Читать книгу Адмирал Империи – 51 - Дмитрий Николаевич Коровников - Страница 1

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен…

Точка пространства: 130 миллионов километров от планеты Санкт-Петербург-3.

Борт авианосца «Петр Великий».

Дата: 2 августа 2215 года.

Лунный свет в космосе всегда был метафорой – в бескрайней пустоте между звездами не существовало ни лун, ни их серебристого сияния. Но именно такое определение пришло на ум Павлу Петровичу Дессе, когда он наблюдал, как мертвенно-бледные лучи далекой звезды скользят по «зеркальным» стенам голографического изображения космической крепости Кронштадт – огромной бронированной сферы с энергетическими щитами и стационарными плазменными орудиями, что вращалось в воздухе, создавая иллюзию реального объекта, висящего перед ним.

Вокруг проекции крепости мерцали также красные маркеры кораблей 34-й «резервной» дивизии вице-адмирала Илайи Джонса, плотным кольцом блокирующих подходы к Кронштадту и выходы из самой крепости. Их расположение напоминало адмиралу кольцо осадных орудий древних времен – некоторые тактические приемы не менялись тысячелетиями, лишь приобретали космический масштаб.

В командном отсеке авианосца «Петр Великий» собрались на совещание старшие офицеры Северного космического флота.

– Хитер, сукин сын, – пробормотал Дессе, скользя пальцами по голограмме. – Построил корабли двойным эшелоном… Внешний для отражения возможной атаки, внутренний для удержания блокады. Неплохо для бывшего американца…

Старый адмирал выглядел сейчас сильно измотанным. События последних дней оставили на его лице печать усталости и горечи утрат. Тени под глазами стали глубже, а в уголках рта залегли жесткие складки. После предательства Демида Зубова и поражения у Новой Москвы-3 командующий едва не потерял веру в собственную звезду. Но это не был конец для «Северного Лиса» – только новое начало.

Бригадные адмиралы и дивизионные командиры Северного флота окружили стол, почтительно сохраняя молчание. Каждый понимал – сейчас возможно решается судьба не только их адмирала, но и всей кампании. После объединения оставшихся сил с 1-й и 2-й «ударными» дивизиями, брошенными предателем Зубовым, космофлот Дессе насчитывал около ста пятидесяти боевых вымпелов. Внушительная сила, но достаточна ли она для штурма Кронштадта, вокруг которого кишмя кишел новый противник?

Единственный из оставшихся рядом с Дессе дивизионных адмиралов Северного флота – Пантелеймон Котов, достаточно молодой для своего звания и должности офицер с цепким взглядом и тонкими аристократическими чертами лица, прочистил горло, привлекая к себе внимание командующего.

– Разрешите начать, господин адмирал?

Дессе оторвал взгляд от голограммы и кивнул:

– Докладывайте, Пантелеймон Матвеевич.

– По данным наших разведывательных зондов и перехваченным переговорам, вице-адмирал Джонс захватил в плен вице-адмирала Кантор и её флагман «Звезда Эгера». Случилось это четыре дня тому назад. После непродолжительного сопротивления наша эскадра, оставленная в системе для охраны крепости и центральной планеты, была рассеяна кораблями 34-ой «резервной», а сама командующая взята в плен.

– Где её держат? – резко спросил Дессе, и его пальцы сжались в кулак.

– На борту линкора «Юта», флагмана Джонса, – ответил Котов, выводя на голограмму увеличенное изображение массивного корабля в центре блокадного кольца. – Согласно нашим источникам, она содержится в отдельной каюте под усиленной охраной. Физически с ней обращаются достойно, но…

– Но? – голос командующего стал опасно тихим.

– Но её регулярно допрашивают. Похоже, наш дружок Илайя Джонс пытается получить коды доступа к внутренним системам Кронштадта и данные о численности оставшихся там сил.

Дессе медленно кивнул, словно ничего иного и не ожидал.

– Что внутри крепости?

– Пятнадцать наших кораблей из 5-й и 6-й «линейных» дивизий, последние, кто успел влететь в крепость после разгрома на открытом пространстве, – продолжил контр-адмирал Котов, тяжело вздохнув. – Общий боевой потенциал, в том числе и моральный, снижен из-за повреждений, полученных в бою с эскадрой Джонса, и больших потерь. Однако радует то, что стационарные орудия Кронштадта полностью функциональны. Именно крепостные батареи, укрытые за силовыми энергетическими щитами не позволили «янки» захватить крепость. Кроме того, напомню, внутри находится имперская казна – несколько десятков бронированных контейнеров с чем, вы и сами знаете. Похоже, личное обогащение это и есть главная цель Джонса.

