Читать книгу Империя троянов - Дмитрий Захаров - Страница 5

Вывеска над рестораном горела расплавленной медью. «Карамболь». Хозяин – фантазер и выдумщик. Не каждому придет в голову этакое экзотическое название. Возможно, по этой причине заведение пользовалось успехом у зажиточных горожан. Распахнулись стеклянные двери ресторана, изнутри пахнуло тушеными в вине рябчиками, печеными расстегаями и табаком. Возбужденно смеялась женщина, оркестр играл хит нынешнего сезона – попурри на восточные композиции. Пронырливый швейцар угодливо распахнул дверь, застыл в полупоклоне, в сложенную ладошку упали золотые монеты.

– Милость дающему! Здоровьица вам крепчайшего, и супруге почтения… – частил он скороговоркой.

Сытый, краснощекий мужик, округлый животик распирает жилет, как арбуз спрятал, массивная часовая цепка ныряет в карман жилета. Камзол нарядный, шитый золотой нитью. На груди сверкает орден войны второй степени. Россыпь алмазов, на серебряной основе – в центре, под арабской цифрой «2», сверкает круглый рубин, огранкой кабашон. Такую игрушку на черном рынке не купишь, по всему видать настоящий орден! Наметанным взглядом определил швейцар. Если и грамота на драгоценность имеется, – серьезный господин, надо с ним уважительнее, хоть сыпет дешевое золото, как роскошью одаривает! Явно – провинциальный фабрикант. Приезжие не сразу ориентируются в ситуации, им время нужно. Сколотил состояние на работорговле или же подвизался на поставках опия сырца из Турции. Деньги дарят ощущение свободы, вот и гуляет купчик на всю катушку! В военные времена предприимчивые дельцы обогащались непомерно.

– Герр Траубе бывает у вас, милейший? – как бы невзначай задал вопрос посетитель.

– Нечасто! – швейцар скорчил сочувственную мину, дескать, ждем не дождемся, пока этот распутник и скандалист посетит наше почтенное заведение. А вслух сказал. – Но рады его приходу! Такой почтенный господин, крепости здравию его, милость дому! А его кошечки – одно умиление!

Швейцар лукавил. Вся столица знала чокнутого немца. Он повсюду таскался со своими котами – здоровенными откормленными мутантами. По слухам, привез животных из Мавритании, где на его личных плантациях выращивали лучший опий. Коты были размером со среднюю собаку, раскосые глаза излучали дикую ярость. Сплетники трепались, немчин кормит своих любимцев адской смесью из гаишиа, опия и азиатской мариуханы. Напившись, Траубе пускал котиков «погулять» по ресторану. Животные кидались на посетителей как демоны, дамочки поднимали визг, а их кавалеры пытались отбиваться от хищников при помощи подручных средств. Личный секретарь Яноша Лютеранина, Первого Советника Императора и поставщика армейских вооружений, Карлос Траубе, имел колоссальные полномочия. Одно его слово могло возвысить до небес, или же низвергнуть неудачника на самое дно. А там, добро пожаловать – жалкие лачуги смердов, а то и казематы Крестов! Досужие трепачи утверждали, что он – троян, но доказательств слухам не было. По наблюдению опытного швейцара, трояны не упиваются в усмерть, и к девок гулящих не жалуют.

– У меня к вам просьба милейший! – торговец мялся, не решаясь сказать.

Швейцар заговорщически подмигнул.

– Желаете девочку в постель? Или мальчугана? Ничего невозможного! И строжайший секрет!

– Тьфу на вас! Какие девочки?! Дело совсем иного рода. Если Герр Траубе, будет у вас обедать, дайте мне знать! Услуги посыльного оплачу втрое! Вот моя визитка…

– Обязательно! Милость дому! Непременно! – не говорил, а лаял швейцар.

– Слово негоцианта?

– Слово, мой господин! Честнейшее слово!

Человек забрался в пролетку, колеса издавали звонкий перестук по мостовой.

