Читать книгу Камчатка. Прогулки рука об руку - Дмитрий Кругляков - Страница 4

Искажение реальности, вследствие длительного перелета и смены часового пояса, когда по идее ты должен еще спать, а твое тело уже вовсю бодрствует, очень докучало нас первое время, пока мы не попривыкли да не обтесались. Как-никак разница с Москвой целых девять часов, поэтому если накануне мы, уставшие, валились в кровать без задних ног около семи-восьми вечера, то неизменно утром следующего дня вскакивали ни свет ни заря и бесцельно слонялись по квартире, не зная, чем заняться. Завтракать было слишком рано, а рюкзак с учетом обговоренных с Анной до мелочей нюансов по одежде и обуви собирался на удивление быстро. Каждый вечер она присылала нам программу предстоящей поездки и уточняла детали, если таковые имелись. От нас требовалось лишь учесть ее рекомендации да выйти из подъезда в назначенное время. Так вышло и в этот раз, за одним исключением – Надежда осталась дома. Ей сложно дался перелет, и она нуждалась в передышке. А меня ждал увлекательный тур и знакомство с удивительными людьми: нашим водителем, гидом и проводником Дмитрием Титовым и моими попутчиками, семейной парой из Москвы, Юрием и Татьяной.

День обещался быть солнечным, а поездка насыщенной приключениями. За окном проносились поля, лесистые участки, деревушки и развилки. Дмитрий попутно давал пояснения, подробно рассказывая историю своего родного края, прерываясь лишь на остановки, чтобы мы могли запечатлеть на память понравившиеся пейзажи, да отвечая на возникающие у нас вопросы. А гладкая лента шоссе тем временем уносила нас все дальше и дальше в край вулканических сопок, вытянувшихся перед нашим взором своеобразной грядой, увенчанной заснеженными конусовидно-покатыми шапками.

В Авачинско-Корякской группе18 вулканов пять, но если полуразрушенные вулканические массивы19 Арик, самый меньший из них, и расположенный рядом Ааг сегодня никто практически не вспоминает, то три остальных, по словам геолога, этнографа и исследователя Камчатки Карла фон Дитмара, образуют «великолепный вулканический трезубец: Коряка, Авача и Козел»20. И центром этой троицы является Авачинская сопка или Авача, которая, по убеждению русского путешественника, этнографа и писателя Владимира Клавдиевича Арсеньева, находится в действии с отдаленнейших времен и принадлежит к типу Везувия21, а следовательно, могла быть выше Коряки, на что как раз и указывал Карл фон Дитмар. В своей работе он пишет, что «если по линиям падения самых древних основных частей Авачи реставрировать весь древний конус, каким он являлся вероятно первоначально, то получается горный исполин, далеко превышающий высоту Коряцкой сопки. С этим вполне согласуются также показания старика Машигина. <…> Авачинская сопка, прежде гораздо более высокая чем Коряцкая, внезапно провалилась при страшнейшем треске и сильных подземных толчках. Солнце затмилось, на обширном пространстве выпал сильнейший дождь пепла, образовавший такие мощные слои, что всю траву засыпало, кусты прогнуло к земле, а ветви дерев сломились. Огненные столбы поднимались высоко к небу и изливались колоссальные потоки лавы»22, превратив внешний вид сопки в сахарную голову23.

«Те, кому довелось видеть этот вулкан, наверное обратили внимание на его странную форму. Он состоит из двух конусов. На нижнем, широком, усеченном конусе, располагается правильный конус меньшего размера, на вершине которого находится современный действующий кратер. Нижний усеченный конус является остатком когда-то существовавшего большого вулкана. Во время одного из извержений верхняя часть этого вулкана была уничтожена взрывом. На месте вершины образовался огромный кратер. Во время последующих извержений излившиеся лавы и выброшенные рыхлые продукты, постепенно скапливаясь, образовали новый вулканический конус, расположенный внутри этого кратера. Таким образом, современный Авачинский вулкан состоит из двух вулканов – древнего и молодого, причем молодой (верхний) вулкан размещается внутри кратера древнего вулкана. Такие вулканы называются двойными»24.

