Читать книгу Видеосклеп. Часть первая - Дмитрий Коровин - Страница 5

– Заканчивай, если не хочешь топать на автобусную остановку, – предупредил отец, выходя из кухни, где завтракал Дин.

Даже не смотря на то, что парень быстренько проглотил омлет и залпом осушил стакан апельсинового сока, его все-таки успел застать автомобильный гудок. Радуясь освобождению от материнского прощального поцелуя (в семье Дэннингов это было просто не принято), Дин молча сцапал приготовленные учебники и выбежал на улицу, где ожидал «Джип Патриот».

– Ну, как тебе новая школа? – поинтересовался отец, запуская двигатель.

– Ты вчера уже спрашивал об этом.

– Да? Не помню… В голове такая пицца, все перемешали и зажарили без моего ведома. Попробуй, разберись, где сыр, где помидор.

Дин с пренебрежением взглянул на отцовский профиль – вполне правильный, с чуть выдающимся острым подбородком и худой, шершавой щекой – но ничего не сказал.

Автомобиль двинулся и, выкатив на дорогу, сразу же принялся набирать скорость. Было заметно, что отец спешит.

– Вчера не заплутал? – снова полюбопытствовал водитель. – Или я и об этом тебя спрашивал?

– Нет и нет. Мне подсказали одноклассники, – успокоил Дин.

– Гм, я-то думал, что подростки сейчас поголовно на личном транспорте передвигаются, а видишь, оказывается им удобнее…

– Чтобы ты меня не подвозил.

– А что, дразнят? – с ухмылкой спросил мужчина.

– Кто ж меня сейчас увидит, полседьмого утра?

Лицо отца вновь приняло серьезное выражение, и он замолчал на какое-то время, пока автомобиль не выбрался на шоссе и не вскарабкался на уже известную петлю, опоясывающую долину.

– Не гони, – посоветовал Дин.

– Боишься полетать над оврагом?

– Нет, боюсь быть размазанным о скалу.

Отец хихикнул, но скорости не сбавил.

Через пять минут дорога выровнялась и живописной змейкой потянулась среди деревьев, мимо бензоколонки и охотничьего магазина, мимо редко попадающих под внимание заросших пряничных домиков местных старожил. Скоро показалась парковка и высоченные сосны, росшие у школы.

Слегка ослабив педаль акселератора перед знаком «дети», водитель джипа притормозил совсем и торопливо попрощался с сыном, желая ему удачи.

– Осторожнее на дороге! – парировал Дин, и машина умчалась.

Тишина. Утренняя прохлада бороздила по голым рукам, выбивая из кожи мурашки, словно от заразы сыпь. Дин поежился, вспомнив вчерашнюю жару, но теплее ему не стало.

Постояв немного на обочине, он не спеша побрел на школьный двор, и желтое старинное трехэтажное здание с колоннами встретило его довольно мрачно. Юноша прошел вдоль парковки, где находилось три автомобиля прибывших ранее учителей, миновал клумбы и сел на лавочку, зевая от скуки и сна, прерванного будильником.

«Статист из семьи неудачников», – думал Дин, пиная кроссовкой листья. – «Мне бы „Мустанг“, как у Макса, кожаную куртку индейца Лестера, с символикой Коршунов, фигуру и смелость Свена. Вот таким бы я приехал в эту школу сейчас! Вчерашний день не в счет, кто вначале не умирал от скромности в парадной рубашке, пытаясь произвести впечатление больше на учителей, чем на класс? Мм да… А вместо тихих шагов раздалось бы рычание V8, и визг покрышек на парковке заставил бы прибывшую троицу высунуться из окна учительской. Впрочем, зачем бы я сунулся сюда без десяти семь? Я бы не спеша позавтракал, дождался бы половины восьмого и без пятнадцати минут плавно и важно свернул бы с дороги без упомянутых: рычания и визга, потому, что все это дешевая рисовка. А двор был бы усеян учащимися и Сабрина с Николь, соревнуясь друг с другом в красоте и опрятности, спорили бы на этой лавочке в окружении школьной команды по футболу. Мм да… И вот он я! В черной куртке, с зачесанными назад набриолиненными волосами, с отменными бицепсами, вольным взглядом и надменной улыбкой. Подарок, а не парень! Бери, да кушай! Однако ж нет. Никто не смеет подойти, и лишь Сабрина и Николь, стирая на мне глаза, продолжили бы спорить за право первенства. И я, быть может, снизошел бы до знакомства с ними. С ними обеими. Чтобы, заигрывая с Николь, всегда держать Сабрину в напряжении».

