Читать книгу Бледное эхо - Дмитрий Рай - Страница 2

Я быстро доедаю остаток именинного торта и делаю в блокноте несколько записей тех тем, которые мне нужно сегодня повторить. Я стараюсь не отвлекаться на разговоры родни, но возмущенные возгласы брата мешают мне сконцентрироваться.

– Но меня ведь ждут друзья! – Давид обиженно хмурит густые брови и скрещивает худощавые руки на груди. – Пусть Леша отнесет папе инструменты, он ведь все равно ничем не занят!

– Сынок, Леша готовится к вступительным экзаменам, – напоминает мама и заботливо гладит его по взъерошенным волосам. – Завтра у него трудный день, к которому нужно как следует подготовиться. Сейчас важна каждая минута!

– Зачем ему готовиться? – недоумевает брат. – Он же отличник, таких и так берут в университет!

– Там большая конкуренция, – бормочу я и вновь опускаю взгляд на учебник.

– Но сегодня у меня день рождения! Я имею полное право в этот день делать только то, что захочу. Ведь это правило нашей семьи, желание именинника – закон!

– Чего ты ноешь как девчонка? – из-подо лба взирая на него, ворчу я. – Отнесешь инструменты и пойдешь на свою вечеринку. Тебе идти не более десяти минут, и к тому же все по пути.

Давид сурово фыркает, хватает чемодан с инструментами и выбегает из дома, громко хлопнув дверью напоследок.

– Он обиделся, – парирует мама и переводит обеспокоенный взгляд на меня.

– Подрастет и узнает, что есть дела поважнее гулянок. – Я закатываю глаза и ухожу из кухни.

Поднимаюсь по деревянной лестнице на второй этаж и лишь на мгновение останавливаюсь, всматриваясь в окно между этажами. Брата за окном уже не видно, но я прямо-таки чувствую его злость. Наверняка Давид мне еще припомнит этот вечер. Он ненавидит, когда чужие обязанности перекладываются на него.

Я отгоняю навязчивые мысли прочь и поднимаюсь выше по лестнице. Первая комната принадлежит моему брату, он никогда не разрешает мне туда заходить, но иногда, когда он уходит гулять с друзьями, я захожу к нему, чтобы позаимствовать наушники или какую-нибудь другую вещь. Однажды я даже нашел у него фальшивый паспорт, благодаря которому ему всегда удается побывать на всех вечеринках города, не будучи еще совершеннолетним. Давид часто проводит время в клубах и втайне от родителей приводит оттуда девчонок к нам домой.

Я же днями и ночами сижу за учебниками и готовлюсь к вступительным экзаменам. Я понимаю, что трачу свои лучшие годы на скучную учебу и что было бы куда интереснее развлекаться с девчонками на дискотеке, как это делает мой младший брат, но я ужасно боюсь остаться неудачником или вовсе безработным после окончания школы.

Наш папа – автомеханик и мастер на все руки. Мне всегда нравится смотреть, как он чинит машины, нравится общаться с его коллегами и втихаря от мамы выпивать с ними пиво. Но если в детстве я хотел стать таким, как мой отец, то сейчас меня больше привлекает работа в офисе.

Однажды к нам приехал богатый бизнесмен, чтобы сделать из нашего маленького захудалого городка элитный коттеджный поселок. И хоть он вскоре уехал, посчитав, что выбрал неподходящее место, я навсегда запомнил, с каким восхищением на него смотрели женщины и как уважительно к нему относились мужчины. С тех пор мне всегда было интересно узнать, каково это – быть таким успешным и богатым человеком.

Поэтому я все свободное время провожу за учебой, свято веря в то, что если я буду отличником и поступлю в престижный университет, то смогу стать бизнесменом.

Моя комната находится следом за комнатой брата. Она такая же небольшая с темно-синими обоями, тусклым освещением и скрипучим деревянным полом. Над кроватью висит карта мира, на столе и полках расставлены учебники, а мусорная корзина до отказа забита скомканными листами бумаги. На рабочем столе все еще стоит десяток грязных кружек, в комнате витает резкий запах кофе и пыли. Я уже давно здесь не убираюсь и думаю только об учебе. Хорошо, что в мою комнату никто не заходит. Сейчас она больше напоминает помойку.

