Читать книгу Вернуть или вернуться? - Дмитрий Соловей - Страница 8

В течение последующих двух дней в доме крутилось столько посторонних людей, что я очумел. К запаху мочи, давно и стойко витавшему в помещениях, добавился аромат свечей, ладана, пирогов и самогона. Маруська с соседкой Катериной зашивались на кухне, готовя поминки. Проститься с купцом Ситниковым пришло неожиданно много людей. Несколько купцов, соседи и ещё непонятно кто.

Несмотря на прохладную погоду, поминки устроили во дворе. Дома вместить такую толпу места бы не хватило. Откуда-то притащили длинные скамьи, которые укрыли половиками, столы соорудили из подручных средств, используя козлы для распилки дров, старые двери и разные доски. Всё это тоже прикрыли холстиной.

– Отмучился, родимый, – всхлипывала Павлина Конкордиевна на поминках.

– Сиротинушка, – обливал меня слезами какой-то мужик.

Мой статус был чётко прописан в завещании. Если деду Лукашке, Маруське и Ничипору купец отписал по пять рублей, свояченице – тридцать, то мне досталось всё движимое и недвижимое имущество. Но за маленьким нюансом: до двадцати одного года я оставался под опекой Павлины Конкордиевны.

Как и что будет дальше, волновало и меня, и Сергея. Вообще-то Ситникову положено было сообщить в полицию о новом постояльце. Но купец вначале был занят, потом заболел. Статус Серёги в доме по-прежнему был неопределённым. Павлина Конкордиевна его, конечно, уважала, но запросто кто-нибудь мог и «стукануть». С другой стороны, стараниями той же Павлины Конкордиевны слухи о Серёге были такие, что его слегка побаивались.

В любом случае нужно было доставать кубышку, заныканную купцом, и платить стряпчему, чтобы оформил пребывание Сергея Павловича Иванова в Екатеринодаре по всей форме. Перед самой смертью Иван Григорьевич поведал мне тайну схрона. Очень горевал, что всего сто сорок рубликов серебром и пять золотом смог отложить на «чёрный день».

Хороший был человек Ситников. Я искренне сожалел о его смерти. Да и люди, пришедшие на поминки, говорили не просто формальности, а добрые слова в адрес купца. Потом, конечно, когда подвыпили, уже стали отклоняться от «темы». Каких-то три пожилых казака начали мне втирать по поводу царя-батюшки и бороды. Раньше казаков заставляли бриться, и только Александр III разрешил отпускать бороды. Серёгу тема бороды неожиданно заинтересовала. Он подсел к казакам с расспросами. Мне же пока брить было нечего, а вот мой дружок по этому поводу страдал. Имеющийся у купца инструмент внушал ужас одним своим видом. Ходить к брадобрею стоило денег, но два раза в неделю Сергею приходилось всё же навещать цирюльню. Кстати, Иван Григорьевич бороду тоже носил, как и было положено по статусу. Но в городе имелись безбородые купцы. Элита, так сказать. Те, кто торгует с заграницей. Как правило, это купцы первой гильдии и при больших деньгах.

Я прислушивался к разговорам за столом, но больше смотрел по сторонам. Приглядывался к снующему в подавальщиках Ваське, сыну Катерины Уваровой, той вдовы, что помогала Маруське по хозяйству. Старшая дочь Катерины Машенька тоже крутилась на кухне. Из воспоминаний Николая я был в курсе, что парню эта девушка нравилась. Мне же она показалась не очень. Ни возрастом (шестнадцать лет), ни внешностью. Потому я подчёркнуто был с ней холоден.

Когда кто-то из гостей начал распевать песни, я велел с поминками закругляться. Но пьяные казаки ещё пытались показать умение владеть шашкой и рвались продемонстрировать джигитовку на наших конях. Последних гостей выставили со двора ближе к полуночи. Женщины остались перемывать посуду и наводить порядок, а мы с Сергеем отправились спать. В этот день больше никаких бесед не вели, зато на следующий все жильцы дома собрались узнать о своей судьбе.

