Читать книгу Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев - Страница 3
Часть первая
Спецслужбы на «Религиозном фронте»
«Мне есть что вспомнить…»
Богоборческая карьера Евгения Тучкова
Оглавление…15 апреля 1957 г. в Центральный госпиталь МВД СССР срочно пригласили Патриарха Московского и всея Руси Алексия I. Встретиться для исповеди с первоиерархом Русской православной церкви пожелал умиравший от распадающегося рака желудка… бывший главный организатор гонений на церковь от органов госбезопасности, бывший ответственный секретарь Антирелигиозной комиссии ЦК партии большевиков, бывший член Центрального Совета Союза воинствующих безбожников, отставной майор госбезопасности Евгений Тучков. В партийных кругах его за глаза прозвали «главпопом», в церковных – «игуменом», а историки Церкви и поныне считают «одной из ключевых и загадочных фигур российской истории советского периода».
Революцией призванный
«Ведущий религиовед» ОГПУ СССР родился в 1892 г. в деревне Теляково Суздальского уезда Владимирской губернии. Рано осиротевшего Евгения воспитывала старшая сестра Анастасия – глубоко религиозная женщина, стремившаяся воцерковить брата. Закончив четырехклассную приходскую школу, Евгений «ушел в люди», в 1915 г. призвался в армию, служил писарем при штабах на Западном фронте. Интересно, что когда в 1916 г. в императорской армии отменили обязательную исповедь, к ней добровольно приходило не более 16 % военнослужащих-православных. Вызревали духовные предпосылки грядущего масштабного кровопускания Гражданской войны… В октябре 1917 г. избрался от солдат гарнизона членом Совета рабочих и крестьянских депутатов в городе Юрьеве-Польском, а через год по партийному набору попал на службу в ЧК Иванова-Вознесенска, где заведывал… юридическим отделом!
В 1919 г. был направлен на руководящую работу в Уфимскую губернскую ЧК, там сформировал отряд особого назначения, который принимал активное участие в жестоком подавлении Мензелинского крестьянского восстания в Башкирии (ранее крестьяне вилами перебили продотряд численностью в 35 человек). Как способный организатор получил назначение заведующим секретным отделом губернской ЧК. На Урале же встретил подругу жизни – Елену Яковлеву. В Уфе у них родился сын, умерший во младенчестве. В браке прожили долгую жизнь, в Москве в 1923 г. родился второй сын Борис, единственный ребенок, которого любил и баловал отец[5].
Начальник антирелигиозного подразделения ОГПУ Евгений Тучков (1892–1957 гг.)
Летом 1921 г. чекист Тучков отличился при изъятии церковных ценностей (официально – «в пользу голодающих»), и за особое рвение осенью того же года его перевели в Москву.
В центральном аппарате советской спецслужбы ВЧК (с 1923 г. – ОГПУ) «специализациею» Е. Тучкова являлась «церковная линия». Он стал сначала заместителем руководителя, затем – начальником 6-го отделения Секретно-политического отдела (СПО, борьба с идейно-политическими противниками, церковью и интеллигенцией) ОГПУ, а с сентября 1922 г. – еще и ответственным секретарем Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б) (координация антирелигиозной борьбы в СССР). С весны-лета 1921 г. началось фронтальное наступление власти на церковь как на главную помеху овладения сознанием и душами людей. Е. Тучкову довелось сотрудничать по линии Комиссии с ведущими фигурами «ленинской гвардии» (и будущими фигурантами процессов времен «Большого террора») – Н. Бухариным, А. Каменевым, Г. Зиновьевым, а также председателями ОГПУ Ф. Дзержинским и В. Менжинским.
Стратегию изощренного подрыва Церкви предложил в записке в Политбюро ЦК РКП(б) от октября 1922 г. Лев Троцкий, глава военного ведомства республики. Лев Давыдович рекомендовал инспирировать раскол Православной церкви на лояльную власти, «обновленную», противопоставившую себя «патриаршей» («реакционной»). Главным инструментом раскола стали органы госбезопасности и репрессивные мероприятия. Тучков лично допрашивал патриарха Тихона, докладывая о результатах Л. Троцкому и восходящему лидеру партии И. Сталину. В 1923 г. его за особые заслуги наградили именным «маузером».