– Езжай, шняга песья… – процедил сквозь зубы швейцар. Он небрежно сунул золото в карман камзола, а визитку выкинул не читая. Таких умников пруд пруди! Посыльного он оплатит! За такую услугу нужен специальный подход, а не жалкие полсотни марок! Жертвует золото, словно добродетель, кнут ему в дышло! С начала войны дважды менялся курс неустойчивой валюты, в зависимости от ситуации на фронтах. Нынче в цене шотландский фунт, а завтра глядишь пойдет в гору португальская лира. За серьезные услуги надлежит получать настоящее вознаграждение. Скромный слиток серебра подойдет.

Он скрылся за дверьми ресторана, направился в свою каптерку. Пора передохнуть. Скоро прибудут важные персоны. «Карамболь» – место элитное, случайному люду ход заказан. Промышленник не в счет. Классический загулявший купчик – их пруд пруди на улицах города. В Галиции гибнут солдаты, рвутся паровые бомбы большой мощности, огнеметы сжигают поселки, а здесь, в благополучном Петрополисе наживаются как на дрожжах умелые негоцианты. Дело пустяшное – ухватит дюжину фунтов серебра, купит надел земли в благополучной Фракии, и будет жить припеваючи, любуясь горами, и закатами над морем. Осенью там, говорят, благодать! Но фортуна переменчива. Сегодня ты – богач, а завтра – нищий! Он много видел таких предприимчивых господ, милость их серебру! Слово как рак, как удар бича. Минует пара тройка лет, и безжалостный молох обновленной империи перемелет в муку обогатившихся предпринимателей, и выплюнет выдохшийся жмых.

Он распахнул дверцу, и наткнулся на незнакомую девицу. Мысль у опытного пройдохи работала как часы. Он понял, что это не заурядная шалава, зашла погреться на огонек. Девушка была абсолютно голая, но и это не смутило швейцара. Гулящие матроны всех мастей использовали любой повод ради получения выгодного клиента. Пресытившиеся богачи, одурманенные лошадиными дозами марафета не возбуждались от обычных ласк. Приходилось изобретать нечто экзотическое. Вот и заголилась у всех на виду, шалава гулящая! Недурная идейка, можно использовать для стимуляции опоенных клиентов! Девица ошалело крутила головой по сторонам, будто очухалась поле изрядной дозы опия. Не марафетница, это тоже факт.

– Здравствуй, милая! – дружелюбно улыбнулся человек. – Кой смерд занес тебя в нашу обитель?

– Я не знаю! Я купалась в озере, а потом провал… Ничего не помню! Где я?!

– Ресторан «Карамболь» – милость в дом входящему!

– «Карамболь»… Вы говорите по русски, только странно как то. Это Россия?

– Это Петрополис. Столица великой империи, кнут тебе в дышло, шалава! Или Питсбург, это как тебе удобнее. – надменно сказал швейцар, и поправил роскошную муаровую ленту на шее. Он приобрел ленту специально у менялы в торговом ряду за пару монет. На ней отменно выглядел орден Франциска третьей степени. Конечно, не чета Ордену Войны, что красуется на камзоле давешнего посетителя. Но выглядит солидно. Серебро, украшенное фальшивыми изумрудами и перегородчатой эмалью. Выиграл орден у опустившегося ветерана войны. Напоил героя крепчайшей водкой, умело подкинул крапленую «тройку» червей. Посетители смотрят на обладателя ордена с уважением, одаривают не дешевым золотом, и настоящими марками, иные шотландскими фунтами, а то и серебром, как тот же скандалист Траубе. Ради мзды можно и кошек потерпеть!

– Питсбург – город в Америке… – запинаясь бормотала девица. Она закрывала грудь руками, как невинная девица, и фигурка – высший класс! Такую шалаву можно выгодно продать туркам. Продать или обменять на партию опия. Турки любят светловолосых красоток.

– Армения! – добродушно поправил швейцар. – Ты оговорилась, деточка! – он достал из шкафчика пузатую бутыль, налил незнакомке водки, мысленно просчитывая, сколько может за нее получить. Старовата малость, но груди как у статуи! Эфенди Эреджен – негоциант из рыбинской слободы отвалит пол фунта серебра, не поскупиться старый развратник. Всем известно, что популярный сутенер лично опробывает свой товарец, прежде чем отдать в пользование.

