Читать книгу Я найду тебя в Крыму - Дмитрий Коровин - Страница 6

Утро следующего дня началось с привычного сценария. Разбуженный будильником и поднявшись по обычаю вместе с Викторией, Данила взял на себя роль повара и приготовил омлет с помидорами, пока жена прихорашивалась перед зеркалом в ванной. Обильно посыпав укропом, солью и перцем свою порцию, молодой человек быстро все это съел и запил черным кофе, ощутив блаженство. Сытый и свободный, сейчас он проводит жену и снова завалится спать до обеда, отомстив за весь год необходимому и ненавистному бодрствованию.

Вчера он сообщил Виктории о поездке в Крым и она, к удивлению, отреагировала спокойно. Единственное, что ее расстраивало, как она сама сказала, одиночество, на что Данила предложил чаще навещать родственников и подруг. Вопрос о продолжительности отдыха они, почему-то, так и не затронули, но для Виктории даже пара выходных, в отдалении от мужа, казались нудными и бестолковыми, будто она жила это время вхолостую в каком-то мистическом вакууме.

Когда Виктория ушла, оставив быстрый поцелуй и запах духов Шанели, подаренных ей на восьмое марта братом Виктором, Данила включил телевизор, чтобы узнать последние новости с Украины и, с пультом в руке, рухнул на кровать, готовый для продолжения желанного сна. Но если телом молодой человек был настроен погрузиться в великое забытье, то сознание его подчиняться не хотело. Мысли вальсировали по мозговым сплетениям, как бабочки средь цветов на лугу, в плюс ко всему печальные сводки с Донбасса превратили этих милых насекомых в жутких шершней, нещадно жалящих и вызывающих у жертвы неуправляемый гнев. Вид растерзанной плоти и разрушенных домов не могли оставить равнодушным, а в какой-то момент Данила сам был готов, вместо отпуска в Крыму, сорваться в Луганскую область и вступить в ополчение.

Чуть позже сердобольный диктор грустным голосом стал говорить о беженцах и, увидев в их рядах нескольких здоровых мужчин, в Даниле вновь сменились чувства, перенаправив злость в сторону упомянутых беглецов.

– Трусы! – выкрикнул молодой человек. – Из России даже девушки едут воевать за чужую страну, а эти изменщики, с обреченным видом и авоськами подмышкой, шествуют и даже глаз не прячут. Желание выжить понять можно, только почему кто-то другой должен умирать за них? А когда прятаться будет некуда, что они будут делать, сдаваться на милость врагу?

Даниле вспомнилась недавно прочтенная пословица – когда отхлынула волна, увидели, кто плавал обнаженным – и он попытался применить ее к событиям на телеэкране. Поняв, что пример неудачный, молодой человек начал придумывать, как лучше избавиться от предателей, если начнется Третья мировая. В войне погибают лучшие и, чтобы этого не случилось, нужно записать всех добровольцев и сразу же отправить их в глубокий тыл, а тех, кто спрятался за мнимыми язвами и купленной бронью – собрать и зашвырнуть на фронт, причем в самое пекло. Выжить захотят, начнут сражаться. Их, конечно, перебьют, зато сколько прекрасных жизней спасет вся эта сволота, пока истинные патриоты гладят их спины прикладами. Правда, такая штука подойдет лишь раз, ведь в следующую войну все трусы первыми изъявят желание воевать за отчизну, в надежде быть отправленными в тыл.

– Так и пусть воюют! – сказал Данила, засмеявшись.

Почувствовав, что сон совсем оставил организм и не думает возвращаться, Данила встал и, подобрав одеяло, чтобы его не закусило кроватью, поднял ее и закрыл в шкафу с видом экзекутора производившего наказание. – Вот и сиди до вечера в темноте, привередливая тахта!

А на кого же еще ему было свалить не подчинившийся сон, так неожиданно мигрировавший в чужие кровати?

С тенью легкой растерянности Данила застыл посередине комнаты в неизвестном состоянии, удивляясь, что ему нечем себя занять. Работа отбирала все свободное время. Он не о чем не думал, не строил планов, не имел хобби и даже не мог вспомнить название последней прочтенной книги. Обыватели и рабы! Куда они с Викторией стремились, куда шли? Но ведь все так живут! Родильный дом, детский сад, учеба, работа, карьера, пенсия, кладбище. Но как это примитивно! И все повороты судьбы бывают лишь страшны и теснее загоняют в угол. А как же счастье? Почему, если что-нибудь случается, то обязательно плохое, и все божественные сюрпризы наяву превращаются в испытания, а приключения приносят лишь не разрешимые проблемы? Не потому ли мы молимся о спокойствии?