Вплоть до роспуска Антирелигиозной комиссии (АРК) в 1929 г. Тучков ведал в ОГПУ СССР практически всеми «делами» Русской православной церкви (РПЦ), протестантов, мусульман, иудеев. Именно в недрах 6-го отделения в 1927 г. сформировали организационную церковную структуру, в основных чертах сохранившуюся и по сей день.
В столице Тучков вместе с семьей и набожной сестрой поселился в Серафимо-Дивеевском подворье, где сестер-монахинь возглавляла матушка Анфия. Получив отличные апартаменты и бытовые услуги сестер, «главпоп» весьма оригинально благодарил монахинь. Как пишет историк М. Губонин, получив от агентуры сведения о местах предстоящих торжественных богослужений святейшего патриарха Тихона или архиепископа Илариона (Троицкого), которого особенно любили верующие москвичи, монахини безбоязненно направлялись на службу. «Мы уж ему премного благодарны. А то ведь другой-то давно бы уж нас всех разогнал: кого куды, и костей не соберешь», – говаривала матушка Анфия[6].
Технолог расколов
По слову святителя Иоанна Златоуста, грех раскола церкви не смывается и мученической кровью, ведь церковь – живое тело Христа, и Он же ее Глава. Технологию агентурно-оперативной работы по расколу РПЦ изложил сам Тучков на заседании АРК 31 октября 1922 г.: «Пять месяцев тому назад в основу нашей работы по борьбе с духовенством была поставлена задача – борьба с реакционным тихоновским духовенством и, конечно, в первую очередь с высшими иерархами, как то: митрополитами, архиепископами, епископами и т. д. Для осуществления этой задачи была образована группа, так называемая “ЖИВАЯ ЦЕРКОВЬ”, состоящая преимущественно из белых попов, что дало нам возможность поссорить попов с епископами, примерно как солдат с генералами, ибо между белым и черным духовенством существовала вражда еще задолго до этого времени, так как последнее имело большое преимущество в церкви и ограждало себя канонами от конкуренции белых попов на высшие иерархические посты…»[7]
С осени 1924 г. «игумен» Тучков приступил к подготовке нового дела против патриарха Тихона – создал агентурную разработку по так называемой «Шпионской организации церковников». В начале февраля 1925 г. Тучков арестовал известного церковного историка, профессора И. Попова, которому приписывалось «вхождение в группу», возглавляемую патриархом. Лишь смерть владыки Тихона позволила ему избежать Соловков, регулярно пополняемых клиром РПЦ[8].
Разумеется, основным средством борьбы с церковью была агентура в среде священнослужителей и мирян, хотя в то время отказ от сотрудничества мог стоить весьма дорого. Как докладывал Е. Тучков, по «церковной линии» количество секретных осведомителей («сексотов») с 400 в 1923 г. выросло до 2500 в 1931 г. За полноту влияния на РПЦ Е. Тучкова часто сравнивали с обер-прокурором Святейшего синода Константином Победоносцевым (по определению народного комиссара образования СССР Анатолия Луначарского)[9]. Как отмечал известный перебежчик-«невозвращенец» из разведки ОГПУ Георгий Агабеков (позднее ликвидированный бывшими коллегами), «работа по духовенству поручена шестому отделению ОГПУ, и руководит ею Тучков. Он считается спецом по религиозным делам и очень ловко пользуется разделением церкви на старую и новую, вербуя агентуру с той или с другой стороны»[10].
Нередко выступал он и в советской прессе со статьями под псевдонимом Теляковский (по названию родного села), став автором 30 статей и трех антирелигиозных брошюр. Не сумев окончить МГУ, получил специальное образование в Высшей школе НКВД (1935–1939), хотя писал с массой орфографических ошибок.
