Читать книгу Исповедь zadrota - Дмитрий Шахов - Страница 9

Синдром Яндекса, как я люблю это называть, – дикое желание российской поисковой сети найти свой путь в мире пользователей Интернета, с одной стороны, создает огромное количество ниш для заработка (на возможности обойти различные правила поисковой системы), а с другой, постоянно пытается бороться с последствиями своей же безалаберной политики.

К чему это я? Осенью 2007 года Яндекс влепил жесткий бан огромному количеству сайтов за так называемые поддоны – кладбища продажных ссылок в нижней части сайтов. Если крупные и старые сайты уцелели, то все, кто не мог похвастаться такими показателями, вылетели из поиска. А значит, перестали интересовать рекламодателей – арендаторов этих ссылок.

По мне массовый бан ударил дважды. Сначала он выбил мои продающие сайты. А потом косвенно ударил по варезникам, где была такая же политика размещения ссылок для дополнительного заработка. В итоге я остался без нескольких сотен сайтов для продажи ссылок – они не умерли, но деньги приносить практически перестали. А варезники потеряли трафик с Яндекса и тоже упали по заработку – трафик с закладок и Гугла никогда не был на них значительным.

Вот так за пару недель я потерял примерно четыре пятых своего заработка. Биржа тоже серьезно просела, так как у участвующих вебмастеров были те же проблемы – упал трафик. Это был крах. Если бы у меня в тот момент был блог, я бы написал: «Все пропало!»

Первые пять дней я сидел на диване и смотрел телевизор с бутылкой пива в руке. Вторые пять дней шлялся по улице, рассматривая прохожих. Октябрь вышел холодным и дождливым: люди на улице, кутаясь в шарфы и воротники, быстро пролетали мимо, спеша по своим делам. А я смотрел на них и спрашивал себя: чем я буду теперь заниматься? Может, и правда на работу устроиться? Упасть примерно с десяти тысяч до примерно пятисот баксов – это был настоящий шок.

На исходе второй недели, обеспокоенная отсутствием звонков, приехала матушка. Разумеется, она решила, что я от безысходности и безделья спиваюсь, даже сгибы рук проверила – не колюсь ли. А потом принялась за душеспасительные беседы. Столько увещеваний я не слышал за все мои годы в школе, когда прогуливал уроки и приносил раскрашенной красной пастой дневник.

Мать стойко игнорировала новый ремонт и мебель, дорогую технику – ведь не с неба же они упали. Ее интересовало только одно: чтобы я нашел свое место в жизни. Какое свое? Постоянную работу, как у нее или отца, а не те игры в компьютере, что я ей показывал когда-то. На вторые сутки я сдался и сказал, что найду работу. На третий день, проводив мать на поезд, я на обратном пути остановился у доски объявлений – увидел, что кто-то ищет системного администратора в офис.

«Кто-то» оказался местной налоговой инспекцией. Восемь тысяч, пять рабочих дней и потенциальные переработки. Эх, знали бы они, кого берут на работу! Я написал заявление и со следующего дня стал служащим налоговой инспекции в должности старшего помощника младшего системного администратора.

Всего в налоговой было примерно около ста компьютеров разной комплектации и года выпуска, объединенных затейливым образом в кое-как работающую сеть. Был в этом хитросплетении и сервер, которым заведовал дядя Дима. Дядя Дима ничем, кроме этого сервера, не занимался. Если у него выдавалась минутка, то он или спал, или сидел в мирке (mirc – своеобразная среда общения). Трогать Диму не полагалось – на сервере хранилась вся основная информация по налогоплательщикам города, так что от работоспособности оного зависело, будет сегодня налоговая работать или нет. Всем остальным занималась команда из трех человек, я стал четвертым.

Когда в сети сто компьютеров и почти столько же принтеров, каждый день что-то ломается и требует обслуживания. Отдельная песня – кабели. Огромное количество бумаги в здании привлекает мышей и крыс, борьба с которыми идет с переменным успехом; поэтому сетевые провода постоянно подвергались атаке то животных, то криворуких сотрудников, то просто неудачной погоды, по капризу которой протекала крыша и вода вызывала короткое замыкание, просачиваясь через небольшую трещину в пластмассовой оплетке.

Я, как самый молодой и самый маленький по росту и объему, занимался прозвоном сети – в поисках разлома ходил по зданию, залезал в воздуховоды, спускался в подвал и замерял с помощью небольшого приборчика прохождение сигнала в кабеле. Работа несложная, но муторная. Иногда мне доверяли вызовы в кабинеты, где я в полной мере познал мудрость такого способа исправления ситуации, как выключить, а потом включить. Один из парней нашего коллектива по имени Вася занимался только налоговыми программами и дублировал Диму, когда тот отлучался. Двое других носились не меньше моего, постоянно переустанавливая Виндоус и драйвера. Кстати, Виндоус на всех компьютерах в инспекции был нелицензионным. Как и Майкрософт Офис – но кто же будет штрафовать налоговую!

