Читать книгу Порубежники тысячелетий. Будда - Дмитрий Кноблох - Страница 6

ГЛАВА 4. Путь мужчины. Отец Пластика

Оглавление

…И так, поехали…

Вот такое добро досталось Владимиру в качестве торгового объекта. Зеленые стены с белым потолком, на полу затертая плитка желто-коричневого цвета, угрюмые вонючие складские помещения с устрашающего вида холодильными установками и санузел типа сортир на заднем дворе сельпо. Удручающее зрелище эпохи упадка социализма.

Но подобные проблемы совершенно не пугали ни одного из пионеров отечественного бизнеса, а, наоборот, раззадоривали и давали полет их фантазии. Вы можете себе представить лица местных обывателей, когда один на всю округу и потому горячо любимый «сельпо» открылся после месячного ремонта? Думаю, с трудом, если вы, конечно, не видели километровые очереди в единственный и неповторимый Макдоналдс, что был одной из главных достопримечательностей столицы СССР, Москвы, хмурого города конца восьмидесятых годов двадцатого века. Так вот, после того как с сельпо были убраны защищающие его от любопытных глаз односельчан военные маскировочные сети, удачно приобретенные предприимчивым Владимиром у знакомого прапорщика за две бутылки вискаря, глазам неискушенной сельской публики предстало чудо из чудес. Вместо выцветавшей годами на солнце вывески «Магазин», которая была написана тонкими коричневатыми буквами, и при одном взгляде на которую было понятно, что в этом магазине ничего путного купить невозможно, яркими цветами сияла надпись «Маркет», написанная, естественно, латинскими буквами. Помимо того, что эта надпись на фасаде сельпо выглядела шикарно, так как состояла из почти метровых выпуклых букв из красного оргстекла с внутренней подсветкой, так и сам фасад преобразился до неузнаваемости. Он был покрыт нежно-салатовой явно импортной и дорогущей краской. Огромные, вечно хмурые, потому что грязные, окна были отмыты до блеска и приветливо смотрели на покупателей белоснежными свежевыкрашенными рамами. Довершали картину непривычные шторы-жалюзи на окнах внутри магазина, которые все, конечно, не раз видели в Американских фильмах в видеосалоне, но представить такую диковину в своем родном сельпо было чем-то выходящим за грани обыденного. Вход в магазин проходил через массивные деревянные двери с мощными ручками из желтого металла, прямо как на старых станциях метро, что добавляло магазину шарма и внешней респектабельности. Но самый основной шок ожидал внутри магазина тех местных жителей, которые осмелились первыми преодолеть массивные деревянные двери и зайти в родное сельпо. На новеньких белых полках, что по-хозяйски расположились вдоль салатовых, в цвет фасада, стен, не было свободного места, они пестрели разноцветными банками, упаковками и пакетиками с различной снедью. Верх полок был заставлен бутылками как с дорогим, так и с не очень, алкоголем, большинство из названий которого было не то что не знакомо, но и выговорить-то сложно. В углу стояли два выше человеческого роста прозрачных холодильника с банками и бутылками импортной газировки. А к новенькому, обшитому лакированной вагонкой, прилавку прилегали витринные холодильники, в которых, о чудо, сверкая лоснящимися боками, ждали своих покупателей пара десятков сортов импортной, а значит вкусной, колбасы и упакованного в цветную фольгу и пленку сыра. Да, лет через пятнадцать этим добром даже собак кормить не будут, но тогда это было что-то из мира снов, нереальное, но осязаемое. Естественно, тут были и заграничные сигареты, даже Мальборо, дорогие, правда, но которые можно было купить поштучно. Жвачки, что раньше везли только из-за границы, которые были предметом гордости у подростков. И, само собой, в том отделе не пустели площади с хозяйственными товарами. Стройными рядами возлежали шампуни, стиральные порошки и даже несколько сортов дефицитного, ароматного мыла и зубной пасты в диковинном пластиковом тюбике.