В 1931 г., готовя для начальника СПО ОГПУ Якова Агранова проект наградного листа на себя же, Е. Тучков так излагал свои «заслуги» на антицерковном фронте: «В настоящее время состоит в должности начальника 3-го отделения Секретно-политического отдела ОГПУ… В 1923–1925 гг. им были проведены два церковных собора (всесоюзные съезды церковников), на которых был низложен патриарх Тихон и вынесено постановление об упразднении монастырей, мощей, а также о лояльном отношении церкви к соввласти. На протяжении ряда лет тов. Тучковым проводилась серьезная работа по расколу заграничной Русской православной церкви. Блестяще проведена работа по срыву объявленного папой римским в 1930 г. крестового похода против СССР… Благодаря энергичной работе тов. Тучкова была раскрыта и ликвидирована в конце 1930 и 1931 гг. Всесоюзная контрреволюционная монархическая организация церковников “Истинно-Православная церковь”, опиравшаяся в своей антисоветской деятельности на черносотенно-клерикальные круги. Организация имела множество своих филиалов – 300 повстанческих ячеек, огнестрельное и холодное оружие…»[11]
Считалось, что сопротивление церкви практически было сломлено, митрополит Сергий и его Синод стали карманными. Именно Тучков сфабриковал текст «Декларации 1927 года» о полной лояльности РПЦ власти и заставил мягкого митрополита Сергия подписать подложный документ.
Одновременно «главпоп» жестоко мстил Местоблюстителю Патриаршего престола (в 1925–1936 гг.), митрополиту Петру (Полянскому), который, несмотря на суровые условия ссылки в Заполярье, одиночные камеры, издевательства, цингу, астму, болезни ног, твердо стоял на своих позициях, не желая слагать с себя полномочия Местоблюстителю «в пользу каких-то проходимцев». Не удалось опытному агентуристу Тучкову и заполучить владыку Петра в аппарат «сексотов» – негласных помощников ОГПУ – НКВД. В июле 1931 г. Особое совещание ОГПУ приговорило митрополита к очередному продлению срока заключения, дав ему 5 лет лагерей. Однако по личной записке Тучкова «заключенного № 114» в лагерь не отправили (хотя священномученик и просил в точности исполнить приговор – «просторный» лагерь позволял хотя бы быть на воздухе и общаться с людьми), а содержали в «одиночке» Верхнеуральской тюрьмы для особо опасных заключенных, запретив даже ночные прогулки. 10 октября 1937 г. митрополита Петра расстреляли по приговору «тройки» Челябинского УНКВД[12].
Хотя Е. Тучков и получил орден Трудового Красного Знамени, с ликвидацией в 1929 г. Антирелигиозной комиссии и приходом в 1934 г. к руководству органами НКВД и госбезопасности Генриха Ягоды начинается карьерный закат «игумена», пробавлявшегося теперь участием в кадровых «чистках» московских районных парторганизаций и вузов. В «команду» расстрелянного в 1938 г. Ягоды он не попал, что, видимо, и спасло «религиоведу» жизнь.
В последние годы работы в НКВД занимал должность уполномоченного по Уралу. В звании майора госбезопасности (что соответствовало армейскому комбригу) в 1939 г. был уволен, занимался атеистической пропагандой и в 1941 г. стал ответственным секретарем Центрального Совета союза воинствующих безбожников, возглавляемого «старым большевиком» Емельяном Ярославским (Минеем Губельманом)[13].
Целенаправленному государственному богоборчеству положил начало Декрет советского правительства «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Церковь утратила правовой статус государственного учреждения, право на распоряжение имуществом, защиту в судебном порядке, у нее изымались материальные ценности. Борьбу с самой верой Христовой В. Ленин в программной статье марта 1922 г. «О значении воинствующего материализма» назвал «нашей государственной работой».
В 1932 г. в СССР провозгласили начало «безбожной пятилетки», в ходе которой гонения на православие приобрело всеобщий и систематический характер. Тогда же Союз воинствующих безбожников (СВБ) официально имел 50 тыс. первичных организаций, до 7 млн членов, из которых 2 млн входили в группы «юных воинствующих безбожников».
Конституция СССР 1936 г. уже не включала положения о свободе религиозного исповедания, оставляя гражданам лишь право на «отправление религиозных культов», зато закрепляла право на «свободу антирелигиозной пропаганды». Преследования Православной церкви повлекли и еще одно тяжкое последствие – оживление псевдоправославного сектанства, появление мистических течений, «подпольных групп».
Однако, несмотря на почти полную административно-репрессивную ликвидацию церкви, всесоюзная перепись населения 1937 г. показала реальный уровень религиозности советских людей (вопросы о религиозных убеждениях в опросные листы внесли по личной инициативе И. Сталина). Из 30 млн неграмотных граждан, старших по возрасту 16 лет, верующими объявили себя 84 % (25 млн душ), из 68,5 % грамотных – 45 % (свыше 30 млн).
