Читать книгу Хроники фактории Сарам. И другие рассказы - Дмитрий Вержуцкий - Страница 14

Достигнув лагеря, где обитали Миха с приятелями, я не стал долго задерживаться. Да и народ весь был в работе. Меня наскоро напоили чаем с сахаром и лепешкой, насыпали картошки, овощей, дали пакет муки и полбутылки подсолнечного масла, пачку чаю и горсть рафинада, две банки тушенки и банку сливового компота. Кроме того, парни угостили целыми двумя пачками «Примы». Нагруженный, я зашагал обратно через сгущающиеся сумерки.

Луны и звезд не было видно, темнота установилась плотная, но край неба на западе оставался чуть более светлым. Тем не менее, в одном месте я ухитрился потерять тропу и, то и дело, натыкаясь на еловые сучья, начал уже подумывать о вынужденной ночевке. Но тут, очень кстати, заработал дизельный движок на фактории. Направившись на звук, я с осторожностью взял чуть левее, потом правее, пока не понял, что вернулся на тропу.

Ближе к полуночи мы втроем сидели за столом и уже не спеша доедали по второй порции густого наваристого борща, закусывая свежеиспеченными лепешками. Народ на нарах мучительно вертелся, вздыхал и бросал на нас голодные взгляды, но мы с Левой оказались тверды – съели и по третьей миске. На дне кастрюли все равно еще немного оставалось, и я позвал дедка из-за печки, предложив ему доесть оставшееся, что тот и исполнил с большой радостью. Сделав перерыв на перекур, мы заварили чай и пили его вприкуску с сахаром у печки. Затем к нам поближе стал подтягиваться страждущий народ – отказать в еде, если человек не помирает от голода, здесь считалось нормальным, но куревом приходилось делиться, это не обсуждалось.

А на следующий день с колонной машин приехал Кузьмич. С вечера он открыл склад и выдал продукты и курево всем желающим «под расчет». С утра началась приемка ореха. Ругань и уговоры, наглость, подхалимство и обоюдный обман – все сплелось в кипящих страстях под навесом приемного пункта.

Кузьмич держался против наседающей толпы со спокойствием таежного утеса во время бури, не уступая ни пяди. Меньше чем по десять процентов на влажность и мусор он не скидывал:

– Ты что, не видишь – сколько у тебя мусора? Это что? Мне за тебя платить на базе? – выбрав цепким взглядом еще один из мешков, надрезав шов, Чалдонов запустил вглубь руку. – А влажность? Его же досушивать надо! Ты что туда – воды налил для веса? Все, разговор закончен, десять процентов – на влажность, пятнадцать – на мусор! Рубль и пять копеек за килограмм – получишь в Култуке, в конторской кассе. Так, всего у тебя на бригаду – тонна ореха. Три куля можете вывезти через кордон. Держи бумагу!

– Кузьмич, да ты ж без ножа режешь! Как же так – по рубль пять?

– Не, ты совесть имей! Не нравится, сейчас перепишу разрешение только на два куля вывозки!

– Эх, Кузьмич… Давай бичик…

Настала наша очередь. Я сразу стал вслух вспоминать – как классно проводил время в общаге пушно-мехового технаря, и какие там отличные ребята! Лева ловко поддакивал, что, мол, конечно, биологи всегда помогали друг другу. Наташка всей своей фигурой изобразила мольбу и отчаяние.

Вздохнув и задумчиво поковырявшись в одном из кулей, товаровед заключил:

– Ладно. У вас более-менее. Лист брусничный тоже есть. По пять процентов на влажность и мусор. Три мешка с собой.

– Кузьмич, спасибо! Никогда не забудем!

– Да ладно вам. Вот бумага, пока!