«Нет, нужно что-то менять!» – подумал Данила, – «Я не хочу, чтобы моя жизнь пошла по проторенной кем-то дороге, по которой шляются толпы. Но как найти свою? Как наполнить жизнь новизной и радостью? Как проводить время с пользой? Менеджер… а проще говоря – манагер. Да их миллион! А хочется стать оригинальным, как полотно известного художника в Эрмитаже. Хочется, чтобы, услышав мою фамилию, люди сразу вспоминали, кто я и что сделал. А что я сделал? Продал тысячу мясорубок и сотню стиральных машин? А зачем? Чтобы получить зарплату и купить ту же самую мясорубку и стиралку себе. А если бы зарплата моя удвоилась, то мясорубку я купил бы дороже. И так далее… Всегда существуют вещи доступные лишь для избранных, но они и стоят соответственно. И где предел? Больше работать, больше зарабатывать, больше покупать. И для этого дерьмооборота ты слепил человека о, великий гончар? Мм да… трудоголикам опасно иметь свободное время. Первый день отпуска, а я уже забил голову философическим хламом, выключил робота, так славно помогающего жить. Импровизировать ведь мы разучились».

И всем чертям назло молодой человек принялся искать в скромной домашней библиотеке (в основном оставшейся от деда) что почитать.

Выбор пал на Бальзака⁸. Данила когда-то очень уважал французских писателей.

– Пусть он и будет. Первый том. «Шуаны, или Бретань в 1799 году». Название интригующее, всегда хотел узнать кто такие шуаны, а главное, что они делали в том далеком 99-ом! У нас все еще был развал и молодой президент Путин⁹ с видом Геракла, принимал бразды правления Авгиевыми конюшнями, забитыми навозом под самую крышу. А мне было одиннадцать лет и мы с Алисой только-только начинали зажигать. Мелкие и глупые дурни, воспринимающие мир таким, каков он есть.

Два часа молодой человек провалялся на диване с книгой, скучной для искушенного, но вполне интересной для того, кто художественную литературу в руки не брал лет пять. А моментом позже, словно музыкой из ада, его поманил смартфон, решивший вдруг вернуть хозяина в современную реальность, немного встряхнуть и отрезвить от надуманной писателем сказочки.

Добравшись до стола, Данила увидел на экране мобильника фамилию Игоря и заставил себя ответить, не выпуская из памяти командира синих Юло и предводителя крестьян со странным прозвищем Крадись-по-земле:

– Кто ты и что тебе нужно?

– Ну вот, а я поздороваться хотел как полагается, теперь не буду, – обиженно ответил голос друга.

– Сегодня я хочу слышать только хорошие новости, если у тебя таковых нет, лучше не оскверняй мой слух.

– Хватит придуриваться, Дан. Я хотел узнать, будете ли вы с Викторией вечером дома?

– Будем, наверное… – задумчиво произнес Данила, почесываясь. – Хотя, знаешь ли, я планировал ее в ресторан сводить в честь отпуска. Еще вчера придумал, когда с директором расставался.

– Ну, вот еще! Делать нечего что ли? Деньги спускать на казенные харчи со слюнями Ашота и не мытыми руками Зинь-Ван-Дао, завернувшего в суши несколько тараканов вместо специи.

– Будешь пытаться юморить, или все-таки посвятишь меня в цель звонка?

– Что-то ты как-то странно объясняешься… Я тебя не разбудил?

– Хуже.

– Что может быть хуже…

– Отвлек от чтения книги. Игорь, не теряй времени!

– Да, сейчас… Слушай, мы хотели вечерком наведаться, обсудить с тобой маршрут и что взять из вещей. Мария согласна. Катим в Крым!

– Это хороший ответ. Ты обрадовал меня, добрый человек. Карета твоя как?

– На твоей поедем, дурак. Так приходим или нет?

– С королевой нужно пошептаться…

– Королева же не едет? Тьфу, Вика… Тьфу, черт тебя… – психанул Игорь. – Иди, читай, принц Датский! Перезвоню в обед…

– Подожди, Игорек, приходите, – согласился Данила. – Может, тогда в ресторан вместе махнем?

– Дался тебе этот ресторан! Мы лучше вино принесем. В общем, разберемся на месте. Чао, бамбино!