Антирелигиозная пропаганда, признавали власти, к концу 1930-х велась в основном пассивно, формально-казенно. В докладной записке отдела культпросветработы ЦК ВКП(б) от февраля 1937 г. отмечалось, что из 13 антирелигиозных журналов закрыто 10, из них 6 на «национальных» языках, кино- и радиоантирелигиозной пропаганды не ведется, сеть первичек и районных организаций Союза безбожников почти везде развалилась, членские взносы Союза с 200 тыс. рублей в 1933 г. сократились до 35 тыс. ежегодно, некоторые областные организации ударились в «сомнительные коммерческие махинации». Формально ячейки СВБ к 1941 г. действовали только в 34 % колхозов Украины.
Сам И. Сталин, видимо, не педалировал наступление на церковь, хотя и имел безраздельную власть и мощный аппарат принуждения. Его отношение к религии определялось, скорее, политической конъюнктурой. Д. Волкогонов в работе «Сталин и религия» приводит слова вождя – отбирая литературу для дачной библиотеки, он пишет: «Прошу, чтобы не было никакой атеистической макулатуры!» Тем не менее результаты политики агрессивного безбожия принесли страшные плоды. К началу Великой Отечественной войны церковь в Советском Союзе была почти полностью разгромлена. 250 архиереев расстреляли, в ссылке находилось 16 владык (среди них будущий архиепископ Симферопольский и Крымский Лука (Войно-Ясенецкий), выдающийся хирург и ученый, ныне прославленный как святитель Лука Крымский). На свободе пребывало лишь три митрополита и епископ.
Как сообщалось в архивном отчете о деятельности Наркомата госбезопасности УССР в годы войны, в Украине к 1941 г. уцелело 3 % приходов от их дореволюционной численности, в ряде индустриальных областей действующие храмы отсутствовали полностью. В Одессе действовала одна церковь, в Киеве вели службы два храма, три священника и один дьякон (до революции в Киеве было 1750 храмов и монастырей).
Чудом избежал расправы в 1939 г. митрополит Сергий (Местоблюститель Патриаршего престола), был расстрелян его келейник и арестована сестра Александра. В 1940 г. Георгий Маленков вообще предложил И. Сталину ликвидировать Московскую патриархию. Как полагают историки церкви, диктатора удержали от этого возможные волнения балканских народов в защиту православных в России и наличие 60 млн православных верующих в самом СССР (Да и приближение войны он прекрасно понимал. – Прим. авт.). Протоиерей Леонид Константинов, настоятель Николо-Иосафовского собора в Белгороде, писал, что в январе 1941 г. глава НКВД СССР Лаврентий Берия назначил на 22 августа операцию по окончательной ликвидации Православной церкви. Но 22 июня грянула война…
Банкротство дела всей жизни
Состоявшийся в годы Великой Отечественной войны впечатляющий религиозный подъем народа, выстоявшего в страшной войне, определенные послабления со стороны продолжавшего оставаться воинственно-атеистическим режима привели к неожиданному еще несколько лет назад росту воцерковления людей. 4 сентября 1943 г. на ночном совещании у И. Сталина (при участии Л. Берия) приняли решение о либерализаци политики по отношению к РПЦ. Уже 8 сентября 1943 г. Поместный собор избрал Патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия. Началось открытие храмов, монастырей, духовных учебных заведений. 31 января 1945 г. Поместный собор утвердил «Положение об управлении РПЦ». Новым «куратором» церкви от органов госбезопасности стал полковник (с 1945 – генерал-майор) Георгий Карпов, назначенный председателем Совета по делам Русской православной церкви при Совнаркоме СССР.
Сотрудники 6-го (антирелигиозного) отделения СПО ОГПУ
В новом наступлении на церковь услуги изощренного разрушителя церкви Е. Тучкова новому «куратору» РПЦ почему-то не понадобились (к тому же окончательно распалось агентурное «детище» Тучкова – «обновленческая церковь»). Впрочем, Г. Карпов и сам имел в церковных кругах скверную репутацию – в довоенные годы удостоился ордена Красной Звезды за «операции против церковно-монархического подполья», а уж в застенках с фигурантами-«церковниками» не церемонились[14]. Не случайно численность новомучеников и исповедников РПЦ, пострадавших за веру с 1917 г., дважды превысила число канонизированных за весь период существования христианства на Руси.