Кратко раздался гудок клаксона. Дин обернулся и увидел въезжающий на парковку двуцветный потертый «Бьюик Скайларк», показавшийся очень знакомым. Ну, конечно же! Это было купе Свена Фишера, и он просигналил именно ему. Ведь никого вокруг.

«Вот за рулем, а тоже рано и непонятно зачем», – мысленно произнес Дин, наблюдая, как Свен запирает двери, и взглядом будто вымеряет расстояние для выезда.

Через пару минут он подошел к лавочке и пожал однокласснику руку.

– Решился все ж попробовать? – начал Свен, складывая руки на широкой грудной клетке.

– Попробовать что? – не понял юноша.

– Футбол. Первый урок – фотография, а для команды – тренировка. Не на фотографию же ты приперся в такую-то рань? Это я пока переоденусь, пока разомнусь…

– Черт возьми, – разочарованно выдохнул Дин. – Я совсем забыл, какие первые уроки.

– Ну, здрасти! – Свен захохотал и хлопнул новичка по плечу. – Я не заставляю тебя, просто посидишь, поглядишь. Можешь даже с тренером переговорить. Бьюсь об заклад – он убедит тебя в правильности выбора!

– Ты хочешь, чтобы я вступил в вашу команду?

– Почему бы и нет. Мы рады всем желающим. Подкачаться тебе бы не помешало, но это ничего, ты не слабак, это видно, а остальное доберешь со временем в спортзале. Ну, как?

«Вот влопался!», – подумал Дин, сильно прикусив нижнюю губу чуть ли не до крови.

– Если только осмотреться… – невнятно ответил он.

– Ну, пойдем тогда. Пока никого нет, я проведу тебя в раздевалку, все покажу, потом понаблюдаешь за игрой и решишь.

– Но только не дави, пожалуйста, я этого не люблю.

– Ну что ты! Созреешь – скажешь.

Дин поднялся, и они вошли в здание школы, где, запихнув учебники в шкафчики, спустились в цокольный этаж, куда Свен сам отпер дверь.

– Тебе доверяют ключ?

– Ага. Я у тренера на хорошем счету. Идем за мной. Тут всякое барахло, спортивная атрибутика и тому подобный хлам, – рассказывал Свен, шагая вперед и отрывисто жестикулируя, – Вон, впереди, в конце коридора, двери спортзала, налево мужская раздевалка и душ, направо – женская, в душ которой не пускают. – Он снова захохотал. – Эта дверка в кладовую уборщика, чуть дальше, за поворотом, выход на площадку.

– Неплохо, – соврал Дин, на самом деле не находя здесь ничего хорошего.

– Самое прикольное, когда тренировка совпадает с теннисом. Как тебе вчерашняя литература?

– Ты про миссис Грейсмит?

– А про кого же еще! – Свен засмеялся в третий раз. – Это с ее легкой руки появился кружок тенниса. Представляешь, как она выглядит в короткой юбке да еще в компании трех-пяти девочек! Корт прилегает к игровому полю, так что, какая уж тут на хрен тренировка получается, сам смекай! Кстати, она не миссис, а мисс.

– Гм, – фыркнул Дин, не найдя для показа реакции на это, вроде бы радостное известие, звука получше. – А Сабрина…

Свен замедлил шаг и остановился перед дверью раздевалки, не решаясь ее распахнуть.

– Что Сабрина? – ревностно переспросил он, пряча улыбку.

– Сабрина и Николь, они тоже играют в теннис?

– Ого-го, вон ты куда пикируешь, летчик-огнеметчик! Нет, они не играют, они в группе поддержки «Тсугских рысей». Так называется наша команда. В теннис играют некоторые ботаники и Бауэр. Тебе про нее, наверное, Хобб все уши вчера прожужжал.

