Читать книгу Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Урушев - Страница 7

Баба Яга разложила карту, разгладила руками, близоруко присмотрелась и ткнула пальцем:

– Мы вот тут.

Иван глянул на палец. Он указывал на широкую полосу, подписанную красивым полууставом «Муромский лес».

– Ты географию разумеешь, милок?

– Не-а, – замотал головой добрый молодец. – И не знаю, что это такое.

– Экий ты темный, – усмехнулась бабка. – Ладно, слушай. Выйдешь из нашего леса и пройдешь многие страны, многих людей повидаешь, многого ума наберешься. Авось где-нибудь встретишь мудреца, который тебе все о вере расскажет и научит, как истину отличить от лжи. А я могу только дорогу в те страны показать.

И бабка повела пальцем по карте.

– Смотри, как из леса выйдешь, сразу начнутся Кулички – Великие, Малые и Белые. Славное царство! Коль в нем не найдешь веры, иди дальше – в черкасскую землю. Там черкасы живут. Не найдешь у них веры, ступай в ляшское королевство. За ним немецкие земли – швабская, аглицкая и свейская. И там нет веры? Ничего, ступай в романские земли. Так дойдешь до моря-окияна. Но это еще не конец света. Коли поворотишь на юг, то попадешь в царства сарацинское, нубийское и эфиопское. А за ними много других земель.

– Что же, – ужаснулся царевич, – мне надо будет весь белый свет обойти?

– Нет, Ванюша. Думаю, далеко ходить не придется. Может быть, уже на Куличках ты найдешь свою веру. Или в черкасской земле.

Яга стала складывать карту.

– Я эту бумажку тебе в дорогу дам. Пригодится. И еще кое-что дам…

Старушка зашаркала к сундуку.

– Тебя ведь родные братья обчистили? Все, что вам в дорогу было дано, себе забрали, тебе одни матушкины пряники оставили, верно?

– Верно, – сказал юноша. А сам подумал: «Во дает бабка! Ну все знает».

– На пряниках долго не протянешь. Вот, возьми хлеб насущный. – Яга подала Ивану большой ржаной каравай, завернутый в вышитое полотенце. – Это хлеб не простой, а волшебный. Сколько его ни ешь, сколько ни режь, а он никогда не кончается. Еще возьми неразменный рубль.

Старушка протянула царевичу серебряную монету.

– Он тоже не простой, а волшебный. Сколько раз его ни выдавай, он все-таки опять является целым в кармане. Вещь в пути незаменимая. И возьми эти три кошачьих уса. Коли понадобится моя помощь, разорви ус, и я приду к тебе.

Помолчали. Бабка вздохнула.

– И еще дам один совет. Не называйся ты, Ванюша, царевым сыном. В чужих землях это не принесет тебе добра. Да и не похож ты на царевича.

Иван обиделся:

– Как не похож?

– Да так. Лицо у тебя слишком доброе. И взгляд слишком честный. Не хватает тебе царского лукавства и хитрости. Ну вот, кажись, и все. Присядем на дорожку.

Сели на лавку. Подбежал Котофей, стал тереться о сапоги юноши и мурчать:

– Мальчик, приезжай к нам еще, я тебе песенку спою.

Иван погладил кота. Баба Яга улыбнулась.

– Да, соколик, будет у меня к тебе одна просьба. Вишь, мой Котофей не обыкновенный, а сказочный, говорящий. Ищу я ему невесту. Да обычные кошки не подходят. Нужна ему невеста такая же, как и он, благородная. А в наших краях таковой не нашлось. Может, ты на чужбине поищешь?

– Поищи, мальчик, поищи, – замурлыкал Котофей и сильнее затерся о сапоги.

– Хорошо, бабушка, поищу. – Иван встал и низко поклонился. – Благодарю тебя за хлеб-соль, за гостеприимство, за помощь. Не поминай лихом!

Все трое вышли из избушки. Ярко светило солнце, и лес не казался таким мрачным, как вчера, хотя по-прежнему был тих и пуст.

Старушка не удержалась и на прощанье расцеловала царевича. А он вскочил на коня и тронул поводья. Немного отъехав, юноша оглянулся. На пороге избушки стояла Яга и махала ему рукой. Рядом на задних лапах стоял черный кот и тоже махал Ивану.

