Читать книгу Сны о Чуне - Дмитрий Воденников - Страница 9

Чуня никогда не пела на сцене, не летала в космос; Чуня только раз в жизни ела шоколад. Украла у соседки конфету (видно, дети на пол уронили и не заметили), и потом ее целую ночь тошнило. Больше я этой соседке Чуню на передержку не отдавал. Пусть уж лучше одна сидит. Или у сестры. Но Чуня конфеты любит, особенно ворованные, вот и сейчас пытается дотянуться. Впрочем, это невозможно: наши границы крепки, а отсутствующие танки быстры. Только сухой корм (это раньше мы варили упомянутую гречку, мешали с собачьими консервами, теперь это в прошлом). Но конфеты есть и стоят. Уж не знаю, кто их принес в дом. Но насыпали их в большую фруктовую вазу, теперь на кухонном столе где-то килограмма два разных конфет. И «Степ», и «Фонарики», и «Петушок», и «Жена самурая». В Чуне есть что-то японское, поэтому «Жена самурая» ей особенно приглянулась. Собака она хоть и верткого ума, но небольшого, поэтому не знает: разворачивать «Жену самурая» трудно, как будто юбку (кимоно) шуршащую рвешь. Но вот раздел, разорвал прям по шву, ам – и нету «Жены самурая». Впрочем, «Петушка» с «Бешеной пчелкой» тоже нет. Лишние 200 калорий. Но не для Чуни. Чуня умрет стройной: без 200 лишних калорий, умрет без шоколада и конфет.

А я нет: я люблю сладкое. Поэтому я ем конфеты и читаю интернет.

В разрезе «Жены самурая» видим, – пишет одна там скрупулезная женщина, – что внутри конфеты есть шоколадная начинка, внутри которой находятся кусочки хрустящих и воздушных шариков. Шарики имеют уж очень неестественный цвет, какой-то желто-зеленый. Вся эта масса помещена в тонкий хрустящий слой карамели и облита толстым слоем молочной шоколадной глазури. Покупать больше не буду!

Если отставить в сторону неестественность цвета шариков, то сразу задумаешься: кто эта суровая и педантичная женщина? Как живет? Зачем? С кем?

– Как ты думаешь? – спрашиваю у Чуни.

Но Чуня не думает, это не ее: думать приходится за нее мне. И вот я представляю…

Приходит эта женщина после тяжелого трудового дня, покормит детей; мужа мимоходом, сидящего у телевизора, пошпыняет – время на личную жизнь: ушла на кухню, съела одну-другую конфету, села за стол, открыла лэптоп, нашла соответствующий сайт (смотрите: даже описывать эти действия скучно, но ей, нашей женщине, это все проделывать – нет, не скучно), зарегистрировалась на нем и написала:

На вкус конфеты довольно приличные, если не вспоминать состав. Сейчас все вкусное оказывается таким вредным, и этот факт уже никого не удивляет.

Какие в этом есть печаль и поэтичность. «…Все вкусное оказывается таким вредным, и этот факт уже никого не удивляет». И то верно. Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Все пройдет, пройдет и это, Жозефина Тауровна. Конфета «Жена самурая» с вредными желто-зелеными, как наша тоска, шариками тоже лишь суета сует, и этот факт уже никого не удивляет.

Бедная русская женщина! (Кстати, как тебя там? А! oksana080573.) Бедная русская женщина oksana080573! Что же тебе обещала жизнь и чем обманула, если ты, вместо того чтоб дышать страстно под любимым мужчиной или нажарить в крайнем случае говяжьих котлет, сидишь тут в халате и пишешь в гулкий пустой интернет про сладкую жизнь, которую ты больше не купишь? Кто тебя, сладкая женщина, этому научил?

А я тебе отвечу, дорогая oksana080573, кто.

Иван Сергеич Тургенев. Однажды Тургенев уже отвечал на анкету в 1869 году, а в 1880-м – повторил.

Какая ваша любимая добродетель? – спрашивала его эта самая анкета одиннадцать лет назад.

«Пылкость», – ответил он.

Одиннадцати лет как не бывало: «Молодость» – отвечает он.

