Читать книгу Менеджер континуума - Дмитрий Луговой - Страница 5

– Фу, Добрыня! Фу!!! Да отвали же. Хватит меня уже вылизывать!

Пёс, из лучших побуждений мало того, что обслюнявил мне всё лицо, так ещё и обмусолил, попутно воротник куртки. Хотя куртку всё равно теперь в чистку отдавать – я умудрился плюхнуться в самую грязь, до полной кондиции замешанной собачьими лапами. У, треклятая лопата! Чтоб ты сгорела, провалилась и покрылась плесенью. Фиолетовой… в крапинку.

Не глядя, через плечо, я ткнул в сторону лопаты весьма неприличный интернациональный жест. Тот самый – из кулака и среднего пальца. А заодно уж, не разжимая комбинации, и в сторону первопричины – лужи. Что б тебе вскипеть и камышами порасти!

О-хо-хонюшки! Хватит разлёживаться. Кряхтя, как столетний дед, я с трудом поднялся с земли, заодно пытаясь нащупать на лбу последствия встречи с лопатой. Последствий не было, по крайней мере, физически ощутимых. Ни шишки, ни ссадины не нащупывалось. Зато одно последствие прямо вопило о себе и заставляло усомниться в том, что я уже пришёл в норму – кошка, которая так и сидела на подоконнике, но при этом вытаращила глаза «по семь копеек» и недвусмысленно вертела лапой у виска.

Я застыл. Куснуть себя за ладонь, что ли? Ай, зараза! Больно же! Ну и кто тут не в своём уме?

Я снова поднял глаза к окну, только Варежка уже покинула наблюдательный пункт и скрылась из виду. Ладно, спишем на воображение.

Однако машину-то я не закрыл. А сколько провалялся – вообще не понятно, хотя, судя по всему, не очень долго. Всё желание окунуться в детские забавы куда-то пропало. Возможно отправилось вдогонку за хорошим настроением. Неспешно обходя вокруг дома, я нашарил в кармане брелок с ключами от машины и в очередной раз замер.

Машины не было… не было видно.

На абсолютно сухой площадке перед домом, из потрескавшейся как после недельной засухи земли, сплошной стеной стояли заросли двухметрового рогоза, правда с поникшими, будто подмороженными или ошпаренными кипятком листьями. Ошпаренными?!! Я бросился назад. И, кажется, уже представляя, что увижу, совсем не удивился, увидев на том месте, где стояла лопата обугленно-закопченную дыру в земле, из которой торчало нечто весьма отвратительное на вид фиолетового цвета с редкими жёлтыми вкраплениями.

Приплыли.

Заниматься повторно членовредительством не хотелось. Поэтому, ни кусать, ни щипать я себя не стал. Не говоря уж о более радикальных мерах – например, молотком по пальцу. И так всё вокруг было абсолютно реальным. Ни в одном сне или обмороке такой чёткости и ясности не бывает. Вон самолёт летит – инверсионный след чуть сносит ветром, синица тинькает – что-то припозднилась, Добрыня сидит в двух шагах от меня – пасть раззявил в собачьей улыбке, глаза хитрущщие: «Давай, хозяин, в мячик поиграем, а?!».

– Эх, Добрыня, Добрыня! Ты-то что молчишь? Не видишь – с хозяином чёрт-те что творится?

– А что, сразу, Добрыня? Я, может, сам ох… офигел?

Это стало последней каплей. Всё – я сдаюсь. Уже согласен, что у меня была волшебная лопата, сломав которую я могу осуществить любое своё желание. Вот сейчас как проверю! Так-так… Хочу миллион долларов! Нет, миллион мало – хочу десять миллионов долларов!!!

Тишина.

Может, я как-то неправильно желаю? Или желание уже исполнилось? Вдруг в каком-нибудь суперинвесткредитакционерном банке на моё имя сам собой открылся счёт (надеюсь не кредитный под сто процентов годовых), на котором и лежат сейчас мои миллионы? А если вот так – хочу десять миллионов долларов сейчас же, вон там под яблоней. В зелёном чемодане. Чемодан на колёсиках… с выдвижной ручкой. Доллары в нём аккуратными пачками. А лучше евро. Такие новые сотенные бумажки по тысяче штук в каждой пачке… Ну! Давай, появляйся уже!