Первые посетители обновленного сельпо, которые зашли больше поглазеть, чем что-то купить, после нескольких минут смущенного рассматривания узоров на мраморной плитке, которой был покрыт пол магазина, все-таки робко поднимали глаза на цены. И о чудо! Цены-то были не такие уж и заоблачные, можно сказать, все по карману простого работяги из совхоза или мехколонны. Чуть дороже, чем в государственных магазинах, но всё же вполне приемлемо. Так что, если не покупать виски за тридцать пять рублей и Мальборо за пятнадцать, на десять «деревянных» очень неплохо можно было отовариться дефицитом. Слухи о чудо-магазине стали расползаться по окрестностям со скоростью надвигавшейся лавины. Лежалый западный товар, поставляемый в виде гуманитарной помощи, и прочая контрафактная контрабанда разлеталась в мгновение ока. Покупатели были счастливы, очереди из магазина иногда выходили на улицу. Народ, чтобы по дешевке закупаться дефицитом, ехал из соседних поселков. И даже сам председатель совета народных депутатов района приезжал позировать в магазин нового перестроечного времени, показывая на практике, как у них в районе идут процессы преобразования и развития, согласно последним постановлениям Верховного Совета. Естественно, всё вышеперечисленное совершенно не являлось достижением плановой экономики, перестройки и гласности, а было результатом работы блестящего снабженца, Сапожникова В. А., который точно знал, где, что и сколько брать, а также по какой цене реализовывать. Но все же это был прорыв для маленького поселка, и прорыв этот давал надежду, надежду на то, что жители умирающей страны не обречены на беды и лишения, что впереди их ждет светлое капиталистическое будущее, и потрогать его руками можно уже сейчас. Даже баба Нюра, что торговала семечками у платформы, перетащила свой мешок ко входу в магазин. Приобщаясь к бизнесу, она брала у Ивановича на реализацию жвачку и сигареты и с небольшой наценкой реализовывала их при входе. Владимиру такая инициатива была по душе, так как, с одной стороны, ажиотажа в магазине было меньше, а с другой, было приятно, что набожная баба Нюра, каждое воскресенье ходившая в церковь, ставила свечки за его здравие и развитие рыночной экономики. И Владимир Иванович развивал ее, эту экономику, по мере своих возможностей. А так как он был талантливый экономист и целеустремленный человек, то он преуспел на данном поприще. Да, были девяностые, прошедшие под эгидой бандитских крыш, заказных убийств и шестисотых мерседесов. Их сменили нулевые, помешанные на деньгах, с их откатами, куршевелями и внешней респектабельностью. Года шли. Владимир работал каждый день минимум по двенадцать часов. Сын Лешка рос, хорошо учился, показывал успехи в боксе. Жена Ольга хранила своей любовью семью и наполняла его жизнь счастьем. «Финансовая империя», как в шутку называл Владимир свои несколько магазинов, мини-гостиницу и два автосервиса, процветает и дает стабильный доход. Весь мир осмотрен, а в уютном домике, что стоит на берегу Средиземного моря в Испании, всегда ждет покой и умиротворение. И самое главное, в сердце живет непоколебимая уверенность, что, что бы ни случилось, он, настоящий мужчина, сумеет решить все вопросы и защитить свою семью. Но вот как-то ночью на Владимира обрушилось самое страшное испытание в жизни, и он встретил его как подобает воину, без паники и суеты, мобилизовав все ресурсы, не позволив себе такой роскоши, как слезы.

Реакция Владимира Ивановича была молниеносной. Не отвлекаясь на детали и крики женщин, Владимир кратко и обстоятельно опросил врача о травмах. После отчета, который он выслушал с каменным лицом, не меня выражения, задал два вопроса: сколько и где. Если бы Доктор, который его консультировал, не дал бы ему надежды, Владимир все равно боролся бы за сына, но тут сумма была обозначена и перспективы тоже. А деньги для него никогда не были проблемой. Так что покинул он кабинет врача с легким сердцем и уверенностью, что все будет хорошо. После тяжелых похорон Анюты, а они были очень тяжелыми, Владимир, который в жизни видел в принципе не так уж и много плохого, не мог и представить себе, что такое может произойти в реальном мире. Мать Анны за два дня превратилась в старуху. Отец, похоже, ушел в другую реальность, никого не узнавал, но всем улыбался. Горя было столько, что, казалось, если его зачерпнуть из воздуха, то оно останется на ладонях. Но Владимир был спокоен, его сын жив. И его ждут лучшие клиники в Израиле. Ему было безумно жалко эту длинноногую хохотушку в полосатых чулках, с розовыми косичками, но ее было уже не вернуть. А Лешка, его Лешка должен жить и быть счастлив.

