Читать книгу Наемник. Приквел. Часть 2. Приключения принцессы и ее друзей - Дмитрий Викторович Луговой, Дмитрий Викторович Титарев, Дмитрий Викторович Записной - Страница 4

Клео застонала и с трудом открыла глаза.

«Где я?» – вот первая мысль, которая пришла ей в голову.

Ответить на этот вопрос было не так уж просто, а все из-за ноющей боли в правой половине лица. Постепенно, впрочем, принцесса стала осознавать некоторые факты.

Итак, она лежит на деревянной поверхности в каком-то замкнутом и темном помещении. При этом Клео полностью обнажена, а на ее руки и ноги надеты кандалы, соединяющиеся между собой длинной тяжелой цепью. И, наконец, последнее: все вокруг плавно покачивается, словно это трюм корабля.

«Пираты!» – внезапно вспомнила все принцесса.

– Клео, ты очнулась? – появилось перед ее глазами лицо Далилы. – Ты двое суток провалялась без сознания. Мы уже думали, что ты умерла.

– Я в порядке! – ответила Клео, думая о том, насколько же сильным был удар у того пирата, что оглушил ее, и почувствовала, что при разговоре ее боль усиливается. – Где это мы? – на всякий случай спросила она, принимая сидячее положение и опираясь спиной на деревянную стену трюма.

– В плену у пиратов, – невесело произнесла чародейка. – Как и все здесь присутствующие! – повела по сторонам взглядом колдунья.

Глаза принцессы постепенно привыкли к полумраку, и ей удалось рассмотреть находящихся в трюме людей. Помимо нее и Далилы здесь были Трил, Лариндук, Вараниэль и Тандиэль, а также еще четыре десятка мужчин и женщин разного, но преимущественно юного, возраста.

Все пленники были обнажены, а их руки и ноги скованы. Располагались они вперемешку, так что порой девушка оказывалась зажата между двумя парнями.

Впрочем, сейчас в трюме было еще относительно свободно. Во всяком случае, вполне реально было занять такое положение, чтобы не касаться ни одной частью тела соседей.

В обычное же время (так, по крайней мере, рассказывали) пираты захватывали столько пленников, что мужчины и женщины оказывались буквально прижаты друг к другу. Да так, что постепенно (в том числе, и из-за полной обнаженности) незнакомые между собой люди начинали совокупляться, лишь изредка прерываясь, когда пираты сбрасывали им немного еды.

Говорят, что иногда пираты специально подольше кружили вокруг своих островов, чтобы приучить своих пленников к мысли, что отныне их участь лишь есть и предаваться любовным утехам. Правда, это касалось лишь тех, кого продавали в качестве сексуальных рабов и рабынь.

Тех же, чья участь – тяжелая и изнуряющая работа, приковывали цепями к веслам и заставляли грести через все Южное море до самых Пиратских островов. Еды им, в отличие от первого типа невольников, давали много, но это объяснялось лишь тем, что сил они расходовали гораздо больше.

– А где Слон, Тигр, Буйвол, Дорин, Грифон, Скорпион и Ярин? – спросила Далилу Клео, подтягивая руки к груди.

Впрочем, через секунду она их опустила, так как поняла, что ее уже рассмотрели во всех подробностях и скрывать уже нечего.

– Слон, Ярин и Дорин наверху, – ответила чародейка. – Они теперь гребцы на этой галере.

– А Тигр и Буйвол погибли, – с грустью произнесла Вараниэль, сидевшая по другую сторону от принцессы.

– Погибли, – шепотом повторила Клео.

Несколько минут они молчали, отдавая дань памяти павшим товарищам, а затем принцесса вновь задала вопрос:

– А что с Грифоном и Скорпионом?

– Точно неизвестно, – ответила эльфийка. – Я знаю лишь, что Грифон приказывал всем отступить и скрылся в лесу. За ним была организована погоня, но чем она закончилась, мы не знаем.

– Я только слышал, – подал голос с другого конца трюма Лариндук (видимо, он, Трил и Тандиэль внимательно прислушивались к разговору девушек), – как разнообразно, можно сказать, виртуозно и с чувством, ругались пираты, вернувшись после двухчасовых поисков. Остается надеяться, что ругались они потому, что не нашли ни Скорпиона, ни Грифона!

