Читать книгу Охотники. Приключения подвоха - Дмитрий Меренков - Страница 10

Первое, с чем сталкиваются охотники-салажата, подводные или береговые, это обилие рассказов, баек, лжесвидетельств об их будущем увлечении. И, несмотря на стойкое предубеждение родителей, невест и жён, охотники реалят небылицы и даже пытаются обратить окружение в свою веру. Подводные охотники, кроме собственных «ужастиков» племени, наследуют, без всякого стеснения, «истории» наземных рыбаков. Просто потому, что дайверы появились позже них.

Байка №1.1. – подводный Мир враждебен человеку. Тут явно перепутаны «берега». Это человек бывает враждебен до безобразия aqua mundo – водному миру. А этому самому mundo человек безразличен. Иначе водный мир его в стадии зародыша жизни на Земле придушил бы. Так что, не навреди, и тебе вредить не будут. Закон один для всех сред обитания: газообразных и жидких.

В Бомбее давным-давно подарили одной дамочке купальный костюм. Одела и в престижный клубный бассейн Брич Кенди пришла. Плескалась долго, пока не приспичило. Ну и решила по нужде из воды не выходить. Одного не учла, что этот купальник при повышении кислотности воды совершенно прозрачным делается. Пришло время перекусить, и проявилась из воды, как Афродита из пены морской. Стала настолько популярной, что пришлось из страны уехать. Вот бы все купальники такими делать.

Источник. Жёлтая пресса. Бомбей, 1986 год.

***

Байка №1.2. Не по значимости, а так вспомнилось:

Гулко стучали колёса гружённых отборной пшеницей «в навал», насыпом, вагонов товарного поезда, пересекавшего Днепр по железнодорожному мосту на пути в Германию. Глухо подвывали моторы пикировщиков Ю 87, атакующих этот мост. Машинист поезда так и не узнал, что война началась. Ротативная бомба зацепилась раскрученной цепью за ферму моста и рванула. Паровоз, а за ним вагоны, полетели в воду. Шестой вагон-двадцатитонник вертикально опустился на дно, на колёса встал. Как будто на рельсы. На глубине метров 30. Да ещё от удара о воду дверь вагона отошла.

Хоть и темно на глубине, один отважный сомёнок нашёл просыпавшуюся из двери пшеницу и возвращался к свалившейся с неба кормушке регулярно. Когда подъел всё высыпавшееся зерно, стал забираться в вагон. И всё время рос, прибавляя в весе.

За годы войны сом вырос настолько, что однажды заплыв в вагон, уже не смог развернуться и выплыть наружу. Особо не переживал, еды, правда, однообразной, и воды хватало.

Году в 47-м железнодорожники решили восстанавливать мост. Пришёл из Николаева водолазный бот, стал на якорь. Выше плотины Днепрогэс, между полуразрушенных бетонных опор. Водолаза Василия уважительно звали Григорьевич. В свои 20 лет выглядел «бабьим баловнем» – высокий, под 2 метра, волосы вьющиеся, цвета вороньего крыла, глаза чёрные, зубы белые. Влез он в профессиональный костюм, завинтили медный шлем с иллюминаторами. Воздух 2 матроса ручным насосом качали.

Сом. Free internet

За это время, испуганный шумом винтов, сом всё-таки сумел повернуться, мордой к двери вагона.

Василий сполз в воду днепровскую по лесенке. Воздух, придававший плавучесть, стравил. Для этого головой выпускной клапан прижал. Ко дну пошёл, как и собирался. Встал на толстые подошвы водолазных ботинок и пошагал по песочку. Видимость мощный фонарь обеспечивал. До утонувших в 1941году вагонов добрёл, осторожно переступая через куски бетона и железки, разбросанные немецкими бомбами. Высветил фонарём полуоткрытую дверь вагона, подошёл. Постоял чуток и заглянул внутрь. Луч света открыл для обозрения нечто фантастическое и точно – ужасное. Окружённые сплошной чернотой внутри вагона к Василию медленно приближались невозможных размеров губы. Богатое воображение парня дополнило памятные картинки военных лет: исчезающие в огне взрывов или в глубинах моря люди. Очередные жертвы теперь исчезали уже в животах белых акул, рождённых в глубинах подсознания водолаза. Это было так страшно, что Василий впал в ступор, перестал нажимать на выпускной клапан и воздух раздувал скафандр. Довольно быстро отрицательная плавучесть превратилась в положительную и водолазный костюм поволок молодого специалиста вверх. Матросы его приняли, подняли на палубу, свинтили шлем и опешили. Остановившимися глазами на них смотрел совершенно седой человек.

Только на следующее утро, в больничной палате №6, начал Василий приходить в себя. Первой пришла способность говорить и первым словом прошептал – губы.

