Читать книгу От мыса Головнина к Земле Александра I. Российские кругосветные экспедиции в первой половине XIX века - Дмитрий Копелев - Страница 5

Вторая половина XV в. прошла в остром соперничестве двух корон. В 1469 г. королева кастильская Изабелла вышла замуж за наследника арагонского престола принца Фердинанда. Через десять лет он стал королем Арагона, и в результате объединения двух королевств возникла испанская монархия. Предъявляя друг другу взаимные претензии – право владения Канарскими островами, зоны монопольного владения в Атлантике и т. д., пиренейские державы не стеснялись в методах, чтобы избавиться от конкурентов. И первое место в списке этих методов занимала доктрина «сокрытия знаний», которой руководствовались пиренейские державы, стремившиеся сохранить в неизвестности морские трассы и закрыть доступ в подконтрольные моря иностранцам. Максимальная секретность, по мнению братьев Жайми и Арманду Кортезанов[18], должна была обеспечить монопольное владение информацией, и поэтому монархи не только требовали сохранения географических карт в глубокой тайне, но и вели сложную игру, чтобы направить конкурентов по ложному пути. Португальский двор, например, так тщательно и умело скрывал от кастильских шпионов сведения о своих путешествиях в западную и южную Атлантику, что обманул целые поколения историков[19]. А между тем в португальских архивах обнаружены квитанции на получение сухарей, доставленных более чем на сто кораблей, выходивших из Лиссабона с 1488 по 1495 г., в то время как ничего неизвестно ни о времени их отправления, ни о пунктах их конечного назначения[20]. Одну из этих экспедиций в 1494–1495 гг. возглавлял Васко да Гама, но когда он вернулся в Португалию, инициатор плавания король Жуан II уже скончался и его наследник Мануэл I приказал скрыть информацию о результатах последнего путешествия.

Что же было открыто во время этих плаваний – восточный путь в Индию, Америка? Жайми и Арманду Кортезаны полагали, что еще до знаменитого путешествия Алвариша Кабрала в 1500 г., который считается первооткрывателем Бразилии, португальцы побывали на неизвестной земле, лежащей за Азорскими островами[21], а также располагали точной информацией о подходах к Индии и расположении Островов Пряностей. Свою секретную дипломатическую игру португальский двор вел с филигранной точностью. В 1483 г. мало кому известный генуэзец Христофор Колумб, несколько лет проживший в Португалии, обратился к королю Жуану II с предложением выйти к Островам Пряностей западным путем. Исходя из авторитетных в средние века трудов Птолемея и епископа-астролога Пьера д’Альи, Колумб был убежден в шарообразности Земли. Она совсем невелика, и согласно апокрифической книге пророка Ездры ¹/₇ ее составляет вода. Остальное – земная твердь. Следовательно, полагал Колумб, океан, омывающий берега Европы, совсем не так велик, и если двигаться на запад, то путь в Индию, Катайю (Китай) и Сипангу (Японию) не займет много времени. К югу же от экватора земля постепенно приподнимается к небесам, и здесь расположен земной рай.

Совет экспертов рассмотрел предложение Колумба и отверг его проект, отдавая себе, впрочем, отчет в том, что на западе действительно лежит некая земля, не имеющая никакого отношения к Индии. Однако с этого момента, считают португальские историки и разделивший их точку зрения российский ученый А.М. Хазанов, Колумб фактически превращается «в пешку в руках Жуана II»[22]. Генуэзец отправился в Кастилию и попытался склонить на свою сторону кастильских грандов, владевших кораблями: Энрике Гусмана, герцога Медина-Сидонию, герцога Мединасели, а затем и саму королеву Изабеллу. Летом 1486 г. в Кордобе открыла работу специальная комиссия под руководством Эрнандо де Талаверы, настоятеля монастыря Прадо под Вальядолидом, которая изучила предложение Колумба и отвергла его, сочтя невыполнимым[23]. Членов комиссии, по-видимому, смутили навигационные расчеты Колумба: из них следовало, что в западном направлении расстояние между Португалией и восточным Китаем едва ли не вдвое меньше, чем в действительности. Это дало основание современным специалистам предположить, что Колумб вел двойную игру.

