Читать книгу История французского психоанализа в лицах - Дмитрий Лобачев - Страница 4

Саша Нашт – один из наиболее видных представителей французского психоанализа ХХ века. С его именем связан расцвет психоанализа во Франции, включение французских психоаналитиков в международное сообщество, а с его характером – наибольшие конфликты и расколы в среде аналитиков. Однако Нашт интересен еще и теоретическими идеями, и взглядами на сущность психоанализа и его назначение, и просто как человек с интересной и непростой судьбой. В силу этого он заслуживает куда более подробного жизнеописания, чем то, которое мы можем предложить читателю.

Существует множество переводов фамилии Саши Эмануэля Нашта (Sacha Emanoel Nacht) на русский: Накт, Нахт, Наш… Это связано с тем, что будущий лидер французских психоаналитиков родился не во Франции, а на другом конце Европы, и фамилия его тоже не французская, отнюдь: Нашт появился на свет 23 сентября 1901 года в крохотном городке Рекечун (Răcăciuni) на востоке Румынии, «в глубоком молдавском лесу» [38]. Правда, со временем семья переедет в пригород Бухареста, однако ее финансовое положение будет по-прежнему нестабильным. Отцом Нашта был Сэмюэль Нашт (Samuel Nacht), обедневший в результате пожара на собственном небольшом лесопильном заводе, и Сесилия Бриль (Cecilia Bril), женщина, которая «читала французские романы и надеялась, что однажды ее сын станет врачом» [39].

Когда пришла пора выбирать профессию, сын прислушался к желанию матери, и его выбор пал на медицину. Поступив на медицинский факультет, Саша проучился там всего около года: вмешались обстоятельства, не зависящие от него, так называемая политика Numerus Clausus, ограничивающая количество евреев в румынских учебных заведениях. Важно отметить, что еще дед Нашта принял христианство, однако Саша никогда не забывал о своих корнях и «еврейской идентичности» (хотя до конца жизни он был убежденным атеистом).

В 1919 году он уезжает во Францию, чтобы продолжить обучение, легко сдает «академическую разницу». Франция была выбрана не случайно: молодой человек, как пишет Э. Рудинеско, «носивший русское имя и немецкую фамилию, всегда хвалился своей любовью к Франции перед лицом Османского варварства»[40]. Второй причиной было то, что французская медицина считалась в то время одной из лучших в мире, больших успехов достигала неврология и психиатрия, первой Нашт интересовался особенно. Одним из учителей, оказавших на него большое влияние, был Шарль Фуа (Charles Foix), талантливый невропатолог и терапевт, к тому же писавший весьма неплохие стихи.

В 1926 году Нашт наконец-то защищает дипломную работу по теме «К вопросу об изучении патологической анатомии сифилитического миелита в целом и его прогрессивных формах». Но к этому моменту его интерес к неврологии постепенно уменьшается, и Нашт обращается к психиатрии. Существует легенда о том, что интерес к психоанализу возник у Нашта еще в 1922 году, во время просмотра пьесы «Пожиратель»[41] (Le Mangeur) одного из французских драматургов-символистов Анри Ленормана (Henri Lenormand), который использовал в своих произведениях идеи, схожие с фрейдистскими, например о бессознательном. Полагать, что один-единственный вечер кардинально изменил научный интерес Нашта, нельзя, но история с пьесами Ленормана лишний раз доказывает: психоанализ сперва проникал во Францию вместе с искусством – сюрреализмом и символизмом.

По всей видимости, действительно психоанализ стал привлекать Нашта задолго до середины 1920-х, так как в 1927 году он уже участвовал в психоаналитической конференции по шизофрении и уже проходил свой собственный психоанализ, окончив его в 1928 году. После этого Нашт вступил в ППО; в этот период оно было весьма немногочисленным: «Из письма Лафорга Фрейду от 30 января 1926 года следует, что в парижскую психоаналитическую группу входили десять человек: Сокольницка, Лафорг, Пишон, Алленди, Паршеминье, Борель, Эснар, к которым присоединились также Левенштейн и швейцарцы Р. де Соссюр и Шарль Одье, а также Мари Бонапарт»[42]. 17 января 1928 года он избран членом этого общества, а через полтора года – его действительным членом.

Французское психоаналитическое сообщество имело определенную иерархию, которая в будущем станет объектом критики Лакана и его единомышленников. Отношение Нашта к этой системе остается неизвестным, однако ему придется защищать устоявшийся порядок вещей. Можно предположить, что Нашт, пройдя непростой жизненный и профессиональный путь, испытав трудности интеграции во французское общество, не видел ничего плохого в сложностях становления психоаналитиком.

Собственный анализ Нашт проходил у Рудольфа Левенштейна, но этот анализ нельзя считать завершенным (как писал Фрейд: «Бывает ли естественное окончание анализа, можно ли вообще привести анализ к такому завершению?»[43]), так как по рекомендации Мари Бонапарт Нашт отправился в Вену, к самому Фрейду. Основатель психоанализа вскоре отказался от анализа Нашта, поскольку его немецкий оставлял желать лучшего; вместо Фрейда анализировать Нашта стал Хайнц Хартман, будущий основоположник «эго-психологии». Когда Хартману пришлось покинуть Вену, он иммигрировал в Париж, где и продолжил работу с Наштом.