– Впервые слышу.

– Как же так? Ну, Бонни Бауэр!

– А-а, говорил!

– Другое дело, – бросил Свен, заходя в раздевалку. – Хотя ты прав, когда тренируется команда поддержки, зрелище такое, что никакой теннис рядом не валяется, даже если играет милашка Бонни в сладкой паре с мисс Грейсмит, попками к футбольному полю.

Ожидая, пока Свен нахлобучит на себя аксессуары и форму с номером 24, Дин снова призадумался о Сабрине. В желтой майке с надписью «Рыси» и в белой юбочке, слегка дрожащей от ветра на загорелых бедрах, она бы выглядела потрясающе.

– Идем! – окликнул Свен. В руках его был шлем, и он сразу же надел его на голову потенциального игрока Дина Дэннинга, замечая, что без наплечных накладок, он выглядит в нем как член без яиц.

Укатываясь со смеху, они выбрались наверх и оказались на поле. Вместо песчаной насыпи, как изначально представлял себе новичок, пять лет игравший в бейсбол, здесь был коричневый грунт, больше походивший на глину.

– Забавно, наверное, побегать в дождь, – озвучил Дин, ухмыльнувшись.

– Не забываемо! Кайф тот еще! – саркастически подтвердил собеседник. – Форму потом в трех порошках не отстираешь.

– А зимой как же?

– А что зимой? Зимой гораздо лучше! И не жарко и чисто! Конечно, в морозы тренировки переносим в зал, либо отменяем вообще.

– Блин, все нормальные люди в этом штате играют в хоккей, а вы по сугробам носитесь или лопатами машете перед каждой тренировкой.

– Зачем же. У тренера пикап, он к нему пристегивает ковш и заезжает на поле. Дело пяти минут!

– Сумасшедшие…

Пока одноклассники обсуждали пресловутые нюансы отечественного футбола, появились еще два игрока. Один довольно высокий (на голову выше Дина и Свена), второй чуть пониже, чем-то напоминающий перевернутый треугольник. С номерами 62 и 15 на футболках они поприветствовали присутствующих и задержались для наставления новичка, помогая Свену объяснить незаурядные правила. Обоим было по восемнадцать лет и оба готовились к выпускным экзаменам, отодвигая спорт чуть ли не на пятый план, после: уроков, работы, пива и девочек. В глазах их был потушен блеск, и азарта игрового там не наблюдалось, впрочем, как и командного духа.

Через некоторое время начали прибывать остальные. Парами и по трое они поднимались из подвала, словно гладиаторы на арену и, обрадованные отсутствием зрителей, а значит и возможности биться насмерть, скучивались на первых рядах в ожидании ланиста10.

В следующую минуту Дин заметил Итана и Макса, расположившихся в нескольких метрах от них, а после появился и тренер – коренастый, невысокий, лысоватый мужичок по фамилии Шрепфер. Чрезвычайно подвижный, стремительный и волевой, он моментально собрал вокруг себя кружок спортсменов, лишь только раз присвистнув.

Дин остался один, и какое-то время внимательно наблюдал за тренировкой – местами смешной, местами жестокой, с перекидыванием соперников через голову, с поочередным тараном тренажера, с вылавливанием в воздухе дынеобразного мяча – пока не переключился на мысли.

«Нет, это явно мне не подходит…» – думал юноша. – «Бейсбол куда изящнее, даже благороднее что ли. По телевизору это выглядело прикольно, но так, воочию, сидя от команды в десяти шагах… Действительно быки, не дать не взять, весенний гон бодающихся бизонов, или что-то там сказала вчера об этом милашка Ида Ранинг… Кстати об Иде… Точнее об ее бой-френде. Он вот на футбол не ходит, а она с ним клеится. Вот и пойми этих баб! Идти в команду, чтобы тебе выворачивали кости из суставов, швыряли и пинали лишь ради того, чтобы девчонки заметили? Не слишком ли большая жертва, если учесть, что другие их завоевывают без напряжения, оставаясь целыми, чистыми, без глины в волосах? Для чего я запишусь в команду? Мне делать нечего что ли? Я лучше буду спать на час больше каждый вторник, или фотографией займусь, как дополнительным предметом, чем обниматься с этим восемнадцатилетним мужичьем, которым, по их виду, на все это глубоко наплевать. Мысленно они давно уже сдали экзамены и предвкушают университетскую жизнь. А есть ли для меня полезная альтернатива? Может теннис? Там и девчонки, и мисс Дебора Грейсмит. Кто знает, может она на меня глаз положит?»