Когда выдавалась минутка, я смотрел на то, чем занимается Вася, а если везло, то и Дима, но последний редко был в приподнятом настроении. Откровением для меня стало, что такая важная информация, по сути, хранится, как старая книга на полке в библиотеке, – любой при желании может зайти и посмотреть. Спасало только то, что сеть была замкнутой, а большинство сотрудников – техническими даунами. Через какое-то время я освоил простенькую клиент-программу, которую Дима написал для собственных нужд, чтобы не бегать каждый раз по кабинетам. Пользовались этим клиентом все наши ребята – любопытно же, у кого какие миллионы проходят по бумагам. Теоретически мы могли и что-то подправить, но никто всерьез о таком не думал, да и зачем? Кроме того, каждый знал, что у всесильного Димы двойная система логирования любых изменений – он легко мог установить, на каком компьютере поставили запятую в строку.

Самым веселым временем были праздники, когда мы дружно посылали всех далеко и надолго, запираясь в своем кабинетике, заваленном фаршем: проводами, платами, деталями компьютеров и периферийных устройств. Ставили бутылку водки и под нее травили байки про глупости наших подшефных. Не сомневаюсь, что точно такие же байки травили, но уже про нас, в других кабинетах. Атмосфера в инспекции дружелюбием не отличалась.

К Новому году у меня выработался новый ритм: я с утра шел в налоговую, а вечером садился за ноутбук и проверял статус по сайтам. В декабре прошла амнистия, и часть сайтов вернулась в индекс. В полной мере доход не восстановился, но стал расти. На первое место вновь вышли варезники и биржа. Я же стал задумывать реорганизацию части бизнеса, связанного с продажей ссылок. Биржи никуда не делись, более того, рынок после массового бана словно получил толчок для развития: как грибы после дождя стали появляться целые команды вебмастеров по производству сайтов для заработка на ссылках. Я несколько недель наблюдал за темой на одном форуме, где парнишка продавал в день по три-четыре сайта.

Я создал свою темку, через которую стал сливать свои недоварезники. Клепать их я мог десятками и продавал тоже десятками. По пять баксов штука. Заказал еще дизайнов и развернул бизнес на широкую ногу. Порой в день уходило десять-пятнадцать комплектов по десять штук. Бывали и пустые дни, конечно, но общие продажи радовали.

Новый год предстояло провести дома, где я не был уже несколько месяцев. Я заранее купил подарки родителям, себе обновок и собрался в дорогу. Отец встретил меня на вокзале, будто я сам не знал дорогу. Всю дорогу он молчал, что выглядело совсем уж загадочно. Мы зашли в квартиру и услышали женское щебетание в гостиной. Я посмотрел на отца:

– У нас гости?

Он хмуро кивнул. Не недовольно, а скорее уныло, словно хотел сказать: «Извини, сынок, я сделал все что мог».

Из гостиной вышли нас встречать мать и незнакомая мне девушка из разряда «ничего особенного»: неплохая фигурка, рядовое лицо, неяркая косметика – на улице я бы на такую и не глянул.

– Познакомься, Женя, это Оксана, – радостно сообщила мне матушка.

И вот тут меня как молнией ударило. Мать привела мне на смотрины невесту. Елки-палки! Я захотел в этот момент бросить все подарки у двери и бежать обратно в свою квартиру.

– Что замер, как столб? Раздевайся! На столе все уже давно стоит, – мать была в приподнятом настроении и суетилась больше обычного. – Женечка у нас в налоговой работает, привык, что вокруг люди в погонах по расписанию ходят.

– Мама! Они не военные. Такие же гражданские, как и ты.

– Все равно, они же служат! Ты руки иди мой.

Обстановка за столом была словно на похоронах. Я, отец и девушка молчали, говорила только мать. Оксана, словно хамелеон, меняла окраску лица с белого на пунцовый и обратно – мать нахваливала ее навыки в области приготовления пищи и хозяйственность. Мне хотелось вставить что-то вроде: «Мама! Зачем мне эта домашняя клуша?!», но я изо всех сил сдерживался, чтобы и в самом деле не ляпнуть.

Дело спасли отец и президент. С курантами мы открыли шампанское, которое уже с отцом залакировали водкой с соком. Так что в какой-то момент звуки материнского голоса сместились на периферию, а потом и вовсе исчезли.

В нашем городе отношение к пьяному сродни отношению к малому ребенку: упившегося в «нехочу» человека обязательно доставят до точки отдыха, разденут, уложат и укроют одеялом. И никаких претензий наутро. Если мужик не бьет, не изменяет, деньги приносит и по дому что-то делает – то бытовой алкоголизм воспринимается как необходимое зло. В конце концов, у бабы тоже есть свои недостатки.

Утро первого января, когда принято начинать новую жизнь, я встретил в своей кровати в майке и трусах. Оставалось только надеяться, что Оксана не помогала матери раздевать меня. Я на цыпочках прокрался на кухню мимо спящих родителей и отпил рассола из початой банки с огурцами. Стоило серьезно обдумать решение матери меня свести с удобной для нее девушкой.