– Как служили, так и продолжайте, – сообщил я и заработал одобрительный кивок Павлины Конкордиевны.

Честно говоря, мне как раз заниматься делами времени не было. Оформление завещания и прочая бюрократия требовали личного присутствия.

Только через два дня я взял у Павлины Конкордиевны ключи от подвала под предлогом, что нужно пересчитать товар и запасы на зиму. Так-то запасы солений пополнялись и без моего участия. Женщины и капусту засолили, и даже тыкву – новое для меня блюдо. Но мне требовалось попасть в подвал, чтобы выкопать возле третьей левой опоры кубышку. Серёга страховал.

Копаться в подвале днём мы не рискнули. Дождались, когда обитатели флигеля лягут спать. Сергей дошёл до туалета, а потом вдруг решил проверить двери в подвал и понял, что они незаперты. Почти сразу мы обнаружили, что на сундуке в коридоре, где обычно спал Ничипор, лежит муляж, а его самого в нет.

– Воровская натура, – прошипел Серёга. – Наверняка тоже знает о захоронке. Думаю, у него есть дубликат ключей. Открыл вначале люк, затем изнутри засов на дверях. Люк снова запер, чтобы никто не догадался, а сам зашёл со двора.

– Сейчас мы его поймаем на месте преступления, – ничуть не огорчился я. – Люк заперт на навесной замок, значит, единственный выход через двери во двор.

– Если откроем дверь, он заметит, – не одобрил мой план Сергей. – На улице не так уж темно. Ночь звёздная. Давай я зайду через люк, а ты, когда услышишь мой крик, перекрывай выход.

Замок на люке открывали с большими предосторожностями, боясь спугнуть вора. Потом я побежал во двор ждать условного сигнала, а Сергей начал спускаться. Уже возле входа я сообразил, что мы немного перемудрили. Забыли, что вначале в подвал ведут шесть ступеней, затем площадка шириной метр, на которой ещё одни двери, служащие тамбуром, и только потом несколько ступеней до пола. Ничипор точно не стал бы оставлять все двери открытыми. Значит, свет с улицы он не заметит.

В общем, ждать условного сигнала от Серёги я не стал, а, чуть приоткрыв левую створку, прошмыгнул внутрь. Там уже на ощупь, в полной темноте спустился до площадки. Долго шарил, пытаясь найти дверную ручку. Потом вспомнил, что у этих дверей ручки не было, они распахивались внутрь, как ворота, и запирались на засов.

Серёга к этому моменту уже обнаружил вора и крикнул: «Лови!» Я толкнул двери немного раньше, чем следовало. Ничипора они не задели. Зато он сам, почти поднявшись по ступеням, замахнулся на меня лопатой, намереваясь ударить. Хорошо, мои глаза уже привыкли к темноте, и света той свечи, что горела в подвале, хватило, чтобы увидеть опасность. Единственное, что мне пришло в голову, – это столкнуть парня вниз. Поэтому я подпрыгнул и, вцепившись в верхнюю балку проёма, с силой толкнул Ничипора ногами.

Почти одновременно со мной со спины парня подскочил Сергей. Он тоже пнул его, но в обратную сторону и сам начал заваливаться сверху. Его удар оказался сильнее моего. Лопата Ничипора врезалась в балку, а он вместе с Серёгой дружно упали. Странно как-то упали. Не вниз, а тут же, на площадку. Мне казалось, она шириной всего метр, а не два. Пока я соображал, Серёга заголосил:

– Вот же дрянь, гадость какая!

– Что случилось? – не понял я.

– Стой на месте, я сейчас за свечой сбегаю. Тут что-то непонятное: череп, кости! – крикнул Сергей и кинулся по ступеням вверх, распахивая дверь во двор.