Солнце уже клонилось к закату, когда царевич выбрался из чащи. И прямо на столбовую дорогу. Как будто не было никакого Муромского леса, как будто юноша по-прежнему ехал по родной стороне.

Великие, Малые и Белые Кулички весьма походили на сказочное царство: те же бедные селенья, та же скудная природа – поля, луга, леса. И дорога была такая же плохая: ухабистая и пыльная. Никто Ивану по пути не попадался, только над краем поля, высоко, плавными медленными кругами ходили два коршуна.

Ехал царевич, ехал и наехал на могучий зеленый дуб. Под ним сидел старик с седой бородой, тощий и малорослый, с лицом, бурым от загара, строгим и задумчивым. Он ел ржаную краюшку. Крошки сыпались на бороду, старик подбирал их и отправлял в рот. Видно было, он шел издалека и устал.

Юноша спешился и поклонился.

– Здравствуй, дедушка! Это ли Великие, Малые и Белые Кулички?

– Они самые, внучок. – Старик отряхнул бороду. – А ты, поди, нездешний?

– Нездешний.

– Кто же ты, добрый молодец, откуда и куда путь держишь?

Иван хотел представиться царским сыном, но вспомнил совет бабы Яги и сказал:

– Звать меня Иваном. Еду я из некоторого царства, из некоторого государства по своей молодецкой надобности. А еду, куда глаза глядят.

– А мое святое имя Пантелей. Садись, Иван, со мной. Хлебушка поедим, о делах наших скорбных покалякаем.

Юноша сел возле старика, расправив полы кафтана, и спросил:

– Отчего же, дедушка Пантелей, дела наши скорбны?

– Только по скорбным делам да по великой нужде люди по чужедальним землям ездят и ходят. Тебя молодецкая надобность гонит. И я, вишь, ножки больные топчу по своей стариковской надобности.

– Ты, выходит, странник?

– Ну не совсем. В молодости много постранствовал, на белый свет поглядел. А теперь все больше дома сижу да книжки читаю. Бывает, иногда отлучусь из дому, но ненадолго. Вот и сейчас я иду домой с Кудыкиных гор.

Пантелею хотелось поболтать с чужестранцем. Но Иван ничего не знал о Кудыкиных горах, и разговор не клеился.

Юноша отказался от предложенной стариком обглоданной краюшки и угостил своим караваем. Хлеб насущный деду понравился. Он тщательно разжевал кусок, подержал во рту и звучно проглотил.

– Гожий хлеб, гожий! Давно я такого не едал. А что, парень, хошь, пошли ко мне. Тут уже недалеко.

Вечерело, и Иван принял приглашение Пантелея. Поднялись. Старик вздохнул:

– Эх, ножки мои больные, стуженые!

Но на коня сесть отказался. Так и пошли по дороге седой старик и юноша, ведущий под уздцы вороного жеребца.

Глубокой ночью путники добрались до дома Пантелея. Жил он на краю небольшой деревушки в старой избе. Вошли в темную горницу. Старик щелкнул огнивом и зажег огарок свечи. Бедность и запустение обступили царевича, потянули из мрачных углов грязные лапы. Стены зашевелились и зашуршали. Это затормошились в щелях тараканы.

Изба у Пантелея топилась по-черному. Поэтому и печь, и потолок, и стены потемнели от сажи. Кроме печи, лавок и стола, в избе ничего не было. Но повсюду – и на лавках, и на столе, и на полу – лежали книги: десятки, сотни.

Иван от изумления даже рот раскрыл. Вот так диво! Много ли он на своем веку повидал книг? Ну судебник у батюшки, сонник у матушки. А тут тьма книг больших и маленьких, рукописных и печатных, в переплетах и без.

– И ты, дедушка, все это прочел?

– А как же! Прочел и на ус намотал. Вишь, какие у меня усы длинные? – засмеялся старик. Удивление юноши льстило ему.

Стали укладываться спать. Старик лег на полу, укрывшись худым армяком, а царевич устроился на лавке и заснул под шуршание тараканов.