Читать книгу Голос булата - Дмитрий Янковский - Страница 12

Звезды кололи в глаза ледяными иголками, голова болела, словно стянутая железным обручем. Вокруг было сухо, но коварный холод пробирал до самых костей, заставляя кровь пробегать по жилам горячей волною. Микулка лежал на спине совсем один, совершенно не понимая где он и что с ним происходит. Левый бок онемел, ногу противно саднило, а в ушах ухало зазывное клепало. Паренек сел и холодея от страха посмотрел на стреляную рану, но стрелы в ней не было, а через рваную дыру в полушубке и залитой кровью рубахе виднелся белоснежный льняной бинт.

Вокруг растопорщились серые скалы, сквозь звон и буханье в ушах слышался шелест морского прибоя, а слева, в неверном ночном свете темнел вход в небольшую пещеру. Микулка сел поудобней, оперся руками в вылизанную штормами гальку и попробовал припомнить все, что случилось с ним после прыжка. Да только так ничего и не вспомнил, подивившись сухой одежде и бинтам на ранах. И тут его как громом поразило… Меча за спиной не было! Он вскочил на ноги, но в глазах потемнело и зажмурясь от боли он бухнулся на колени в бессильной злобе за свою слабость.

– Тише, тише! – раздался слева ласковый голосок. – Рано тебе так прыгать, не то раны разойдутся.

Микулка открыл глаза и разглядел вышедшую из пещеры девушку совершенно немыслимой красоты. Даже в самых бурных своих юношеских снах он не мог бы представить такую. Она подошла, держа в руках деревяный ковш и свежие бинты, присела рядом, отчего у Микулки сердце чуть не выскочило, а боль в ноге и звон в ушах развеялись как утренний туман в лучах солнца.

– Ты кто? – совершенно обалдело спросил он.

– Какой ты любопытный… – мягко улыбнулась девушка. – Погоди, все узнаешь.

Она изящным движением головы откинула назад струящиеся пряди каштановых волос и на Микулку пахнуло ароматом чистоты, тепла и уюта.

"Все ясно…" – подумал паренек. – "Это я в вирый попал. Там как раз такие девки и должны смертельные раны залечивать".

– А меня Микулкой звали. – грустно сказал он. – При жизни.

– Глупенький… – серебряным колокольчиком рассмеялась девушка. – Живой ты, от такой раны разве что воробей помрет, да и то не всякий. Сможешь идти? А то я тебя вчера от воды еле оттащила, дальше не смогла. Все боялась, что замерзнешь, но днем было тепло, одежда твоя прямо на тебе и высохла.

– Днем? – удивился Микулка. – Это сколько же я без чувств пролежал?

– Вторая ночь сегодня, как тебя водопад выбросил. Хорошо еще, что вода вымыла дно, а то бы разбил ты свою буйную головушку. Но как ты бился! Аки рысь!

– Ты видела бой? – паренек гордо расправил плечи, но тут же сник. – Только девку я не сберег… Зарубил ее печенег у дороги.

– Сберег! Басурмане все внимание на тебя перекинули, один ее немного саблей зацепил, да только оглушил и плечо оцарапал со злости. Не до нее ему было, когда ты их одного за другим калеными стрелами из седел вышибал. Я ее в ту же ночь, как тебя нашла, перевязала и отпустила. Она все говорила о какой-то избушке в горах.

– Да кто же ты такая? И как могла видеть бой? Всех спасаешь, все видишь, красивая как… первая западная звезда на закате.

Девушка застенчиво опустила голову, довольная похвалой неведомо откуда взявшегося молодца. Ночные звезды расцветали неведомыми цветами в ее густых волосах, тьма прикрывала ее своим нежным покровом.

– Давай, снимай одежку, если идти не можешь. – попробовала она сменить тему на более прозаичную. – Надо повязку сменить. А если можешь, так идем в пещеру, там тепло, там костер и туда я твой меч отнесла. Насилу дотянула, такой он тяжеленный. Ты прямо настоящий витязь, если таким мечом бился, даром что молод.