Клео намеревалась спросить, что с ними будет дальше и нельзя ли что-нибудь предпринять, но в этот момент люк, ведший на палубу, приоткрылся, и Далила спешно зажала принцессе рот рукой.

Какое-то время ничего не происходило, словно открывший люк прислушивался к тому, что происходит у рабов, а затем узкая щель чуть расширилась, в ней промелькнула мускулистая рука, а через секунду на доски упали три, еще живые, рыбы.

В тот же миг люк захлопнулся, а рабы наперегонки ринулись к морским обитателям. Клео, не ожидавшая этого, чуть замешкалась, и Далила, уже находившаяся в центре трюма, обернулась и позвала ее:

– Скорее!

Как оказалось, этот призыв был уже неактуален. Когда принцесса протолкнулась к рыбешкам, от тех уже оставались одни скелеты с небольшим, можно даже сказать, крохотным количеством мяса на костях.

– Ты опоздала к дележу обеда! – произнесла Вараниэль, сжимая в руках кусок мяса граммов на семьдесят. – Бери и ешь то, что осталось!

Оставалось там еще меньше, чем было в руках эльфийки, но Клео, отметив для себя, что больше тормозить не стоит, подобрала три скелета и тщательно обсосала все кости.

В первое мгновение принцессу чуть не стошнило, ведь есть сырое мясо ей раньше никогда не доводилось, но она пересилила себя и проглотила все, что было. Разумеется, насытиться таким малым количеством еды было невозможно, но возмущаться плохими условиями содержания было явно бессмысленно.

– И что мы будем делать? – спросила Клео, покончив со скудной трапезой.

– Сидеть и ждать удобного случая для побега, – ответила Далила. – Если таковой, конечно, представится! – мрачно добавила она.

– А ты не можешь сотворить какое-нибудь колдовство? – принцессе ситуация не казалась настолько безвыходной.

– Без жезла и рун любой волшебник лишается половины своих сил, – произнесла чародейка. – Но я пробовала сотворить хотя бы самое простенькое заклинание. Ничего не вышло! По всей видимости, на мне испытали антимагический Медальон, вроде того, что Грифон метнул в чаровника, состоявшего в отряде Тарантула.

– А в кандалах особо не повоюешь! – поддержала колдунью Вараниэль. – Так что нам остается только сидеть и ждать своего шанса!

Клео такие слова пришлись не по душе, но ее подруги были правы: другого выхода у них нет.

Поэтому принцесса прислонилась к стене, закрыла глаза и попыталась подумать о чем-нибудь приятном, не обращая внимания на бурчащий желудок.

***

Трое суток они болтались в море, а на утро четвертого дня корабль остановился.

Через какое-то время после этого люк открылся (не как прежде, на маленькую щелочку, а полностью), в трюм заглянула мужская голова с курчавыми длинными волосами и произнесла:

– Поднимайтесь!

Все рабы, в том числе и Клео со своими друзьями, выстроились в колонну и стали один за другим подниматься по скрипучей деревянной лестницы.

Принцесса, оказавшаяся в середине колонны, вышла на палубу минут через десять и замерла на мгновение, зажмурившись от бившего в глаза солнца (за трое суток в полумраке трюма ее глаза отвыкли от яркого света).

Воздух тут же разрезал свист, и спину и ягодицы Клео ожгло от удара кнутом.

– Пошевеливайся! – проревел тот самый пират с курчавыми волосами, и принцесса засеменила вслед за остальными рабами, уже сходившими на берег.

Остров, к которому пристали пираты, был не очень велик. По сути, это даже был не остров, а скала, вздымавшаяся из морских пучин. Причал, к которому подвели свой корабль пираты, располагался на узком, метров пятьдесят, участке береговой линии, который был вровень с уровнем моря. Весь остальной берег возвышался над волнами минимум на пять метров.

– Удобное местечко для обороны! – прошептала Вараниэль, оказавшаяся позади Клео.

Принцесса едва заметно кивнула. Место и впрямь было удобно: равнинный участок острова постепенно сужался и в километре-полутора от берега превращался в узкий проход, зажатый между двумя скалами. Потом он постепенно расширялся, образуя что-то вроде дна в чаше, стенками который служили скалы, и на этом «дне» располагались дома пиратов, в которых они жили то время, что не находились в море.

Тем временем все рабы сошли на берег и выстроились в колонну, которая была длиннее первой, так как теперь к рабам из трюма присоединились те, что работали в качестве гребцов.

