Читать книгу Артефакт - Дмитрий Иванов - Страница 4

Обнаружив поблизости банковский терминал, я положил деньги на счет и оживил, наконец, свой телефон. За полгода разлуки я так от него отвык, что протаскал в кармане два дня, прежде чем он мне понадобился, а ведь когда-то, помнится, я был без него как без рук. Все-таки удивительно, насколько мы способны погрязнуть в комфорте…

Позвонив по номеру, который дал мне Гельман, я представился его знакомым и попросил о встрече.

– У меня почасовая оплата, – сиплым голосом предупредил гельмановский профи. Звали его Александр.

– Я что-то уже должен? – поинтересовался я.

– Пока нет, но консультация будет стоить денег, – пообещал профи.

– Ладно, – согласился я, и мы договорились встретиться через полчаса.

До Владимирской я дошел пешком и, приобретя в киоске «опознавательную» газету, принялся ожидать «человека лет сорока, в синих джинсах, коричневой куртке и зеленой бейсболке».

Александр нарисовался точно в назначенное время: вероятно, ему так было удобнее начислять свой гонорар. А может, пунктуальность просто была частью его имиджа.

– Валентин? – вяло пожал он мою руку. – Пойдемте где-нибудь приземлимся. Я сегодня с утра на ногах.

В это с натяжкой верилось, поскольку я легко застал его дома своим неожиданным звонком. Но я не решился уличать профессионала: в конце концов, кто кому понадобился?..

Мы быстро подыскали посадочную площадку – небольшой подвальчик с пивным уклоном. Пришлось купить по кружке пива.

– Я практически не пью, – сурово заявил Александр. – Так что пары кружек мне хватит, чтобы выслушать любую историю. Не теряйте времени: время – деньги.

– Да, конечно…

Я вкратце обрисовал ситуацию вокруг скоропостижного ухода из жизни моего друга Кегли и ее сомнительные стороны, а затем поведал о собственных неприятностях. К тому моменту, как я начал о себе, он уже подозвал официанта и заказал еще пива, поскольку его запасы иссякли, а сидеть с пустой кружкой в питейном заведении он, видимо, считал занятием неправомерным.

Когда я закруглился, Александр какое-то время помолчал, переваривая загруженную информацию и очередную порцию напитка.

– И что вы хотите от меня? – наконец спросил он, пощипывая пшеничные усы.

– Вообще, я хотел бы понять, что произошло и… происходит, – пояснил я. – Потому что, на мой взгляд, происходит нечто странное, и без специалистов тут явно не разобраться. Сначала я планировал проконсультироваться с вами насчет смерти моего друга, поскольку обещал кое-кому прояснить этот вопрос… Однако с тех пор, как вы понимаете, многое изменилось. И, если честно, мои собственные проблемы беспокоят меня теперь гораздо больше… Хотя я все же надеюсь, что это просто недоразумение… Как вы думаете?

(У меня самого не было никаких оснований думать, что я настолько лакомая жертва для кого бы то ни было, чтобы открывать на меня охоту с автоматом.)

– Вы плохо знаете жизнь, – снисходительно возразил Александр. – У вас есть деньги?

– Вы имеете в виду ваш гонорар?

– Нет. Я имею в виду сумму, из-за которой могут убить.

Этот ответ меня несколько обнадежил: видимо, его тариф все же был доступен для простых смертных, вроде меня. В противном случае, он сам плохо знал жизнь и плохо ориентировался в ценах на нее.

– Нет у меня денег. По крайней мере таких, ради которых убивают профессионально, – заверил я Александра.

– Хорошо… – кивнул он.

Ну, это кому как… – усомнился я в таком заключении.

– А что насчет убийства Завадского? – поинтересовался Александр.

– Я же говорил – дело закрыто.

– Я знаком с делом. Как вы, наверно, догадываетесь, я работаю в органах. А дело было громкое.

– Да? И что?

– Насколько я помню, там фигурировал окурок, оставленный на месте преступления… И этот окурок был ваш, так?

– На окурке были мои пальцы, – кивнул я, – но откуда он там взялся, я понятия не имею.

– Да, я в курсе. Однако по несчастливой для вас случайности ваши отпечатки оказались в базе данных МВД. Вы имеете доступ к служебному оружию. А вот алиби у вас как раз не было.

– Не было.

– Но не было и других улик.

– И не могло быть.

Он усмехнулся, а я, соответственно, нахмурился.