Дин услышал крики и поглядел на месиво игроков в центре поля дерущихся за мяч.

«Мм да, после такого еще и на уроки… Нет! После такого единственный путь к травматологу и в койку на неделю! Но ведь за теннис меня будут презирать! Я на корню лишусь возможности влиться в эту компанию, потеряю потенциальных друзей, защиты от местной шпаны и, конечно же, буду опять недостоин внимания Сабрины, причем уже навсегда! В команде появится хоть и слабенькая, но надежда, а также возможность посещать вечеринки „великолепного кружка“. Чем черт не шутит, я же не урод, не зануда, не нытик и тело нормальное, даже сильное. А раз это заметил Свен, значит и Сабрина. Сабрина! Ее ноги… Ох, да чтобы их раздвинуть я готов и на машине в тсугский овраг сигануть!!!»

Снова из мыслей Дина вытащил подошедший Свен.

– Ну, как тебе? – спросил он, подмигнув. – Хочешь с тренером пообщаться? Я ему издалека намекнул, что поступило новое мясо, но он боится тебя вспугнуть раньше времени.

– Правильно делает, – ответил Дин. – Пару недель подумаю и решу. Вам же нужен уверенный игрок, а я пока в сомнениях…

– Замажь чувак, созреешь – скажешь. Я тебе это уже говорил. О’кей?

Дин обрадовано кивнул.

– Ладно, я пошел в душ, встретимся на информатике.

Когда спина с номером последнего игрока скрылась в подвальном помещении, Дин лениво поднялся с трибуны и размял затекшие ноги, попрыгав на месте. Оглядев пустое, вскопанное обувью, поле, он прогулочным шагом обошел школу и вышел к главному входу, у которого шумело с десяток малолетних учеников, выскочивших на перемену. Там же он увидел Пейдж Смедли, имя которой с напряжением вспомнил.

– Привет, – сказал он. – Не подскажешь, где класс информатики?

– Не подскажу, а провожу, – с улыбкой ответила девушка и, отвернувшись, закричала на какую-то убегавшую малявку: – Куда ты, вернись сейчас же, гад!

«Блин, лишь бы не решила, что я к ней подкатил с намеком», – пронеслось у Дина, сразу пожалевшего, что мимо не прошел.

– Это мой братишка. Вредина жуткая, – объяснила Пейдж, возвращаясь во внимание парня. – Ему же хуже. Пошли, а то все компьютеры разберут.

– Что, в школе на всех не хватает?

– Не в этом дело, хотелось место занять рядом с подругами.

Они прошли меж колонн и сразу соединились с Джоном и Лизой, которых Дин видел среди одноклассников, но пока не знал. Далее подошли: великий математик – толстяк Альфред Нефф, по-прозвищу Пузырь, весельчак Хобб Кёллер и мулатка Зельда Анопарика. Встреча с двумя последними очень обрадовала Дина. Он повеселел, оставил мысли о Сабрине, даже не замечая ее в классе, и мило общался с Зельдой до самого звонка. Не случайным было и то, что их компьютеры оказались рядом. Они просто так сели, будто специально показывая Хоббу, что он тут третий лишний.

– Лихо ты… Дока? – спросила Зельда, когда учитель, проверяя данные задания, отошел от Дина.

– Вообще-то нет, скорее ламер11. Максимум что могу, написать простенький скрипт12, да взломать небольшую программку, чтобы пользоваться ею бесплатно. А то, что нам задал сейчас учитель, я уже проделывал в домашних условиях. – Он кивнул на монитор, привстал и придвинул стул, чтобы дотянуться до клавиатуры соседки. – Вот, смотри, у тебя должно получиться так… Верхнюю строчку копируешь, вставляешь в скобки, добавляешь в реестр «инт-м, точка, система» и жмешь «ввод».