– Вперед! – скомандовал пират с курчавыми волосами и кнутом в руках, и рабы, сопровождаемые конвоем из десяти пиратов, двинулись в сторону узкого прохода между скал.

Впереди невольников двигались еще двадцать пиратов, которых возглавлял хороший знакомый Клео. Она узнала его, когда он обернулся. Узнала его глаза, глаза садиста.

«Так, значит, меня взял лично главарь этой шайки», – подумала принцесса, не зная радоваться этому или огорчаться.

В течение получаса, под палящими лучами солнца, сопровождаемые ударами кнутов, когда надсмотрщикам казалось, что рабы двигаются слишком медленно, ступая босыми ногами по нагревшемуся и обжигавшему ступни песку, невольники двигались в сторону прохода, и постепенно взору Клео открывался городок, созданный пиратами.

Строений было не очень много, около двух десятков, и большинство из них представляли собой длинные деревянные бараки с крышами из соломы. Однако было и несколько домов из кирпича, в которых, по всей видимости, жили наиболее отличившиеся пираты.

Впрочем, все внимание Клео и остальных рабов было приковано к центральному зданию всего острова. Это был двухэтажный особняк из белого мрамора с застекленными окнами (в остальных строениях они были завешаны тканями) и посаженными вокруг в специально созданных клумбах пальмами, дававшими столь необходимую в этих краях тень.

В общем, это был дом, достойный средней руки купца из империи, и Клео никогда бы не подумала, что пираты могут позволить себе жить в такой роскоши.

Принцесса предполагала, что всех рабов поведут в один из бараков, но ошиблась. Их повели прямо в особняк.

По мере продвижения Клео могла рассмотреть все новые и новые детали, переворачивавшие ее представление о быте пиратов.

По периметру здания были расставлены скульптуры, изображавшие обнаженных мужчин и женщин. Лица их были вытесаны весьма небрежно, зато половым органам скульптор явно уделял особое внимание. На взгляд Клео, статуи были расставлены без всякого представления о едином дворцо-парковом ансамбле (если так можно сказать о резиденции пирата), но в любом случае такие образчики искусства требовали немалых денег.

У небольшой лестницы, ведшей на первый этаж особняка, лежали два тигра. От ошейников, надетых на их мощные шеи, тянулись массивные цепи, крепившиеся на вбитых в землю столбах. Впрочем, хищники вели себя совершенно спокойно, не порывались убежать и лишь немного оскалились при виде невольников.

– Копирует дворец Наврута VIII, – громко произнесла Далила, которая шла в трех человеках позади Вараниэль.

В то же мгновение раздался удар кнутом, и вслед за ним стон боли, вырвавшейся из уст чародейки.

– Молчать! – рявкнул пират с курчавыми волосами и умолк сам.

Тем временем главарь морских разбойников сделал два шага вперед, остановился на первой ступеньки лестницы и зычным голосом произнес:

– Я вернулся, отец!

Несколько минут ничего не происходило. Затем откуда-то сбоку выбежал рослый мускулистый мужчина с ошейником на шее («Раб», – поняла Клео) с резным деревянным стулом с высокой спинкой («Явно делали на заказ», – подумала принцесса) в руках, поставил сие изделие у верхней ступеньки, спинкой к ней, и замер позади него. А еще через несколько минут двери, располагавшиеся аккурат напротив лестницы, распахнулись, и из них вышел приземистый лысый мужчина с солидным брюшком, густой бородой, серьгой в одном ухе, одетый в кожаные штаны и льняную рубаху. Сопровождали его десятка два пиратов, облаченных в черные одежды, с саблями на изготовку и две обнаженные девушки, беленькая и черненькая, изо всех сил прижимавшиеся своими телами к мужчине, едва достававшем макушкой им до груди.

– Здравствуй, отец! – склонил голову захвативший Клео пират.

Мужчина ничего не ответил, дошагал до стула, сел на него (девицы при этом устроились на подлокотниках) и, лишь когда раб развернул стул вместе с ним лицом к прибывшим пиратам, ответил:

– Здравствуй, сын!

– Я приплыл с добычей, отец! – произнес сын.

– Вижу! – бросил взгляд на рабов хозяин особняка. – Скольких людей ты потерял?

– Семьдесят два! – ответил сын.

– Много! – недовольно заметил отец.

