Читать книгу Красный утес - Дмитрий Морфеев - Страница 8

Вернувшись домой, разделенные половинки одного целого безмолвно накрыли на стол и сели завтракать друг напротив друга.

Впервые в жизни Констанция накинулась на еду с каким-то остервенением, словно изголодавшийся лесной зверь. Опомнившись, она подняла взгляд на свою маленькую копию.

– А как же Генри? – грустно спросила Кессиди. Ее порция стояла нетронутой.

При упоминании ребенка, заточенного в святилище, Констанция, к своему удивлению, не испытала ничего, кроме безразличия.

– А что Генри?

– Он наверняка тоже проголодался.

– Если еще жив, – равнодушно хмыкнула Констанция.

– Нужно его проведать.

– Я устала. Если тебе так надо – иди сама, дорогу знаешь.

– Но в чем же я пойду? У меня нет ни платья, ни башмаков.

– Сейчас меня это мало волнует. Позже ты все получишь, а пока найди что-нибудь в доме. И постарайся не попадаться никому на глаза.

Констанция с интересом ждала, что ответит Кессиди, но та лишь смиренно кивнула и наконец взялась за еду.

В глазах Констанции светлая половина сейчас выглядела сущей простушкой. Констанция знала, нет – чувствовала, что Кессиди устала не меньше нее самой, но ради чужого ребенка готова была идти через лес чуть ли не нагишом.

«Сколько лет я жила с ярмом света на шее, – подумала Констанция. – Как хорошо, что теперь меня не терзает эта ненужная сторона моей души».

Только теперь, отделив от себя Кессиди, она ощутила, как возвысилась над прочими людьми. Высота, на которую она сама поднялась, пусть и с небольшой помощью, просто недоступна смертным… А ведь еще недавно, стоя на границе могущества, она наивно помышляла о смерти. Какая нелепица! Отныне ей под силу получить все, чего она только пожелает, так что умирать Констанция больше не собиралась.

– Ты не думала, что будет, если одна из нас пострадает? Например, поранится? – вдруг спросила Кессиди.

Констанция схватила со стола нож и полоснула по своей ладони.

– Ай! – вырвалось у Кессиди от неожиданности. – Зачем ты так?!

Обе сжали ладони от боли.

– Теперь мы знаем наверняка, что если больно одной, то и другой тоже, – усмехнулась Констанция, осматривая свежий порез.

Внутри Констанция ликовала от обретенной решимости. Раньше она бы не смогла поранить саму себя, еще и по такому пустяковому поводу.

Боль теперь тоже ощущалась как-то иначе, более глухо. Спустя несколько минут порез уже не причинял почти никаких неудобств.

***

В святилище Кессиди отправилась в старых деревянных башмаках, которые были ей велики. Из одежды она выбрала рубашку и колет Рейнера. Эти вещи, затянутые на поясе, были достаточной длины, чтобы сойти за платье.

Констанция, увидев этот наряд, лишь хмыкнула. Кессиди же хотелось выть от горя, но она не собиралась ронять слезы перед своей Тьмой, зная, что ее это только позабавит.

Выплакаться Кессиди смогла только в лесу. И то безмолвно. Она медленно брела по тропинке, размышляя о том, что бы сказал Рейнер, если бы увидел, что стало с его женой.

Кессиди утешало лишь то, что в ненастную ночь на руинах старого монастыря Констанция поклялась, что после свершения мести оборвет свою противоестественную жизнь и предстанет перед судом Всевышнего.

«Вполне возможно, мы падем от чьей-нибудь руки во время хаоса, который она собирается учинить в деревне, – думала Кессиди. – Это было бы лучшим исходом. Если же нет, то самоубийство, наверное, единственный способ остановить цепь наших злодеяний, пусть это и тяжелейший из грехов».

***

Кессиди вернулась нескоро. Когда она вошла, Констанция сразу поняла, что по пути что-то произошло.

– Что стряслось? Кто-то из местных тебя видел?

– Нет, – ответила Кессиди, переводя дыхание. – Все в порядке.

– Лгать у тебя получается плохо, а меня ты тем более не обманешь. Или за время прогулки ты забыла, что мы связаны?

– Ладно, – неохотно согласилась светлая половина. – Я встретила кого-то в дубовой роще…

– Ты можешь говорить конкретнее?

