Читать книгу Связь без брака – 4. Время собирать камни - Дмитрий Распопов - Страница 3

Через две недели после случившегося меня позвали на КПП. Удивлённо пожав плечами, я прекратил тренировку и побежал лёгкой трусцой к воротам. За бетонным забором, чуть справа от КПП, стояла бежевая «Волга», из которой, увидев меня, сразу вылез маклер, едва не бросившись ко мне бегом.

– Доброе утро, Давид Маркович, – я посмотрел на его лицо и забинтованную голову, прикрытую шляпой, – какими судьбами?

– Привет, Иван, – он пожал протянутую руку, чуть заискивающе на меня смотря, – хотел ещё раз тебя поблагодарить за помощь.

– Но… – сделал я паузу, поскольку в машине явно сидел ещё один человек.

– С тобой всегда непросто, – вздохнул он и покосился туда же, куда до этого посмотрел я, – я прошу тебя поговорить с этим человеком.

– Кто это?

– Вор в законе, его знают под именем Вася Бриллиант, очень уважаемый человек в Москве, – тихо сказал он.

– Зачем мне с ним разговаривать? – удивился я. – У меня нет общих тем с уголовниками.

– Вань, умоляю тебя, ну хочешь, на колени встану? – Давид Маркович пошатнулся. – Я не смог ему отказать, не тот это человек.

Я покачал головой, останавливая его порыв жестом.

– Ладно, выслушаю.

– Спасибо, Иван! – он сразу же бросился к машине, пока я не передумал.

Вскоре ко мне подошёл с виду самый обычный советский гражданин лет сорока в уродливых больших очках с чёрно-жёлтой костяной оправой. Он выглядел настолько просто и непрезентабельно, что в голову закрались мысли, а точно ли он вор в законе? Те, что помнил я по своей жизни, выглядели иначе: дорогие машины, костюмы, девочки, десятки людей охраны и богатые кортежи. Этот же был по сравнению с ними словно бомж.

– Руки подавать не буду, слышал, не жалуешь ты нас, – спокойно поздоровался он, заложив при этом руки за спину.

– И вам не хворать, – я жестом пригласил его пройти рядом, чтобы для остальных это выглядело просто прогулкой.

Мы отошли уже достаточно далеко, когда он начал неспешный разговор.

– Люди говорят, Иван, к тебе в КГБ высокие чины прислушиваются, – сказал он, не смотря при этом на меня.

– Может, да, может, нет, не мне о том судить.

Он остро глянул на меня буквально на секунду и, хмыкнув, отвёл взгляд.

– Для простого советского спортсмена у тебя как-то уж слишком лексикон специфический, – словно между прочим заметил он.

– То тут то там нахватался, – пожал я плечами, – с вами вот, опять же, встречаюсь.

– Ладно, тогда буду говорить напрямую, – он остановился, – мы бы хотели встретиться с высокими чинами из КГБ, обсудить то, что происходит в стране.

– Мы? – удивился я.

– Да, воры старой закалки, – кивнул он, – нам есть о чём поговорить.

– Что мне им предложить, чтобы поверили в серьёзность этого разговора?

– Мы сдадим банду Монгола, которая громит цеховиков Москвы, и тех из милиции и партийного руководства, кто покрывает их делишки, – ответил он.

– Насколько я слышал, он как бы немножко мёртв, – я внимательно посмотрел на вора.

– Но его подчинённые ещё остались, – сказал он, – они хотят продолжить прибыльное дело.

– Хорошо, я объясню кому нужно вашу позицию, – согласился я, поскольку впервые слышал, чтобы воры, которым по уголовным понятиям запрещено сотрудничать с властью, пошли вдруг с ней на контакт. Явно дело нечистое, но пусть об этом у товарища Белого голова болит, не у меня.

– Тогда идём назад, спасибо за разговор, – сказал он, и мы молча пошли в обратный путь. Так и расстались, не проронив ни слова: он сел в автомобиль, я же отправился внутрь помещения, чтобы позвонить.

– Иван? – услышал я почти сразу знакомый голос, когда попросил девушку соединить меня с нужным номером, назвав кодовое слово при этом.

– Товарищ Белый, добрый день, заняты?

