Читать книгу Исповедь zadrota - Дмитрий Шахов - Страница 6

Весной у всех начинает съезжать крыша – всем хочется любви. И я не был исключением. Если кто-то думает, что школьники в провинции ведут активную сексуальную жизнь и занимаются свальным грехом в состоянии перманентного алкогольного опьянения – вынужден разочаровать. Найти постоянную подружку не так сложно, но завязать на основе таких отношений нечто большее, чем просто подержаться за руку, – редкость. Сексуальное образование подростков стремится к нулю, а шаблоны, наработанные с детства, до последнего сдерживают более близкие контакты. До свадьбы ни-ни.

Разумеется, секс среди подростков есть, но происходит он преимущественно в двух случаях: необходимость доказать или показать, что ты взрослый или взрослая. Второй вариант – секс в состоянии алкогольного опьянения. Секс между сверстниками встречается редко, девочки стремятся развивать отношения с теми, кто старше их, даже понимая, что ничего серьезного их не ждет. Парням же остается общение с собственной рукой.

В любом случае все это не способствует развитию романтических отношений между сверстниками. В классе девушки стали демонстративно игнорировать парней. Парни, напротив, по большей части стали вести себя как полные дурни, мерзко хихикая над любой попыткой девушек показать свою женственность: лишняя расстегнутая пуговка на блузке, линия стрингов, четко видная под штанами или юбкой в облипку.

Я к тому времени довел свое пребывание в школе до почти полного отсутствия или отбывания. Я откровенно спал на уроках, потому что ночь проводил в Интернете за работой. Вопросы и оценки я игнорировал. Одевался, во что утром попаду ногами и руками. Частенько я прихватывал в школу ноутбук, но не для того, чтобы похвастаться, а посидеть на переменах, добивая очередной код или текст, – работа, которую я мог делать и без Интернета. Поначалу одноклассники шеренгами ходили за мной, рассматривая мой девайс, но со временем привыкли и отстали, давая рассмотреть меня женской части коллектива.

Прикидываю, как я выглядел со стороны: отрешенный, одетый неряшливо, с ноутбуком. Образ дополнили очки – ночная работа начала убивать мое зрение, и пришлось доукомплектоваться двумя линзами в оправе. Я отличался от сверстников. Наверно, я даже выглядел старше. И в моей речи появилась некоторая развязность, которую можно приписать только моему невысокому мнению о роли школы в моей дальнейшей жизни. Я стал хамить учителям и делал это изысканно.

– Стрелецкий! Опять спишь?!

– Да, Марья Ивановна, должен же я хоть иногда спать.

– Что ж тебе дома-то не спится?

– Дома у меня есть дела, а здесь только вы и парта.

– Вот из таких, как ты, в итоге получаются только дворники…

– И учителя математики!

Мой дневник испещряли записи о плохом поведении и двойки, но я совершенно не обращал на них внимания. Попытки повлиять на меня через родителей тоже кончились ничем: мать я нейтрализовал заменой на отца на родительских собраниях. А отцу моя учеба была абсолютно неинтересна – куда больше его интересовало, будет ли завтра клев на рыбалке.

Результатом всей этой борьбы стало то, что учителя стали демонстративно меня игнорировать, в четверти выставляя тройки. Они ожидаемо решили, что делать что-то с таким учеником на пороге выпуска глупо, проще – дотянуть и расстаться.

Одноклассники же продолжили борьбу за аттестат, тайно и явно завидуя моему поведению. Особенно это повлияло на девушек. Я их игнорировал. Занятый своими проектами, я даже дрочить забывал временами, так мало стало тестостерона в моей крови. Какие тут девушки? А учитывая, что я уже все видел, стал по сути профессором по теории секса во всех его проявлениях, просмотрев все варианты совокупления между особями обоих полов самого разного вида и возраста, я стал относиться к девушкам как к некоему оформлению бытия.