– Соединенные Штаты Америки…

Глаза у девушки были насмерть перепуганные, руки дрожат, лицо покрывает лихорадочный румянец. Это хорошо! Можно выручить немалый куш, слава небесам, что занесли ценную находку в его обитель!

– Соединенные Штаты… Питсбург – город, кажется на севере страны! – бубнила шалава, как прилежная ученица.

– Эка, вспомнила! Нет такой страны уже почитай тридцать лет. Разделили на колонии, население в рабство продали. Я лично перепродал парочку чудесных хохлушек.

– О чем вы говорите?! Хохлы – так называют жителей Украины!

Шалава стонет, по щекам текут слезы. Швейцар начинал раздражаться. Не похоже, что чумная девица принесет ему прибытку! Но и здесь ее голую оставлять неразумно. Он шинкует малолетними девками и мальчиками. Но делает это тихо, так сказать инкогнито.

– Что за Окраина?!

– Украина. Это страна такая. В прошлом часть Советского Союза. Что здесь творится?! – взмолилась девушка.

– Нет такой страны! – отрезал человек. – Нет, и никогда не было! Если хочешь работу, приходи позже, после закрытия. Придумаем что – нибудь. Ты вроде шалава ладная… – он равнодушно помял незнакомку за грудь, ощупал бедра.

Все дальнейшее случилось автоматически. Сработал инстинкт. Даша схватила сутенера за руку, вывернула кисть, коротким ударом в висок отключила сознание. Мужчина охнул, облокотился о стену. В глазах застыла текучая дурь. Дальнейшие ее действия были также следствием инстинкта, но не лишенные здравого смысла. Она распахнула шкаф, на плечиках висела одежда. Нелепые штаны, покроя галифе, кожаная куртка. По счастью одежда оказалась ей впору. Тут же стояли сапоги. Высокие, с дурацкими шпорами, немного великоваты. Надо полагать, бутафорское одеяние для театральной студии. Одевшись, она почувствовала себя уверенней, страх сменило любопытство. Милость в дом входящему! Цитата из любительского спектакля. Ныл затылок, ее малость подташнивало. Швейцар тихонько застонал, посмотрел мутным взором. Очухается через пару минут. Павел Стрельников помимо джиу джитсу преподавал уроки выживания в экстремальных условиях. Даша была лучшей ученицей. В необычных условиях любая информация ценна. Извращенец очухается, она его допросит. Что дальше? Следует вспомнить все предшествующие события. Лоренц рассказывает про Змеиное озеро. Чудное слово – эрлики. Как детская считалка. Подземные духи, согласно верованиями хакасов, умеют управлять временем. Отбой! Девушка поймала себя на мысли, что рассуждает, используя терминологию Стрельникова. Эрлики меняют события, из века минувшего. Она так увлекалась, что забыла спросить у друга, каким образом они это делают. Она плывет по озеру, волшебная, словно текучее зелье вода, из небытия возникла фигура лысого мужика. Будто сквозь ватные затычки слышен крик Лоренца. Он зовет ее. Она хочет ответить, гавкнул пес, и наступила темнота. Девушка до боли стиснула кулаки. Нелепая одежда в шкафу, необычная речь парня, одетого, как персонаж из фильма про средневековую эпоху. Лучший способ избежать паники, это принять реальность, какой бы сверхъестественной она ни казалась. Еще один урок Стрельникова. Легко сказать, трудно сделать!

– Шняга песья… – выругался швейцар. Он поднялся на ноги, со страхом глядя на женщину. – Ты – из бастардов? Какого племени? Выборгские, слободские, центровые? Дожили волки, шалав присылают за мздой! Я плачу! – он кричал, брызгая слюной. – Плачу Груздю еженощно. Двадцать марок в квартал. Больше не в силах, слово негоцианта. И марафет ваш – дрянь! – он сплюнул на пол.

– Простой вопрос, и я уйду. – Даша старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал, выдавая волнение. Не каждый день можно отправиться в романтическое путешествие, а очухаться черт знает где!

– Дерзай, шалава!

– Назови время и место, где мы находимся.

– Шутки шутишь, шалавла чумовая? – человек подозрительно смотрел на девушку.

