Читать книгу Орхидея в мотоциклетном шлеме (сборник) - Дмитрий Лекух - Страница 3

– Сержант! – слышу.

И голос, вроде, знакомый.

Нет, не меня.

Точно не меня.

Какой я, к чертям собачьим, сержант?

– Да куда ты? Старшой, погоди!

А вот это – точно меня.

Оборачиваюсь.

Мужик.

Куртка вроде «аляски», синие джинсы, коричневые ботинки на толстой черной подошве, бейсболка утепленная.

Такая, с ушами, знаете?

Вроде как – лысоватый.

И – фикса золотая на месте правого переднего зуба.

Вот по ней и признал…

– Капитан? – говорю, – Горелов? Леший?! Тебя ж убили двадцать лет назад!

– Точно убили? – смеется.

– Точнее, – говорю, – не бывает. Стасик Кудапшин сам тебе глаза закрывал. Старлей. Он и настоял, чтоб тебя не пропавшим без вести записали. Бился, в штаб несколько раз ходил. Доказал. Погиб он потом…

– Знаю, – морщится. – Хорошим парнем был Стас. Жалко его…

– А ты?.. – спрашиваю.

– А я, – смеется, – живой был тогда. Даже не раненый. Только в часть мне возвращаться – ну, никак нельзя было…

– Почему? – удивляюсь.

– А прокурорскую проверку не помнишь, что ли? – делает круглые глаза. – Нам тогда со Стасиком лет по семь светило. Каждому. Мы ж местным столько всего со склада продали… Хотели потом сжечь, война бы все списала. А тут – эти волки из Москвы. Ну, и кинули монету, на кого валить…

– Тебе выпало, значит? – усмехаюсь криво.

– Мне, – вздыхает. – Ладно, дело прошлое. Пойдем, выпьем куда-нибудь, повспоминаем…

Морду бы тебе «повспоминать», думаю.

Понятно, что вы местным толкали.

Не масло с продскладов.

Да ладно.

Двадцать лет прошло…

– Пойдем, – говорю, – тут бар неподалеку неплохой есть…

Пришли, сели.

Он куртку на вешалку повесил, бейсболку свою дурацкую снял.

Точно, вижу, – совсем облысел капитан.

Жаль.

Я тоже не помолодел, к сожалению…

– Что пить будешь? – спрашиваю.

Он помялся.

– Знаешь, – говорит, – я за последние годы к бурбону как-то привык. В Москве он имеется?

– Как говна, – хмыкаю. – А ты что, недавно прилетел?

– Угу, – отвечает. – Если совсем честно – только что с самолета. Вещи в отель загрузил, да и двинул пройтись. Поностальгировать, так, кажется, называется, да? А тут вижу – ты из машины выходишь. Важный такой. Ты в правительстве работаешь, да?

– Почему, – удивляюсь, – в правительстве? Хрена я там потерял? Бизнес у меня свой. Рекламное агентство. Не самое большое, конечно, но и не самое маленькое.

– Да ладно, – смеется, – скромничать. Простые люди на таких «БМВ» не ездят…

Тут я на него чуть повнимательнее посмотрел.

– Ты, – говорю, – Леший, либо совсем слепой, либо – совсем дурак. Ты на улицы московские посмотри! Если бы все, кто по ним на «бэхах», «меринах» и прочих «аудехах» гоняет, в правительстве работали, то здание этого самого правительства в пределах Садового кольца бы не уместилось…

– Вот как? – поскучнел. – Хочешь сказать, нормально живете?

– Да не кашляем, – смеюсь. – Вечерком с тобой по центру прошвырнемся – так совсем обалдеешь. Сам-то, кстати, как? Расскажи…

– Да нормально, – жмет плечами. – Мы когда решили, что я все на себя брать буду, только момента ждали, чтоб, ну… инсценировать. А тут этот случай. Ну, отлежался в горах, Стас запас хороший оставил. И двинул в сторону Пакистана. Две недели шел, всех шугался. И духов, и наших. Хотя какие они мне «наши» тогда были? Взяли бы – всем кабздец. И мне, и Стасу, и другим…

Вот как, думаю.

Сколько ж вас, уродов, на крови солдатской-то наживались…

Но – молчу.

Не мне его судить.

За давностью-то лет…

Да и Стас – хорошо погиб.

Честно.

Тут нам официантка заказ принесла. Ему бурбон с колой, мне – «Чивас» со льдом и чашку эспрессо.

– Что-нибудь еще? – спрашивает.

– Пока не надо, – отвечаю.

И к нему поворачиваюсь.

– А дальше как?

– Да никак, – закуривает. – Выскочил на караван, присмотрелся – там пара негров есть в хорошем камуфляже. И говорят вроде по-английски. Ну, сдался. Американские инструктора оказались. Вывели меня в Пакистан, в лагерь. Там мозги попромывали и на базу доставили. Год мучили, потом «грин карту» дали, фамилию новую, денег немного и – отпустили…

– Всех сдал? – кривлюсь.

– А что – бить будешь? – усмехается. – Или о политике спорить начнем? Я теперь – гражданин Соединенных Штатов, между прочим…

– Мудак ты, – говорю, – а не гражданин. Лет пятнадцать назад я б тебя не просто избил. Изувечил бы – мама не горюй. А сейчас-то что? Дело прошлое… Ты лучше пей давай, да дальше рассказывай.

– А что дальше? – жмет плечами. – Поселился в Аризоне. Сначала, конечно, тяжело было. Курсы английского, вэлфор. Потом официантом пристроился. По ночам посуду мыл. Потом машину купил, женился. Она мне помогла коммивояжером устроиться. Комиссионные, туда-сюда. Дом в кредит взяли. Двух девчонок родили. Потом поднатужились и кафе открыли. Так и живем. Работаем. Минимум раз в год на курорт ездим. Недавно в Канкуне вон побывали…

– И это, – спрашиваю, – всё?!

– А что еще человеку надо?! – удивляется.

– Человеку, – морщусь, – надо многое. Если он человек, разумеется. А вот ты, Леший, как был животным, так и остался. В морду дать – и то противно…

Подозвал официантку, кинул на стол пятисотенную, накинул куртку и вышел.

Вот дерьмо, думаю.

Поеду-ка я в паб, нажрусь как следует.

С парнями поболтаю.

Может, футбол какой посмотрим.

Только сел в машину – Машка звонит.

– Привет, – говорит, – дорогой.

– Привет, – отвечаю, – дорогая…

– Ты чего дразнишься? – смеется.

– Да так, – отвечаю. – Настроение что-то испортилось, поеду в паб, к ребятам…

– Ну, езжай, – говорит. – Я, может, тоже к вам попозже присоединюсь. А потом давай, пойдем, кинишку какую-нибудь посмотрим…

– С удовольствием, – говорю. – Только давай не американскую, ладно?

– Ладно, – удивляется. – Давай не американскую. В конце концов, свет на них клином не сошелся…

– Вот именно, – говорю. – Вот именно…

Такие дела.