Цену за то, чтобы Алексея вернули к полноценной жизни, Владимиру обозначили вполне приемлемую. Но проблема заключалась в том, что все его основные сбережения находились в товаре, недвижимости и банковских активах, так что моментально их перевести в наличность возможности не было. А за лечение и восстановление Лехи, естественно, необходимо было платить наличными и делать это быстро. Рассмотрев варианты скорейшего способа получения денег, Владимир Иванович сразу исключил продажу, так как скупщики дадут в лучшем случае тридцать процентов от реальной стоимости, банковский кредит, по причине того, что его, скорей всего, дадут, но рассматривать давать или нет будут, учитывая сумму, долго, а тут каждый час на счету. Банк брать не очень хотелось, да и не умел Владимир это делать, он же снабженец, а не грабитель. И поэтому он решил обратиться к своему стародавнему знакомому, Григорию, с забавной фамилией Коржик. Григорий Григорьевич Коржик когда-то в начале девяностых был компаньоном Владимира. Они вместе, плечом к плечу, рубились на зарождающемся рынке новой России. Сказать прямо, в те годы помощь от такого товарища была просто неоценима, их тандем дополнял друг друга к их общему удовлетворению. Если Владимир чувствовал себя как рыба в воде в мире торговли, то Григорий был отставным офицером КГБ, видел людей насквозь, разных мастей жуликов, которых развелось в стране, как блох в бродячей собаке, и отсевал нежелательные контакты прежде, чем это могло нанести ущерб их совместному бизнесу. Ну, соответственно, решал такие вопросы как крыши, бандиты, откаты и иже с ними, так как, используя старые связи в «Конторе», имел возможность повлиять на криминальные круги, а также договориться с гостями с Кавказа без особых трудностей. Короче говоря, данное партнерство было не просто интересно и выгодно, но снабжало обоих участников предприятия неплохим доходом. К тому же как человек Григорий импонировал Владимиру, он являл собой образ некоего гусара, балагура, был душой компании, много и удачно шутил, никого не задевая, отлично играл на гитаре, пел приятным баритоном лирические песни, обожал баню и постоянно таскал Владимира на охоту. Владимир, правда, к данным увлечениям относился довольно прохладно, так как был трудоголиком, но, чтобы не обижать партнера и товарища отказом, периодически ездил с ним на эти сомнительные мероприятия, не забывая, однако, взять с собой рабочий портфель, на всякий случай. Это был период жизни Владимира, о котором он любил вспоминать с улыбкой, вызванной положительными эмоциями, которые он переживал в то время. Но, как довольно часто бывает в жизни, дороги партнеров разошлись.

Григорий, который, несмотря на свой образ гуляки и транжиры, был человеком достаточно практичным, честолюбивым и бережливым, а, главное, обладал глубоким умом и способностью к анализу, естественно, строил грандиозные планы относительно своего дальнейшего бытия. А развивать торговые точки у него особого желания не было. Не потому, что он не хотел заниматься этим хлопотным делом. Просто они, как, в принципе, Владимир прекрасно понимал, достигли потолка в их предпринимательской деятельности. Нет, бизнес можно было развивать и дальше, просто количество торговых объектов, контролировать торговую деятельность которых, не прибегая к помощи наемных администраторов, способен один руководитель, они уже давно исчерпали. И оба прекрасно понимали, что неконтролируемый «управленец» будет означать воровство, воровство будет означать убытки на предприятии, а убытки на одном предприятии неминуемо повлекут и проблемы на других. Другими словами, не фатально, но лишние хлопоты есть, а зачем им нужны лишние хлопоты, если они и так люди обеспеченные. Обеспеченные и привыкшие за последние годы к относительному спокойствию и стабильности. Но если Владимира вполне устраивало его положение, и он получал эстетическое удовольствие от своей трудовой деятельности, то Григорий мечтал о другом. Он, как человек, который в восемнадцать лет надел погоны и с младых ногтей привык к росту по службе, стремился к большему. Это было для него естественным состоянием. И теперь он мечтал достигнуть такого уровня, что хотя бы к главе района без стука входить. Ему было тесно и скучно в роли совладельца нескольких магазинов. Вот по этой причине он и решил продать партнеру Владимиру свою долю в бизнесе. Он знал, что тут в деньгах точно не прогадает, так как Владимир последнее время самостоятельно тянул их общую лямку, а от его работы особого смысла уже не было, дело налажено, связи созданы и времена другие. Так что Владимир выложит все, что имеет, за его долю, а не соберет, что вряд ли, так найдет, где занять. Он же торгаш от бога. Короче, партнеры разошлись добрыми друзьями. Владимир продолжил работу с магазинами, Григорий же ушел в другой более доходный бизнес. Он, используя связи и заручившись поддержкой нескольких банков, открыл сеть ломбардов. И, соответственно, дела пошли немного на другом уровне, чем когда бывшие сослуживцы называли его с долей высокомерия торгашом или коммерсом, что из их уст звучало как «дойная корова». Но, помимо самоутверждения, данное поле деятельности давало Григорию небывалый оперативный простор, все коммерсы и просто нуждавшиеся в деньгах бежали закладывать к нему свою недвижимость, да и просто всё, что имело хоть маломальскую ценность. Некоторые в надежде наладить бизнес, другие просто по глупости, третьи и по тому, и по другому, но каждый бежал к нему, так как он давал лучшие в городе четыре процента в месяц от суммы кредита, другие же минимум пять, давал кредитные каникулы до трех месяцев, чего не делал никто, а, главное, давал на руки без комиссий за посредничество целых тридцать процентов от стоимости закладываемого имущества, против двадцати пяти у конкурентов. Короче, Григорий железной рукой вел свое дело, и репутация Г. Г. Коржа, как в некоторых кругах был известен Григорий, была человека жесткого, но справедливого.