– Вообще не так, – задумчиво протянул Дессе, отрицательно качая головой. – Казна – лишь средство для достижения его истинной цели. Американец хочет заручиться поддержкой малолетнего императора Ивана, когда найдет его. А что может быть лучшим предложением, чем вернуть так называемому законному монарху казну Российской Империи?

Контр-адмирал Белоусов, новый командующий 3-й «линейной» дивизией, шагнул вперед. Его широкие плечи и уверенная осанка контрастировали с усталыми лицами большинства присутствующих. Белоусов, как и остальные стоящие вокруг стола командиры, кроме Котова, был выдвиженцем Дессе из так называемого «нового набора». Не было в данный момент времени у Павла Петровича возможности выбирать себе дивизионных командиров. Его бывшие подчиненные – талантливые и прошедшие не одну кампанию адмиралы, такие как Агриппина Хромцова и Никита Львович Трубецкой, как мы знаем, выбрали другую сторону в этой гражданской войне, Доминика была в плену, крестник – оказался предателем… Так что «Лису» приходилось привечать всех мало-мальски думающих и опытных старших офицеров своего же космофлота, не так давно бывших капитанов кораблей.

– Численное преимущество на нашей стороне, господин адмирал, – заметил он, анализируя расстановку сил на голограмме. – У Джонса под рукой меньше шестидесяти вымпелов. Их боевые характеристики после недавнего сражения еще до конца не восстановлены, а оборонительная позиция у Кронштадта значительно нивелирует и эту численность.

– К чему вы клоните, контр-адмирал? – устало спросил Дессе, прекрасно зная ответ.

– Я думаю, нужно немедленно атаковать, пока противник не стянул в нашем направлении все имеющиеся у себя корабли для противодействия, – уверенно кивнул Белоусов. – И не забывайте про эскадру наших кораблей в крепости, которые по сигналу могут ударить американцу в спину и поддержать нас, когда мы атакуем его разбросанную по внешнему периметру осады эскадру.

Павел Петрович провел рукой над голограммой, меняя масштаб и выделяя отдельные секторы вокруг Кронштадта. Схема блокады становилась все яснее, как и слабые места в построении противника.

– Джонс думает, что я брошу все силы напролом, чтобы спасти Доминику, – сказал он, губы его скривились в холодной улыбке. – Он ожидает именно лобовой атаки, рассчитывая, что я буду руководствоваться эмоциями, а не стратегией. Но прозвище «Северный Лис» мне дано не зря, господа, возможно потому, что я знаю множество охотничьих троп. Нужно найти ту, что приведёт к добыче, не вспугнув её.

Он обратился к одному из офицеров связи:

– Соедините меня с полковником Шварценбергом из бывшей 12-й «линейной». Его мадьяры – лучшие для абордажных операций во всем нашем флоте.

Через несколько секунд на голографической панели появилось лицо Шварценберга – сурового мужчины с седеющими висками и жестким взглядом. За его спиной виднелся мостик тяжелого крейсера «Будапешт».

– Полковник, сколько штурмовиков-щитоносцев в вашем распоряжении на данную минуту? – без предисловий спросил Дессе.

– Восемь полных рот, господин адмирал флота, – немедленно ответил тот. – Девятьсот двадцать человек личного состава, все – ветераны абордажных операций. Готовность – полная.

– Отлично. Пусть командиры групп проведут проверку оборудования и подготовят штурмовые шаттлы, – удовлетворенно кивнул командующий. – Перейдите в режим повышенной готовности, но без лишнего шума. Детали операции получите через два стандартных часа.

Когда связь была прервана, Дессе снова повернулся к стоящим у тактического стола офицерам, его глаза сверкали охотничьим азартом:

– Господа, план наших действий будет отличаться от того, что ожидает наш противник.

Командующий начал методично излагать свою стратегию, и с каждым словом на лицах офицеров появлялось все больше понимания и, нередко, восхищения. Дессе был в своей стихии – военная хитрость всегда оставалась его главным оружием.