Какое ваше любимое качество у мужчины?

«Доброта».

Одиннадцать лет прошло: «25-летний возраст», – отвечает 61-летний старик.

Ваши любимые цвета и цветы?

1869: «Голубой, нарцисс».

1880: «Серый и цветная капуста».

Кем бы вы хотели быть, если бы вы не были сами собой?

1869: «Моей собакой Пегасом».

1880: «Никем».

Ваши любимые поэты?

1869: «Гомер, Гёте, Шекспир, Пушкин».

1880: «Я не читаю более».

Ваши любимые художники и композиторы?

1869: «Рембрандт, Моцарт, Шуберт».

1880: «Я не смотрю и не слушаю более».

Ваши любимые герои в изящной литературе?

1869: «Джульетта».

1880: «Г-жа Коробочка».

Кого вы больше всего презираете в истории?

1869: «Наполеона, Торквемаду».

1880: «Того, кто мешает мне спать».

Чуня теперь тоже не любит, когда ей мешают спать. Раньше была игривой и подвижной: лазила на спинку дивана, когда туда попадало утреннее солнце, брехала, стоя на летнем порожке открытого балкона, на прохожих, терзала в сексуальном смысле плюшевую лису и даже однажды на нее напи́сала в порыве страсти, а теперь все больше спит. Чуня – как старый Тургенев. «Как хороши, как свежи были розы». Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Кто это, свернувшись в калачик, жмется к моим ногам? Кто это зябнет, кому это так холодно? И все они умерли… умерли…

Если бы Тургенева спросили, какую он больше всего любит на свете сладость, он бы в первый раз, наверно, написал: «Варенье из луговой клубники, которую раньше варили в имении на гуляфной (то есть розовой) воде». А через десять лет ответил бы: «Конфеты “Жена самурая”».

Кстати, вам, наверно, интересно, что это за луговая клубника на гуляфной воде? Мне вот было интересно, я посмотрел. Это варенье из дикой клубники со слегка затхлым запахом («интересным затхлым запахом», как заметил сам Тургенев), которую тогда и варили на уже упомянутой розовой воде. Гюль – по-арабски «цветок». Чтобы сделать такую воду в домашних условиях, надо было срезать (желательно утром) побольше нежных и жирных роз; освободить их лепестки; поместить потом их в несколько слоев на дно широкой кастрюли и немного залить убитые розы водой. (Именно немного: вода только едва должна покрывать убитые розы.) Закрыть крышкой и довести все это до медленного предкипенья. Помните! Вода не должна закипеть. Нет бурленьям, нет сильным страстям. Пусть булькает там понемногу.

Когда ж через час лепестки потеряют свой цвет – значит, вода готова. Отожмите, Иван Сергеевич, отдавшие свой цвет и свою жизнь лепестки, по необходимости процедите. А теперь заприте эту жидкость в бутылку и спрячьте аромат в холодильник. (В вашем случае, Иван Сергеевич, – в подпол.)

– Ваше любимое кушанье и напиток? – спросили Ивана Сергеевича в 1869 году.

– Кофе и шампанское, – ответил он.

– Ваше любимое кушанье и напиток? – спросили Ивана Сергеевича в 1880-м.

– Все, что хорошо переваривается.

Каков ваш любимый девиз?

1869: «Пусть все идет своим путем».

1880: «Покойной ночи».

Прекрасный и честный Тургенев. Последний самурай.

Если б он жил в наше время, он завел бы себе ник ivan080575 и писал бы свои комментарии под нашими и чужими Fb-постами: «Вы чем моете окна? Тряпкой и брызгалкой? У “Керхера” есть очень удобный оконный пылесос. Я им мою».

Если бы я не знал, что Чуня, когда я ухожу, спит все это время, я бы подумал, что ivan080575 – это Чуня. По интонации.

– Чуня? – спрашиваю я у нее. – Это ты написала про конфеты на сайте?

– Что вы! – отвечает она. – Я же спала.

Ах да, совсем забыл сказать: в наших разговорах она обращается ко мне на «вы», я к ней, разумеется, на «ты» – она же всего лишь собачка, хоть и говорящая.