Читать книгу Я из Зоны. Небо без нас - Дмитрий Григоренко - Страница 3

Землю корежило. Я не могу подобрать лучшего слова для описания Всплеска. Небеса извергались, как рвота из инфекционного больного. Потоки воды падали на ночную землю, холодными струями стекались в огромные лужи. Молнии чертили световые линии в темноте, непонятная тревога наполняла все вокруг.

Всплеск происходил вдалеке, километров в десяти от нас, там, где пролегала граница со страшной и непонятной для меня Зоной. Наша часть стояла в отдалении, занималась материально-техническим оснащением военных сталкеров и обеспечивала охрану на нескольких блокпостах.

Я смотрел в окно, дежурство по медицинскому пункту подходило к концу. Тщательно взвесив все «за» и «против», принял решение – к черту начмеда и Зону! Скажу, что заболел, а если надо, то и повторю прикол с татуировкой. Так, сегодня достану чернила, а вечером буду колоть. День, другой, и рука покраснеет. Лучше я в госпитале проведу несколько месяцев!

Зло гавкающая на перемену погоды собака давно замолчала, видимо забилась в будку. Так что, я дурнее собаки?

Дверь открылась, и зашел начмед. Капли дождя стекали с его плаща.

– Новиков, собирайся! – радостно крикнул он.

– Куда? – удивленно спросил я вместо приветствия.

– Как куда? В Зону конечно. Ты ж не передумал, боец? – сказал начмед и посмотрел мне в глаза.

Я удивленно почесал затылок. Блин! Все планы разрушились. Не ожидал, что поход произойдет так быстро.

– Нет, конечно. Просто думал, есть пара дней.

– Ха! Тебе очень повезло. Вчера случился Всплеск и теперь недельку будет чистое небо. Это раз. Второе: твой друг Баранов заступает на блокпост и третье – оружейник тебя уже ждет. – Перечислил он пункты моей удачи. Я даже не ожидал, как их так много. Везет по полной!

– А оружейник зачем? – задал я тупой вопрос.

Начмед к этому моменту уже разделся и включил чайник.

– Новиков, ты от собак чем будешь защищаться? Палкой? Или ты хотел автомат взять?

– Ну… – Если честно, то хотел.

– Баранки гну. Пропажу автомата сразу заметят, так что он тебе выдаст ружье. Старую «вертикалку» и десяток патронов. Ружье мое, иногда оставляю ему на хранение. Я с ним утром поговорил, он тебе все отдаст…

Я слушал и удивлялся. Утром? Когда утром, если сейчас максимум шесть часов!? Повезло?!

– Эй, ты стрелять умеешь из ружья? – спросил начмед.

– Да, умею, – ответил я, думая совершенно о другом.

– Вообще шикарно! Теперь быстро, собирай сумку, возьми что-то из медикаментов и давай получай ружье. Смотри, машина на блокпост уходит ровно в семь. Ты должен успеть. Понял?

Понял только одно – я попал, и выхода из ситуации не видно. Придется собираться в Зону. Так начнем, отбросив панику.

Одежда. Старые берцы за полгода я умудрился их «убить». Правда, свою функцию защиты от грязи и дождя они выполняют. Военно-полевая форма. Штаны, куртка и бушлат без подстежки. Зато есть капюшон и самодельный карман. Сумка медицинская. Я с ней часто бегаю на оказание помощи. Удобный ремень, красный крест нарисован. Теперь надо провести отбор, что с собой брать. Выкидываю половину, оставляю несколько индивидуально-перевязочных пакетов, жгуты, обезболивающее в ампулах. К этому набору пузырек со спиртом и шприцы. Из инструментов оставляю маленький нож, складной с пластмассовой ручкой. Все остальное безжалостно кидаю в кулек и под кушетку. Кушетка! Я вспомнил, как вчера лазил под нее. Куда я дел артефакт?

– Вот, отдаю, – сказал я начмеду, доставая артефакт из кармана белого халата.

– Оставь себе на удачу, – сказал начмед, и отпил горячий чай из кружки с рисунком скорпиона. Он внимательно меня осмотрел, будто я находился на строевом смотре.

– Эй, Новиков, ты знаки различия сразу сними. Там нашего брата не сильно любят, – сказал он, – шапку меняй, ремень военный выкинь. Короче, не маленький, сам посмотри, что да как.

Я знаки различия и погоны безжалостно снял, ремень решил оставить. Надо начинать думать над легендой, как и зачем я попал в Зону? Вариантов мало. Закосить под «бывалого»? Не смешно. Остается одно, говорить правду или почти правду. Да – из части, да – убежал посмотреть на изнанку мира.

– Давай мчись к Ременову за ружьем и смотри, из Зоны без него назад не возвращайся! – крикнул мне в спину начальник.

Я поспешил к повороту судьбы, не сбавляя скорость и не поворачивая руль.

Утренняя часть выглядела умытой. Дождь смыл накопленную пыль, оставляя разводы жирной грязи на асфальте. Он, с трещинами-морщинами, улыбался каждому моему шагу. Я аккуратно смотрел по сторонам, стараясь обезопасить себя от появления начальства. Как и бывает в жизни, чего больше всего боишься, то и случается.