– Ха-ха-ха, – тихо засмеялась мулатка, чуть ли не хлопая в ладоши. – Вот я мучилась, дура! Теперь, если зависнет какая-нибудь программа или Винду будет нужно переустановить, звоню тебе!

– Что ж, если смогу, помогу, – скромно ответил юноша.

– Тебе бы с Пузырем пообщаться, он мастер. Я его постоянно мучаю, когда проблемы с компьютером.

– Он, видать, большой ученый. Такой важный.

– Это сейчас, Дин, видел бы ты его полгода назад, когда его гнобили Коршуны. Первым стоял в списке их школьных развлечений. Постоянно унижали, да баксы выколачивали.

– Что же случилось?

– Гарви Джоскину светил неуд по математике, и он попросил Альфреда подтянуть его перед годовыми. С горем пополам, тупой Джоскин написал контрольную на «С» и спорный бал перевалил в положительный процент, чем спас этого идиота от повторного года. После этого Коршуны не только забыли о существовании Альфреда, но даже морду бьют тем, кто на него наедет. Он даже поправляться сразу начал… хотя худым и не был никогда. Вот отсюда и важность. Так что полегче с ним.

– Учту.

– А вообще он добряк, только очень зацикленный на своих шизофрениях, понятных лишь ему одному.

– Шифруется?

– Понемногу. Сам понимаешь, трудна житуха с калькулятором в голове, люди и чувства, как-то все мимо…

– Анопарика! – окликнул учитель. – Если ты все выполнила, это еще не значит, что можно отвлекать других. И ты… э-э, как тебя там, Дэннинг. Тебя это тоже касается.

Зельда подняла руку.

– Ну что еще? – недовольно процедил пожилой учитель, складывая на груди узловатые руки.

– Мистер Грентон, а можно мы пойдем, семь минут до конца урока.

– Что же с вами поделаешь, можно, если зудит.

Класс засмеялся. Девушка быстро собрала свои вещи и направилась к двери за спиною Дина. Поравнявшись с ним, она демонстративно взяла его под руку в тот самый момент, когда они проходили мимо столов известной троицы: Хельги, Пейдж и Труди. Зельда живо ощутила на себе их сердитые взгляды и, кажется, расслышала зловещий скрип зубов, что ее очень повеселило.

– Урод, – тихо буркнула мулатка, закрывая дверь. – Терпеть его не могу.

Дин пересек коридор и прислонился к подоконнику.

– Согласен, учителя у вас паршивые.

– Ну почему, есть парочка нормальных. Мисс Грейсмит к примеру. Еще скажи, что тебе она не понравилась…

– Как препод, или как женщина?

Зельда приблизилась и, опершись на руки, откинулась назад, выпячивая грудь.

– Как оба сразу, – ответила девушка. – Ты бы с ней переспал?

Дин поперхнулся и слегка откашлялся.

– Чего стушевался? Это естественный вопрос.

– Почему он тебя волнует?

– Меня!? Да Бог с тобой, Дин, просто спросила!

– А если нет?

– Значит ты дурак, или импотент. Я бы сама с ней переспала, если бы вдруг обнаружила в себе лесбийские позывы.

Дин засмеялся.

– Чего ржешь? Я с тобой откровенно разговариваю, а ты придуриваешься.

– Н-ничего… Хорошо, отвечу честно – скорее да, чем нет. Только такого случая не представится.

– Это точно, но помечтать-то можно. А Дилэни, у которой «БМВ»?

– Нет.

– Да ладно!

– Ненавижу богатых.

– Мы сейчас не социальные слои обсуждаем, а физиологию.

– Я тебе ответил.

– Хох! – воскликнула мулатка и подозрительно сощурилась, пристально глядя на Дина. – А Плат?

– Какую Плат?

– Сабрину Плат?

– Ее да! – громко ответил парень, утвердительно кивнув. – Довольна?

