Читать книгу Сказка и быль. Фрагменты памяти. Том I - Дмитрий Зорин - Страница 6

Внимание читателя в этой главе привлекается к наиболее скрытым для моего поколения историческим периодам, к которым автор относит годы советского сотрудничества с рейхсвером. Это привело к возрождению германских вооружённых сил, с помощью которых коричневая чума фашизма, завоевав Европу, расползлась на обширных просторах СССР. Этот период отмечен массовыми репрессиями над армейской элитой. Впоследствии эти материалы были частично рассекречены и доступны общественности. Много внимания в этой книге уделяется подвигу советского народа в войне с фашистами и в послевоенном восстановлении разрушенного хозяйства своей страны. Именно при освещении этих исторических периодов широко используются архивные материалы, так как отражение их советской исторической наукой, опровергается документами из государственных архивов и раскрытых сегодня документов советской и иностранных разведок, и архивными материалами спецслужб.

Мною использованы также материалы из личного архива как документальное подтверждение происходящего в моём присутствии или при моём участии. Я не намерен навязывать читателю свою точку зрения, как единственно правильную, так как сам не застрахован от ошибок, но правдивое описание событий гарантирую.

«Сегодня объятия власти в области гласности хоть и посвободнее, но ещё достаточно крепкие», утверждают авторы книги «Фашистский меч ковался в СССР» – авторы доктор исторических наук Ю. Л. Дьяков и кандидат исторических наук Т. С. Бушуева. Видимо не все тайны архивов были им доступны, но даже из тех документов, которыми они располагали при работе над книгой, следует, как и благодаря чему Германия, несмотря на ограничения Версальского договора, возрождала и развивала свой военный потенциал. Делалось это с помощью Советского Союза, в том числе и на его территории. Некоторые политики крайне левого толка могут говорить о взаимовыгодности сотрудничества того периода, но факт остаётся фактом: СССР способствовал формированию германской военной мощи, военнотехническому оснащению её армии, обучению её кадров.

«Именно здесь, в России, были в значительной степени заложены основы будущих наступательных вооружённых сил Германии, ставших в 1939 году ужасом для Европы, а в 1941-м году обрушившихся на СССР и принёсших его народам неисчислимые бедствия».

[3, с. 11]

У истоков союза с рейхсвером2 с советской стороны стояли высшие партийные и государственные деятели, известные военачальники, сотрудники ВЧК (ГПУ) и различных наркоматов: В.И Ленин, Л. Д. Троцкий, М. В. Фрунзе, Ф. Э. Дзержинский, И. В. Сталин, К. Б. Радек, Г. В. Чичерин, Л. Б. Красин, Н. Н. Крестинский, В. В. Куйбышев, Э. М. Склянский, К. Е. Ворошилов, М. Н. Тухачевский, А. И. Егоров, И. П. Уборевич, А.И Корк, И.С Уншлихт, И.Э Якир, Я. К. Берзин, Я. М. Фишман и другие.

С немецкой стороны – представители руководства страны и рейхсвера: Г. фон Сект, Й. Вирт, У. Брокдорф-Ранцау, В. Ратенау, П. фон Хассе, К. фон Гаммерштейн-Экворд, В. Гренер, В. фон Бломберг и другие. Именно эти фамилии наиболее часто фигурируют в ходе переговоров, в разного рода соглашениях, документах о связях РККА и рейхсвера. Пасхальным воскресеньем 1922 года, как удар грома, потрясло Евро послов «Рапалло». Во всей дипломатической истории, пожалуй, не было такого важного межгосударственного договора, осуществлённого столь молниеносно.

Доктор Вальтер Ратенау, в Рапалло. 1922 г.

По инициативе наркома иностранных дел Чичерина, позвонившего господину фон Мальтцану с просьбой о немедленной встрече, в комнате Ратенау последовала знаменитая «конференция в пижамах».

«Вся подписавшая договор с Россией германская делегация рейхсканцлер, министр иностранных дел, чиновники и дипломаты – все собрались в своих пижамах и ночных рубашках и обсуждали всю ночь, сидя на кроватях и подушках, новую ситуацию. Нужно ли договариваться с Россией?». [3, с.15]

Величайшая опасность в данный момент, по словам премьер-министра Великобритании Д. Ллойда Джорджа заключается, в том, что Германия могла связать свою судьбу с большевиками и поставить все свои материальные и интеллектуальные ресурсы, весь свой огромный организаторский талант на службу революционным фанатикам.

В 1924 году через фирму «Метахим» советской промышленностью был принят от рейхсвера заказ на 400000 снарядов для полевых трёхдюймовых орудий.

В 1926 году снаряды передали немцам. Эта акция нанесла советской стороне политический ущерб, так как данный факт, стал известен немецким социал-демократам, предавшим его общественной огласке.

Перед полётом в Липецк Майор Фильман (слева)

и генерал-майор Фон Миттельбергер. 1926 г.