Клео, стоявшая в метрах двадцати от главаря пиратов и его отпрыска, заметила, как у последнего напряглись мышцы на спине, а личные телохранители отца, выстроившиеся в две линии между родственниками, приготовились пустить свои сабли в ход.

– Это было бы много, если бы ты управлял командой из тридцати пиратов, как я в молодости! – продолжил главарь морских разбойников. – Но теперь, когда мы правим половиной Пиратских островов, такие потери являются для нас мелочью. Главное, что ты выполнил поручение Повелителя и доказал ему свою преданность!

– Я рад служить ему и тебе, отец! – по-прежнему не отрывая взгляда от ног, произнес сын.

– А я рад это слышать! – ответил отец. – Ну, давай, посмотрим, кого ты привез в качестве добычи!

Он встал со стула и медленно спустился вниз. Девицы, во время разговора тершиеся грудями о его лицо, остались сидеть на подлокотниках.

– Пусть выстроятся в шеренгу! – велел главарь пиратов, оказавшись рядом с сыном.

Тот бросил взгляд на надсмотрщиков, те щелкнули кнутами о землю, подняв песок в воздух, и невольники в считанные секунды перестроились из колонны в шеренгу.

– Неплохо, неплохо! – пробежал взглядом по рабам хозяин роскошного особняка.

Затем он прошел к одному из концов шеренги и принялся более детально рассматривать каждого пленника. Девушек он трогал за грудь и ягодицы и шарил рукой у них между ног, после чего брал их за подбородок и внимательно разглядывал лицо. К мужчинам же он не прикасался, но придирчивым взором осматривал их пенисы и яички, лицам уделяя гораздо меньше внимания. Закончив же рассматривать очередного раба, главарь пиратов говорил своему сыну одну из четырех фраз: «К оркам!», «На работы!», «Для любовных игр!» или «Оставим для себя!».

Вынеся вердикт в отношении десяти невольников, властелин половины Пиратских островов (насколько было известно Клео, на каждом острове был свой повелитель, а то и не один, но поведение этого пирата свидетельствовало о том, что сам он, по крайней мере, в свои слова верит) остановился.

– В чем дело, отец? – немного испуганным голосом спросил его сын.

– Я кое-что забыл, – ответил родитель. – Пускай те, что были захвачены по просьбе Повелителя, встанут отдельно!

На этот раз надсмотрщикам даже не потребовалось щелкать кнутами. Клео и ее спутники сами, не дожидаясь хлестких ударов по спинам и ягодицам, вышли из рядов невольников и построились в отдельную шеренгу.

– Отлично! – хмыкнул главарь пиратов и продолжил свой осмотр.

Приблизительно через три четверти часа он распределил всех остальных рабов и переключил свое внимание на принцессу и ее друзей. Ближе всего к нему стояла Вараниэль. К ней пират и подошел.

– Эльфийка! – ухмыльнулся он, демонстрируя желтые кривые зубы, местами замененные на золотые. – Синяя грудка, синяя попка! – произнес мужчина, трогая Вараниэль за соответствующие части тела. – За право стать владельцем такой рабыни любой богатый господин отвалит целую гору золота. Однако, – он поднял вверх указательный палец правой руки, – больше всего заплатят орки. Они любят оставлять свое семя в чреве самок их заклятых врагов. Говорят, что от такой связи даже порой рождаются детеныши, полуэльфы-полуорки. Впрочем, сам не видел, врать не буду! Но ты вряд ли станешь матерью такого ребенка, – произнес пират, запустив руку между ног Вараниэль. – Уж слишком у тебя там узковато, а у орков очень большие члены. Полагаю, твои органы будут разорваны, и ты медленно истечешь кровью!

Пират внимательно всмотрелся в лицо эльфийки, наверное, ожидая бурной реакции, но Вараниэль гордо молчала и лишь слегка побледнела, когда мужчина упомянул о полуэльфах-полуорках.

– К оркам ее! – распорядился главарь пиратов и сделал шаг вправо.

Теперь перед ним стояла Далила, и мужчина с любопытством посмотрел сначала на рыжие волосы на ее голове, а затем на такие же волоски на ее паху.

