Читать книгу Настоящая фантастика – 2017 (сборник) - Дмитрий Казаков - Страница 3

Волны. Море. Океан.

Багровый. Вязкий.

Как кровь.

Мир двухцветен. Верх – черный. Низ – красный. Чтобы оставаться на границе между цветами, приходится изо всех сил грести. Похоже на воду. Но только похоже. Волны. То возносят, то опускают. Когда Ариадна оказывается на очередном гребне, она пытается высмотреть берег. И ей кажется, она видит темную полоску. Туда и надо плыть.

Вот только дышать воздухом трудно. Есть выход – вновь погрузиться с головой и набрать в легкие перенасыщенную кислородом жидкость. Но она не хочет этого делать. Будто в том, что она дышит воздухом, а не жидкостью, – хоть какой-то крошечный шажок… вот только к чему? И от чего?

Толика самостоятельности.

Так ребенок отталкивает руку матери, пытаясь сделать первый шаг.

Трудно. Очень трудно. Но сделать его нужно самому. Без посторонней помощи.

Ариадна плыла. Загребала густую жидкость. Широко разевала рот, вгоняя в легкие скудный, разреженный воздух.

Дыши! Дыши! Глубже дыши!

В доме оказалось пусто. Совсем. Ни единой вещи, которая указывала – здесь прописан народный комиссар проекта терраформирования Венеры. Лишь стандартное оборудование подобных жилищ – кресла и лежанки, кухонный комбайн, видеофон не новой конструкции, на дурацких изогнутых ножках, словно сошедший с картин ретрофутуристов. Ткнув в клавишу, Ариадна убедилась – вполне работает и обеспечивает высший уровень допуска к нужной информации. Телониус не утруждался выдумывать пароли доступа в базы знаний.

Единственной вещью, которая выдавалась из общей стандартности, оказался рояль весьма древней конструкции. На его металлических боках с декоративными завитушками красовались странные подпалины, будто инструмент потерпел в свое время катастрофу на том корабле, где когда-то был установлен. Ариадна погладила смятый ударом металлический бок и с удивлением убедилась, что рояль подключен к питанию – от него исходило тепло, а подушечки пальцев закололо клавишными сенсорами. Но ей было не до музыки, и она вернулась к видеофону.

Через час Ариадна поймала себя на том, что продолжает горбиться над экраном, вчитываясь в ежедневные отчеты о ходе проекта. От неудобной позы и накопившейся после перелета усталости на спине проступил пот, и вообще от нее попахивает немытым с долгой дороги телом.

Под душем она смыла пленку комбинезона и голышом дошла до напылителя. Ариадна заказала стандартное одеяние лапутян, повертелась под раструбом, распределяя пленку равномерно по телу. Подумала перекусить, но решила воздержаться. Требовалась предельная ясность ума, а пищеварение, как Ариадна искренне считала, заволакивало эту ясность расслабленностью сытого тела. Поэтому она ничего не ела во время инспекционных поездок, порой сбрасывая по нескольку килограммов, истончая до предела и так тощее тело. Вот и сейчас она легко пересилила голод. Собралась продолжить знакомство с отчетностью проекта, но сверху вдруг кто-то спросил:

– Ты хочешь погубить Минотавра?

Ариадна растерянно осмотрелась, пока не увидела девчонку, что лежала на высоченном шкафу, подставив ладошку под щеку, придерживая раскрытую книгу с проступающими буквами «Мифы Древней Греции».

– Какого Минотавра? – спросила Ариадна. Вид у девочки оказался столь же странным, как и ее месторасположение. Она была в самом настоящем древнем скафандре, который собрался на детском теле множеством складок. Скафандр был потрепан и потерт, оранжевые линии сигнальной системы почти слились с остальной грязновато-белой поверхностью.

– Это его дом, – сказала девчонка. – Он тебя сюда привел, я видела.

Только теперь Ариадна сообразила, кого та имеет в виду.

– Я никого не хочу погубить, – сказала она. – Я проверяю работу над проектом. Вот и все.

Как разговаривать с детьми, Ариадна представляла смутно, поэтому решила говорить так, как со взрослыми – уважительно и доходчиво.

– Здесь написано по-другому. – Девчонка потрясла книжку, и опять же с удивлением Ариадна поняла, что книга – бумажная. – Ариадна дала Минотавру клубок, чтобы он спустился в царство мертвых за своей матерью Эвридикой и не заблудился там, в Лабиринте. Минотавр проник в Лабиринт царства мертвых, нашел мать, но на обратном пути его подстерег страж царства, непобедимый Тезей, муж Ариадны. Ревнивый Тезей убил Минотавра и с помощью нити Ариадны сам вернулся из царства мертвых в мир живых.