Я не слепой и прекрасно видел все эти взгляды, которые летели ко мне во время уроков и на переменах. Я видел, что, проходя мимо, они как бы случайно задевали край моей парты или мое плечо. Это делали разные девушки: симпатичные и не очень, с развитой грудью и плоские как доска, уже не девственницы и куда более застенчивые их подруги. Но мне было все равно. Хоть убей, но я не воспринимал их как женщин, тем более – моих потенциальных женщин. Я был занят делом. Женщины и даже просто мысли о них в этот момент мне только мешали.

Заработок на ссылках появился примерно годом ранее, но уже в этом году стало ясно, что это довольно интересная в плане дохода отрасль. Я наткнулся на эту тему на одном из блогов, где искал информацию по новым идеям. Суть очень проста: ставишь ссылку на своем сайте, тебе платят за то время, пока эта ссылка стоит на своем месте. Установка ссылок делается не руками, а с помощью кода, который ты внедряешь на своем сайте. Таким образом, за тебя думает и решает сама партнерская программа, которая называется биржей. А ты только делаешь сайты и получаешь деньги.

Сам способ показался мне настолько простым и понятным, что я сразу использовал его для своих варезников. Первой биржей стал, кажется, Спейслинкс. Ссылки ставились там сквозные – одна ссылка сразу на всех страницах сайта. А потом я открыл для себя биржу Сапе. Это был настоящий прорыв, так как в Сапе оплата шла за каждую ссылку на каждой странице сайта. Я мог поставить на сайте из тысячи страниц не десять ссылок, как в Спейслинкс, а десять тысяч, и получить оплату за каждую. Мой заработок шагом увеличился в два раза, а самым важным параметром вдруг стали не позиции сайта в поиске, а ТИЦ – параметр качества сайта, величину которого определяет поисковая система Яндекс.

Но самое важное было в том, что я, наконец, смог подвести мать к компьютеру и объяснить, что вот так я делаю денежку из компьютера, и вручить ей пять тысяч рублей – мой вклад в семейный бюджет. Подразумевалось, что это меньшая часть, а большую я оставил на свои шалости. Говорить, что большая часть намного больше и эти пять я вынул из свежей пачки в сто тысяч, я не стал. Мать, получив деньги, расплакалась. Ей на работе платили восемь тысяч, отцу – двенадцать. Этих денег с лихвой хватало на жизнь в нашем городишке, учитывая, что кормились мы с дачи. Но столь крупная сумма из рук сына выписала мне индульгенцию в глазах матери до конца учебного года. В отличие от многих родителей других ребят из более крупных городов, моя мать не лелеяла мысли, что я поступлю в вуз. У моего поколения была только одна дорога – на завод. Или в неизвестность.

Решив проблему с родителями, я стал думать, куда вложить деньги. Больше всего мне хотелось купить машину. Но мне было шестнадцать лет, и до получения прав должно было пройти еще достаточно времени. Совершать сделки по покупке недвижимости или бизнеса я тоже не мог или не имел возможности. Поэтому я обновил свой технический ряд. Как раз в этом году в город пришел первый федеральный оператор сотовой связи, и лучший мобильник был у меня – один из первых коммуникаторов в России. Я собрал себе самый навороченный десктопный компьютер и обновил ноутбук. И все. Больше тратить было некуда. А доход рос.

Прогуливая отличным апрельским днем уроки в школе, я зашел в летнее кафе, уже развернувшееся в преддверии сезона. Столиков было всего три, и я занял последний. Пока я ждал свою колу и мороженое, попросила разрешения присесть девушка. Невысокая, черненькая, в сланцах на босу ногу, в короткой юбке, не скрывающей хорошие длинные ноги. На боку висела небольшая тряпичная сумка. Даже на глазок она была старше меня. Года на три-четыре. Но ее лицо – из разряда тех, которые остаются молодыми даже в сорок лет: тонкие черты лица, небольшой носик, огромные глаза, ямочки на щеках – настоящее кукольное личико.

Принесли мое мороженое и колу. Я ел мороженое и смотрел на девушку. Она сначала делала вид, что не замечает, как я пялюсь. Но потом не выдержала и улыбнулась.

– Евгений, – представился я.