Одним из оснований для подобного предположения стало изучение карт, изготовленных неким Хенрикусом Мартеллусом[24]. На них изображен подлунный мир, охватывающий пространство от Канарских островов до восточного побережья Китая и учтены результаты плаваний Диаша 1487–1488 гг., открывшего мыс Доброй Надежды. Между тем карты Мартеллуса полны загадок. Во-первых, как и в случае с проектом Колумба, заметны очень сильные отклонения между географическими объектами: расстояние от Лиссабона до Китая, если двигаться в Азию в восточном направлении, намного превышает принятые на тот момент данные – чуть ли не в два раза. Во-вторых, весьма неожиданно выглядит расположение некоторых объектов. Африка простирается далеко на юг и на восток, а мыс Доброй Надежды пролегает значительно южнее, чем на самом деле, и заканчивается у 45-й параллели, выходя за рамки самой карты. Странные метаморфозы претерпел Малайский полуостров (Aureus Chersonesus), широким земельным массивом протянувшийся далеко за экватор, что фактически пресекало возможность добраться из Цейлона до Китая. В-третьих, карта Мартеллуса содержит новейшую секретную картографическую информацию, полученную португальцами.

По версии Артура Дэвиса, автором карты Мартеллуса был младший брат Колумба Бартоломео. «Когда [Христофор] Колумб уехал в 1485 г. из Лиссабона в Испанию, – пишет Дэвис, – Бартоломео, очень умелый картограф генуэзского стиля, работал в картографической мастерской короля Жуана II. Он участвовал в создании большой карты мира на основе Donus Nicolaus и португальских морских карт. Она, как и все важные карты того времени, была нарисована на листах пергамента, соединенных почти невидимыми швами и наклеенных на льняную ткань. Эта большая карта, 180 на 120 см, устанавливала стандарт португальской карты мира, постоянно пополняясь новыми сведениями, включая открытия [Бартоломеу] Диаша и [Диогу] Кана.

В начале 1489 года [Христофор] Колумб столкнулся с бедностью и неудачами в Испании; он потерял свою пенсию в 1488 г. и больше не мог пользоваться бесплатным проживанием и питанием у герцога Мединасели или маркиза де Мойя. Бартоломео собирался приехать к нему в Испанию и помочь его проекту. Им были нужны деньги и, в частности, поддержка банка Сан-Джорджо в Генуе. Они получили и то и другое. Деньги можно было выручить от продажи карт, которые португальцы держали в секрете. Перед отъездом из Лиссабона Бартоломео сделал несколько копий карт в удобном размере… в начале 1489 г. Бартоломео покинул Лиссабон. Сначала он приехал в Севилью, чтобы помочь своему брату, и здесь переделал Йельскую карту, заменив один из листов другим, на котором Африка простиралась до 45 градуса южной широты. Затем он посетил Италию, чтобы продать карты и заручиться поддержкой банка Сан-Джорджо»[25].

Судя по всему, с помощью изготовленной Бартоломео подложной карты Христофору Колумбу удалось убедить испанских монархов в неосуществимости планов португальцев достичь Китая и Островов Пряностей, двигаясь вокруг Африки, и тем самым подтолкнуть их к финансированию своего плавания в западном направлении. Разумеется, остается открытым вопрос относительно мотивов, которыми руководствовались братья Колумб, тайно копируя португальскую Mappa mundi: действовали ли они в интересах «семейного бизнеса», или по заданию португальских властей отвлекали внимание испанской короны от фактически обнаруженного португальцами пути к Индии и Островам Пряностей вокруг мыса Доброй Надежды?[26]

