Читать книгу Авторы XXI века. Январь 2020 - Дмитрий Волгин - Страница 5

Опять вперёд, и так который день,

«Назад ни шагу!» – нам приказ привычен.

Навстречу надвигает грозно тень

Гигант стальной. Он дерзок и набычен.

Я сжал в кулак нагрудный медальон,

Который подарила в детстве мама.

Вперёд идёт бесстрашный батальон

Гигантам навалять по первой самой.

Нырнули в башню: танк – броня и склеп.

Прицел у пушки навели яснее…

От выстрелов, от дыма я ослеп,

Надежды выжить нет – и Бог бы с нею.

Врага успеть хотя бы одного

Отправить с поля боя в ад кромешный.

И более не нужно ничего.

Вперёд, пацан, – шепчу себе, – не мешкай!

Мой танк сплошным обстрелом опалён,

Прорезан корпус бронебойной пулей,

Но не один я – целый батальон

Жужжит на взводе, как пчелиный улей.

Готовые сражаться до конца,

Плечом к плечу мы бьёмся. Вместе. Рядом.

Броню, что покрывает нам сердца,

Кумулятивным не пробить снарядом.

Хоть горизонта вражеской гряды

Не видим, а вокруг – своих останки,

Как прежде, мы решительны, тверды.

Стальные – это мы, друзья! Не танки.

Когда пробьёт наш общий смертный час,

Когда дотлеет общей жизни кромка,

Зароют всех в одной могиле нас,

Одну на всех напишут похоронку…

Наш голос над погостом прорастёт

И прошумит берёзой или клёном,

И ни одна метель не заметёт

Земли, спасённой нашим батальоном.

Я Богу ничего не обещаю:

Ни «больше не грешить», ни «лучше стать».

Я ближнего частенько не прощаю,

Хотя сама ему порой под стать.

Я очень редко каюсь, причащаюсь,

Работать забываю над душой.

И даже когда к Богу обращаюсь,

То совершаю «подвиг» небольшой:

Молю уладить все мои проблемы,

Прошу о злободневной ерунде.

Порой, не видя сути за эмблемой,

Я силы трачу в суетном труде.

Подвижники – они совсем другие,

Аскеты, заслужившие вход в Рай.

А мы, набив «тряпьём» мешки тугие,

Всё больше копим, копим через край.

И вот казалось, что заблудший путник,

Дойдя до врат в Божественный чертог,

Ступить захочет внутрь, отринув путы,

Но Глас услышит: «Задержись чуток».

Весы, куда дела, поступки наши

На обе чаши складывает Бог,

Всегда одну и ту же клонят чашу:

Их груз грехов кренит на левый бок.

Что удивляться: дьявол панегирик

Порокам мерзким пел, а мы велись.

Мы в чашу слева набросали гирек,

А вот с Благим – дорожки разошлись.

Нам всем готово место в преисподней.

Но сердце мне твердит упорно: «Верь!»

И верю я: Всемилостив Господь мне

Откроет в Свой чертог прекрасный дверь.

Я припаду к эдемовским красотам,

Ах, ветер Рая, вей в лицо мне, вей…

Не по моим делам меня спасёт Он —

Спасёт меня по милости Своей.

Раскинул ветви среднерусский лес,

Готов любого путника обнять он.

Какой бы зверь в чащобу ни залез,

Тут каждый закуток ему понятен.

Живые существа – все дома здесь:

Клыкастый, и рогатый, и пернатый.

Простор древесный, что сияет весь, —

Для них родные, тёплые пенаты.

Людей он тоже привечать готов,

И те с собою смело набирают:

Гитару, снедь, детишек и котов,

Они в лесу резвятся и играют.

С утра сюда семейство забрело

Пикник устроить с водкой, с шашлыками,

Поймали взглядом пёстрое крыло,

Хоть хорошо, не встретились с клыками.

Сказала дочь: «Ой, папочка, смотри,

Берёзка белоствольная какая!

Пышней обычной крона раза в три,

Сочней листы, и рост – не видно края».

А сын прибавил – знатный эрудит,

На коврике походном чуть поёрзав

И бабочку смахнув рукой с груди:

«Ты знаешь, как полезен сок берёзы!

Во многом превосходит мумиё,

Гипертонию лечит и простуду,

Сосуды укрепляет. Ё-моё!

Наполни банку, папа, ведь не трудно!»

Кивнул отец семейства, отхлебнул

Напиток «под шашлык», что крепко-горек,

Порылся в рюкзаке под птичий гул,

На дне походный отыскал топорик.

И рубанул, да так, что задрожал

Весь лес от дровосекского запала.

Когда «добытчик» свой кулак разжал,

На землю ветка крупная упала.

И как бы ни был шпиль её высок,

Внутри была берёза нежной, хрупкой.

Полился из неё обильно сок —

В берёзке кровоточила зарубка.

Набрали вдоволь чудо-эликсир,

Который черпать – целая наука.

Здоровья он прибавит им и сил,

Отступит с ним болезненная мука.

А что с берёзой станет – разве есть

Какая-либо разница для хищных

Зверей-людей, которым лишь бы съесть,

Забрать, урвать: ресурса, блага, пищи?

Хоть и родная, русская земля,

Не Бангладеш, Марокко или Чили,

Но и о ней не все сердца болят.

Ей, рану нанеся, не залечили.

И ствол берёзы навсегда засох,

Не даст он сока до скончанья века.

Ведь он, хотя и мощен, и высок, —

Не выше эгоизма человека.

Рабство в России давно уже кануло в Лету,

Встарь человек человека держал под пятой.

Только и нынче встречается жизнь без просвета:

Гладит, стирает, старательно жарит котлеты,

Ждёт, когда муж возвратится домой подпитой.

Муж, не разувшись, шатаясь, в квартиру завалит.

Глянет сурово – как будто бы бакс отстегнёт.

Он за заботу супругу вовек не похвалит,

Даже скупое «спасибо» он буркнет едва ли.

Повод найдёт прицепиться – усилит свой гнёт.

Он пылесос не починит, не справится с краном,

Справиться проще с женой. Что сказать: супермен!

Как объяснить его жертве: с домашним тираном

Лучше расстаться скорее, ведь поздно иль рано

Даст он весомее поводы для перемен.

Сердце её и душа, и щека кровоточат —

Страшно горит на щеке мужнин хлёсткий удар.

В браке подобном поставить бы жирную точку.

Много по миру живёт – не подсчитано точно —

Столь несчастливых, недружных, нелюбящих пар.

Уз не решится порвать, будет ждать его возле

Вечной плиты. Он вернётся опять подпитой,

Глянет сурово: пахала жена? На износ ли?

Страшно представить, что будет – а будет ведь – после

Снова поставленной в браке таком запятой.