– Анна, – ответила она.

– Не отсюда? – поинтересовался я.

– Так заметно?

– Не слишком, но очень на это похоже.

– У меня здесь родственники. Я решила какое-то время пожить в вашем городе…

Слово за слово, и за первым мороженым последовало второе, а потом уже и коктейль. Мы проговорили, наверно, полдня, не трогаясь с места. Аня приехала из Самары, оставив на время учебу в университете. Бывают люди, которые, вдруг решив, что занимаются не своим делом, резко снимаются с места. Анна была из таких. Взяла академический отпуск и уехала. Проехав полстраны и гостя у случайных и не очень людей, она вдруг повернула назад и оказалась в нашем городе, где у нее жили дальние родственники, которые хоть и подивились внезапному визиту внучатой троюродной племянницы, но спальное место отвели. Решив вопрос с ночлегом, Анна искала работу: сидеть на шее она не привыкла.

Анна, по ее словам, хорошо рисовала, в том числе на компьютере. Я подумал и предложил свою помощь в поисках. Я отвел девушку к Тумбочке, чье агентство обзавелось к тому времени единственным на всю округу широкоформатным станком для наружной печати и фактически стало монополистом по наружке. Не знаю, как и о чем говорили Аня и Тумбочка, но место девушка получила. Думаю, что и моя заслуга тут отчасти была. Тумбочка была хоть и бизнесменом, но справедливым и честным, а на нас с Николаем она заработала очень хорошо.

После этого я потерял из виду странную девушку с большими глазами. Тем более что мне пришлось уехать из города – на этот раз бабулю прихватило уже не мнимым образом. Спустя неделю домашнего лечения врач уложил бабушку в больницу, но я отказался уезжать, навещая старушку в больнице дважды в сутки. А работать я мог и тут: Интернет я провел еще летом, ноутбук всегда был со мной.

Каково же было мое удивление, когда я встретил Аню на улице в областном центре. Она, как мне показалось, тоже была рада. Тумбочка послала ее за фолией и еще кое-какими мелочами для наружки. Кроме того, ей надо было разнести кое-что по клиентам, которые были у рекламного агентства в центре. Мы встретились как раз тогда, когда она собиралась на вокзал, чтобы вернуться.

– Может, в кафе? – спросил я.

– Почему нет, – улыбнулась она.

Мы провели в ближайшем кафе несколько часов, уничтожая коктейли и мороженое. Анна была сборником историй, которые рисовали настоящую карту страны. За время своих сумбурных побегов от себя она успела объездить десятки городов, из каждого забирая частичку на память. Разумеется, в итоге всей нашей беседы Анна опоздала на поезд. Я честно хотел, чтобы она опоздала. И добился своего. После чего честно предложил ей переночевать на бабушкиной квартире. Она легко ответила согласием.

Изучив квартиру, а бабуля жила в небольшой двухкомнатной квартире еще брежневской постройки, Аня закрыла дверь в бабушкину спальню и поинтересовалась здоровьем моей старушки.

– Нормально вроде, сегодня был, врачи хотят продержать ее еще недельку.

– Это так плохо, когда болеют любимые люди.

– Да, плохо.

– Давай сразу решим, – Аня подошла к дивану в гостиной, – ты будет спать слева или справа? Я люблю слева.

И вот тут я вспотел, тысячи иголочек пронзили мое тело от кончиков пальцев ног до макушки головы. Я ничего не ответил. Слова просто застряли у меня в горле.

– Ты подумай. Я в душ, – и тонкий аромат ее духов проскользнул мимо меня в ванную комнату.

Когда она вернулась, я уже застелил диван и твердо, раз десять подумав, решил провести эту ночь на бабушкиной кровати. Я уже выходил из комнаты, когда Аня остановила меня и поцеловала. А потом отвела обратно на диван. По пути ее рука задела выключатель. Комната и мой мозг погрузились в теплую темноту.