И тут же яркий дневной свет залил помещение. Я невольно охнул и оглянулся. Нет, всё правильно. У меня за спиной были ступени, которые вели наверх. Я тоже выбрался наружу, постоял, не понимая, что произошло. На дворе звёздная ночь. Огляделся по сторонам, прислушался к звукам из соседнего двора, снова спустился в подвал и замер в недоумении. То, что я увидел, не укладывалось в голове. Создавалось впечатление, что ступени отражают сами себя. Площадка увеличилась, но это точно не было зеркалом. На «той» стороне от середины лестничной площадки лежало нечто страшное, напоминающее мумию.

Я невольно перекрестился и начал пятиться, и только появившийся на другой стороне Серёга остановил моё бегство.

– Стой. Подожди. Только не переступай впереди себя черту, – предупредил друг. – Поздравляю, ты снова открыл временной портал. Я в двадцать первом веке.

– А это кто? – кивнул я на мумию.

– Мм… Ничипор, судя по всему. – Сергей поддел сапогом труп. Рука мумии немного сдвинулась и на наших глазах рассыпалась на мелкие кости.

Снова у меня возникло желание перекреститься, а лучше выскочить из подвала. Серёга, похоже, просёк моё состояние.

– Не паникуй, сейчас разберёмся. Жди и никуда не уходи, я хочу кое-что проверить.

Ходил он недолго и скоро вернулся весь мокрый, но с ящиком тех железок, что оставили в подвале предыдущие владельцы дома. Какую-то железку кинул в мою сторону. Оказалось, это гаечный ключ. Я его покрутил в руках и пожал плечами.

– Подолби по ступеньке так, чтобы остался внятный след, я хочу убедиться, – попросил Сергей.

Я старательно выдолбил небольшую канавку. Серёга издал невнятный звук.

– Мистика какая-то. Появляются затёртые следы того, что ты только что сделал.

– Мы не в параллельной реальности, – пояснил я. – Значит, я нахожусь в прошлом, а ты в будущем на том же месте.

– И пересекать границу портала тебе не стоит, чтобы не превратиться в мертвеца, как Ничипор.

– Но ты же прошёл, – заметил я очевидное.

– Я и в первый раз прошёл в девятнадцатый век в своём теле, а ты занял чужое.

– Мой труп тоже рядом лежит? – невольно сглотнул я липкую слюну.

– Пока не видел. Только этот, – снова пнул он останки Ничипора.

– Нужно на каком-то животном проверить твою версию, – не сдавался я.

Очень уж не хотелось мне остаться здесь, да ещё одному.

– Проверим чуть позже, – пообещал Серёга. – Пока у меня здесь нет подопытных животных. Не думай, я тебя не брошу. Сейчас, подожди.

Подпихнув мне весь ящик с инструментами, он снова убежал. Вернулся минут через десять, таща мой чемодан и ещё барахло из кухни.

– Вещи же нормально проходят? – уточнил Серёга.

– Вполне, – заверил я, потому что уже успел оценить содержимое ящика.

– Сейчас тебе ещё кое-что переброшу и побегу домой за ноутбуком. Ты же хотел там клады поискать и какие-то технологии.

– Рояли просто сыплются с небес, – иронично заметил я. – А что с Ничипором будешь делать?

– Вот чёрт! – спохватился Серёга. – В мешок приберу. Наверное, могилу во дворе устрою. Если кто и обнаружит, то этому мертвецу любая экспертиза даст сто тридцать лет.

Пока Сергей занимался трупом, я поволок домой чемодан. Там выгрузил содержимое в сундук. Сам чемодан хотел переправить обратно, слишком необычная и приметная вещь, трудно будет объяснить его появление. Бежать снова через двор с чемоданом я не стал. Спустился через люк в коридоре. И дальше меня ждал сюрприз. Прохода в двадцать первый век не было! Я запаниковал, выскочил наружу, оббежал дом и снова проник в подвал, с облегчением увидев злого Серёгу. Тот закончил паковать Ничипора и ругался, что даже после смерти парень доставляет проблемы. Я же рассказал, что только что обнаружил.