– Если не скажешь, сломаю руку! – пообещала Даша. Ей было страшно. Страшно до тошноты, но иногда этот самый страх является мощным стимулом для действия. Надпочечники выбрасывают адреналин в кровь, или что то в таком роде.

– Ну, Петрополис. Седмица третья майская на исходе. Что еще?!

– Год, страна! Все говори, малахольный!

Ее трясло, ярость пересилила панику. Прав Петр Матвеевич – злоба эффективнее отчаяния.

– Год семьдесят второй, от появления Ордена.

– Какого на хрен Ордена?!

– Орден Троянов, лютый бредень тебя дернул задавать пустые вопросы, чумичка!

– Страна какая?!

– Страна – Россика, – послушно, как прилежный ученик отвечал швейцар.

– Россика… – упавшим голосом повторила Даша.

– Империя россов, немчинов и татар. А в ходе последней войны, к нашей территории примкнули Молдова, земли Фракии и Галиции. Об этом детей в гимнасиях учат! – плачущим голосом вещал швейцар.

Проще поверить, что она под кайфом. Дарья Родченко не курила даже в юности, а любых наркотиков страшилась как черт ладана.

– Уйди, шалава! – хныкал швейцар. – Мне служить надобно! Сейчас приедет герр Траубе верховный секретарь Третьего Совета. Небо свидетель, коли прозеваю, затравит своими котами! Лютый бредень, милость в дом входящему! Вот, возьми! – он протягивал ей мятые купюры.

Простейший способ определить место пребывания – изучить денежные знаки региона. Так пишут в книжках по занимательной криминалистике. Водяные знаки, червячки, змейки хитроумные переплетения цветных линий. Арабские цифры – и на том спасибо. «Десятка» и сбоку латинская надпись marke. На лицевой стороне изображение привлекательного моложавого господина с бородкой и усиками. Субъект похож на Николая 2, каким его изображали на портретах. На оборотной стороне купюры изображена пирамида и всевидящее око. Нечто подобное имеется на долларовых купюрах.

– Уходи, шалава…

– Я еще вернусь! – пообещала Даша, поднялась по ступеням, и шагнула на улицу.

В лицо ударило яркое солнце, запах черемухи сладким полотном растекся над землей. Узкие улочки, вдоль тенистой аллеи растут тополя. Третий дом от площади похож на восточный минарет. На балконе уселась высохшая как пергамент старуха, черные одежды до пят делают ее похожей на вдову или монахиню. Она курит длинную папиросу, бесцеремонно разглядывая прохожих. Аккуратные таблички с номерацией домов и названием улиц сверкают начищенной медью. Рублевский проспект 14. По площади бежит мальчишка беспризорник. Наследие царского режима – как преподавали в советских школах на протяжении семидесяти лет. Багровый шишак зреет над бровью, пацан держит за хвост здоровенную дохлую крысу.

– Фалалей! Фалалей! – звонкий крик разносится в прозрачном воздухе. Крыса в руках юного живодера выписывает причудливые пируэты. За беспризорником увязалась ватага бродячих собак. Солидный господин в дорогом пальто из английского сукна брезгливо сморщился. Он замахнулся тростью, как мушкетер шпагой.

– Мерзость, какая мерзость! – мужчина говорил с сильным немецким акцентом, продолговатое лицо украшают длинные полубаки, набалдашник трости венчает фигура обнаженной женщины, отлитая из чистого серебра. Он держал на поводке двух здоровенных котов. Гладкошерстных, как сфинксы, и огромных, по сорок сантиметров в холке. Не коты, а чудища из фильмов ужасов. Его спутница – высокая, белокурая, с удивительным восточным разрезом глаз, равнодушно смотрела на беспризорника.

– Голодный мальчик. Смерды вечно хотят жрать!

Не человек, а заводная кукла говорит, голос лишенный басовых нот, плоский, блеклый, будто прокисшее молоко. Гроздья алмазов сверкают на безымянном пальце – налицо работа Фаберже, запястье обнимает стальной браслет с гранатовой россыпью, на шее кулон, по виду аквамарин. Камень размером с голубиное яйцо, цепь блестит как надраенный пятак. Даша всегда была наблюдательной девушкой, а опасность обостряет инстинкты. Руки красавицы обнажены до плеч, глубокое декольте позволяет созерцать бюст до пупа. Кожаные штаны плотно облегают стройные бедра, на поясе висит длинная шпага в ножнах. Ножны инкрустированы драгоценными камнями.

