Читать книгу Дневник БОМЖА - Дмитрий Красавин, Дмитрий Антоньевич Красавин - Страница 33

Прошло чуть больше года, как я выкупил у ломбардщика флейту и вечером следующего дня перелез с ней через забор в сад Бригитты. Я жил тогда мечтой, что, притаившись под окнами гостиной, вновь услышу звуки ее рояля и, поднеся к губам флейту, подхвачу мелодию, открою себя в ней, поведу за собой, объяснюсь музыкой в любви. Произошло нечто другое, не менее светлое, но печальное. Бригитта оказалась в доме не одна. Бархатные портьеры на окнах гостиной были задернуты, о происходящем внутри я мог догадываться лишь по звукам, проникавшим в сад через открытую форточку. Вначале я услышал некое движение, как бы соприкосновение двух тел, а потом, дрожащий баритон приглушенно с нотками сожаления на вдохе, видимо отвечая на ранее заданный вопрос, произнес:

– Нет, нет… Тот букет не от меня. Ты же знаешь, я вот только сейчас, даже не заглянув к своим, прямо с поезда – к тебе. И потом, с чего бы я стал таиться в глубинах твоего сада? Я жил ожиданием встречи, мне снились твои губы. Я целый месяц с ума сходил от одиночества в толпе людей.

Баритон смолк, вновь что-то зашуршало, вздох Бригитты, минута тишины и наконец, ее голос с придыханием:

– Мне никто раньше не дарил таких огромных букетов.

Звук шагов по направлению к входным дверям, что-то мягкое падает на пол и тут же вновь взволнованный голос мужчины:

– Через полчаса я вернусь с букетом вдвое большим этого!

Звуки капающей воды, голос Бригитты:

– Не уходи! Я сейчас выброшу этот злосчастный букет в окно!

– Это глупо!

– Тогда останься!

Снова шаги, но уже от дверей. Тишина и снова баритон:

– Никто тебя не любит так, как я!

Тихий голос Бригитты:

– У меня кроме тебя никого нет, не было и не будет.

– Тогда будем считать, что букет подарили ангелы. Ибо дарить, не требуя взамен даже благодарных слов, и никак не выказывая себя – свойство небожителей.

– Я люблю тебя.

Снова легкие шорохи в тишине и минуту спустя, снова голос Бригитты:

– У меня такое чувство, что эти небожители сейчас где-то рядом, и мне их до слез жалко.

– Почему?

– Не знаю.

На моих глазах тоже навернулись слезы. В груди и голове творилось нечто невообразимое. Радость за обретшую счастье Бригитту, и всеобъемлющий минор – мне, названному небожителем, никогда не суждено быть ее возлюбленным. Я поднялся во весь рост и, ни от кого более не таясь, медленно, в сопровождении лижущего мне руку кавказца, побрел через сад в неизвестность.

Всю ночь я бродил по городу, а потом, уже днем отсыпался в каком-то подвале. Вечером в понедельник попробовал пробраться в плотницкую, но неудачно – хозяева поменяли на дверях замок.

С неделю мыкался по подвалам и подъездам. Потом понял, что если сейчас же не возьму себя в руки, то пропаду не только как музыкант, но и как способный воспринимать и творить красоту человек; превращусь в некое бесполезное растительное существо.

Четыре дня игры на флейте в подземном переходе возле железнодорожного вокзала позволили собрать деньги на билет до Москвы.

В первопрестольной меня принял к себе в качестве постояльца Юра Бережной, товарищ по консерватории, и пристроил к коллективу музыкантов, игравших популярную музыку в вестибюле станции метро Курская. Он же помог мне получить разрешение на сольную игру в одном из подземных переходов и подарил свою старую скрипку для расширения репертуара.

– Одной флейтой трудно прокормиться, а будешь чередовать со скрипкой и тебе легче, и публике больше понравится.

В переходе я сам выбираю репертуар, предпочитая классику. Она не пользуется популярностью у большинства спешащих мимо горожан и туристов, но зато у меня появился небольшой круг постоянных слушателей. С одним из них, Никитой Димиденко – доморощенным философом и непризнанным писателем, у меня завязались дружеские отношения. Два дня назад, с согласия его супруги Ангелины, я переехал жить к ним в Замоскворечье, что позволило значительно сократить время на переезды от дома до мест работы (у Юры квартира была в Бескудниково, вдали от станций метро). И вот сегодня, желая запечатлеть на бумаге отдельные мысли и события, дабы в будущем было над чем поразмышлять и что вспомнить, решил возобновить ведение дневника.