Почти всех коллег майора – «религиоведов-ликвидаторов» из 6-го отделения СПО ОГПУ – истребили сослуживцы еще в «чистках» НКВД 1936–1939 гг. «Родное» ведомство о нем забыло. Союз воинствующих безбожников, уже формально влачивший существование, И. Сталин ликвидировал в 1946 г. Но для Евгения Александровича «встречи с исповедниками, мучениками не прошли даром, – пишет наш российский коллега Сергей Бычков. – В послевоенный период он пытался переосмыслить события 20-х годов. Жаль, что страх и внутренний цензор так и не позволили ему раскрыть истинных мыслей и оценок – результата его долгих наблюдений и размышлений. Атеистические брошюры, изданные им после войны, убоги и бесцветны»[15].
С 1946 г. Тучков ушел на пенсию, хотя и числился внештатным лектором Центрального лекционного бюро Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР. В 1947-м завершил работу над книгой «Русская православная церковь и контрреволюция», где события доведены лишь до 1925 г. – до смерти патриарха Тихона. Большая часть книги посвящена обновленцам, их лжесоборам и фальсифицированным документам, которые сам Тучков и готовил.
После войны приобрел участок земли под Москвой и строил дачу с кабинетом, в котором мечтал начать капитальную работу над воспоминаниями. «Мне есть что вспомнить», – говаривал он внукам. Окончательный вариант книги назывался «Октябрьская социалистическая революция и Русская православная церковь» (в центре повествования оказывались церковные проблемы, по которым вел оперативную работу сам автор, – это был бы ценнейший источник по подлинной истории гонений на церковь в СССР). Завершить труд помешала неизлечимая болезнь.
Иначе как переосмыслением содеянного вряд ли можно объяснить приглашение Патриарха для церковной исповеди «заслуженного чекиста», умиравшего от неоперабельного рака с метастазами. Алексий І, сын камергера императорского двора и внук сенатора Российской империи, незамедлительно прибыл к крестьянскому сыну Е. Тучкову, хорошо ему знакомому по жестким «беседам» недобрых 1920-х гг. Их беседа длилась несколько часов, и супруга Елена Александровна, убежденный атеист, уже беспокоилась – успеет ли проститься с умирающим…
Евгения Тучкова похоронили на Ваганьковском кладбище и «келейно» заговорили о нем лишь в популярном среди диссидентов 1970-х исследовании А. Краснова-Левитина и В. Шаврова «Очерки по истории русской церковной смуты»[16]. Вспомним и мы эту личность, подтвердившую своим примером знаменитое – «Бог поругаем не бывает!».
5
Бычков С. Чекистский «игумен» Евгений Тучков [электронный ресурс: http://www.kiev-orthodox.org].
6
Смыслов О. Богоборцы из НКВД [электронный ресурс: http://www.e-reading.club].
7
Доклад начальника VI отделения Секретного отдела ГПУ Е.А. Тучкова. 30 октября 1922 г. [электронный ресурс: http://doc20vek.ru].
8
Цыпин В., протоиерей. Русская церковь (1917–1925 гг.). М.: Издательство Крутицкого подворья, 1996. С. 392–393.
9
Архивы Кремля. М.: РОССПЭН; Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. Кн. 2: Политбюро и церковь. 1922–1925 гг. С. 355–356.
10
Агабеков Г. Секретный террор Сталина. Исповедь резидента [электронный ресурс: http://books.google.com.ua].
11
Тот, кто разрушал церковь и гноил священников на Соловках [электронный ресурс: www.solovki.ca].
12
Коскелло А. Священномученик Петр (Полянский): недипломатичный архиерей [электронный ресурс: http://www.pravmir.ru].
13
Бабенко Л.Л. Радянські органи державної безпеки в системі взаємовідносин держави і православної церкви в Україні (1918 – середина 1950-х рр.). Полтава: АСМІ, 2014. С. 163–164.
14
См.: Известия ЦК КПСС. 1989. № 11. С. 52–53; Васильева О.Ю. Русская православная церковь в политике советского государства в 1943–1948 гг. М.: ИРИ РАН, 2001. С. 109.
15
Бычков С. Большевики против Русской церкви [электронный ресурс: http://www.portal-credo.ru].
16
Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1996. 670 с.