Сестричка поняла по-своему и поцеловала. Сразу пришли остальные способности: кушать, двигаться, слушать…

Его рассказ слушала комиссия. Пришли к выводу – испугал водолаза огромный сом. Версия о его происхождении изложена выше. Можно её принимать или нет, но Василий из водолазов ушёл в милицию, уже на полковничьей пенсии, а мост восстанавливать так и не стали. Слухи ходят о Царь-рыбе гигантских размеров, защищающей экологию Днепра.

Источник. Легенды подвохов. Запорожье, 1957 год.

***

Байка №1.3. Семидесятые годы прошлого века можно считать рассветом речного малотоннажного флота на реке Днепр. Сейчас, при неуклонной борьбе Украины с загрязнением окружающей среды путём закрытия производственных мощностей, а со стороны любительского флота путём снижения доходов населения, трудно представить, что возвращаясь летними воскресными вечерами на свои базы – Причалы №№1—10, лодки разгоняли волну до полутора метров высотой. Их было много!

Охотники Толик и Андрей владели лодкой простенькой: резиновой, двухместной, со складным веслом. Поэтому до пристани «Голубая лагуна» добрались на речном трамвае. Сошли на берег вместе с пассажирами – жителями ближнего села, но пошли своим путём. По узкой полоске песка между высоким обрывом берега и рекой, вверх, против течения. Остановились метрах в пятистах от пристани, там, где береговую линию рассекала глубокая балка, то есть – овраг. Песчаный «пятачок» берега был надёжно укрыт от посторонних глаз обрывом и высокой порослью склона оврага. Фарватер проходил метрах в двухстах, достаточно далеко. Всё это было важно, поскольку друзья собирались заняться не совсем законным промыслом рыбы.

С одной стороны, Законодатель проглядел этот вид подводной охоты, с другой – пробел в законодательстве компенсировался служебным рвением Рыбнадзора. Не желая светиться, готовились к охоте в темноте. Надули лодку, уложили в носовой части основное и запасное пневматические ружья, так, чтобы гарпуны не пропороли лодку, шахтёрский фонарь. Снятую с себя одежду сложили в опустевший рюкзак и его поместили в центральной части лодки. Толик занял позицию стрелка – на коленках в носу «корабля», Андрей толкнул судно и запрыгнул на корму. Лодка встала на ровный киль и её подхватило течение. Фонарь Толик включил, только опустив лампочку в воду. За время погрузки не было произнесено ни слова.

Фонарь шахтёрский аккумуляторный.Free internet

Тишина и малозаметность абсолютно необходимы подводным охотникам, как с позиции рыб, так и с точки зрения Рыбнадзора. Рыбам нравится уважительный подход, а представителям властей не нравятся подводные охотники. Они, как правило, грамотные – могут предъявить разрешение республиканского института ихтиологии на отстрел «образцов» рыбы. И что делать?

Всё ещё в тени берега, лодка скользила вдоль проплывающих мимо камышей совершенно бесшумно. Глубина под ней была метра полтора и луч фонаря высвечивал на дне спящих пескарей, путешествующих раков и всякую ерунду.

Приподнявшаяся над обрывом Луна обозначила силуэты: стрелок – сидит на пятках уже полчаса, сгорбившись вопросительным знаком, носом почти касается воды, ружьё в правой руке, фонарь – в левой, комары – на спине, на затылке, лезут в глаза. Толику 24, на службе на хорошем счету, капитан. Среднего роста, обманчивой простоты лицо тургеневского крестьянина, зимой лыжи, летом – сами видите; гребец – Андрей устроился получше, сидит на доске, прятавшейся с прошлой рыбалки в прибрежных кустах, уложенной на борта. Тело после отпуска в Крыму бронзовеет в ночи, отмахивается от кровососов складным двухлопастным веслом. Ревнивый взор – если бы повезло со жребием (монеткой), маялся бы на месте Стрелка. Вдруг весло опускается в воду, загребает, тормозя лодку.

На весь Днепр гремит шёпот: Толя! Бей! И сколько вложено в эти простые слова. Надежда, азарт, хвастовство – Я первый увидел! И зазевавшийся, убаюканный однообразием картинки, Анатолий стреляет. Отличная реакция, но отвратительный выстрел! Нет, он попал. Не туда!

На глубине почти двух метров лежит деревянный столб. Давно лежит, окаменел почти. Чёрный, мхом, водорослями зеленеет. Их вода колышет, картинке живость придаёт. В него Толик и всадил гарпун. Андрей это видит и снова шипит на всю округу: Толик, сом! Рядом!

Фонарь высвечивает тайны глубин. Жёлтый круг донного песка по диаметру пересекают: лежачий столб с торчащим гарпуном и прижавшийся к нему боком, прячущийся от сноса течением, такой же толстый и длинный Сомяра. Получив целеуказание, Толик кладёт отстрелянное ружьё на борт, берёт запасное, и, с присущим ему хладнокровием, стреляет. Как на полигоне, в десятку, точно в загривок. Следует отметить гуманность Стрелка. Попадание в другое место привело бы к потере добычи, подранку, утрате ружья… Мало ли вероятностей!