Как в свое время отмечал Степан Крашенинников, «помянутая гора из давних лет курится безперестанно, но огнем горит временно. Самое страшное ее возгорание было в 1737 году, по объявлению Камчадалов в летнее время, а в котором месяце и числе, того они сказать не умели: однако ж оное продолжалось несколько суток, а окончилось извержением великой тучи пеплу, которым около лежащие места на вершок покрыты были»25. Это подтверждают и ученые, считая Авачинский вулкан одним из самых активных и опасных на Камчатке, к тому же по числу извержений он занимает одно из первых мест. Только в XVIII и XIX веках их фиксировалось по 10—11 в столетие, а в прошлом веке были «зарегистрированы извержения в 1901, 1909, 1926—1927, 1937—1938 и 1945 гг. В периоды покоя вулкан находится в состоянии сольфатарной деятельности, выделяя пары и газы, главным образом сернистый газ и сероводород, к которым примешивается также хлористый водород»26.

Тем не менее в 1991 году произошло еще одно извержение Авачинского вулкана, которое, по счастливой случайности, ограничилось лишь переполнением кратерной чаши и небольшим выплеском излишек. Однако и этого хватило с лихвой, чтобы жерло вулкана «оказалось закупорено лавовой пробкой, вследствие чего следующее прогнозируемое извержение, возможно, будет реализовываться в условиях, близких к историческим извержениям 1737 и 1827 гг.»27. О первом нам поведал Крашенинников, а второй завершился десятикилометровым сходом пирокластического потока28 и сильным пеплопадом, затронувшим обширную, богатую пастбищами, территорию. И хотя с 1991 года прошло уже немало лет, будущее этой части Камчатки не такое уж и безоблачное: над верхушкой Авачи в ясную погоду все еще легко различима курящаяся дымка, в то время как длительный период покоя, по убеждению ученых, рано или поздно закончится мощным по силе извержением.

А вот стоящую рядом Козельскую сопку, самый восточный и самый маленький вулкан триады, именуемый Карлом фон Дитмаром «Козел», сия участь может и миновать. Этот вулкан представляет собой массив «слившихся экструзий и центров преимущественно лавовых излияний»29 с изборожденными глубокими барранкосами30 краями и считается потухшим, в том числе по той причине, что относится к остатку первоначального конуса Авачинского вулкана31. С этим согласен и Карл фон Дитмар, ссылаясь на воспоминания тайона (старосты) Старого Острога Машигина, опытного знатока местности и охоты в восточных краях32.

Тем не менее самым крупным вулканом группы является все же Коряка или Корякский вулкан, он же Стрелочная сопка, названная так первым европейским исследователем Камчатки, немецким натуралистом и путешественником Георгом Вильгельмом Стеллером (Georg Wilhelm Steller)33, поскольку «у ее подошвы находят те стекловидные камни, напоминающие зеленоватый сплав, из которого камчадалы делают стрелы»34. Тем не менее многие исследователи это название ошибочно приписывают Степану Крашенинникову, а все потому, что у обоих авторов есть свой собственный труд, имеющий одно и то же название – «Описание земли Камчатки». Это и вводит всех в заблуждение.

Корякский вулкан считается спящим, а извержения в послеледниковый период, сопровождаемые излиянием коротких лавовых потоков, если и были, то происходили крайне редко, вследствие чего на его верхушке сохранились видимые издали шлаковые конусы, вкупе напоминающие по форме корону или едва распустившийся бутон сказочного цветка. Правда, в конце XIX века и уже в наше время, в 1956—1957 годах, он пытался активничать, но, к счастью, вновь ограничился только выбросом газа и пепла. Размеры Корякского вулкана сильно контрастируют на фоне расположенных рядом сопок и одновременно рождают иллюзию своей недосягаемости, потому как долгое время, пока мы пытались приблизиться к Коряке, он все время находился от нас на одном и том же расстоянии. Конечно, это была лишь игра нашего воображения, вызванная петляющей дорогой, которая то приближала нас к его громаде, то стремительно уводила прочь, но впечатление осталось незабываемое.