– Так ведь и у нее вполне обеспеченная мамочка, как же твои принципы?

– Подловила…

– А то! Я та еще стерва!

– Всех перебрала?

– Только разогрелась… Иду Ранинг? Ты вчера познакомился с ней у дерева, как и со мной.

– Ее бы тоже.

– Ха-ха! Хорошо, что Рот тебя сейчас не слышит!

– Кто еще остался?

– Ну, про Хельгу и ее химер не спрашиваю, Бонни Бауэр ты еще не видел, а с остальными просто не знаком.

– Так кто ж еще остался?

– Я.

После точного ответа на непроизвольную провокацию у Дина пробежали по спине мурашки. Что он ей должен был ответить?

– Эй, лемминг! – гулко раздалось из конца коридора. Собеседники обернулись и увидели приближающихся Коршунов – атлета Гарви Джоскина и индейца Лестера Маккорта. Они ровно шли в линию, перекрывая путь к отступлению, и прекрасно знали, что впереди тупик, оканчивающийся дверями зала для школьных собраний, всегда в это время закрытыми.

– Черт возьми… – только успела прошептать Зельда, испуганно взглянув на своего кавалера.

– Ого, смотрю, наш новичок предпочитает кофе со сливками? – начал Гарви.

– Идите куда шли, – парировала мулатка, приступив к оборонительным действиям.

– Сливки – это твоя распутная мамаша, – добавил Гарви, нависая над Зельдой, словно птица нарисованная на спине собственной куртки. – Все равно, что молоко смешали с чернилами, – процедил он мерзким голосом. – Жалкое зрелище, и выпить нельзя и писать невозможно.

– Странно слышать от тебя подобную фигню, – прошипела девушка. – Сам-то дружишь с индейцем, расист.

– Ты нарываешься подруга, я не расист, а противник кровосмешения! Это вещи разные, не путай, сладенькая чашечка какао.

Парень прижался к Зельде и постарался лизнуть в лицо, высунув толстый язык. Собравшись с силами, девушка выставила вперед руки и резко оттолкнула насильника. Гарви отшатнулся назад и, тут же встретившись с руками Дина, потерял равновесие, завалился набок и с глухим ударом растянулся на полу.

– Вот это да! – с ухмылкой прохрипел индеец Лестер, вступая в разговор. – Отличное начало…

– Не трогай его, он мой! – послышалось снизу.

– Лежи, дебил, – бросил парень и вернул взгляд на Дина. – Знаешь, какое сегодня число, хомячок? 13-ое сентября.

– Ну не пятница же, – продолжил Гарви, поднимаясь и отряхиваясь.

– Причем тут пятница? – не понял индеец.

– Как причем?! Это ж классика! Ужасы!

С раздражением закатив глаза, Индеец плюнул, упрямо возвращая взгляд на обнаглевшую парочку:

– Запомните этот день оба!

Открылась дверь компьютерного класса и показалась вопросительная физиономия немного удивленного учителя.

– Что тут у вас за шум? Опять Джоскин и Маккорт! Вы почему не были на уроке?

Индеец все стоял, замерев, и сверлил ледяными глазами лицо Дина Дэннинга. Гарви обернулся.

– Мы шли, но опоздали, – промямлил он. – Не хотелось врываться и отвлекать.

– С вас станется… А тебе, Анопарика, объявляю выговор за обман! Семнадцать минут до конца урока было, а не семь. Это Дэннинг тебя надоумил?

– Простите, сэр, у меня часы отстают, – ответила девушка.

– Отстают на десять минут?

– Ага.

Взвесив всех четверых каким-то аптекарским взглядом, учитель скрылся и сразу зазвенел звонок.

– Увидимся, любитель черненьких, – подытожил индеец, уходя прочь.

– Вспоминай меня сегодня ночью, когда руку между ног просунешь, грязненькая моя, – высказался Гарви, дублируя друга.

– Зачем полез? – раздраженно спросила Зельда, таращась на раскинутые крылья покидающих их птиц. – Дон Кихот13 несчастный…

Дин промолчал.

«Вот и началось», – лишь взволнованно пронеслось в его мыслях.