– 3-я и 4-я «линейные» дивизии под командованием контр-адмирала Котова с моим флагманским авианосцем во главе, образуют ударный кулак и демонстративно направятся фронтально к Кронштадту, якобы пытаясь пробить блокаду, – начал он, отмечая положение дивизии на голограмме. – Это должно выглядеть как классическая атака всеми силами, поэтому вы, Пантелеймон Матвеевич, развернетесь максимально широким фронтом. Пусть Джонс думает, что я действительно бросаю все свои силы в лобовую атаку.

Контр-адмирал кивнул, делая пометки в своем планшете.

– В то же время, – продолжил Дессе, – 1-я «ударная» дивизия под командованием бригадного адмирала Лисовского скрыто зайдет с правого «фланга», ожидая моего приказа выйти из «тумана войны»… Как, кстати, у нас с РЭБ-зондами, которые я приказал не жалеть и вывести в пространстве все имеющиеся у нас в наличии?

– Двести с лишним аппаратов в режиме радио и электронного молчания движутся в направлении центральной планеты, – ответил контр-адмирал Котов, сверяясь со своими данными. – Остальные следуют рядом с нашими колоннами, готовые создавать «туман» по первому вашему приказу, господин командующий…

– Тогда эту партию зондов включайте, – утвердительно кивнул Дессе. – Мы уже на границе видимости радаров дальнего обнаружения, так что пора маскироваться…

Полтораста кораблей Северного космического флота Павел Петрович специально вывел в систему «Ладога» из подпространства как можно дальше от Санкт-Петербурга-3, чтобы не попасться на глаза сканерам Илайи Джонса. Сейчас все четыре дивизии флота, стройными походными колоннами шли в направлении Кронштадта…

– Понятно, господин адмирал, – ответил Лисовский, высокий худощавый мужчина с цепким взглядом. – Сидеть в засаде до вашего приказа…

– Именно, – подтвердил Дессе. – Противник знает, что я разделил флот на две эскадры, когда мы шли на «Новую Москву». Пусть Джонс видит, что у меня кораблей не многим больше, чем у него… «Туман войны», в который наши зонды обратят буквально все близлежащее к планете и крепости пространство скроют наши самые боеспособные соединения, не давая врагу сориентироваться и до конца оставаться неуверенным, есть ли в нем опасность или нет.

– Вы думаете, Илайя не догадается, что мы его обходим? – с сомнением в голосе произнес Пантелеймон Котов. – Американец опытен и осторожен…

– Мне плевать, догадается Джонс или нет, – отрезал Павел Петрович, – в любом случае, поверит он тому, что у меня всего полсотни вымпелов и я решил идти в лобовую, либо поймет что к нему с «флангов» и «тыла» подбираются наши лучшие корабли – это его не спасет. 34-я «резервная», либо быстро соберется в единое построение, либо будет разделена ее командующим на две или три эскадры… У «янки» нет хороших ходов в этой партии…

Он провел пальцем по голограмме, указывая на плотное построение вражеских кораблей вокруг Кронштадта.

– 2-ю «ударную» мы разделим на несколько групп, каждая из которых будет выискивать флагман Джонса, – между тем продолжал говорить командующий, взмахами руки чертя на голограмме возможные маршруты движения все своих подразделений.

Контр-адмирал Белоусов выглядел обеспокоенным:

– Господин адмирал, если мы разделим дивизию на три группы, каждая будет слишком уязвима при обнаружении.

– Верно, – согласился Дессе, – поэтому вам нужно действовать предельно точно по временной шкале. Выход всех трех групп из туманности должен быть одновременным, чтобы у Джонса не было времени реагировать на каждую по отдельности. Сразу после выхода – концентрированный удар по внутреннему кольцу блокады, непосредственно по «Юте». Одной из главных наших задач – спасение вице-адмирала Кантор…

Старый адмирал сделал паузу, оценивая реакцию офицеров, которая была положительной. Затем продолжил, перейдя к ключевому элементу плана:

– Особое внимание в этой миссий я уделяю мадьярам–штурмовикам полковника Шварценберга из 2-й «ударной» дивизии. Эти ребята пойдут на все, чтобы спасти свою командующую.

Он вывел на голограмму увеличенное изображение флагманского линкора Джонса – «Юты».