– Да какой я витязь? – в притворной скромности махнул рукой Микулка. – Вон как меня отделали басурмане. И девушку я от сабли не сберег, и шуму не наделал, какого хотел…

Незнакомка опустила один из бинтов в ковш отмокать в горячем целебном отваре. Двигалась как лебедушка, ровные плечики не стесняясь расправила, даже толстая меховая шубка не могла скрыть совершенных форм девушки.

– Шуму как раз хватило, – серьезно ответила она, – печенеги до сих пор успокоиться не могут, думают что прозевали вражеский отряд. Ты ведь по общему счету не меньше десятка врагов пострелял и порубил.

– У меня к ним особая злость… Сколько смогу, столько и буду их бить. Да только вышло все не так как хотелось и думалось.

– Чего ж ты хотел?

– Победить… Прогнать их к Ящеру! Или хотя бы из этой долины. Пусть катятся в свою Степь.

Микулка собрался с силами, встал и шатаясь побрел в пещеру. Она оказалась неожиданно глубокой и очень теплой, хотя костра от входа не видать, он горел дальше, за поворотом, в небольшом закопченном зале. Тут же у костра, в свете мечущегося пламени темнел Кладенец, успокоив душу молодого воина своим грозным присутствием. Паренек сел к огню, подтянул к себе меч и позволил телу немного расслабиться, хотя необычная обстановка пещеры скорее могла бы навеять тревогу.

Следом вошла незнакомка, наклонила голову у входа, словно березка ветром склонилась, поставила ковш у огня и присела рядышком.

– Все таки я тебя перевяжу, а то раны студеницей пойдут, лихоманку притянут.

Микулка морщась скинул полушубок и потянул рукава рубахи, открывая пробитый бок.

– Как тебя звать? – спросил он, поднимая руку, чтобы девушке было сподручней менять повязку.

– Да все по разному кличут… – уклончиво ответила она.

– Неужто такая тайна? У каждого есть свое имя, по роду данное, или кличка заслуженная. Как же без имени?

– Зови меня Дивой, коль без этого не можешь.

– Хорошее имя… – довольно улыбнулся паренек. – К тебе подходит как пчела к цветку. Пусть будет Дива. Дивушка…

Незнакомка не ответила, занялась повязкой. Переложила рану моченым в отваре бинтом, перемотала белоснежным сухим, явно в соде вареным, а поверх замотала обычным чистым. Микулка диву дался, как ладно трудились эти красивые руки, словно только и делали, что целительством ведали.

– А меня дед тоже учил травами ведать! – похвастался он. – Я знаю в какое время сбор, как траву отбирать, как сушить, как варить и сколько отвару на разную хворь надобно.

– Это какой же такой дед? – с притворным безразличием спросила девушка, а сама так глазом и косила, ждала ответа.

– Ясно какой. – Микулка украдкой взглянул на Диву и решил соврать. – Мамки моей отец. Он всегда чабрец с первой росой собирал.

Девушка прыснула звонким смехом.

– Ну и ведун! Тем чабрецом только тюфяки набивать. С него роса всю целебную силу вытягивает. На росе зверобой-траву собирают, молочай горный можно брать, но не чабрец, это точно.

Паренек равнодушно пожал плечами.

– А мне-то что… Я ведовать не собираюсь.

И вдруг он явственно услышал голос, знакомый по вечернему бою, тот голос, который сам себе объяснял ночной горячкой.

– Верно, языком не шибко молоти. – наставительно произнес невидимый незнакомец. – Девка красивая, спору нет, да только странная. Девка попроще должна быть, а эта вся… аки ночь. Вроде и свет в ней есть, а одни Боги ведают, что в тенях души кроется.

Микулка опешил, но совет на ус намотал. Одно он понял точно – этот голос кроме него никто не слышит. Потому что у Дивы даже рука не дрогнула, когда он послышался.

Она закончила перевязывать раны и понесла отвар из пещеры вылить, а Микулка подозрительно осмотрелся и шепотом спросил:

– И кто ты есть? В бою сказал, что дед Пихто, да только деда никакого я не вижу. Но советы твои дельные. Кто бы ты ни был, спасибо.