– Ты, должно быть, чародейка, – произнес главарь пиратов. – Жаль, у нас нет этому доказательств, а ты их вряд ли нам предоставишь. А ведь тогда твоя цена на рынке тоже была бы велика. Впрочем, учитывая твои рыжие, во всех местах, волосы, вельможи Джарахана передерутся за право обладать тобой. Грудки и попка у тебя хорошие, – пощупал он волшебницу, – так что проблем с продажей не будет. Для любовных игр! – вынес пират вердикт.

Его сын кивнул, а отец тем временем перешел к Клео. Принцесса старалась держаться гордо и не смущаться, как ее учила Скорпион, и у нее это неплохо получалось.

– Грудь маленькая, ягодицы так себе! – осмотрел ее главарь пиратов. – Но ты ведь кранийская принцесса, а этот факт сам по себе поднимает твою стоимость до заоблачных высот! Надеюсь, ты девственница? – спросил он.

Клео промолчала, не намереваясь отвечать на этот вопрос. Тогда пират посмотрел на одного из надсмотрщиков, и тот с силой хлестнул принцессу по спине. Из груди девушки вырвался стон боли, Трил рванулся было к ней, но кнут другого надсмотрщика ловко обвился вокруг его шеи, и страж рухнул спиной на песок.

– Жаль портить такой ценный товар, – процедил главарь пиратов, даже и не заметив этого, – но пара-тройка рубцов на твоей спине ненамного снизят твою стоимость, а вот ты от боли просто взвоешь. Так что отвечай!

– Я не девственница! – выпрямившись, громко произнесла Клео, а затем плюнула прямо в лицо местному аристократу.

В тот же миг за ее спиной взвились в воздух два кнута, но главарь пиратов жестом остановил их. Затем он вытер слюну со своего лица и медленно произнес:

– Плеваться – недостойно принцессы. Как и лишаться невинности до замужества! Зато, – мужчина ухмыльнулся, – это вполне пристойно для рабыни! Для любовных игр ее!

Он уже развернулся, чтобы перейти к следующему в шеренге (им был Дорин), Клео слегка расслабилась, и тут же согнулась пополам, а затем рухнула на колени. Это главарь пиратов, развернувшись обратно с удивительной для его телосложения скоростью, со всей силы ударил ее в солнечное сплетение.

– Так-так-так! – подошел мужчина к Дорину. – Кто тут у нас? Гном? Насколько мне известно, вы любите шахты. Стало быть, на соляных рудниках тебе понравится! На работы! – вынес он вердикт и отправился дальше.

Двумя следующими невольниками были Тандиэль и Трил. По поводу эльфа главарь пиратов высказался в том духе, что жаль, что он не эльфийка, тогда бы его можно было продать оркам. А так придется выставить на рынке рабов, где его купит какая-нибудь джараханская дама из высшего сословия для удовлетворения своих плотских желаний.

Трила же пират осматривал не очень долго и пришел к выводу, что в Джарахане стража никто не купит, а вот на невольничьем рынке в Налисии на такой типаж сейчас огромный спрос.

Затем властелин половины Пиратских островов подошел к Слону, который возвышался над ним так, что нос пирата был всего на ладонь выше пупка наемника. Ему даже пришлось отступить назад, чтобы получше разглядеть лицо Слона.

Что он там увидел, Клео не поняла, но лицо пирата скривилось, и он пробурчал недовольным тоном:

– Этого нельзя на работы, слишком уж у него несгибаемый характер! Придется отдать оркам. Кажется, через две недели у них праздник бога Црита, которому нравятся кровавые жертвоприношения!

Возле Ярина пират задержался всего лишь на секунду и, буркнув «На работы!», собирался идти дальше, когда рыцарь возмущенно произнес:

– Грязный пиратишка, неужели ты считаешь, что соронского рыцаря сломить легче, чем наемника?

– И гнома тоже? – поддержал Ярина Дорин.

Главарь пиратов остановился, посмотрел на невольников, посмевших открыть рот без разрешения, и произнес:

– Нет, вы тоже можете сбежать и с рудников, и с галеры, если вас на нее определят! Но вашу тягу к свободе можно преодолеть. Да, на это уйдет много времени, но это возможно. Его же, – ткнул пальцем в Слона пират, – не сломишь ничем! Можете поверить моему опыту!

Дорин и Ярин собирались что-то ответить, но вокруг их шей обвились кнуты и слегка придушили гнома и рыцаря, не давая тем молвить и слова.

Тем временем главарь пиратов подошел к последнему из «избранных» рабов, Лариндуку.