– Вы правы, Лукреция! – господин швырнул на мостовую пригоршню золотых монет. – Лови!

– Шнягу тебе в дышло, троян гунявый! – рассмеялся мальчишка.

Господин нахмурился, махнул рукой полицейскому.

– Это не смерд, Карлос! – улыбнулась женщина. – Твоя проницательность подвела тебя. Слишком много пьешь местной водки.

– Фалалей! – беспризорник пританцовывает на месте, подле него кружится стая псов, оглашая окрест оглушительным лаем. Хмурое рябое лицо блюстителя порядка насуплено, рыжие усы угрожающе топорщатся, как у боевого таракана. Он поддернул перевязь арбалета, шагнул на проезжую часть.

– Хотите его пытать, Лукреция? – спросил мужчина.

– Пожалуй…

– Вам стоит только пожелать!

Он достал из кармана портсигар, тотчас подскочил услужливый швейцар, поднес зажженную спичку.

– Danke!

Широкие плечи, миндалевидные глаза с поволокой, низкий лоб, сросшиеся брови. Одеяние как алхимика, какими их изображают в учебниках истории. Длинный до пят плащ, на голове шляпа с круглыми полями, и на канте искрится шестиконечная звезда. Даша читала, что в начале двадцатого века Питер был немецким городом. Фабриканты, врачи, аптекари. Германские метастазы поглощали здоровый славянский организм как ржа металл. Этот субъект на немца не похож, хотя говорит с акцентом. Психологи утверждают, что оказавшись в необычном месте, человек стремительно начинает усваивать новую информацию. Пятьдесят процентов новых впечатлений приходятся на первые тридцать минут пребывания. Сколько времени она здесь? Сорок минут? Час? Даша вжалась в спиной в твердую стену. Мимо прошествовали две парочки. Молодые люди в сопровождении подруг. Они уселись на скамейку, с интересом наблюдая за разворачивающимися событиями. Худая брюнетка, одетая в полупрозрачную комбинацию, позволяющую видеть ее плоские груди, достала из сумочки бутылочку с бурой смесью, чиркнула спичкой. Сладко запахло травой, девушка приложилась губами к горлышку, глубоко затянулась, передала подруге. Ее спутник – высокий, рыжеволосый, выбивал пальцами затейливую трель на эфесе своей шпаги. Он посмотрел на Дашу, наклонился к товарищу, прошептал на ухо. Вся компания дружно рассмеялась. Местная золотая молодежь отдыхает. Старуха затушила окурок, прикурила новую сигарету, прокричала что – то с балкона молодым людям. Брюнетка рассмеялась, показала бабке неприличный жест, прильнула к бойфренду. Даша смущенно отвернулась. Нравы у местных жителей могут повергнуть в шок опытную жительницу столичного города. Девица потянула шнурок, опоясывающий кожаные штаны рыжего кавалера.

– Фройлян Лукреция хочет поместить этого дерзкого кнабе в пыточную камеру! – повернулся к швейцару мужчина.

– Вы совершенно правы, герр Траубе, и вы фройлян Лукреция! От смердов и бастардов проходу не стало! Милость дому за такие слова! – он бросил красноречивый взгляд на девицу, пряча больную руку за спину.

Тонкие пальцы дернули Дашу за плечо.

– Фалалей, тетя!

Перед лицом болталась крысиная тушка.

– Отвали, байстрюк! – насупился полицейский. Он появился неожиданно быстро, и целился в девушку дротиком.

– Держите ее, господин полицейский! Держите! – орал швейцар. – Эта шалашевка мне руку повредила!

– Купи крысу, тетя! Всего пол марочки! Купи!!! – пронзительный голос оглушил.

– За тобой наряд прибудет, байстрюк! – пообещал полицейский. – Большая честь для смерда, слова небесам! – он попытался ткнуть острием мальчишке в ногу, но тот ловко уклонился от удара.