– Очень хорошо, что проход только с одной стороны, – обрадовался Сергей. – Зато никто из домочадцев случайно не попадёт в портал. Правда, придётся объяснять, почему бочки таскаешь через дом, но это не главная проблема.

Чемодан я всё же принёс обратно. Сергей попросил свой мобильник. Гаджет перемещение через портал времени пережил без проблем. Серёга поставил его на зарядку, а сам занялся перетаскиванием тех стройматериалов, что я купил.

– Продашь пока плитку, трубы могут не купить. Цемент тоже продавай, но пересыпь в другую тару.

Я молча принимал все эти вещи из такого близкого, но далёкого для меня двадцать первого века. К тому времени, как я перетянул последнюю коробку с напольной плиткой, телефон у Сергея зарядился.

– Очуметь! – ошарашенно уставился на его экран Серёга. – Я, конечно, ещё проверю, но, похоже, за всё время, что мы пребывали «там», здесь время совсем не сдвинулось. А я ещё подумал, чего дождь опять льёт?! А это тот же самый дождь, что и был, когда мы в прошлое провалились.

– Ты меня точно нигде не нашёл? – ещё раз поинтересовался я.

– Нет, вообще не нашёл никаких следов. И слава богу. Мне ещё Ничипора хоронить.

Попрощались мы с Серёгой часа через два. Тот поклялся, что не оставит меня одного. Ему я верил, но волновался, чтобы не закрылся портал. Так же переживал, чтобы никто случайно в него не сунулся. Снова встретиться с Сергеем мы договорились на следующую ночь.

Я вернулся в дом, через люк вошёл в подвал, дошёл до ступеней. Несколько минут постоял, не решаясь переступить условную границу. Потом зажмурился и сделал шаг вперёд. Ничего не произошло. С этой стороны портала не было, двери на засов я закрыл и вернулся обратно. Жаль, что я не могу перейти в своё время. Придётся здесь выживать и приспосабливаться. Пока же стоило проверить, что у меня находилось в чемодане.

Содержимое родного багажа порадовало. Я же рассчитывал на осеннюю погоду. Положил с собой джемпер, запасные туфли, ботинки, пару брюк, куртку, шарф, шапку.

В обуви я сразу разочаровался. Для Николая Ситникова она была велика, впрочем, как и брюки. Но те хотя бы можно по длине подшить. С обувью варианта не было. «Продам», – решил я. Но больше всего обрадовался пакету с трусами, футболками и носками. Это точно всё годилось. Боже мой! Шампунь, одеколон! Знакомые ароматы чистоты и достатка! Местный аналог зубной щётки у меня имелся, но это не сравнить с тем, что оказалось в моём несессере.

Спать я лёг, когда занимался рассвет. Подремал часа три и подхватился. Павлине Конкордиевне сообщил, что Сергей с Ничипором рано утром уехали за очень редким и дорогим товаром.

– И что, они на девять дней Ивана Григорьевича не будут? – удивилась женщина.

– Не думаю, что успеют вернуться, – ответил я.

Ключи от подвала я экономке не вернул. И лавку открывать в этот день не собирался. Прихватив обувь, которая мне не подошла, и несколько образцов плиток, побежал в город. С обувью я управился быстро. А вот с плиткой пришлось походить. Со строительными подрядчиками Ситниковы не были знакомы. Да и потом, я долго пояснял, что за товар имею и сколько хочу получить. Купец обещал прислать посмотреть на партию своего доверенного. Тут уже я заартачился. Образцы у меня были на руках. Зачем же всю партию смотреть? Как же мне не хватало Серёги за спиной! С купцом мы так ни до чего и не договорись.

Домой я вернулся с двадцатью рублями от продажи обуви и грустными мыслями о своём будущем.