– Да уж сочтемся… – насмешливо произнес голос. – Придет срок, ты мне тоже службу сослужишь. Только не потеряй меня.

– Как я могу тебя потерять, если даже не знаю кто ты и где?

– Вот бестолковый… Я твой меч. Кладенец. Какая молодь пошла безграмотная, неужто не слыхивал обо мне?

– Меч… – Микулка даже рот раскрыл от удивления. – Вот она колдовская сила, о которой народ говорит!

– Она и есть. Во мне живут души тех, кто владел этим клинком, десяток великих витязей, славных воинов земли русской. Теперь и ты вместе с нами.

– Значит… Значит и Зарян в тебе?

– Знамо! Куда без него? Такого витязя еще сыскать надо. В нем столько опыту, что на сотню таких как ты отроков хватит. Вот я и передаю опыт тех, кто живет во мне тем, кто владеет мною. Сейчас тебе, до тебя Заряну, а после тебя тоже кто-нибудь сыщется. Ладно, хватит болтать, Дива твоя вертается… Меня она не слышит, а тебе удивится, что с костром разговариваешь.

Микулка замолк, но теперь чувство того, что он не один, что вместе с ним мудрость и боевой опыт более старших, более опытных, добавило ему сил о каких он и не думал.

– Что случилось? – подозрительно спросила Дива, глядя на отрешенное лицо паренька.

– Что-то в глазах помутилось… – не задумываясь соврал он. – Слаб я больно, надо поспать. А далеко твоя пещера от сожженной веси?

– Да разве тебя далеко утянешь? – девушка обмыла ковш в струйке воды, брызгавшей прямо из стены, отложила его и обтерла о подол руки. – Море тебя от водопада на четверть сотни саженей отнесло, как раз сюда. А уж из воды я тебя тянула…

– Не найдут нас тут печенеги? – забеспокоился Микулка.

– Да чего им нас искать? – махнула рукой девушка. – Про меня они не знают, а тебя за живого не считают. Не станут они под обрывом лазить, а уж ночью тем более. Это точно.

Она присела у дощатого столика в углу и занялась нехитрой стряпней, что-то резала, смешивала в горшке, потом водой залила. Руки так и мелькали, не зная усталости.

– Хороша девка… – с застарелой грустью произнес Голос. – Такую бы…

Микулка улыбнулся и отвернулся к стене…

Девушка и в самом деле удивительная, да только о красоте ли сейчас думать? Война кругом… Хотя такая красота завсегда на себя мужской взгляд обращает, а молодой паренек просидел в избе с дедом не меньше года, теперь плоть своего требует. Он с трудом отогнал эти мысли и стал думать о печенегах, о том, как бы им насолить покрепче.

В прошлый раз Микулка придумал неплохой план и если бы не история с незнакомой девкой, которую пришлось отбивать от хмельных басурман, все бы пошло как по маслу. Не зря все кругом твердят про его бестолковость. Из-за одной девки столько народу не спас, женщин, детишек малых… Хорошо хоть девка та жива осталась, а то бы Боги такой глупости ему не простили бы. Ладно… Что было, того не вернешь. Хотя план тот придуманный, как раз для ночи годится, а ночь то была не последняя. Перун-Воитель не дал погибнуть, значит есть в этом смысл.

Дива повесила над огнем медный котелок и присела рядышком, Микулка даже глаза зажмурил, чтобы сердце не так колотилось от неожиданной близости этого странного существа.

– Спишь? – тихонько спросила она.

– Не спится. – паренек повернулся и немного привстал, освещенный красными сполохами. – Выспался я за день и две ночи. А ты почему не спишь по ночам? Варево поставила… Кто же стряпает, когда солнце в подземном мире катается?

– Я привыкла так… – улыбнувшись ответила девушка. – И есть на то свои причины. Можно сказать, своя тайна.

– Ты сама и есть тайна. – не удержавшись вымолвил он.

– Да ты тоже появился невесть откуда, обманул меня зачем-то… Но добро в тебе за версту видно, а на тайну всякий право имеет.