Если я точно все запомнил, то Оксана была дочерью материной подруги по работе. Сама Оксана трудилась библиотекарем в школе, параллельно обучаясь на филологическом заочно. Почему-то я подумал: носит ли она очки? Как мне казалось, каждый уважающий себя библиотекарь должен носить очки.

Я понемногу перебирал варианты, как отказаться от родительской помощи в матримониальном вопросе, попивая рассол, когда на кухню вошел отец, почесывая пузо под майкой-алкоголичкой – а я думал, что их уже не выпускают.

– Пойдем покурим, – зевая, брякнул батя.

– Пойдем, – я не курил, так что достал из холодильника бутылку пива.

На площадке в подъезде было тихо, словно город умер. Ни машин мимо, ни звуков из квартир. Хотя на часах уже было часов одиннадцать утра.

– Как тебе невеста?

– Да она тронулась! Какая невеста? Мне еще семнадцать!

– Ты не шуми. До восемнадцати рукой подать. Хотя я матери сразу сказал, что тебе не понравится.

– Еще бы!

– Она настаивала. Да и подруга ее тоже своей доченьке все уши пропела о твоих достоинствах. Квартира, работа, живешь в центре. Для девки это шанс! – Отец шумно затянулся и выпустил густой клубок дыма.

Мы немного помолчали.

– Мать тебе главного не сказала, – продолжил он. – Она поговорила с подругой своей, та отпускает свою Оксану с тобой на все выходные к тебе.

– Охуеть! – Я старался при родителях сдерживаться, но это был другой случай. – Зачем?!

– Ты ж не маленький. Сам понимаешь. Притереться-потереться, – тут отец лукаво подмигнул и потом посерьезнел: – Ты это, девку там не обижай.

– Да нафиг она мне! Так и скажу маме!

– И мать не обижай, она старалась, – уже строго сказал отец. – Не нравится – комнаты две. Погуляете, и потом домой отправишь. Скажешь, что не получилось, не подходите вы друг другу. Не уверен, что мать на этом успокоится, но до следующего приезда навязывать никого не будет. Понял?

– Понял, – обреченно сказал я. Всё, как всегда, решили за меня.

Мать обставила фокус еще веселее – выдала все за самостоятельное желание Оксаны провести выходные в культурном центре. Ага, культурный центр: кинотеатр, два ночных клуба да парк с катком. Я сделал вид, что поверил. Так что на следующий день родители нас проводили на вокзал и сделали ручкой.

В поезде Оксана посмотрела на мое кислое лицо и сказала:

– Ты не думай, я не навязываюсь. Это моей матери очень хочется, чтобы наши семьи породнились. Я просто не стала перечить. Пересидим спокойно несколько дней, а потом я вернусь и скажу, что не вышло.

– Отлично, договорились. – У меня словно камень с души упал.

Я отвел Оксане свою комнату – бывшую бабушкину, снова переселившись в гостиную. Пока я перетащил свой компьютер, Оксана уже освоилась на кухне, а потом по-деловому послала меня в магазин за продуктами. И почему женщины вечно мной командуют?

После ужина уже я потащил девушку в клуб – развлекаться так развлекаться. Должно быть, это выглядело очень странно: я методично надирался у стойки, а Оксана отжигала на танцполе, практически слипаясь с танцующими парнями, – не ожидал от нее такой танцевальной прыти, но после каждого танца возвращалась ко мне, занимая стул рядом, на котором я в остальное время сторожил ее сумочку. Я пил, она танцевала. Я продолжал пить, она танцевала все ярче, пластичнее и быстрее. Когда потолок дискотеки стал вращаться, я вызвал такси.

Мы жили как брат с сестрой. Не могу объяснить почему – Оксана оказалась интересной, довольно симпатичной и умной девушкой, но никакого желания у меня не вызывала. Я никак не видел в ней женщину. Мы гуляли по городу, ходили в кино, я даже в шутку таскал ее на руках и бросал в снег, но делал это столь безобидно, что никто не заподозрил меня в приставаниях. Оксана готовила нам еду, убирала квартиру – мать ни капельки не соврала про ее хозяйственность. Я сидел почти все время за компьютером, делая и рассылая сайты или просматривая статистику – в Интернете выходных нет.

Каникулы кончились. В последний день я провел Оксану по магазинам и накупил ей всяких безделушек в подарок. Она так мило смущалась, что я потратил вдвое больше, чем планировал.

Располневшую сумку я еле дотащил до поезда. Мы тепло попрощались и даже обнялись. Оксана чмокнула меня в щеку и потом, смеясь, долго стирала с нее следы своей «вечной» помады. Потом вскочила на подножку и исчезла в глубине вагона.

Оставшись один в квартире, я удивился вдруг наступившей тишине. Включил телевизор для шума и пошел в спальню – пора было возвращаться на прежнее место дислокации. Перестилая постель, я нашел Оксанин халатик – он все еще пах ее духами, аккуратно сложил его и спрятал на полку в шкаф. Немного полежал на кровати, рассматривая потолок и ни о чем не думая. Потом перетащил компьютер, достал телефон и отыскал номер старой знакомой Эльвиры, медсестры из поликлиники.

– Привет, ты свободна сейчас?.. Отлично. Приезжай.