Я проснулся от шипения. Открыл глаза: рядом была только примятая простыня. Судя по положению тела, я проспал всю ночь справа – джентльмен, а то ж. Шипение шло со стороны кухни. Я натянул брюки, поскольку трусы так и не нашел, и выдвинулся на запах. Аня в моих боксерках и майке жарила яичницу.

– Извини, что не блинчики, у тебя молока нет.

– Я не люблю молоко.

– Садись, сейчас будем кушать.

Я сел. Но один вопрос так и просился на язык. Даже не вопрос.

– Ты такая простая.

Аня обернулась и с хитрым прищуром посмотрела на меня.

– А тебе надо в игры поиграть, пожеманиться? Мне это кажется глупым. Ты умный и славный. Я тебе интересна. Ты мне тоже интересен. Зачем тогда лишние церемонии.

– Это как-то…

– Неправильно?

– Необычно.

– Пусть так. Но мне кажется, все довольны. Или нет? – Она подскочила и клюнула своими губами мои губы.

– Доволен. Еще как.

– Вот и славно. Ешь! – И на мою тарелку скользнул ломоть яичницы. Второй проследовал на вторую тарелку. – Ты не заморачивайся. Все в порядке. Никаких обязательств. Захочешь сказать до свидания, просто скажи, и все.

– Не захочу.

– Захочешь, потом захочешь. Это жизнь.

– Чудная ты.

Поев, она быстро переоделась и исчезла из дома вместе с рулонами фолии. У меня не было никаких ее контактов – ни телефона, ни адреса, только место работы. А так хотелось снова услышать ее голос. Я хотел сразу сорваться за ней, но не мог оставить бабулю, которая во время визита в больницу с интересом смотрела на мое улыбающееся лицо и гадала о причинах моего настроения.

Прошло несколько дней, наступила пятница; бабушка пошла на поправку, и до ее выписки оставалось несколько дней. Я стал понемногу собираться и прибираться – надо было оставить бабуле чистую квартиру. Тем более что после выписки у бабушки решила погостить мать, специально взяла для этого отпуск с понедельника. Но звонку в дверь я удивился – не думал, что мать приедет раньше. На пороге стояла Аня. В слезах.

– Что-то случилось?

Она зашла в квартиру и обняла меня.

– Просто не отпускай меня, – прошептала она на ухо.

И я не отпускал. Даже когда она начала жадно целовать меня, словно хотела что-то этим доказать. Она практически затолкнула меня в гостиную и бросила на диван, попутно срывая с себя одежду. Это была какая-то другая девушка. Но я бы слукавил, что это не понравилось мне. Хотя чуточку напуган я был…

Но куда сильнее я был напуган утром, когда снова увидел ее за приготовлением яичницы – молока я так и не купил. Будто вчера не было слез и безудержного секса.

Я не стал ничего спрашивать. А она не стала ничего рассказывать. Это были безумные дни, когда днем мы шатались по городу, держась за руки, а ночью не выпускали друг друга из тесных объятий. Вечером в воскресенье мы уехали вместе в наш маленький город. И больше я ее не видел.

В понедельник она не вышла на работу. И когда я зашел к Тумбочке, то та выказала свое недоумение. Во вторник Аня тоже не вышла на работу. И в среду. Я напряг все свои умственные способности и через неделю нашел ее родственников. С их слов я узнал, что в понедельник Аня собрала вещи и уехала. Точного адреса ее в Самаре они не знали – слишком уж дальние родственники. Так что она просто исчезла из моей жизни. Словно ее и не было. Что ее вдруг побудило уехать, были ли те три дня прощанием – я так и не узнал.

Но вместе с ней ушло желание кого-то любить. Чтобы не терять. Конечно, какие мои годы, и все может быть. Но причиненная боль до сих пор живет в моем сердце. И никому не удалось ее пока излечить. Так что у всех бывает первая любовь, а у меня сразу была последняя.

Чтобы хоть как-то заглушить жажду видеть и слышать ее, я стал больше времени проводить с ноутбуком. И это, как ни странно, натолкнуло меня на одну мысль. Я в очередной раз сказал себе: а это хорошая мысль, парень. И начал собирать нужную информацию.