Спустя несколько лет Нашт обратил на себя внимание. В 1931 году он начал работать в больнице Св. Анны под руководством незабвенного Анри Клода, психиатра, который был защитником идей Фрейда во Франции и оказал значительное влияние на формирование «новой» волны будущих психоаналитиков. При Клоде Нашт стал руководителем лаборатории психотерапии и психоанализа. В 1933 году Нашт (в качестве иностранца) прошел специальный экзамен, позволявший работать в психиатрических больницах начинающим врачам.

В 1935 году опубликована его первая книга «Психоанализ психоневрозов и сексуальных расстройств» (Psychanalyse des psychonevroses et des troubles de la sexualite), однако главной работой Нашта довоенного периода стал доклад на Десятой конференции франкоязычных психоаналитиков 21 и 22 февраля 1938 года.

Имеет смысл остановиться на этой последней предвоенной конференции. Ее лейтмотивом послужила проблема мазохизма; именно по этой теме были сделаны два главных выступления на этой конференции – доклады Р. Левенштейна и С. Нашта, во многом противоречащие друг другу. Левенштейн представил текст «Происхождение мазохизма и теория влечений» (L'origine du masochisme et la théorie des pulsions), Нашт – текст, скромно названый «Мазохизм» (Le masochisme). В этой работе Нашт преследовал сразу несколько целей: раскрыть исторический и клинический аспект мазохизма, его психологию и терапию. С исторической точки зрения Нашт приводит весьма интересные выводы: мазохизм имеет историю, сравнимую с историей человечества. Мазохизм если и не вечен, то очень стар. Нашт говорит, например, о Сократе, который в отношениях со своей супругой Ксантиппой, всячески его поносящей, проявлял себя как типичный мазохист. Желали быть наказанными и римские куртизанки, которые отдавали в дар Венере плетки. В работе Нашт критикует «инстинкт смерти» Фрейда, противопоставляя ему агрессивное влечение (мазохизм же являет собой эротизированную направленность агрессии на самого себя), тем самым полемизируя с Левенштейном, который не был столь категоричным и не отбрасывал идею «влечения к смерти».

В 30-е годы Нашт устраивал не только профессиональную, но и личную жизнь. В 1935 году он женился на Луизе Фарман, а уже в следующем году у них родился сын Марк.

Вторая мировая война была для Нашта испытанием. Он, в отличие от многих своих коллег, не остался наблюдателем, а принимал участие в деятельности Сопротивления, с 1 ноября 1942 года по 30 сентября 1944 года.

Не обошлось и без «приключений»: в 1943 году он был арестован, пытаясь добраться до Лондона. Его спасла предприимчивая супруга, которая вовремя представила сертификат о крещении своего мужа. Тем не менее Нашт до конца войны продолжил работать на силы Сопротивления, будучи демобилизованным уже в чине капитана.

Послевоенная ситуация и сокращение числа психоаналитиков способствовали тому, что французские психоаналитики не имели достаточного времени для всех своих пациентов. Времени было настолько мало, что Нашт ввел в практику 45-минутный психоаналитический сеанс. В 1947 году он сменил Джона Леуба в качестве президента ППО, получив в руки власть над французским психоанализом. Интересно, что в эти годы Нашт довольно тесно общался с Лаканом. В декабре 1950 года Нашт предложил создать профсоюз врачей-психоаналитиков: президентом объединения избрали Паршемини, вице-президентами – Лакана и Лагаша, М. Бенасси – казначеем. Впрочем, «Лакан… не разделял взглядов воинствующих аналитиков-клиницистов, настаивавших на необходимости получения всяким психоаналитиком медицинского диплома. Он считал, что психиатрическая подготовка необходима не по органицистским или прагматическим, но лишь по эпистемологическим причинам и должна дополняться литературным и философским образованием. Несмотря на многочисленные разногласия, Лакан поддерживал с Наштом дружеские отношения»[44].

ППО многим была обязана Нашту. Французы начали активно участвовать в международной деятельности: посещать конференции, писать работы, заниматься исследованиями и т. д. Велись переговоры о принятии французских психоаналитиков в МПА.

В 1947 году в Брюсселе на Одиннадцатом конгрессе франкоязычных психоаналитиков Нашт представил доклад «Клинические проявления агрессии и их роль в психоаналитическом лечении» (Les manifestations cliniques de l'agressivitе et leur role dans le traitement psychanalytique).

В 1950 году Нашт развелся с супругой; спустя два года женился на Эдме Тедес-Шемли (Edme'e Tedesco-Chemla). С Лаканом его связывали крепкие отношения и взаимоуважение, так что свидетелями на свадьбе Саши и Эдме «за год до раскола в ППО были Жак Лакан и Сильвия Батай»[45]