Есть такая хижина у индейцев… Причём сразу без крыши. От рождения. Почему-то вспомнился Александр Иванович Корейко, который в ранней молодости хотел найти кошелёк в сточной канаве. И далее по тексту – миллион на блюдечке с золотой каёмочкой.

Я оглянулся. Дыра от лопаты никуда не делась. Более того – фиолетовая плесень потихоньку начала выползать через край, но, столкнувшись с яркими солнечными лучами, нерешительно замерла на месте. Что ж. Сложим два плюс два. Получается три – три желания, или чуда – как будет угодно. Лопата – раз, лужа – два, собака – три. Кстати, собака!

– Добрыня, иди ко мне! Ау! Чемоданчик!..

Не тут-то было. Опять куда-то улепетнул. Да если бы и на саамам деле смог разговаривать – вряд ли бы сам побежал прятаться.

В общем, поймал старик золотую рыбку, зажарил её и съел. Да ещё потом неделю плевался – уж больно костлявая оказалась. Так и я свои три желания профукал. Не знаю уж, какими там законами физики-химии-биологии руководствовалась моя лопата, но, видимо, как говорят фантасты-фэнтезийщики, «маны» у неё хватило только на три выстрела.

* * *

Проблема с камышом, то бишь с рогозом решилась просто. Видимо лужа настолько сильно кипела, что несчастные растения сварились на корню. К тому моменту, как я опять показался из-за дома, он весь уже опал, и устилал дно бывшей лужи, которое, впрочем, уже опять было наполовину заполнено водой. Хорошо ещё никто из соседей не видел. Тут явно даже ГМО отдыхает, не говоря уже об Иване Владимировиче. Который Мичурин. А так – лежит себе и лежит что-то в луже – может это я сам прошлогодних былок на ближайшем пруду нарезал, чтобы лужу загатить.

Противнее всего было то, что я уже ничему не удивлялся, а принял как нечто само собою разумеющееся. Совсем не обидно было бы, если всё произошедшее было бы бредом, сном, потерей сознания от удара по голове. А так – вот выпал мне почему-то такой уникальный шанс, а я его прошляпил. Интересно – если бы я знал про три желания – то что бы загадал? Банальные десять миллионов? Мир во всём мире? Нескончаемую бутылку/банку/крынку с живой водой и молодильными яблоками? Что уж теперь гадать… Я слонялся по двору, словно в ожидании нового чуда, всё ещё не решаясь зайти в дом. Блин! А у меня там кошка не кормлена… Ну может ещё разочек, а? Где вы там космическо-параллельно-потусторонние силы, ау!

С досады я наподдал носком ботинка песчаный холмик. Песок, на мгновенье взлетев, тут же присыпал место упокоения лопаты. В ответ на сие действо загадочная плесень фукнула сиреневым дымком и осыпалась обратно в яму. Естественно, не оставив после себя никаких следов. Вот я тупой! Может хоть новый вид плесени удалось бы открыть… Хотя – какой из меня биолог? Ну, сказали бы учёные спасибо в каком-нибудь НИИ, и что? А может и не в НИИ, и не спасибо, а суровые дядьки в штатском серьёзно бы интересовались – к какого возраста я начал интересоваться особо опасными биологическими отравляющими веществами.

Всё, хватит на сегодня. Пора кормить зверинец, включая себя любимого, отдать положенные пару-тройку часов дани зомбиящику, и – спатеньки.

* * *

Засыпалось плохо. Где-то на границе между сном и явью надоедливо болталась мысль: «А вот если бы… А может вот так попробовать…". Всё произошедшее в конце дня совсем перестало казаться нереальным, и в то же время, гулко топая пульсом в висках, припёрлась огромная жаба с целью немного подушить и поиздеваться над упущенными возможностями. В те же редкие минуты, когда сон, наконец, брал верх, мне мерещились зелёные чемоданы, плешивыми пятнами покрытые жёсткой, похожей на шерсть фиолетовой плесенью. Чемоданы активно отращивали паучьи лапки и огромные жвала, и устремлялись, слава Богу, мимо меня, в атаку на заросли рогоза, заполонившего всю нашу улицу, насколько хватало глаз. Причём, вместо листьев у рогоза росли неимоверно вытянувшиеся, но при этом – я знал это – самые настоящие буржуйские денежные знаки, имеющие хождение по обе стороны атлантического океана. Я попытался остановить это безобразие, схватив лопату с целью разогнать чемоданы, но мои ноги тут же провалились в яму, до краёв наполненную почему-то не плесенью, а (вот ужас-то!) гречневой кашей со шкварками. Учитывая, что я гречневую кашу терпеть не могу… уфф! Я попытался вылезти из ямы, используя вместо опоры многострадальный черенок. Выбраться-то мне удалось, только лопата, издав на этот раз не треск, а какой-то жалобный стон, разлетелась щепками по всему двору, причём как металлическая, так и деревянная её части.