Несмотря на то, что хоть последнее время Владимир со своим бывшим компаньоном общались крайне редко, и Григорий уже свысока посматривал на оставшегося на уровне торгаша товарища, Владимир решил обратиться за помощью именно к Григорию, так как более выгодных предложений он пока не встречал.

Договорившись о встрече, он коротко, но, как привык, обстоятельно изложил суть проблемы. Выслушав товарища, не перебивая и даже не смутившись запрашиваемой суммой с пятью большими нулями не местного значения, Григорий всё просчитал и сделал Владимиру крайне выгодное предложение, которое заключалось в том, что в течение двух дней он дает ему нужную сумму. В качестве необходимой банку гарантии, где Григорий будет брать кредит для Владимира, он оформит договор залога на всю недвижимость Владимира, что обычно в практике людей, которые занимаются подобным бизнесом: оформлять право собственности на все объекты недвижимости, под которые они дают деньги. После чего, по договору, Владимир будет, внимание!, использовать свои торговые предприятия в течение полугода, чтобы иметь возможность выплатить сумму займа и проценты по ней. Залог на недвижимость, чтобы Владимир, уверенный в надёжности Григория, не переживал, Григорий оформил на свое имя.

Так что, окрыленный таким шикарным предложением, Владимир поехал обналичивать то, что было на счетах, чтобы без проблем перевезти Лешку в Израиль. Он гордился собой в глубине души, главное дело сделано, а собрать «пол-ляма гринов» за полгода, да раз плюнуть. Ему без особых проблем ссудили такую немалую сумму, фактически под честное слово. Вот что значит быть порядочным человеком в глазах партнеров, пусть бывших, но все же Партнеров. Как же все-таки хорошо жить на свете, когда есть друзья, готовые прийти на помощь в трудную минуту.

Ольга, которая вся извелась от невозможности повлиять на ситуацию, и ходила из угла в угол их с Владимиром дома, сжимая в руках свой телефон, аж подпрыгнула от напряжения, когда в тишине раздалась знакомая мелодия. Но после того, как услышала в динамике три слова, сказанных родным голосом: " Все хорошо, еду», – напряжение спало и настала эйфория. Не в силах бороться с эмоциями, она откупорила бутылку отличного коньяка, который хранился в доме на случай неожиданного приезда гостей, выпила половину почти залпом, и, дожидаясь любимого, уснула на диване в просторной гостиной их дома, оставив початую бутылку на журнальном столике. Приехавший уже за полночь, Владимир быстро допил вторую половину и, сняв пиджак, заснул рядом с женой. Этот тяжелый день кончился, а завтра нужно использовать плоды победы, максимально использовать.