Так или иначе, но после «открытия» Колумбом «Западных Индий» (Багамские острова, Куба, Гаити), португальцы посчитали, что нарушены их права на владение землями к югу и востоку от м. Бохадор, которые им даровали папские буллы 1452, 1456, 1481 и 1484 гг. В марте 1493 г. король Жуан II дал аудиенцию высадившемуся в Лиссабоне Колумбу, после которой, сочтя испанское проникновение в Атлантику незаконным, решил было отдать распоряжение об отправке к открытым территориям отряда португальских кораблей под командованием Франсишку ди Алмейды[27]. Споры португальской и испанской корон привели к знаменитым буллам «Inter caetera» папы римского Александра VI от 1493 г., разделившим океанские рубежи между Португалией и Испанией демаркационной линией по т. н. «папскому меридиану». В 1494 г. были заключены Тордесильясские соглашения, установившие в 370 лигах (свыше 2 тыс. км) к западу от островов Зеленого Мыса и Азорских островов демаркационную линию разграничения – отныне земной шар разделялся на две половины – все, что располагалось к западу от линии, принадлежало Испании, к востоку – Португалии.

В Лиссабоне, впрочем, отдавали себе отчет в том, что неведомый земельный массив в западной части Атлантического океана, преграждающий дорогу к Индиям и Малакке, и, по рассказам путешественников, полный рубинов, сапфиров, гвоздики, сандалового дерева и корицы, никак не мог относиться к Восточной Азии. Ведь значительная часть этой неизвестной земли, открытой Колумбом, располагалась к югу от экватора, а Азия должна была лежать в Северном полушарии. Но пусть вопросы «западной земли» будут головной болью для Мадрида, а португальцы тем временем все дальше продвигались на восток. Каравеллы Бартоломеу Диаша, Васко да Гамы и Педру Алвариша Кабрала, огибая мыс Доброй Надежды, открыли морской путь в Индию, и вслед за ними в Индийский океан устремились военные флотилии Франсишку ди Алмейды и Афонсу ди Албукерки. К 1520-м годам в руках португальцев оказались важнейшие опорные пункты Востока: Гоа, Кочин, Ормуз и главная жемчужина – сказочная Малакка. Отсюда открывался прямой путь к Островам Пряностей (Молуккским островам) и далее – в Китай, в Джапангу и к легендарным островам золота, откуда, согласно преданиям, царица Савская привозила золото Соломону[28].

Испанцы же шли на запад, отыскивая альтернативный путь к вожделенным Островам Пряностей. Ключевым моментом в их натиске на запад стал поход конкистадора Васко Нуньеса де Бальбоа через Панамский перешеек. 29 октября 1512 г. он вышел на берег доселе неизвестного Южного моря – Тихого океана. Де Бальбоа принял его за восточную бухту Индийского океана и, назвав заливом СанМигель, провозгласил владением Испанской короны. Следуя предположению, что южная часть Нового Света походит очертаниями на Африку, оставалось только найти морской путь в открытый де Бальбоа океан и, опередив португальцев, взять под контроль Острова Пряностей.