Звонок развеселил, заставляя вспомнить о сообщении отправленном Алисе. Вполне возможно, что, увидев фотографии Данилы, она решила с ним пофлиртовать, имея долгосрочную цель. Однако вчерашнее предупреждение ее отрезвит и вряд ли она захочет оставить свое предложение в силе. Что ж, пусть будет так. Нарушать запланированное путешествие Данила не собирался. Тем более теперь, получив одобрение Озеровых и, главное, спокойное согласие Виктории.

Не отходя от стола, молодой человек включил компьютер и подождал загрузку «Виндоус», чтобы сразу войти «ВКонтакт» и наткнуться на очередное письмо:

«Все понимаю, женатик ты наш! Я позвала тебя как друга. Напиши перед отъездом, я все здесь подготовлю, и даже встречу в аэропорту держа в руках бумажку – «Здравствуй, детство!» Хотя, знаешь ли, в Симферополь что-то не охота ехать за сотню километров, вы уж сами добирайтесь на автобусе или такси. Цены не кусаются, так что не жлобствуй! И не тяни с письмом! Потому что я-а жду ответа-а… больше надежд нету-у… ско-о-оро кончится лето… это…»

– Цой¹⁰… – соскользнуло с губ Данилы, вспомнившего слова известной песни. – Молодец, девчонка, не теряется. По-моему она совершенно не изменилась, оставшись прежней зажигалочкой.

Немного посидев в плену какой-то приторно сладкой дымки, молодой человек приступил к написанию ответа, где сообщил о намерении приехать за рулем не позже ближайшей среды. Он также спросил у Алисы номер телефона, но добавил, что позвонит лишь тогда, когда приедет в Крым, или по необходимости, если они вдруг потеряются в пути. Перепись – дело одно, а вот звонки – совсем другое! Пусть уж лучше она предстанет сразу целым существом, чтобы не лишать его манящего предвкушения. А на что он надеется? Что он хочет увидеть? Очаровательную девчушку не полных четырнадцати лет? Нет. Пусть ее детский рисунок еще немного полежит в галерее памяти, пока реальная двадцати шести летняя картина не выбросит его на свалку невостребованных воспоминаний, какие, после встречи, ему больше не понадобятся.

Забыв о книге, Данила до обеда посидел в сети и, так как есть ему особо не хотелось, начал собирать советы, почитывая туристические заметки автомобилистов, недавно совершивших похожее путешествие в Крым.

Время полетело незаметно, и в шесть часов вечера Данила услышал скрежет ключа в дверном замке. С работы вернулась его любимая Виктория и он, как ласковый песик, побежал на этот шорох, высунув от радости язык.

К восьми часам пришли гости в лицах семейства Озеровых. Как и было сказано, Игорь принес бутылку красного, и Виктория бросилась на кухню, проверять подгоревшее блюдо, за ингредиентами которого час назад Данила ездил в супермаркет, еще раз пожурив себя за такую простую, удобную жизнь и по пути пытаясь вспомнить, когда в последний раз он ходил по улице пешком.

В теплой атмосфере уютной комнаты, друзья прямо за ужином просчитали будущее путешествие, составили план и скачали подходящее приложение карт для мобильного телефона. Теперь им осталось через Интернет забронировать номер в мотеле под Ростовым-на-Дону, заранее перевести предоплату через виртуальный кошелек и, чтобы не перегружать единственный автомобиль, определиться с нужными вещами.

На протяжении всего вечера Викторию одолевала грусть, но она изо всех сил старалась этого не показывать. Девушка очень хотела поехать и искала подходящий предлог, чтобы взять неделю за свой счет, из-за чего у нее появились бы проблемы на работе. Фирма была связана с банками, пунктуальность и точность являлись ее девизом. Викторию бы заменили, кто спорит, кого-нибудь отозвали бы из отпуска, или временно привлекли бы из другого отдела, но наряду со всей этой неурядицей она бы точно выпала из списка кандидатур на повышение.

«Будь рабочим винтиком системы и знай, что ремонтная бригады всегда готова заменить тебя в остановившемся механизме сотней запасных частей, ожидающих в ящиках на улице. В ящиках, но не гробах! Где будешь ты, вывалившись наружу?»

Так когда-то говорили Виктории на факультете экономики, и она старалась придерживаться этому совету, проклиная преподавателя, с чьих потрескавшихся бескровных губ слетали эти страшные фразы, твердя как Мантру каждое занятие, будто зомбируя и заранее заставляя подчиняться системе, которая даст средства к существованию. К существованию и только! Ведь для жизни нужно гораздо больше, то, что не даст никакая система, то, что в лабиринтах судьбы нужно отыскать самостоятельно.