Меж тем наш путь лежал к Авачинскому перевалу, расположенному между Корякской и Авачинской сопками, но попасть к нему можно только по руслу Сухой реки. И тут главное не перепутать, так как склоны Авачинского вулкана являются родиной двух рек со схожим названием, поэтому ученые мужи в своих научных трудах, во избежание путаницы, делят их по месту расположения устья на «Сухую Елизовскую» и «Сухую Халактырскую»35. Что же касается «сухости» рек, то, по мнению вулканолога и исследователя Камчатки Тамары Семеновны Краевой, такому названию они обязаны «основной особенности их стока – его эпизодичности. Последняя объясняется… очень высокой водопроницаемостью рыхлых пород, слагающих стратовулканы36. По этой причине уровень грунтовых вод в пределах таких вулканических сооружений лежит очень низко; водоток в руслах сухих рек является как бы подвешенным по отношению к данному уровню и в силу этого чрезвычайно быстро фильтруется в рыхлую толщу вулкана. <…> Поэтому большую часть года, особенно зимой, русла многих рек полностью лишены воды»37, становясь полноводными только во время весеннего снеготаяния.

Рожденные на склонах вулканов «сухие реки… начинаются от ледников или снежников-перелетков38. Нередко реки питаются от этих двух источников одновременно. <…> Начиная с высоты порядка 1600—1700 м, сухие речки текут уже в достаточно глубоко врезанных V-образных ложбинах. На высоте около 900 м глубина вреза составляет 20—25 м (это хорошо видно у подножия экструзии „Верблюд“. – Д.К.), поперечный профиль долин приобретает форму, близкую к корытообразной; днище плоское шириной до 50 м. В направлении вниз по течению врез вклинивается; долины переходят в балки, которые постепенно выполаживаются. Водоток в этих долинах наблюдается только в период весеннего снеготаяния»39 и после сильного ливня.

В обычное время 16-километровый участок дороги, начинающийся в районе елизовского Садового кольца у СНТ «Березка» и далее пролегающий по руслу и береговой линии Сухой (Елизовской) реки, больше напоминает грунтовый полигон для испытания выносливости автомобиля и мастерства его водителя. Мало того, что долина реки все время петляет, а вместе с ней извивается и прочерченная колесами колея, так еще само дно неровное, изъедено рытвинами: приходится уворачиваться от вымытых очередным потопом камней, повылазивших как грибы после дождя, объезжать нагромождения из веток и нанесенного мусора, а также преодолевать водные преграды, растекающиеся по дну реки тонюсенькими ручейками. Но чем ближе приближаешься к сопкам, тем их «русло» становится шире, прорезанные «берега» круче, а бег потока бойче. Сухие участки также встречаются, но это больше условность, нежели реальность, как-никак русло реки было сформировано сошедшей лавовой массой, а потому пыльных бурунов, тянущихся за впереди идущей машиной, заволакивая всю округу, здесь не увидишь, как и рыбу днем с огнем в полноводной реке не сыщешь. Да и откуда ей здесь взяться?!

Другое дело – медведь, встречу с которым, по глубокому убеждению Дмитрия, как, впрочем, и всех наших последующих гидов, лучше все же избегать, ибо сближение с этим плюшевым на вид хищником, будь то выгуливающая свое потомство медведица, проявляющий любопытство медвежонок или молодой некрупный медведь, никогда ранее не общавшийся с двуногим зверем, либо, не дай бог, подранок, может иметь непоправимые для здоровья человека последствия. Неожиданная встреча с медведем любых размеров, оказавшимся на близком расстоянии, может спровоцировать его на нападение, если вы предпримите попытку сделать резкое движение, вскрикнуть от ужаса или броситься наутек. Последний вариант уж точно не поможет, убежать от медведя невозможно, он развивает скорость до 50—60 км/ч, ломясь сквозь кустарники, как наш «Прорыв» на поле боя.