– В момент, когда наша основная эскадра схватится с 34-ой «резервной» и когда 1-я «ударная» дивизия начнет атаку на построение противника в «фланга», три группы 2-ой «ударной», используя прикрытие общего боя, подойдут максимально близко к «Юте». Штурмовые модули с щитоносцами и «морпехами» Северного флота будут запущены практически в упор. При таком расстоянии у противника не останется времени ни сманеврировать, ни организовать эффективную оборону, – командующий Дессе увеличил проекцию внутренних отсеков флагмана Джонса. – Щитоносцы должны пробиться к каютам для высокопоставленных пленников – это верхняя палуба, сектор C по стандартной планировке линкоров такого класса. Наша задача – освободить вице-адмирала Кантор и успеть вернуться к собственным кораблям.

– Вы сказали «наша» задача? – переспросил Павла Петровича, внимательно слушавший его контр-адмирал Котов.

– Да, и я не ошибся, – утвердительно кивнул командующий. – Потому, как лично возглавлю абордаж «Юты»…

– Это… Это очень рискованно, – выдавил из себя Пантелеймон Матвеевич, под изумленные возгласы и взгляды присутствующих офицеров.

– В окружении мадьяр в лучшей боевой экипировке я рискую не больше, чем все вы, господа, – ухмыльнулся Павел Петрович. – К тому же вы все должны понимать, что по-другому я поступить просто не могу…

– Однако гибель одного и даже всех нас не идет ни в какое сравнение с вашей, адмирал, – замотал головой Пантелеймон Котов, в одночасье осознавший, что старик после поражения у Новой Москвы-3 и известия о пленении Доминики Кантор совсем слетел с катушек и относится сейчас к своей собственной жизни, как к чему-то незначительному.

Павел Петрович покачал головой:

– Если вы намекаете на то, что таким образом я решил покинуть этот мир, то вы глубоко ошибаетесь, – произнес командующий с холодной улыбкой. – Я не для того сорок лет бороздил просторы Ойкумены, выиграв более ста сражений, чтобы вот так легко уйти и позволить победить всем этим ублюдкам, что возомнили себя великими космофлотоводцами…

– Но, господин адмирал…

– Оставим эту тему, Пантелеймон Матвеевич, – строго посмотрел на своего подчиненного Дессе.

Котов обреченно кивнул, а Павел Петрович продолжил объяснять тактические детали операции, расписывая роль каждого подразделения, временные интервалы и сигналы для координации. Особое внимание он уделил организации отступления кораблей 2-ой «ударной» после извлечения Доминики Кантор с вражеского корабля. Весь план был просчитан с точностью до минуты, как и всегда у «Северного Лиса».

– И помните, – подчеркнул он, – основная цель операции – вице-адмирал Кантор. Она – ключевой офицер нашего флота и владеет критически важной информацией.

Никто из присутствующих не осмелился заметить, что в голосе адмирала при упоминании Доминики звучали нотки, выходящие за рамки простой военной необходимости.

– После освобождения вице-адмирала, – продолжил Дессе, – мы перегруппируемся и приступим ко второй фазе операции, а именно – полному уничтожению 34-ой «резервной» дивизии. Действовать будем вкупе с эскадрой, запертой в Кроншадте…

– Господин адмирал, есть еще один момент. По нашим данным, в последние часы Джонс стал активно перемещать свои корабли между внутренним и внешним кольцом блокады. Возможно, он что-то подозревает или готовит собственную операцию.

Дессе задумчиво постучал пальцами по тактическому столу:

– Это может быть как реакция на возможное появление нашего флота, о чем американец догадывается, зная информацию о нашем отбытии из «Новой Москвы», так и подготовка к штурму самой крепости. В любом случае, нам нужно ускорить операцию. Поэтому приказываю кораблям переходить в режим ускорения… Господа, у вас есть шесть часов на все приготовления.

Он обвел взглядом своих офицеров:

– Эта операция критически важна для всей нашей кампании. Мы понесли серьезные потери у Новой Москвы-3, и в глазах многих сейчас выглядим ослабленными. Успешное освобождение вице-адмирала Кантор и снятие блокады с Кронштадта покажет всей Империи, что Северный космический флот по-прежнему сила, с которой необходимо считаться…

Когда офицеры разлетелись по флагманам для подготовки своих подразделений, Дессе остался один у тактического стола. Он еще раз внимательно изучил голографическую проекцию блокированного Кронштадта, мысленно прокручивая детали предстоящей операции. Затем его взгляд задержался на изображении линкора «Юта», где содержалась Доминика Кантор.

– Держитесь, моя дорогая, – тихо произнес он. – Я скоро…

Огни голограммы отражались в его глазах, придавая им опасный блеск хищника, готовящегося разорвать свою жертву…