– Гоблин! – печально констатировал мужчина. – Если мы попытаемся продать такого невольника, то испортим отношения со всей их расой, а это крайне нежелательно! – объяснил он своему сыну, внимательно перенимавшему опыт старшего поколения. – Поэтому придется оставить его себе и придумать, для чего его можно приспособить! А вообще, – повернулся он к сыну, – ты замечательно справился со своим первым самостоятельным походом! Проследи за тем, чтобы рабов распределили по нужным баракам, и иди в дом. Будем праздновать!

Главарь пиратов вернулся к лестнице и медленно поднялся по ступенькам. Ожидавшие его девушки слезли с подлокотников и вновь прильнули к нему. Мужчина сжал руками их ягодицы и повел в дом. Следом за ним пошли его телохранители в черных одеждах.

Раб же, вынесший стул, подхватил его и скрылся за той же дверью, из которой появился.

Оставшийся за старшего сын пирата зычным голосом велел невольникам построиться в четыре колонны согласно их распределению.

Не обошлось без подмен: кое-кто из тех, кого решили отправить к оркам (таковых было немного, и потому подлог был очевиден) попытались затесаться в ряды других. Да и некоторые из тех, кого решили продать для плотских утех (в основном, мужчины), встали в колонну для тех, чья участь была отправиться на работы.

Однако сын главаря пиратов, как оказалось, обладал хорошей памятью и без труда определил решившихся на обман рабов. Их вывели из строя, при всех отхлестали по спинам и ягодицам так, что местами кожа лопнула и из ран полилась кровь, а затем велели встать в те колонны, которым они теперь принадлежали.

Разрешив, таким образом, проблему, пираты ударами кнутов погнали невольников к самым худшим из бараков (каждую колонну к определенному бараку), соломенные крыши которых давно прохудились и больше не представляли собой защиту от дождя и солнца.

Внутри помещений пираты надели на шее рабов ошейники и приковали их короткими цепями к крюкам, вбитым в стены здания. В таком положении человек мог лишь сидеть на коленях да передвигаться в пределах круга радиусом тридцать сантиметров возле своего крюка.

Напоследок пираты перед каждым из невольников поставили миску с какой-то жижей, которой и собаки-то побрезговали бы, и со словами:

– Это ваш обед! – ушли.

Рабы в некотором сомнении несколько минут взирали на эту, якобы, «пищу», потом один из них неуверенно пополз к миске, схватил ее руками и, уткнувшись в нее лицом, принялся глотать жижу. Следом за ним потянулись к своим мискам и остальные.

Клео дольше всех оставалась на месте (негоже все-таки принцессе есть собачью еду), однако пустой желудок наполнил о себе, и девушке пришлось забыть о гордости и взять пример с остальных.

– Вот это мы влипли! – произнесла Клео, поднимая миску ко рту и вливая жидкие остатки пищи себе в горло.

Небольшая струйка при этом потекла по ее подбородку, затем по шее и далее вниз, по груди и животу, оставляя за собой липкую дорожку.

– Ничего! Как-нибудь выпутаемся! – неуверенно ответила ей Далила, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Не забывай, Грифон и Скорпион на свободе! И я уверена, что они обязательно за нами придут!

– Мы надеемся, что они живы и на свободе! – поправила подругу принцесса. – Но даже если это и так, то как они нас найдут? И захотят ли вообще искать? Все же они наемники, – она не хотела так думать, но подобные мысли рождались в ее голове.

– Ты должна верить им и верить в них! – строго посмотрела на Клео волшебница. – Но и сами мы не должны сидеть сложа руки! Отсюда нам, конечно, вряд ли удастся сбежать, а вот на материке мы вполне можем предпринять такую попытку!

Принцесса хотела спросить, как Далила намеревается избавиться от оков на руках и ногах, но в этот момент в барак зашли двое пиратов, и она промолчала. Вряд ли невольникам разрешено болтать, и уж тем более не стоит давать охранникам повод подозревать их в попытке организации побега.

– Что поели, животные? – грубо произнес тот из пиратов, что был выше ростом. – Для вас следующая кормежка – через сутки! А до той поры – чтоб ни звука! А иначе…, – он продемонстрировал закрепленный на ремне кнут, ухмыльнулся и вместе с приятелем покинул барак.

Далила посмотрела на Клео, затем привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Принцесса поступила так же и, слава Лорину, провалилась в сон.