– Кажется, это были фейри. Помнишь, Рейнер как-то рассказывал…

– Брось! Хоть ты и стала ребенком, но все-таки должна была сохранить здравомыслие.

– Если есть лорд Кёрн, если есть Хозяева Лун, почему не может быть кого-то еще?

– Это совсем разные вещи, – заметила Констанция скептически, но все-таки задумалась. – Допустим. И чего они хотели?

– Не знаю. Мне показалось, они пытались поговорить.

– И ты убежала, даже не выслушав их?

– Если верить рассказам, обычно они не очень-то разговорчивы с людьми, поэтому очевидно, что им от нас что-то нужно. А мы и так уже заключили достаточно соглашений. К чему нам еще одно?

– Вся наша жизнь состоит из сделок, Кессиди. Нужно только правильно договариваться об условиях.

– Я устала. Если хочешь – сама иди в лес и спроси их, – бросила светлая половина, в точности повторив утреннюю интонацию Констанции.

– Вот еще, – ответила она, пропустив этот выпад мимо ушей. – Уверена, что они еще сами объявятся.

***

Констанция тихо высунулась из-за дерева, под которым сидел Рейнер, и осторожно опустила на голову возлюбленного венок из дубовых листьев.

– Так вот чем ты занималась, – улыбнулся он. – А я уже решил, что тебя похитили фейри. Хотя, может, ты и сама из их племени, раз плетешь венки из дубовых листьев?

– Поздновато ты спохватился, – рассмеялась Констанция.

Она хотела сесть рядом с мужем, но тот потянул ее на себя и усадил к себе на колени.

– Узнай я сейчас, что женился на фейри, – это ничего бы не изменило, – сказал он и, взяв ее руку, нежно прижался к тыльной стороне горячими губами.

– Почему? А как же страшные сказки про их жестокие забавы над людьми?

– Это все стариковские россказни… Я чувствую, мы предназначены друг для друга. Возможно, Господь соединил нас еще задолго до венчания. Поэтому кем бы ты ни была: женщиной, фейри, духом или богиней – мне все равно. Я люблю тебя.

Рейнер говорил серьезно и искренне. Вечернее солнце отражалось в его глазах, делая их еще светлее, чем они были. Констанция могла бы смотреть в них вечно. Ах, как бы она хотела, чтобы этот миг не кончался!

Пригладив густые русые волосы мужа, Констанция прижалась ладонью к его щеке. Сейчас слова были не нужны. Влюбленные одновременно потянулись друг к другу и слились в долгом поцелуе.

– Подожди. – Чувствуя, к чему все идет, Констанция остановила любимого, прижав пальцы к его губам. – Пообещай мне кое-что.

– Вы чрезвычайно умны, миссис Циммерн. – Рейнер, сгорая от нетерпения, покрыл ее ладонь поцелуями. – Сейчас я могу пообещать что угодно.

– Я серьезно. – Констанция чуть отстранилась, поднялась на колени и теперь смотрела на мужа сверху вниз, обхватив ладонями его лицо. – Обещай, что мы всегда отыщем друг друга, где бы ни оказались и что бы ни случилось. Поклянись, что ничто и никто не разрушит нашей связи. Поклянись, что…

– Что наша любовь вечна? Что над ней не властна даже смерть? – он подхватил мысль Констанции. – Если это наша общая клятва – я готов ее принести. Но сперва скажи, почему ты задумалась об этом?

– Не знаю, – вздохнула она, – сложно объяснить. Я посмотрела на все эти дубы, что росли здесь задолго до нашего рождения, – Констанция окинула взглядом дубовую рощу, – и вдруг осознала, насколько наша жизнь скоротечна и непредсказуема.

– Все так, но то, о чем ты просишь… Это ведь не просто красивые слова. Иные часто клянутся и с легкостью нарушают…

– В нас я уверена, мы не нарушим.

И они поклялись, что связаны навеки, а дубовые венки заменили венчальные короны.

Солнце почти скрылось за горизонтом, но молодоженов мало волновало время. Они были молоды, влюблены и счастливы.

Внезапно небо окутало темной дымкой, настолько густой, что света вокруг совсем не осталось. Но куда хуже было другое: Констанция больше не чувствовала прикосновений и горячего дыхания Рейнера. Он исчез, а вместе с ним и все тепло мира.

Дрожа от страха и холода, Констанция принялась суетливо ощупывать землю вокруг. Венок слетел с ее головы. Сочная прежде трава оказалась сухой.

