Читать книгу Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) - Дмитрий Шестаков - Страница 45

Ни к чему не прилепляться,

Все мгновеньями любить, —

Вот как надо наслаждаться,

Вот что значит жизнью жить.

Только миг у брака брачен,

Жизнь и смерть – всегда чета,

Краткий срок цветам назначен,

Но какая красота!

И бесцельны, и безвластны,

В опьянении мечты,

Так мгновенны, так прекрасны

Легкой радости цветы.

На бревне, над речкой горной,

Чуть журчащей меж камней,

Сладок отдых, сладок сумрак

Еле шепчущих ветвей.

Говорят они: усталый

Путник, сядь к нам отдыхать.

Светлых сказок мы нашепчем,

Их с собой ты можешь взять.

В холод жизни, в путь далекий

Понесешь, как клад живой,

Свежий голос речки горной,

Говор леса над водой.

Я люблю эти ранние, робкие грезы,

Очертанья неясные тающих снов,

И распятье кривое застывшей березы,

Не мечтавшей о пухе грядущих листов.

Я люблю эту музыку смутных созвучий,

Чуть воскресших над темной могилой души.

И в траве, по росе, голубой и певучей,

Колокольчика зов в дорассветной тиши.

Чисто и ясно в душе заключить

Эту последнюю знойную нить,

Это смущенье и это прощай,

Этот цветов засыпающих рай,

Эту луну на скамье и у ног,

Этот весны ускользающий вздох,

Эти немые, как стражи, кусты,

Этот томительный миг красоты…

Много звучит голосов, призывающих чуткое сердце,

Много задумчивых снов ночь навевает мечте,

Только призывнее всех для меня и волнует всех слаще

Свежий, как поздняя ночь, ночью подсказанный стих.

Не говори, что ты устала:

Еще весна твоя светла,

И ночь так пышно раскидала

И звезд и песен без числа.

Лишь только щедро и глубоко

Еще всей жизнью ты живи

И сердце распахни широко

Для слез, и неги, и любви.

Сердцу и только ему на лазурно-прозрачном рассвете,

Тихий мой друг, отдадим робкую тайну свою.

Все и поймет, и простит молчаливый и грустный волшебник,

Чтоб на заре обронить знойный и сладостный стих.

Я бы рад не любить, я бы рад не мечтать,

Но такая весна, но такая заря,

И всю ночь соловьи не давали мне спать,

В безглагольном восторге дрожа и горя.

Я бы рад не любить, я бы рад не мечтать,

Но весь вечер вчера тот ручей под окном

Торопился бежать, торопился шептать,

Как смычок по струне, об одном, об одном…

Снова май. В овраге полном

С пеньем пенится вода.

Это май, а май безмолвным

Не бывает никогда.

Разбежалось в поле стадо.

Пастушонку лень бродить.

Знать, опять кому-то надо

Любоваться и любить.

Чу, над влажными листами

Всё желанней и звучней

Осмелевший под звездами

Запевает соловей.

Хорошо бродить свободным,

Петь и прыгать, как вода.

В сердце май, а май холодным

Не бывает никогда.

Светлы весенние просторы,

Тиха безоблачная даль,

Опять из сердца без укора

Уходит старая печаль.

И веет снами молодыми,

И думы легкие чисты,

И над могилами родными

Дрожат прозрачные листы.

Я сумел бы тебя и любить, и ласкать,

Только словом так трудно решиться сказать…

Я бы лучше сумел, если б розою был,

Если б тонким тебе ароматом кадил,

Если б облачком беглым я плыл над тобой,

Если б тайны ронял серебристой росой,

Если б тенью прохладной мог стан твой обнять,

Я сумел бы тогда и любить, и ласкать…

Право, не надо нам долгих речей,

Будь только смутно журчащий ручей,

Будь только леса осеннего мох,

Будь только сердца затихшего вздох,

Будь только в темный тропинка овраг,

Будь только негой замедленный шаг,

Будь только ветер, взметнувший листву,

Будь только сказочный сон наяву.

Пойдем сегодня побродить

Одни над мирными брегами,

Пойдем душою повторить

Созвучье ночи со звездами.

И в миг, как их померкнет рой

Пред набегающим рассветом,

Как сон расстанемся с тобой,

Чтоб белый день не знал об этом.

Опять весна, и негой сладкой

Обвеян мелкий пух аллей,

И узкий месяц встал украдкой

Смотреть сквозь прорези ветвей.

И тает даль, и всё как прежде:

И жизнь полна, и томны сны,

И любо молодость надежде

Отдать на празднике весны.

Родная кроткая заря

Над мирной далью деревень,

Когда, задумчиво горя,

Беззвучно в ночь отходит день,

И над недвижною рекой,

Не колыхнувшей гладь струи,

Расстелет вечер золотой

Тенета мягкие свои…

Ты вся в звездах. В окне открытом

Твой профиль четко озарен,

А там, внизу, в логу забытом,

Весны светлеет тонкий сон.

Весна царит, бросая пенье

В затишье сада и села,

И в этом чистом озаренье

Ты так невинна и светла.

Мерцают звезды. Чуть росится

Плетень соседнего двора,

И сердцу хочется томиться,

Пылать и плакать до утра.

И праздник мой настал. Густою

Волною льется аромат.

Передо мною и за мною

Картины чудные лежат.

Но коротка, как сновиденье,

Моя роскошная весна,

И разве иней сожаленья

Оставит старости она.

Печаль и музыка – одно.

Как широка пустыня жизни,

Как душу спавшую давно,

Томит призыв былой отчизны.

Мечте мучителен покой,

Ей внятен голос вечно юный,

И кто-то сильный и живой

В душе натягивает струны…

Как после тягостной разлуки

Красив и тих твой ясный свет,

Какие ласковые руки,

Какой пленительный привет.

Какая даль передо мною,

И как безоблачно чиста

Из сердца полного тобою

Струится песня на уста…

Право, иного я счастья не жду:

Столько огней в полуночном саду;

В небе высоком огни и в воде.

Искры росы и по листьям везде,

Да и в траве под ногой светляки

В теплом мерцаньи зажгли огоньки.

Да и в косе-то, гляди, у тебя

Звездочка, что ль, заблудилась, любя…

Люблю зеленое окошко —

Оно весь день свежо молчит,

Оно на старую дорожку

Седого путника манит, —

Дорожку топкую лесную,

Где снова он изведать рад

И сказку лета голубую,

И зной смолистых колоннад.

О волшебство природы летней, —

Леса под шумною фатой,

И всё знойней, и всё приветней

Улыбка прелести земной.

Рукой заботливою няни

Все пятна ветхие сняла

И пень кривой на той поляне

Как ризой брачной убрала.

Смотри, теснятся в дружной неге

И, хорошея с каждым днем,

Со всех сторон в листах побеги

Спешат сравняться с горбуном.