Ариадна готова была поклясться, что никогда не слыхала столь странное переложение древнего мифа. Впрочем, в мифологии она не сильна.

– Я не собираюсь убивать твоего отца, – сказала Ариадна.

– Минотавр мне не отец. Мои родители драпанули, а я осталась.

– Драпанули? – не поняла Ариадна. – Это как?

– Ну… так. – Девчонка приподнялась и изобразила, будто машет крыльями. – Они из «возвращенцев». Работали здесь архитекторами. А потом сели в ракету и отправились на Землю.

– А ты осталась здесь?

– А я осталась здесь.

– Одна?

– Одна. Что тут такого? Чего я на этой Земле не видала? Здесь интереснее. Здесь мой дом.

Что-то Ариадну в поведении и словах девочки смущало, но она не могла понять – что именно? Не решив, чем и как продолжить разговор, принялась внимательно себя ощупывать, проверяя, как комбинезон высох на ней. С полевыми распылителями всегда жди подвоха – пропустят какую-нибудь складку на теле, и – привет, прореха, которую не залатаешь.

– Кстати, – ей вдруг пришло в голову, что они так и не представились, но откуда-то девчонка разузнала ее имя. Хотя сообщение о ее прилете пришло заранее, и Телониус-Минотавр наверняка объяснил воспитаннице, что скоро в их доме появится еще один жилец, – меня ты знаешь, но я тебя – нет. Как тебя зовут?

– Нить, – девчонка перекатилась и рухнула со шкафа вниз. Но прежде чем Ариадна успела испугаться за нее, она стояла перед ней, протягивая руку. – Смешно, да? Нить Дружинина. Примарка.

– Нить Дружинина, – повторила Ариадна, словно пробуя на вкус имя новой знакомой. – Примарка. А что это такое? Народность?

– Я здесь родилась, – объяснила Нить. – На Венере. Тех, кто родился на Венере, называют примарами.

Девчонка тряхнула головой, намотала на палец выкрашенную в молочный цвет прядку волос, и только теперь Ариадна с изумлением поняла – волосы у Нити настоящие! Не парик, в каких любили щеголять вынужденно обритые модницы, а вполне себе человеческие. Конечно, эпидемия, разносимая космическими вшами, давно миновала, последние вспышки зафиксированы несколько лет назад на какой-то совсем дикой периферии в Поясе астероидов, но человечество чересчур жестко поплатилось за свою беспечность и предпочитало дуть на воду, чтобы еще раз не обжечься на кипятке.

Ариадна хотела спросить Нить, кто ей разрешил ходить с настоящими волосами и распространяется ли разрешение на всех примаров, но передумала. Лишь поставила мысленную галочку в списке нарушений, которые она, как народный комиссар по контролю, обнаружила всего за несколько часов пребывания на Венере.

– Так это твой рояль? – кивнула Ариадна на несуразный для аскезы Минотавра инструмент. Наверняка родители Нити перед тем, как «драпать», пытались привить ей музыкальный вкус – весьма распространенное занятие среди тех, чьи дети рождались не на Земле.

– Его, – вновь тряхнула волосами Нить. – Его мать была знаменитой пианисткой.

– Была?

– Ну да. До тех пор, пока не погибла. А когда воскресла, то утратила свой дар. Ну, как это обычно и бывает у «возвращенцев». – Нить коротко засмеялась, и Ариадна невольно вспомнила Соломею с грубыми протезами на месте уже ненужных ей рук.

– Где я могу найти Телониуса? – Ариадна решила, что продолжать расспрашивать ребенка в отсутствие родителей или попечителей о состоянии дел на инспектируемом объекте – неэтично. Правильнее взять за рога того, кто таковую информацию может и должен ей предоставить. А вопросов к Минотавру у нее вполне достаточно. Предстояло еще договориться об инспекции объектов на поверхности Венеры, которые и составляли сердце терраформирования, – так называемых Фабрик. – Или он уже спит там, где его застал сон?

– Он никогда не спит, – возразила Нить. – Он сражается. Бьется.

– Сражается? – не поверила своим ушам Ариадна. – С кем? Ах да… уж не с Тесеем, которому я так и не вручила путеводной нити из лабиринта, поскольку никакой нити у меня и нет?

– Его зовут Пан, – серьезно сказала девочка.