– Рейнер! – выкрикивала она имя любимого снова и снова, а слезы катились по ее щекам. – Рейнер! Рей…

Слабый свет луны все-таки пробился сквозь плотную дымку. Дубовая роща тонула в тумане, а листья с деревьев осыпались.

Констанция огляделась и вскрикнула. Ей показалось, что сама темнота отбрасывает причудливые маленькие тени. Сначала их было около дюжины, затем зашуршала сухая трава с опавшей листвой, и сквозь обманчивую пелену стали проступать новые и новые силуэты. Вскоре их стало так много, что невозможно было подсчитать. Все они, эти тени, размером не больше крысы, столпились вокруг Констанции и глазели на нее.

Не выдержав, она воскликнула:

– Кто вы и где мой муж?!

– То было лишь блаженное воспоминание, – чуть слышно отозвались тени, – а муж твой сейчас далеко отсюда. Мы – дети леса и не желаем тебе зла, Вечная госпожа.

«Вечная».

При упоминании этого слова Констанция вмиг опомнилась от сладкого забвения. Она поняла, что тело ее спит, а душа перенеслась в какое-то особенное место, раз сон здесь так приближен к яви.

«Наверное, – подумала Констанция, – это и есть те фейри, о которых говорила Кессиди».

Внезапно обретя самообладание, она гордо поднялась на ноги и на этот раз спросила строго и спокойно:

– Чего вы хотите?

Страх исчез также стремительно, как и появился.

– Мы знаем, что ты собираешься вывести всех детей из деревни, и хотим помочь.

– Да, я слышала, что вы мастера заманивать людей в свои земли, но при чем тут я и дети, которых я хочу уберечь? Что вам нужно на самом деле?

– Ты настолько убедительна, Вечная госпожа, что обманываешь даже саму себя. Но мы знаем, – захихикали туманные создания, – ты не можешь забыть того экстаза, что испытала, когда чистейшая энергия невинного младенца влилась в тебя.

– Какой вздор! – хмыкнула Констанция, скрыв отвращение в голосе. – Уж не думаете ли вы, что я буду оправдываться перед теми, кто скрывает свое обличье в тумане?

– Мы лишь пытаемся показать, что не так уж и различаемся. У нас схожие цели: тебе и нам нужны дети. И мы можем дать тебе средство, чтобы увести их всех сразу.

– Почему же вы сами им не пользуетесь?

– В наших руках оно бесполезно. Но в твоих – сработает превосходно.

– Давайте проясним: вы предлагаете средство, чтобы я сделала всю работу, а потом хотите получить и плоды?

– Плоды мы разделим поровну.

– Так не пойдет. Я вполне могу обойтись и без вашей помощи. Неужели вы думаете, что такую, как я, прельстит столь безвыгодное предложение?

На несколько долгих мгновений воцарилась тишина. Казалось, тени обдумывают слова Констанции. Она ждала ответ спокойно и невозмутимо.

Наконец дети леса произнесли:

– Ты знаешь себе цену, госпожа. Мы это уважаем, поэтому за твою милость преподнесем тебе величайший из даров – лист с Мирового древа.

– К чему мне какой-то лист? – дерзко усмехнулась Констанция. – Пусть даже его взрастили своими руками древние боги.

– О, не спеши отказываться. Этот лист – символ нашего расположения, и если тебе будет грозить опасность, то с ним ты сможешь призвать нас на помощь.

– Как я пойму, что лист подлинный? И откуда мне знать, что вам вообще можно доверять?

– Этот лист невозможно спутать с другими. Ты поймешь, когда сама увидишь его. И у тебя будет время во всем убедиться. Средство – эльфийскую лиру – мы отдаем тебе в залог. Опробуй и реши: достойны мы доверия или нет.

А потом все исчезло. И тени в тумане, и дубовая роща, и лунный свет. Снова воцарилась тьма и слышался только шелест трав и сухой листвы.

***

Констанция проснулась с первыми лучами солнца. Она с трудом села, усталая и невыспавшаяся, свесила ноги к полу и тут же почувствовала какой-то сор кончиками пальцев.

Листья! Сухие дубовые листья застилали пол спальни!

Констанция рухнула на колени, принявшись разрывать руками самый высокий ворох у кровати.

Фейри не обманули. Из кучи листьев Констанция достала удивительный по красоте музыкальный инструмент – небольшую лиру с вензелями и золотыми струнами.