– Фалалей! Сам ползи в Кресты, шняга дохлая!

– Смерд гунявый! – лицо полицейского побагровело, он размахивал дротиком как боевой палицей.

– Это – кормчий! – звонко проговорила Лукреция. – Неужели ты не видишь, пес? Это юный кормчий! В пыточную его!!! Шнель! – она завизжала громко, отчаянно, Даша с холодеющим сердцем увидела, как розовом зеве красавицы дрожит раздвоенный змеиный язычок.

– Яволь!

Полицейский отцепил от пояса наручники.

– Слово волка! – издал боевой клич мальчишка. – Ату!

Дворняги дружно повернулись к полицейскому, свирепо рявкнули – человек испуганно пятился назад.

– Псы псов гонят! – веселился беспризорник.

Крысиная тушка не пахнет – сообразила Даша. Муляж, умело созданная конструкция талантливым таксидермистом. Мальчишка взмахнул своим трофеем, и обрушил тушку на голову полицейского. Словно пращой припечатал. Блюститель порядка осекся на полуслове, глаза затуманились, и он рухнул на землю. Швейцар кинулся к спасительным дверям, но выпущенное из рук беспризорника орудие угодило ему в затылок. Пробежав два метра по инерции, он упал на порожек.

– Браво! – аплодировала старуха.

Брюнетка запросто оседала бедра рыжего парня, твердые ножны стучали по худосочным бедрам в такт ее движениям.

– Фалалей! – верещал мальчишка. Он подобрал свое орудие, повернулся к девушке.

– Живо ходу, чумичка! Живо!!!

Даша увидела, как немец чешет кота за ухом. Его спутница улыбнулась, сверкнули острые клыки, как у вампира. Щелкнул карабин, звери молча бросились в атаку. Мальчик вертел пращой, не давая хищникам приблизится. Подкатил экипаж, наружу неспешно вышел худой мужчина. Смуглая лысина сверкает на солнце, мочку уха оттягивает массивная серьга. Он вел на поводке огромного бультерьера. Пес сделал стойку, мускулы перекатывались под лоснящейся шкурой. Широкую грудь собаки украшает золотой медальон. Готическим шрифтом выгравирована надпись на немецком языке. «EDEM DES SEINES». Знаменитый лозунг, над воротами лагеря смерти. «Каждому свое». Мужчина погладил собаку по холке, подмигнул Даше как старой приятельнице, поднял руку. На длинном ногте висела тонкая золотая цепочка с крестиком. Девушка судорожно хлопнула себя по груди. Она не снимала цепочку даже на тренировках.

«Я или всегда христианка, или периодически!» – так она объясняла свое чудачество.

– Ходу, чумичка! – надрывался мальчуган. – Трояны возьмут!

Кот впился когтями ему плечо, парень вывернулся как ловкий уж, и шмыгнул в подворотню. В очередной раз, повинуясь властному инстинкту, Даша приняла моментальное решение. Она прыгнула следом за беспризорником, успев услышать, как лысый отдал команду бультерьеру.

В подъезде пахло подвальной сыростью, кошачьей мочой. Наверху хлопнула дверь, женский голос спросил на немецком языке, ей ответили, дверь закрылась. Мальчишка взлетел на второй этаж, впереди маячило блеклое пятнышко света. Свирепое рычание за спиной не давало времени на размышление. Она бежала следом за беспризорником, не чуя под собой ног. Мощный толчок опрокинул ее на пол, висок отозвался болью от удара о каменные плиты. Боль воскресила гаснущее сознание, липкая кровь оросила плечо. В полумраке маячила морда зверя. Она попыталась ударить сложенными пальцами, но с таким же успехом можно бить в каменную стену. Бультерьер издал торжествующий рык, смрадом пахнуло из пасти. Девушка вцепилась в золотую пластину, лопнула цепь, зверь впился железной хваткой в запястье, издалека раздался писклявый голос.

– Седью жги выжлеца! Седью!

Всполохи огня лизнули стены, запах паленой шерсти смешался с формалиновым привкусом химических реактивов. Словно на факультативе по химии, студенты жгут карболку. Взревел пес, прыгнул в темноту, воцарилась благословенная пауза.