Я перемещаю кружки со стола на пол, освобождаю стол и на несколько часов погружаюсь в мир зубрежки. Когда ко мне возвращается зевота и я перестаю вникать в суть прочитанного, я спускаюсь на первый этаж.

– Леша. – Мама встречает меня на краю лестницы.

Кажется, что она чем-то обеспокоена. Одной рукой она крепко прижимает к пышной груди телефон, а другую подносит ко рту и нервно покусывает ногти. Плохая привычка.

– Давид не пришел на вечеринку, – сообщает она мне встревоженным голосом.

Я тяжело вздыхаю и перевожу взгляд на настенные часы. Уже давно за полночь.

– Наверное, он пошел развлекаться с какой-то одноклассницей. – Я равнодушно пожимаю плечами и иду заваривать кофе.

Но мама испуганно вертит головой из стороны в сторону и, резко побледнев в лице, садится на ближайший стул. Ее привычная ласковая улыбка сходит на нет, руки нервно теребят ткань юбки, а зубы покусывают нижнюю губу так сильно, что выступает кровь.

Я протягиваю ей стакан с водой и сажусь напротив нее, чтобы успокоить.

– Кто тебе сказал, что он туда не пришел? – интересуюсь я.

– Рита звонила, – сообщает мама. – Все его друзья давно уже пришли на вечеринку, но он так и не появился. На звонки Давид не отвечает и к отцу, оказывается, не ходил.

Я недовольно хмурюсь и с минуту думаю, что могло произойти и где на самом деле сейчас пропадает этот мелкий паршивец.

– Леша, а вдруг с ним что-то случилось? – На глаза мамы уже наворачиваются слезы.

– Я пойду его поищу, – сообщаю я, иду в коридор, надеваю джинсовую куртку брата, так как, скорее всего, он надел мою, и прячу телефон в задний карман джинсов. – Если я опять найду его пьяного на рельсах, ему не жить!

– Давай я пойду с тобой, – предлагает мама.

– Нет, жди его здесь! – командую я. – И держи телефон при себе. Если он вернется, позвони.

Мама понимающе кивает, но плакать не перестает. Она всегда переживает, если кто-то долго не отвечает на телефонные звонки, поэтому всегда просит быть с ней на связи. Каждый член нашей семьи знает, насколько она ранимая и чувствительная женщина, а потому мы все стараемся звонить ей по десять раз на дню. Давид общается с мамой больше всех и звонит ей, даже когда рассказать-то особо нечего. Даже когда он в стельку пьян, про регулярные звонки он никогда не забывает.

Я выхожу из дома и направляюсь в сторону леса. Над головой сияют звезды, луна кое-как освещает тропинку, вытоптанную годами, вдали слышится уханье совы.

– Ответь, засранец! – бубню я себе под нос, раз за разом набирая один и тот же номер. – Где тебя черти носят?

Я знаю, где может прятаться мой брат – в лесу, возле старых рельсов, по которым уже давно не ходят поезда. Всякий раз, когда он на кого-то обижается или просто напивается в хлам, я нахожу его там. Иногда, когда ему просто нужно побыть наедине или пообщаться с девушкой, про которую он не хочет никому рассказывать, он тоже приходит туда.

Я уверен, что с ним не может случиться ничего плохого: Давид – самый везучий мальчишка в нашей семье, а вот Андрей – тот еще неудачник.

Наш старший брат Андрей давно женился, к сожалению, совсем не по любви, а по вынужденным обстоятельствам. Девушка, с которой он совершенно случайно переспал на одной из студенческих вписок, забеременела, и ее родители, пообщавшись с нашими, в конечном счете приняли решение, что Андрей обязан жениться на Насте. Разумеется, ее беременность скрывали до самого последнего и позволили Андрею доучиться в институте. Однако, помимо учебы, он активно занимался не только семейной жизнью, но и зарабатывал деньги на то, чтобы прокормить свою семью. Наши родители помогали ему довольно долгое время, прежде чем он наконец-то смог обеспечивать себя и свою семью самостоятельно. Недавно ему исполнилось 30 лет, и он наконец-то устроился на престижную работу.

Я редко интересуюсь его делами, а тем более семейной жизнью, но знаю, что теперь Андрей работает менеджером в крупной автомобильной компании.

Я уже окончил школу и готовлюсь завтра писать вступительные экзамены в университет. Удачно их сдать для меня кажется сейчас самым важным делом в этом году.