Лечение в Израиле мы, пожалуй, опустим из своего повествования. Таки не хочу давать бесплатную рекламу израильским докторам. Но менее чем через полгода Алексей, перенесший несколько сложнейших операций, был готов для возвращения к полноценной жизни. По крайне мере физически. Морально он был очень подавлен, говоря прямо, находился в глубокой депрессии. Хотя прекрасно понимал, что любимую и ту жизнь, что была до аварии, уже не вернуть, он все же пытался найти логическое объяснение тому, что с произошло с ним и Анной. Первым шагом, который он предпринял, было обращение за помощью к различным оккультным силам. Тут его постигло досадное разочарование, так как он на своем опыте убедился в том, что вся бесчисленная рать магов, ведьм, шаманов и прочих оккультных деятелей не более чем шайка шарлатанов, привыкших дурачить людям головы ложными надеждами и делать деньги из воздуха. Но этот печальный опыт не остановил Алексея в его стремлениях. Он попытался найти ответы на свои вопросы в религиозных учениях. Так как Алексей принадлежал к православной конфессии, то с нее он и начал. Поняв, что и тут что-то не то, он продолжил дальше изучать постулаты различных религиозных учений, пока, уже фактически разочаровавшись в выбранном пути, не встретил учение дзен-буддистов. Бегло ознакомившись с основой данного учения, он с первого взгляда понял: это то, что он искал. Ведь основа дзен-буддизма заключалась в том, что весь мир – только иллюзия, а раз мир – иллюзия, то вся наша боль и все наши переживания – тоже иллюзия. А боли и переживаний в душе у Лехи было на пятерых. Но дело в том, что Московский регион не является тем местом, где учения дзен-буддистов пользуются особой популярностью. Так что продвижение познания данной философии ограничилось для Алексея только теоретической частью, которую он сумел извлечь из литературы. Гуру или иного духовного наставника, разумеется, в своих родных широтах, Леха найти не сумел. А потребность в этом он стал ощущать все более и более ярко. Для более подробного изучения философии дзен-буддизма Алексей решил выдвинуться в те места, где она зародилась и распространилась. Проведя некоторое время в Китае, Алексей продолжил искать своё дао в других местах и, в конце концов, обосновался в Таиланде. Благо финансовое положение, благодаря отцу, у Алексея было очень даже неплохое. Он мог себе позволить путешествовать с относительным комфортом, по своему усмотрению. Но, так как в шумных городах этой замечательной страны созерцать, обретая путь, совершенно никакой возможности не имелось, Леха решил продолжить идти по своему пути на одном из диких островов, обходясь минимальным комфортом и только самым необходимым. Благо средства у него на это были, благодаря самоотверженному труду отца, который, видя, как его сын идет на поправку, работал не покладая рук по восемнадцать часов в сутки.

Владимир же тем временем не просто являлся трудоголиком. Работа, вернее, его бизнес, превратился в смысл его существования. Он был одержим идеей заработка, а Гермес, который созерцал старания своего адепта, благоволил Владимиру в торговых делах. Дела у Владимира, и правда, шли в гору, он не только был готов в назначенный срок полностью произвести расчет с кредиторами, но и значительно увеличил свой капитал. Как это ему далось, будем считать его коммерческой тайной. Главное, результат: здоровью сына ничто не угрожает, а деньги, что он занимал у своего друга Григория, с процентами и бонусом дожидаются своего часа. Расчет Владимира был верный, с экономической точки зрения. Не просчитал он одного, фактора человеческого.

Григорий, тот самый, которого Владимир считал своим другом, тоже ждал дня расчета с Владимиром. Но, в отличие от Владимира, он не очень желал скорейшего расчета, а ломал голову над тем, как этот расчет отсрочить. Дело в том, что весь его опыт управления ломбардами и прочими организациями, дающими деньги под залог недвижимости, приучил его к одному простому правилу. Недвижимость, которая ставится под залог, не выкупается. Для Григория это была аксиома. Разумеется, когда он давал Владимиру деньги, он уже считал, что просто выкупает у него все, чем он владеет, за смешную цену в несколько раз меньше реальной стоимости. Бизнес Григория заключался в том, что он давал людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию, деньги под залог недвижимости, брал свои проценты за пользование этими деньгами, в размере пяти процентов в месяц, что являлось достаточно кругленькой суммой, а потом, когда человек не в состоянии был оплачивать проценты, причем эти проценты, как правило, платились из тех денег, которые он же сам и давал этим людям в долг, он просто на законных основаниях забирал у них то, что они заложили. Отличный бизнес, даже несмотря на такие побочные моменты, как необходимость выгонять людей из их домов, что, естественно, сопровождалось слезами и мольбами. Но Григория давно уже не трогали чужие мольбы, ему было давно уже все равно на этих людей. Он даже уже не помнил, сколько их было в его жизни, этих жалких людишек.