Получилось так, как получилось. Гарпун перебил позвоночник и сом выплеснул жизнь мощным двухметровым столбом воды. Падая с неба, она затопила лодку. Охотники покинули тонущий корабль, Андрей подхватил уплывающий рюкзак и весло, побрёл к берегу. Благо, глубина позволяла. Толик уступал в росте, поэтому рванул к берегу вплавь. На всю длину линя, ружьё из рук он, конечно, не выпустил. На зыбкой границе вода-воздух, неприятно щекотавшей промежуток между носом и верхней губой, Охотник вынужденно остановился.

Ситуация напряглась как струна Страдивари. Коснётся смычок, и она лопнет с позором. Или зазвенит Победу! Толик пытался шагнуть вперёд, на мелкое, чтобы дышать. Это так естественно! Но не мог сдвинуть то тяжёлое, страшное, неживое, пробитое гарпуном его ружья и сейчас пытающееся его утопить. Ведь Оно явно тянуло назад, в черноту ночи.

– Андрей! Выплеснулось изо рта вместе с днепровской водой. Вместе с пониманием – утону, но Рыбу не брошу!

Друг спас друга. Андрей двумя мощными руками толкнул рюкзак на берег. Он не был крохобором, не дорожил джинсами и футболками, даже той бутылкой, что ждала своего часа в рюкзаке. Просто – вместе с одеждой лежали служебные удостоверения. Если они намокнут, товарный вид потеряют не только фотографии 4Х6, но их оригиналы. Лучше утонуть с удостоверением, чем жить без него. Но после акта спасения репутации, Андрей приступил к спасению ситуации. Он выхватил из рук Толика ружьё, походя заметив: – Это течение рыбу тащит! Лодку лови!

Переведя дух, Толик брассом ринулся догонять лодку, чей резиновый образ уже почти растаял в ночи. Андрей нырнул, нащупал торчавший из рыбы гарпун, убедился: сом пробит насквозь, не соскочит, удержат лепестки гарпуна. Только после проверки потащил рыбу к берегу. Предметы в воде минусуют тяготение выталкиванием, с помощью школьной физики доволок он сома до берега. Толик буксировал лодку. Сели на песок и молчали. Такое пережить дано не каждому.

Ночь на берегу великой реки грандиозна прошлым, великолепна настоящим и морочит будущим. Вне сомнений, за тысячи прошедших лет никто и никогда не ловил здесь такую рыбу. А может, нарочно не ловили? Что с такой громадиной делать?

– Хватит сидеть! Пошли в село.

– За трактором? Съехидничал Андрей.

– За телефоном. Трактор только до села довезёт. А нам в город надо. Толик шутку не принял. Не время!

При свете Луны вытащили рыбину из воды и отволокли в кусты, извлекли гарпун. Убрали в чехлы ружья, перепаковали рюкзак, спрятали в кустах недалеко от добычи. Сом был длиннее, чем тени Охотников на светлом песке. На глаз – двухметровый, на вес – тяжёлый. Ветками пытались замести следы волочения – не получилось. Оставили, как есть, накрыв типично русским «Авось, не заметят».

Замечательно, когда команда сыграна, тогда для понимания достаточно мыслить одинаково. Одновременно плюхнулись на остывший к двум часам утра песок.

What we are going to do? – цитату из диснеевского «Маугли» Андрей привёл к месту. Оба знали английский, и много чего ещё из стандартного курса подготовки спецназа, но ситуация была не стандартной. Как у Маугли.

We must go to the people! – продолжил почти цитатой Анатолий.

И они пошли к людям. В село. Дорога была одна, вела от пристани к главной из двух улиц. К одному из домиков тянулись телефонные провода, на двери табличка «Сельский совет». Чуть ниже – навесной замок, декоративного класса. Открылся сам.

Телефон исправно гудел, оператор соединила с Управлением, сонный голос дежурного известил, что они имеют дело с майором Величко. И тут, заело, замкнуло, заколодило. Минут десять ушло на объяснение сонному дежурному ситуации и неизбежности его последующих действий. А ему предлагалось нарушить и закон, и правила, и превысить полномочия. Но как только майор понял – коллеги не врут, отправил за ними дежурную машину, буркнув под нос «Всё равно стоит» в качестве оправдания своих действий. Слово «Сом» оказалось волшебным. Водитель ничего не перепутал, он привёз топор (снял с пожарного щита) и половинки рыбы поместились в багажнике. Из шестидесяти трёх килограммов сомятины (взвесили в столовой Управления, там были напольные весы) получилось 10 кусков.

Хвост достался дежурному. Сам попросил. И всё это чистая правда.

Запорожье, 1978 год.