В таких случаях нужно постараться преодолеть свой страх и сохранить спокойствие, что не так-то и просто даже для бывалых, но это основа вашего выживания. «Выпрямитесь во весь рост и дайте знать о себе, громко разговаривая. Уходите медленно и тем же путем, откуда пришли. При этом лучше не поворачиваться спиной к зверю. Держите его в поле зрения и будьте готовы к тому, что в любой момент он может проявить агрессию. Но ни в коем случае не бегите, пока остаетесь в поле зрения животного! <…> Медведи подслеповаты и часто звери подходят для того, чтобы рассмотреть непонятный силуэт. Иногда они заходят „под ветер“, чтобы прочуять ваш запах. <…> Отогнать приближающегося или упорно следующего за вами медведя можно громкими и резкими звуками»40, содержательным монологом с элементами «великого и могучего» на тему «Че надо?» и «Иди своей дорогой!», а также, как утверждает Анна, медленно раскуривая сигарету и пуская в его сторону дым. Все остальное в руках божьих.

Не то что общение с другими четырехлапыми, теми же евражками – милейшими существами, обосновавшимися на подступах к перевалу в небольшом овражке, за что, как поговаривают, и получили свое название. Главное, не спутать их с мишками, как это сделал отправившийся на охоту герой сказки «Парень, не знающий медведей»41. Взобрался горе-охотник на холмик, увидел норы евражек и подумал, что это и есть медвежьи берлоги, но так как он где-то слышал, что косолапый должен быть больше горы, то решил все же уточнить у жителей норок, не являются ли они медведями. Однако у него ничего не вышло: евражки в ответ лишь визжали да пикали и тут же обратно в своих норках прятались. Парень вернулся домой не солоно хлебавши, а отцу заявил, что медведи с ним разговаривать не стали, а только над ним посмеялись…

На самом деле евражка – это американский (берингийский) суслик размером с кролика, имеющий серовато-коричневатый окрас, проступающие на спине ровными рядами светлые пятнышки, хвост колбаской и беличью мордочку, но с крохотными ушками. Евражки не в меру любопытны и очень общительны, за что и страдают, потому как такие их действия, как вставание на задние лапы с вытягиванием шеи либо с обнюхиванием протянутой руки, рождают ложное впечатление выпрашивания еды. Даже если это и так, то кормить их категорически нельзя, так как пища с нашего стола представляет для диких зверей смертельную ловушку: она не только опасна для их пищеварения, но и убивает заложенный природой охотничий инстинкт, который на генном уровне начинает меняться, вытесняясь насильно приобретаемым навыком попрошайничества, тем самым обрекая в будущем бедные создания на неминуемую голодную смерть в условиях отсутствия подкормки со стороны человека.

Вид на Корякскую (Стрелочную) сопку

Русло Сухой (Елизовской) реки

Бездорожье, вид на Авачинскую сопку

Татьяна и наш гид Дмитрий Титов

Коряка прячется за пеленой тумана

Русло Сухой реки, вид на Авачинскую сопку

Снежники у подножия Корякской сопки

Рододендрон камчатский (Rhododendron)

Кастиллея (Castilleja)

Дальше дорога идет по левому берегу Сухой реки

Колючая красавица

Евражка – милейшее существо

Русло Сухой реки, вид на экструзию «Верблюд»

Филлодоце голубая (Phyllodoce caerulea)

«Грязный» перелеток и экструзия «Верблюд»

Предупреждающий знак

Евражка – американский (берингийский) суслик

Панцирь снежника-перелетка

Предупреждение о снежнике-перелетке

Это не грязь, а вулканическая пыль

Экзотические соты перелетка

Затянутые молочным туманом верхушки гор

Тропы, уходящие к вершине экструзии

Юрий, Дмитрий и Татьяна штурмуют снежник

Снежники на склоне Корякской сопки

Вид на долину реки Сухая (Елизовская)

Марсианский пейзаж

Лита и на Камчатке свой цветочек найдет

Верблюжьи «горбы» на фоне Авачинской сопки