Так вот, считая недвижимость Владимира своей собственностью, он, естественно, не стал выгонять его раньше оговоренного времени, но планы на эту недвижимость уже построил. Пользуясь своими полномочиями в рамках договора, он кое-что оформил на своих людей и благополучно перезаложил. Чтобы покрыть затраты на кредит, который он выдал Владимиру, кое-что он уже скрыто продал, оформив договор удаленной продажи. Короче говоря, не дожидаясь расчета, растащил всю «финансовую империю» Владимира к чертям собачьим. Реакцию Владимира, после того как он узнает о его проделках, Григорий хорошо представлял. Это возбуждение уголовных дел, судебные иски и прочие гадости, которые один человек может устроить другому в рамках действующего законодательства. Даже, скажу больше, он себя к этому уже подготовил, как морально, так и физически. И хоть он понимал, что это жутко неприятно и хлопотно, боялся он в основном другого. Он боялся тех людей, которым он продал и заложил недвижимость Владимира. Причем страх его был совершенно не беспочвенен, так как его товарищи с Кавказа предпочитали более радикальные методы изъятия долгов, нежели судебные тяжбы. Он не понаслышке знал об этих методах, и только при одной мысли, что его обман раскроется, Григория начинало трясти мелкой дрожью. Чем ближе был день расплаты, тем более судорожно Григорий искал выход из сложившейся ситуации. Но найти его так и не мог. Он становился все мрачнее и мрачнее, а дозы алкоголя, чтобы снять стресс, становились все больше и больше. Страх уже не просто угнетал Григория, он сводил его с ума.

Но в одно пасмурное утро Григорий проснулся, несмотря на ужасное похмелье, в прекрасном настроении. И, хоть голова его болела жутко, на душе у него было легко. А все от того, что его старинный товарищ, Идрис, подсказал ему довольно простое и дешевое решение создавшийся проблемы. Григорий даже удивился, что сам не додумался до такого очевидного решения этой неприятной ситуации. Теперь он уже без страха ждал дня возврата ему долга, даже, наоборот, решил заранее позвонить сам. В обед, отойдя от похмелья, он набрал номер Владимира и веселым, бодрым голосом поинтересовался, как у того дела, услышав, что тот готов к расчету, назначил ему встречу на послезавтра, на вечер, дома у Владимира.

Вечером, приехав домой к товарищу, естественно, не с пустыми руками, Григорий был весел, много шутил и смеялся, заражая своим весельем Ольгу и Владимира. Конечно, прежде чем приступить к дружескому ужину с коллекционным французским коньяком, они закончили бюрократические вопросы. Владимир передал Григорию наличные, а Григорий, пересчитав деньги, в торжественной обстановке вручил ему документы на его недвижимость (переоформляя недвижимость, документы на прежнего владельца Григорий не выкидывал, на всякий случай) и расписку в получении им указанной суммы. После чего рабочий момент был окончен, остальные формальности по передаче недвижимости они решили перенести на срок, оговоренный в договоре через неделю, и настало время застолья. Застолье прошло в духе старых добрых традиций, весело и шумно. Но и оно, в конце концов, закончилось. Григорий засобирался домой и стал вызванивать водителя, чтобы тот забрал его. Демонстративно решив не брать деньги с собой, Григорий показал, что всецело доверят Владимиру, мотивируя, что уже поздно, и куда я с такой суммой в портфеле, и прочее, прочее, прочее. Но тут Владимир проявил неожиданную твердость и стал настаивать, чтобы Григорий непременно забрал деньги, и доводы Григория стал отрицать категорически. Григорий протрезвел мгновенно, паника начала потихоньку сдавливать его сознание. Его гениальный план, подсказанный Идрисом, трещал по швам.