Завернул за угол штаба и уткнулся в недовольное лицо замполита. Нет, сейчас эта должность называлась по-другому, хотя смысл работы остался тот же – промывание мозгов. Чем наш замполит и занялся, не отходя от меня.

– Новиков, ты чего честь не отдаешь? Поздно руку вскидывать! Хотя разговор у меня есть, серьезный, – он ткнул пальцем в грудь, – слухи ходят, что склоняют тебя к самоволке. Верно?

Я, не опуская руку, поднятую в приветствии, гаркнул:

– Никак нет, товарищ полковник!

Сглотнул. Что ж это такое? Еще не успел из части выбраться, а уже знают, куда я собрался. Не военная часть, а базарная площадь! Или это шанс остаться?

– Что, нет? Ко мне после развода писать объяснительную! Чистый листик возьми, не напасешься на вас, дармоедов, – язвительно сказал он и поспешил на планерку.

Я же задумался, кто меня мог сдать. Выходил Ременов или начмед. Последний вариант отпадает, ему самому может попасть. Сейчас же проверю Ременова. Будет отнекиваться, не давать ружье – значит, не чиста совесть. Надо только успеть до развода караула.

В оружейную я вбежал, перепрыгивая через ступеньки. Ременов на выдаче находился сам лично. За стальной дверью он засел, как пробка в бутылке шампанского. Я не понимаю, как он там помещается. Слон с огромным пузом. Говорят, ремень ему приходится из нескольких сшивать. Я в это охотно верил.

– Кузьма, ты что пьяный, в Зону идти? – первым делом спросил он.

– Нет, – ответил я.

– Тогда получи и распишись. – Он порылся где-то под ногами, достал завернутое в брезентовую ткань ружье. – Тульский оружейный завод мастерил, гладкоствольное. Вертикальное расположение, так что целишься под «восьмерку». Калибр двенадцатый.

Посмотрел на меня, вздохнул:

– Представь мишень, где десятка – это голова. Теперь целишься в «восьмерку», попадаешь в голову. Понял?

Я кивнул.

– Дальше, – сказал он сам себе. На столик легли пачки патронов. Завернутые в промасленную бумагу, они так и просились, чтобы их вынули и вставили в ствол. – Патроны. Охотничьи… Жакан. Новые, не промокшие. Так, вроде все, – сказал Ременов.

Я стал засовывать коробки по карманам бушлата. Медицинская сумка болталась на плече. Ременов положив руки на необъятный живот, вдруг улыбнулся, по-доброму, как родному сыну.

– Все же решился. Полгода ждали. Я считал, что твой начальник кору начнет грызть от безысходности, – сказал он.

От удивления я перестал суетиться и спросил:

– Чего?

Улыбку моментально стерло. Потом оружейник встал. Мне показалось, передо мной поднялась огромная стена. Ременов вздохнул:

– Кузьма, ты точно не идиот? Полагаешь, он каждому отдаст лучшее ружье? Любого будет прикрывать справкой? Вот сколько раз тебя били? Ни разу. Вот…Как полагаешь, чья в этом заслуга?

Я молчал.

Ременов прикрыл глаза:

– Ты деньги взял?

– Да, – ответил я и вытащил на стол бумажки с водяными знаками. Как для меня – немало, пару тысяч. Ременов даже привстал на цыпочки от удивления:

– Это все?!

– Ну да, – продолжал я его удивлять.

– Точно идиот. Верни ружье, иди в медицинский пункт, – сказал он.

Я схватил сверток с патронами и прижал к груди.

– Новиков, ты знаешь, что наш брат делится на несколько видов за блокпостом. Первые – это военные сталкеры. Про них ты многое слышал. Вторые – это «залетные». Как Баранов. Их задача походить по окраинам, купить, повторю, для особо глухих, купить артефакт и потом хвастаться до самого дембеля. А вот ты, за какие шиши будешь покупать?

Теперь я понял, зачем начмед отдал мне артефакт. Вот оно что! Он просчитал все наперед, на пару ходов. Блин. Не зря он постоянно играет в шахматы!

– Мне хватит, – сказал я угрюмо. Эх, жаль, что кличка у меня не Угрюмый. Сразу понятно, человеку с таким именем лучше ссору не заводить.

– Еду взял? – спросил Ременов поскучневшим голосом. Таким на экзамене профессор задает последний вопрос, стараясь хоть как-то вытащить студиоза. Например, какой цвет учебника? Или: вы знаете мое имя-отчество?

– Кузьма, ты не поверишь, людям присуще кушать. Ам-ам, – сказал он, показывая себе в рот.

Он порылся на полке и достал банки.

– Тушенка, три штуки. Сгущенка… И хватит, – подытожил он.

– Спасибо. – Я заталкивал в сумку провиант.

Ременов молчал и лишь под конец моих сборов произнес:

– Новиков, наплюй на артефакты. Главное, целым вернись.

Ответить я не успел, часы на столе пропели незамысловатую песенку.

Наступило семь часов.