Один – самый маленький чемоданчик, отстал от стаи и жалобно тёрся о мои ноги. Лапы у него были совсем не паучьи, а скорее кошачьи, а маленькие, совсем не страшные жвала терялись на фоне огромных зелёных и очень жалостных глаз. Я подхватил его на руки, прижал к себе… и проснулся.

Четыре здоровущих круга со светящимися зелёными ободками пялились на меня откуда-то с высоты шкафа. Не успел я облиться холодным потом, как сообразил, что спросонья принял за неведомое четырёхсветящеглазое чудовище электронные часы, как раз стоящие на шкафу и показывающие ровно полночь. Обычно я их отключаю с вечера пятницы до вечера воскресенья, но сегодня, со всеми этими чудесами совершенно об этом забыл.

Чемоданчик из сна тоже вполне ожидаемо трансформировался в Варежку, которая пригрелась у меня на груди. Видимо кошка почувствовала состояние хозяина, и пришла по-своему – по-кошачьи помочь и успокоить, полежав на груди и промурчав колыбельную песенку. Я благодарно погладил серую по спинке, вызвав некоторое повышение муркогромкости, и снова начал проваливаться в сон. На этот раз без чемоданов и прочей чепухи.

* * *

Следующее пробуждение было гораздо более спокойным. Если что-то и снилось, я совершенно об этом не помнил. Часы показывали начало четвёртого. Все вчерашние события уже казались какой-то неудачной шуткой, а то и вообще приснившимся кошмаром. Варька куда-то свалила, и мне стало зябко. Повернувшись на бок и закутавшись в одеяло, я совсем почти уже заснул, как где-то на грани слышимости прорезались голоса. Хоть я и был в доме один, не считая четырёхлапых обитателей, в ночной тишине можно было услышать беседу прохожих с улицы, поскольку дом отделял от тротуара очень узкий – не больше двух метров палисадник. Немного необычным было то, что если один голос был явно мужской, то второй однозначно принадлежал маленькому ребёнку. А точнее – девочке лет пяти-шести. Вот, блин, взрослые – в такую рань, или, ещё хуже – поздноту, ребёнка по улице таскают. Хотя, какое мне дело – может они с поезда ночного слезли. Между тем голоса не удалялись. Ну, вот ещё не хватало – у меня под окнами болтать. Шли бы уже домой – ребёнку спать пора. Вставать и смотреть, кто это там под моими окнами обосновался, совсем не хотелось. Но и сон окончательно улетучился. Я прислушался, но голоса всё равно сливались в один общий гул, и слова разобрать было сложно. Причём если звонкий девчачий голосок произносил что-то почти на грани распознавания, то басок разобрать было практически не возможно. До полного счастья мужской голос показался мне до боли знакомым, хотя я, убей, не мог вспомнить, кому он принадлежал.

Я напрягся ещё сильнее, прислушался, казалось бы, до боли и звона в ушах. И тут в них самых, ушах, то есть, что-то звякнуло, в мозгах (многострадальная моя голова) что-то щёлкнуло, и я понял, где я слышал мужской голос. Добрыня!

В тот же благословенный миг мой слух обострился, наверное, в десять раз…

– Во-вторых, в это время у людей самый крепкий сон, – детский голосок – стопудово Варежка.

– А в третьих? – это Добрыня.

– Есть в третьих. Я его почти три часа усыпляла.

– А в-четвёртых, конспираторы, – пришла и моя очередь подать голос, – я уже не сплю! Слышишь, Варенец, ну-ка чеши сюда. Говорить будем…

Через несколько секунд тишины, я уж испугаться успел – а вдруг опять ошмыг выйдет – раздался характерный звук мягкого прыжка (скорее всего с подоконника) и мягкий топоток кошачьих лапок по полу. Серая задрыга вспрыгнула ко мне на кровать, встала передними лапами ко мне на грудь, и вопросительно уставилась мне в глаза.

Я же, подготовленный вчерашними событиями вообще к чему угодно, машинально гладил кошку и млел от счастья – ЧУДО, оно всё же существует!