Давид же окончил только девятый класс, а потому его еще не заботит мысль о том, чем заниматься и на кого пойти учиться после окончания школы. Кажется, что ему важно только то, что он делает сейчас. Брат живет сегодняшним днем, не вспоминает прошлое и не тревожится о будущем.

– Я даже не знаю, что буду есть на обед или ужин, – утверждает брат. – Что мне говорить про завтрашний день, а тем более про то, кем я стану, когда вырасту?

Такое рассуждение о жизни, с одной стороны, делает его необычайно глупым и в то же время умным пацаном. Давид проще относится к жизни, не накручивает себя по пустякам и совершенно не обращает внимания на едкие высказывания о своем образе жизни от других людей.

Наша мама работает воспитательницей в ясельной группе, она обожает детей и заботится о них большую часть своей жизни. Она с легкостью прощает детские капризы и никогда не кричит на детей, даже когда они того действительно заслуживают. У мамы поистине ангельский характер и, несмотря на лишний вес, миловидные черты лица.

Я подхожу ближе к старым рельсам, и мое сердце начинает учащенно колотиться, словно в преддверии чего-то ужасного. Я не знаю наверняка, что происходит, не знаю, почему у меня внезапно начинается паника и необоснованное волнение, но чем ближе я подхожу к месту, где обычно прячется мой брат, тем страшнее и тоскливее становится на душе.

– Давид, ты тут? – спрашиваю я в пустоту, однако ответа не слышу.

Я включаю фонарик на телефоне и освещаю им все вокруг. Даже сквозь обувь под ногами я ощущаю маленькие камешки, насыпанные возле рельсов. В ноздри ударяет свежий запах леса, и слышится журчание реки. Вскоре сквозь шум природы мне удается расслышать женский плач. Кто-то явно нервно всхлипывает вдали. Я прохожу несколько метров вперед, прежде чем обнаруживаю женский худощавый силуэт.

Риту я узнаю не сразу. Она какое-то время встречалась с моим братом, пока ему не надоело терпеть ее скверный характер и придирчивость ко всему, что он для нее делал.

С момента нашей последней встречи она ничуть не изменилась – у нее все те же длинные черные волосы до самой талии, маленькие раскосые глаза и тонкие губы, отчего-то придающие ей суровый вид. Однако сейчас она не ведет себя как стерва, она сидит на коленках возле рельсов и с каждым вздохом все громче и громче всхлипывает. Я подхожу к ней ближе, чтобы понять, в чем дело, но объяснения уже не требуются – я понимаю, что произошло.

Давид лежит совершенно неподвижно на коленях девушки, весь в крови, синяках и порезах. Рита гладит его по голове и заливается слезами. Черная тушь уродливо стекает по ее щекам. Подняв на меня взгляд, она испуганно мотает головой и произносит охрипшим голосом:

– Я не знаю, что произошло. Я не понимаю, как это все случилось. Этого не может быть…

Я замираю в оцепенении и с минуту наблюдаю за представшей картиной. Мне хочется верить в то, что это просто дурной сон и мне достаточно легко ущипнуть себя, чтобы проснуться, и все закончится. Но бездыханное тело брата все еще лежит в лужи собственной крови, карие глаза закачены вверх, руки безжалостно избиты, а ноги вывернуты в неестественные стороны.

– Как это произошло? – шепчу я и всеми силами стараюсь не заплакать.

– Я не знаю, – сквозь слезы говорит Рита. – Я пошла его искать, потому что он не пришел на вечеринку. И я всегда находила его здесь, если он куда-то пропадал, но когда я пришла, он уже…

Не в силах договорить, Маргарита все крепче начинает сжимать и трясти брата за плечи, словно пытается его разбудить. Но разбудить его уже невозможно.

– Он не дышит! – в отчаянье кричит Рита.

Я стою неподвижно, не понимая, что делать и кому звонить в первую очередь – маме или в скорую помощь. Наконец я выхожу из оцепенения и трясущимися руками набираю номер. Мама отвечает осипшим голосом:

– Ты нашел его?

Кажется, что она уже и так все знает. Материнский инстинкт наверняка уже подсказывает ей, что произошло.

Я глубоко вдыхаю воздух в легкие, прежде чем сообщить ей ужасную новость:

– Мам, Давид мертв.