Идея уже давно витала в воздухе, и конкуренция за право первым пройти в Восточное море обострилась. В 1501–1504 гг. флорентийские мореплаватели Гонсалу Коэлью и Америго Веспуччи, находившиеся на службе португальского короля Мануэла I Счастливого, в поисках прохода достигли залива Гуанабара и, приняв его за реку, нанесли на карту под названием Рио-де-Жанейро (Январская река)[29]. В 1503 и 1506 гг. проход безуспешно искали португальские флотилии Вашку Галлегу ди Карвалью и Жуана ди Лишбоа. Картографы были настолько теоретически убеждены в существовании таинственного прохода, что без тени сомнения помещали его на своих картах. В 1507 г. в небольшом печатном листке, издававшемся в Аугсбурге агентами торгового дома Фуггеров, появилось сообщение о длинном проливе, ведущем в северо-западном направлении, которым можно пройти от Бразилии до Малакки. В 1510 г. этот мифический пролив был нанесен на карту швейцарским ученым-универсалом Генрихом Глареаном, затем его изобразили Людовик Буланже (1514), Леонардо да Винчи (1515) и, наконец, космограф из Нюрнберга Иоганн Шëнер на своем знаменитом глобусе 1515 г. На поиски пролива отправилась экспедиция под руководством главного пилота Кастилии Хуана Диаса де Солиса, который, двигаясь на юг вдоль Южной Америки, в 1516 г. достиг «Пресного моря», якобы ведущего в Тихий океан. Однако открытие де Солиса оказалось очередным заблуждением: «Пресное море» было не чем иным, как эстуарием[30], образованным при слиянии двух могучих рек – Параны и Уругвая, по недоразумению названным Ла-Плата (Серебряная Река). Именно на берегах этого «моря» незадачливого мореплавателя в 1516 г. убили индейцы. Примерно тогда же на сцену выступил хромой выходец из знатного обедневшего португальского рода Фернан да Магальяйнш (1480–1521), бывший паж при дворе королевы Элеоноры, супруги португальского короля Жуана II, герой восточных войн, который, согласно записи арагонского историографа Бартоломе Леонардо де Архенсолы, уже «собственными глазами видел Острова Пряностей»[31].

Вынужденный прозябать в полной безвестности и перебиваться нищенской пенсией, да Магальяйнш вместе со столь же недооцененным ученым Руем Фалейру представил португальскому королю Мануэлу I проект достижения Островов Пряностей с запада. Не получив поддержки короля, он уехал в Испанию и в 1518 г. добился приема у молодого короля Карлоса I, будущего императора Карла V, давшего согласие на экспедицию.

До оконечности Южной Америки Фернан Магеллан, как на испанский лад звали теперь португальского мореплавателя, добрался лишь через год. В поисках прохода он долго блуждал вдоль побережья, идя навстречу ледяным зимним бурям Южного полушария, едва не пал жертвой жестокого заговора, устроенного тремя командирами его флотилии, пока, наконец, не обнаружил длинный скалистый лабиринт, ведущий вглубь материка. Пройдя проливом, названным впоследствии Магеллановым, три оставшихся корабля экспедиции вошли в безбрежный океан, окрещенный Магелланом El Mar Pacifico – Тихое море. Преодолев его, великий португалец стал первым европейцем, подошедшим к пределам Индийского океана, двигаясь на запад, однако он не смог вкусить лавры первооткрывателя: в апреле 1521 г. Магеллан возглавил карательную экспедицию на остров Мактан и погиб в схватке с туземцами. Флагманский «Тринидад» и сопровождавший его самый маленький корабль флотилии, «Виктория», добрались до Островов Пряностей и встали на стоянку возле острова Тидоре; третий корабль, «Консепсьон», давший течь, признали негодным и сожгли возле острова Бохоль. Португальцы уже узнали о проникновении в их моря испанцев и искали корабли, чтобы их уничтожить. «Тринидад» сел на мель, и его команда в полсотни человек осталась на Тидоре, чтобы вернуться в Америку, а оттуда, пойдя на север, – в Европу. Их план был обречен на провал. «Тринидад» вынужден был вернуться к Молуккским островам, экипаж попал в португальскую тюрьму, и лишь пятеро из пленников смогли вернуться в Европу. «Виктория» же под командованием баска Хуана Себастьяна Элькано (1476–1526) направилась в Европу через Индийский океан и в сентябре 1522 г. прибыла в Севилью.

Таким образом, из экспедиции Магеллана уцелел всего один корабль. Из 265 человек обратно возвратились только 18 членов экипажа, «более худых, чем самая заморенная кляча», которых родные давно уже считали мертвыми. Однако привезшая домой перец, корицу, имбирь и мускатный орех маленькая «Виктория» смогла возместить все расходы тем, кто финансировал плавание. За 1080 дней был преодолен маршрут в 85 700 км.