А задумал хитрый Григорий вот какую подлость. Он знал, что Владимир каким-то чудом сумел собрать необходимую сумму, и это помимо того, что исправно платил проценты. Он не знал, где Владимир хранит деньги, но точно знал, что в оговоренный день он их отдаст, и тогда ему придется худо. Поэтому он позвонил Владимиру и, используя дружеские чувства, которые тот к нему испытывал, предложил ему встретиться у него дома для передачи денег. Владимир, разумеется, подвоха не почувствовал и на данный вариант согласился. Сняв деньги с электронных счетов, на которых они хранились, он подготовил нужную сумму для передачи Григорию. По известным причинам, передача наличных Владимира тоже устраивала больше. Тем самым Григорий визуально установил место нахождения наличных, то есть доподлинно знал, что они в доме. Поле чего оставались сущие пустяки. Обменявшись ничем не обязывающими бумажками, после обильного возлияния он должен был уехать домой, но перед отъездом совершить в доме Владимира маленькую диверсию, что для него не представляло особого труда, так как он не раз бывал в доме товарища и знал, как устроена система охраны, расположение комнат и даже пароль от сейфа, так доверял ему Владимир. Все эти познания оказали неоценимую помощь Григорию для осуществления его грандиозного плана, как кинуть Владимира.

План был прост до гениальности. Григорий, убедившийся, что деньги в доме, напаивает хозяев, выводит из строя собаку, благо она знает его как друга, открывает решётку на окне и оставляет окно не закрытым, после чего благополучно идет домой спать. Глубокой ночью в незащищенный дом через окно проникает человек Идриса, который по оставленной ему схеме находит кабинет Владимира и выкрадывает из сейфа все деньги и ценности, после чего благополучно покидает дом через окно, оставив следы взлома и обыска. На утро Владимир, естественно, устроит шум, вызовет полицию и все такое. Прибежит встревоженный Григорий, который будет утешать друга и напоказ будет думать, как помочь другу в его беде, даже, войдя в положение, даст отсрочку платежа, ровно на столько, на сколько хватит у Владимира сил, и выкупит распроданное Григорием бывшее имущество Владимира. Короче, план был безупречен во всем, кроме одного. Одного не учел Григорий, что Владимир наотрез откажется оставлять у себя деньги. А Владимир, возможно, и пошел бы навстречу другу, хотя и не понимал логики в его действиях, но у него с Ольгой на завтра были приобретены билеты в далекий Таиланд, где на одном из островов их сын Алексей постигал основы созерцания. А оставлять такую сумму дома в сейфе, учитывая, что все его сотрудники были в курсе того, что он ее собирал, и для чего, тоже, было бы не совсем безопасно.

И вот Григорий, который ехал на заднем сиденье «крузака» с огромными деньгами в кожаном портфеле, судорожно пытался сообразить, что делать. На ум приходили две вещи: взять эти деньги, продать, что можно продать, и с новыми документами раствориться в многомиллиардном мире, или позвонить, спросить совета у Идриса. Решил начать со второго. Дрожащим голосом сбивчиво рассказав, что произошло, он выслушал как всегда спокойный голос своего «ангела-хранителя», который пояснил ему, что в данной ситуации нет ничего страшного, пусть идет домой и ложится спокойно спать, а завтра у него не будет проблем, но цена работы выросла вдвое. Прям, как в сказке. Немного успокоившись, Григорий добрался до дома, где вновь опьянел посредством того же коньяка, и спокойно уснул.

А в это время в одном из коттеджей недалеко от Москвы пожарные бригады боролись с огнем. Как было установлено прибывшим на место пожарным экспертом, возгорание произошло в результате взрыва газа, по причине неправильной эксплуатации газовой плиты, и было явно видно, что хозяева не закрыли газовый вентиль конфорки, что, как правило, бывает из-за невнимательности. Следственно-оперативная группа установила отсутствие следов проникновения в помещение путем взлома входной двери и оконных замков, а также отсутствие косвенных признаков насильственной смерти хозяев дома. Запирающее устройство сейфа было закрыто, содержимое его выгорело. Судебно-медицинский эксперт установил, что смерть хозяев дома, тела которых были обнаружены в их спальне на втором этаже и позже опознаны как…, наступила в результате отравления угарным газом, также в их крови находилось достаточное количество алкоголя, что говорило о серьезной стадии их опьянения. Опрос соседей участковым дал информацию о том, что вечером в доме потерпевших происходило празднование какого-то события, звучали песни и музыка, был слышен смех. После чего гости разъехались, а примерно через полчаса в доме случился пожар. Благодаря быстрому реагированию служб МЧС, здание выгорело не полностью. К сожалению, хозяев дома спасти не удалось.

Короче говоря, в Прокуратуре по данному факту был вынесен «железный» отказной материал, а у бывшей «финансовой империи» Владимира появился новый законный владелец, который первым делом уволил весь персонал, работавший при Владимире.

Порубежники тысячелетий. Будда

Подняться наверх