– Занят, Ваня, ох как занят, – проворчал он, – всё благодаря тебе.

– Ну простите. Нужно поговорить, срочно.

Он тут же насторожился.

– Приезжай, пропуск твой недавно я продлевал.

– Скоро буду.

***

Через час я сидел у него в кабинете и выкладывал то, что мне рассказали, а также то, чему сам был свидетелем недавно. Закончив, я протянул руки к уже остывшему чаю и сделал из стакана большой глоток.

– Опять эти твои бабы? – хмуро посмотрел он на меня, затем на два табельных пистолета и милицейских удостоверения, что я принёс с собой и положил перед ним на стол. – Кто в этот раз?

Я не стал отнекиваться, а сказал как есть, что возвращался из поездки, шёл, никого не трогал, смотрел на солнышко, нюхал цветочки, а тут она, сидит, лестницу перекрыла. Я попытался перешагнуть, а девушка как вцепится в ногу, как зарыдает и сразу помощи просить.

– Ранняя весна на дворе, Ваня, какие на хер цветочки, – не поверил генерал ни одному моему слову, – снег ещё на улице лежит.

– Подснежники, товарищ генерал, – не моргнув и глазом соврал я.

– Ваня, – он предупреждающе на меня посмотрел, и я замолчал, поняв, что сейчас не время для шуток.

Он молча сидел, долго о чём-то раздумывая, затем сделал пару звонков, которые его совсем не обрадовали, и последним позвонил секретарю Андропова. Получив подтверждение, что шеф на месте, мы отправились к начальству, захватив с собой улики.

Там нас внимательно выслушали, товарищ Белый сказал, кроме прочего, что, по информации, которую ему только что дали в МВД, эти милиционеры никогда там не работали, хотя лежащие перед нами удостоверения и пистолеты Макарова яснее ясного говорили о том, что они были выданы именно там.

– А откуда у тебя такие знакомства, Иван? – Андропов внимательно на меня посмотрел, явно намекая на Васю Бриллианта.

– Так, Юрий Владимирович, это всё сыночек Щёлокова, – едва я не всплеснул руками, – наркотиками торгует с армянскими уголовниками, конфликтует с грузинскими ворами, а местные, видимо, в курсе этого и не мешают им. Вот, общаясь с ним, я со всей этой шушерой и познакомился.

– М-да, – председатель КГБ задумался, затем принял решение: – Встречу мы с ними устроим.

Он посмотрел на товарища Белого.

– Вот что, Виталий Валентинович, хватит уже тебе прикрываться делами Третьего управления, у меня свободно место третьего заместителя, завтра сдавай дела своему заму и переходи уже ко мне на этаж, раз такие дела кругом разворачиваются не по твоему прямому профилю.

– Слушаюсь, Юрий Владимирович, – по лицу генерал-лейтенанта было видно, что не сильно-то он рад этому переводу.

– Организуй встречу, сам на ней поприсутствуй, послушаем, что скажут уголовники.

– Слушаюсь, Юрий Владимирович.

– Что касается этой банды, которая, оказывается, орудует под самым носом у милиции, то мы сами ею займёмся, и я по окончании дела вывалю это всё на ЦК перед всеми, – решил Андропов, показывая на вещественные доказательства, лежащие у него на столе.

– Что потребуется от меня? – я поймал на себе его задумчивый взгляд.

– Под видом опроса пострадавших от этой банды мы тайно поставим прослушивающую аппаратуру на оперативной квартире, где ты будешь принимать цеховиков и прочих антисоветских элементов, которые наживаются на нашей стране, – ответил он, – передай это уголовникам, пусть организуют поставку к тебе пострадавших.

– У меня встречное предложение, чтобы уж сильно меня не светить в этом деле, – я решил предложить лучший вариант, – тот еврей, Давид Маркович, которого я освободил от бандитов, помог мне несколько раз, если вы пообещаете ему простить мелкие грешки, то лучше, если эти беседы будут проходить у него дома при его участии, без меня. Его очень многие знают и будут более откровенны, чем с незнакомым человеком в незнакомой квартире.

Андропов удивлённо переглянулся с товарищем Белым.