– Все бы ничего, – сказал он, – но как ваш окурок оказался у чердачного окна, из которого стрелял снайпер? А рядом винтовка… чистенькая…

– Откуда я знаю? – сердито сказал я. – По-вашему, я протер винтовку, а про окурок забыл?

– Всякое случается… Это же нервная работа – могли и забыть.

– Я никого не убивал, – решительно отрезал я: не хватало еще перед ним оправдываться – не для того я ему деньги платить собирался, чтобы он «выводил меня на чистую воду».

– Может, не все так думают, оттого и ваши проблемы.

– Может быть. А вам не приходит в голову, что окурок там оставили специально?

– Чтобы сбить следствие с толку? – снова ухмыльнулся он.

– А что, разве плохо у них получилось?

– Ну, вы же на свободе…

– Да. Только полгода отсидел, – мрачно напомнил я. Он вздохнул:

– Благодарите Бога, что только полгода. Этот ваш окурок ненамного безобиднее винтовки, уж поверьте. Еще бы самую малость – одну только косвенную улику, – и вас бы упрятали пожизненно.

– Я благодарю… Только Он, похоже, все равно мной не особенно доволен. Так и норовит в могилу свести.

– Это не Он, – меланхолично покачал головой Александр, словно речь шла о его личном знакомом. Мне даже показалось, что мои слова его слегка задели: вероятно, Александр симпатизировал Господу больше, чем мне.

– Так вы займетесь этим? – спросил я.

– Попробую… – без особого энтузиазма отозвался он.

– Только сначала скажите, во сколько мне это обойдется.

Александр озвучил цену. Сумма и в самом деле оказалась не такой уж убийственной, даже с учетом пива.

– Не забудьте про Кеглина, – напомнил я.

– Ладно… А что говорит наша милиция?

– Она меня игнорирует.

– В каком смысле?

– Я звонил в милицию по поводу нападения – и вчера ночью, и сегодня утром. Мне оба раза обещали выслать по адресу машину, но никто так и не приехал.

– Вы сообщили правильные данные?

– Конечно.

– Так не бывает, – с сомнением покачал он головой и осушил до дна очередную кружку.

– Мне тоже так казалось.

– Ничего не напутали?

– По-моему вы только что задавали мне этот же вопрос, только другими словами… Я не настолько туп, как, может быть, кажется.

Александр вздохнул, достал мобильник и набрал номер. Минуту он любезничал с какой-то Леночкой, затем задал несколько вопросов по делу, выслушал ответ, поблагодарил Леночку, посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом… и выключил трубку.

– Никаких заявлений от вашего имени не зарегистрировано, – холодно сказал он.

– Занятно, – ухмыльнулся я. – Хотите сказать, что я вам голову морочу?

– Похоже на то.

Я пожал плечами: мне и самому все это казалось подозрительным.

– Ладно, – сказал Александр, не дождавшись от меня покаяния. – Тогда вы разберитесь с милицией, а я пока займусь вашим другом… Какие у нас есть зацепки?

Я вытащил записку с телефоном, которую мне дала Ольга, и протянул ему:

– Это наркодилер Кеглина. Еще могу познакомить вас с его невестой и родителями, если необходимо. Это все… Мы не были с ним особенно близки.

– С другом? – удивился Александр.

– Я никогда не лез в его дела, – уклонился я от подробностей.

– Наркодилер – это неплохо… Это уже что-то… – деловито заметил Александр и переписал номер в записную книжку.

– Если будете ему звонить, скажите, что вы от Ольги, – с сомнением порекомендовал я: не очень-то мне верилось, что женское имя способно вызвать у наркодилера приступ доверия к кому бы то ни было, а уж тем более к менту.

– Я не собираюсь с ним общаться, – разрешил мои сомнения Александр, – я не частный детектив. Деньги я беру с вас за консультацию, – с вызовом он посмотрел на меня, но я не стал оспаривать это священное право на халяву.

– Если я что-нибудь выясню по своим каналам – дам вам знать. А там посмотрим, – заключил Александр.

– Еще кое-что… Пока я был в тюрьме, Кеглин пытался мне помочь.

– То есть?

– Кажется, он был уверен, что я не убивал Завадского, и пытался сам вести расследование.

– Ясно, – усмехнулся Александр. – А теперь, значит, вы идете по его стопам… И далеко собираетесь зайти?

– Не так далеко, как он.

Я вручил Александру аванс, заплатил за пиво, и мы распрощались. Теперь я мог с чистой совестью ехать к Ольге, любоваться старыми фотографиями.