Плавание Магеллана к Островам Пряностей подтвердило, что западный путь в Индийский океан существует и проходит он через Магелланов пролив. Испанцы тотчас усилили давление на португальцев и, закрепляя за собой монопольное владение Магеллановым проливом, в 1525 г. отправили на Острова Пряностей экспедицию под руководством рыцаря-иоаннита Гарсии Хофре де Лоайсы. Главным штурманом был назначен Элькано. Однако плавание сложилось неудачно: его руководители один за другим скончались, а оставшиеся в живых участники, добравшиеся до Моллукских островов, попали в плен к португальцам. В 1536 г. в Испанию, в числе немногих уцелевших, вернулся ученый монах-навигатор Андрес де Урданета-и-Серайн, обогнув, таким образом, земной шар, однако совершив это не в одно плавание[32].

Международная обстановка к этому времени изменилась. После сложных переговоров, закончившихся подписанием 23 апреля 1529 г. Сарагосских соглашений, демаркационную линию, разграничившую португальские и испанские зоны влияния, провели на 17 градусов восточнее Молуккских островов. В ходе последовавших плаваний в Тихом океане испанцы, воспользовавшись благоприятными северо-восточными пассатами, наладили маршруты, связавшие Новую Испанию (Мексику) и Филиппинские острова, которые превратились в центр испанского влияния на подступах к Индийскому океану и важнейший перевалочный пункт транспортировки восточных богатств в Испанию через владения в Америке[33].

Однако монополия пиренейских держав постепенно разрушалась. «Опоздавшие» к папскому разделу и поднимавшие голову новые военно-морские державы (Франция, Англия, а затем Республика Соединенных Провинций)[34] не могли равнодушно смотреть на то, как в руках Португалии и Испании концентрируются богатства Востока и Нового Света, и выступили за пересмотр Тордесильясских соглашений[35]. Их интересы были направлены на поиск альтернативных путей к Островам Пряностей. В Европу еще не пришли сведения об экспедиции Магеллана, а конкуренты уже открыли кампанию по проникновению в закрытый для них океан. В декабре 1523 г. из французского Дьепа вышла небольшая эскадра из четырех кораблей, возглавляемая 100-тонной караккой «Дофина» под командованием итальянского навигатора Джованни да Верраццано, нашедшего приют при дворе французского короля Франциска I. Преодолев Атлантический океан, Верраццано приблизился к берегам доселе неизвестной земли, откуда двинулся вдоль побережья на север, рассчитывая, что вот-вот ступит на землю Азии. Однако сделать ему это не удалось. В начале июля 1524 г., возвратившись во Францию, навигатор отправил королю отчет о плавании, объяснив причины, по которым не сумел открыть дорогу в Китай. «Я не думал встретить такое препятствие в виде новой земли, которую я открыл… Несомненно, перед нами лежит другой мир, отличный от того, который был известен, он больше, чем наша Европа, чем Африка, он почти как Азия… Эта земля, или Новый Свет, образует единое целое. Она не связана ни с Азией, ни с Африкой»[36]. В существовании таинственного пролива в Северной Америке, ведущего в Азию и якобы увиденного Верраццано, были убеждены многие крупные мореплаватели того времени, которым оставалось только найти его, чтобы пойти по стопам Магеллана и Элькано и стать новыми кругосветными мореплавателями. Так и не найденный пролив был тем не менее описан и нанесен на некоторые карты того времени (Дж. Гастальди, 1562; П. Форлани, 1565; Залтиери, 1566), представая то в виде узкого морского канала, зажатого высокими скалами и ведущего от Европы в северо-восточном направлении, то в виде свободного водного пространства в северной части Атлантики, расположенного к западу от Европы. Его искали Жак Картье, Хемфри Гилберт, Фрэнсис Дрейк, Мартин Фробишер, Джон Дэвис, Самюэль Шамплейн, Генри Гудзон и многие другие смелые навигаторы, однако поиски в полярных водах оказались безуспешными[37]. Монополию испанцев и португальцев на северном направлении разрушить не удавалось.