– Здраво мыслишь, Ваня, – ответил мне вместо него тот, – хорошо, мы проверим его грешки, как ты их называешь, если они и правда будут небольшими, получит он прощение при полном сотрудничестве с нами.

– Спасибо, – поблагодарил я их обоих.

Андропов простился с нами, оставив у себя улики, а я с грустным товарищем Белым спустился в его кабинет, где он рассказал, что мне передать уголовникам. Всё запомнив и повторив ему, я наконец смог вырваться из Лубянки.

***

Такси отвезло меня к дому, где проживал Давид Маркович, и я позвонил в знакомую дверь.

– Иван?! – открыла её Лиза, при виде меня стремительно краснея.

– Пришёл за оплатой, – на полном серьёзе сказал я ей, – сейчас расскажу об этой нашей договорённости твоему дедушке, поэтому пока не мешай нашему разговору.

Пока она, красная от стыда, закрыв руками лицо, неподвижно стояла в проходе, я бочком протиснулся мимо и, сняв обувь, прошёл в зал, где обычно смотрел телевизор глава семейства. Он обнаружился там же, только лёжа на кровати, а врач в белом халате мазал чем-то ему грудь и живот. Подойдя ближе, я увидел характерные следы ожогов на его теле, которые обычно оставляет раскалённый утюг.

«Похоже, бандиты постарались на славу, – я молча смотрел на количество следов пыток, которым его подвергли, только сейчас заметив странгуляционную полосу на шее старика, – они ещё и душили его?!»

Когда врач закончил работу и, получив двадцать пять рублей, тихо исчез из квартиры, старик, кряхтя и опуская рубаху вниз, поднялся с кровати.

– Давид Маркович, есть две новости: плохая и хорошая, с какой начать? – жизнерадостно улыбнулся я ему.

– Давай с хорошей, Ваня, плохих и так перебор за последнее время, – он внимательно посмотрел на меня и жестом отправил прочь заглянувшую внучку, которая, видимо, жила у него, пока он восстанавливался. Она попыталась открыть рот, предупредить его обо мне, но его второй жест был ещё более энергичным, и Лиза, зло посмотрев на меня, удалилась из комнаты.

– Своим знакомым уголовникам передайте, что встреча состоится в это воскресенье, вечером, место и конкретное время они узнают от вас за два часа до встречи, – вывалил я то, что мне сказал товарищ Белый, – обязательным условием этого является то, что под видом ликвидации банды и возвращения похищенных денег пострадавшим цеховикам будут устроены с ними встречи, на которых они всё расскажут под тайную запись КГБ.

Еврей повеселел.

– Это и правда хорошая новость, а какая плохая?

– Этим человеком будете вы, Давид Маркович, и встречи будут проходить на вашей квартире, – с улыбкой ответил я.

Тут улыбка стала сползать с его лица, и он побелел.

– Мы так не договаривались, Иван, – попытался он торговаться.

– Ой, да мы много о чём не договаривались, Давид Маркович, – отмахнулся я, – я не нанимался защищать вас от отморозков и был сильно удивлён тем, что никто больше вам не помог, кроме меня. Где были ваши обширные знакомые? Родственники? Друзья, если таковые у вас имеются?

Он при этих словах съёжился.

– Так что принимайте в выходные гостей и делайте, что вам говорят, – добавил я, поднимаясь со стула, – поскольку я выторговал вам индульгенцию за грехи перед советской властью взамен на ваше полное сотрудничество со следствием. Думаю, лучших условий вам никто не предоставит.

– Я понимаю это, Иван, – тихо сказал он.

– Да, и поговорите со своей внучкой, она почему-то вбила себе в голову, что обязательно должна отдать мне свою девственность, – на полном серьёзе продолжил я, – она мне не нужна, я помогал вам не за это.

– Что? – его глаза полезли на лоб.

– До встречи, Давид Маркович, – я помахал ему рукой и пошёл на выход. Только выйдя во двор, я расхохотался, представив себе их дальнейший разговор. Сделанная мелкая пакость немного повысила мне настроение, и я отправился искать такси, чтобы вернуться на базу, беговой сезон приближался, как, впрочем, и поездка в Америку.