Особое значение имело взаимодействие РККА и рейхсвера в трёх центрах с кодовым названием «Липецк», «Кама», и «Томка» Здесь прошли обучение многие военнослужащие рейхсвера. В центре «Липецк» на базе только что организованной Высшей школы советских лётчиков в Липецке создали авиационную школу рейхсвера, в которой общались немецкие лётчики и осваивались новейшие типы самолётов и их вооружение.

«Альбатрос L-78» на исходных позициях перед взлётам

с химическими средствами вооружения.

В центре «Кама» в Казани немцы с 1926 года приступили к организации танковой школы. Как считают немецкие историки, подготовленная в «Каме» плеяда танкистов, среди которых было 30 офицеров, облегчила создание германских танковых войск. В школе учился будущий генерал-полковник вермахта, будущий командующий танковой армией в 1941 году на советско-германском фронте будущий автор трудов о применении танковых войск Г. Гудериан.

Наиболее засекреченным объектом рейхсвера в СССР являлась «Томка». Это была школа химической войны.

После прихода в Германии к власти фашистов выше обозначенные центры рейхсвера были ликвидированы.

В начале марта 1933 года Гитлер выступил с речью, в которой заявил:

«Нельзя быть больше космополитами. Демократия и пацифизм невозможны. Каждый знает, что в армии не может быть демократии. Я стремлюсь к полноте политической власти. Я ставлю себе срок в 6—8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм. Тогда армия будет способна вести внешнюю политику, и цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооружённой рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток.

Вы ни когда не встретите человека, который бы себя целиком посвятил спасению Германии. И за это я готов отдать свою жизнь». [3, с. 302]

Стрельба химическими снарядами осуществлялась

лёгкой полевой гаубицей, станция «Томка».

На это выступление Гитлера отреагировал опальный Троцкий, высланный из СССР в 1929 году. В статье под заголовком «Выбор между большевизмом и фашизмом», напечатанной в газете «Манчестер Гардиан» он писал о новой Германии:

«Там, где прогрессивный класс не в силах захватить власть в свои руки и перестроить общество на базисе социализма, там агонизирующий капитализм может сохранить своё существование в победе Гитлера» только при помощи наиболее грубых, наиболее жестоких, наиболее антикультурных методов крайним выражением, которых является фашизм. Этот исторический факт нашёл своё выражение в победе Гитлера». [3, с. 306]

Запамятовал, видимо один из видных теоретиков марксизма, какой ценой, в том числе и под его активным непосредственным руководством, устанавливалась в России, как он называет власть «прогрессивного класса» над до сих пор «загнивающим» капитализмом Правда, дальше он высказывает интересную мысль:

«Для многих выбор между большевизмом и фашизмом граничит с выбором между Сатаной и Вельзевулом. К сожалению, я не могу ничего сказать им утешительного. Совершенно ясно что, ХХ век является наиболее беспокойным веком в истории человечества. Современники, жаждущие мира и комфорта, выбрали неудачное время для своего рождения». [3, с. 306]

Предсказания его не были лишены основания.

К этим современникам относятся наши предки со своей слепой верой в обещания большевиков, перенёсшие всю тяжесть того страшного периода в нашей истории.

Трудом миллионов репрессированных советских людей,

строился сталинский «социализм».

Заместитель председателя ОГПУ Ягода,

начальник ГУ ИТЛ ОГПУ Берман.

Это время было отмечено повальным голодом, повлёкшим вымирание миллионов людей, репрессиями власти в борьбе за своё существование, уничтоживших сотни тысяч инакомыслящих или просто не угодных, создававших определённые «неудобства» на пути достижения поставленных целей.

Сталин, Ежов (справа) и сопровождающие их лица

на строящемся канале Москва – Волга, который строили

в основном заключённые. 1937 г.

«Общее количество пострадавших в это время не поддаётся точному подсчёту. Число репрессированных только членов партии колеблется по различным оценкам от, 180 тыс. (Дж. Гетти) до 1млн 200 тыс. Количество заключённых в 1939-1940-х годах определяется цифрами от 3,5 млн. до 10 млн. человек». [5, с.257]

А. Сахаров

Сталинизм и фашизм в альянсе. Встреча Сталина

и Риббентропа, перед подписанием пакта

о ненападении. 23 августа 1939 г.

Мои и моего поколения корни впитывали в себя соки от корней наших предков, так передавался их опыт своему потомству, то есть нам. С этим багажом мы, как и всё в природе начинали обретать свой опыт жизни, в которой нам предстояло написать свою страницу в её историю. Как это получилось, я и пытаюсь в силу своих возможностей и способностей, отобразить в этом труде.

Мои современники подтвердят, что каждое произведение советского периода, любой труд в области жизнедеятельности советского человека, любой официально выходящий документ содержал в своей преамбуле большевистскую идеологическую прокладку.

Молодому читателю трудно представить себе ситуацию, при которой рушатся все твои жизненные идеалы, всё святое, во что ты беззаветно верил с раннего детства, когда исчезает цель твоей жизни, ради которой тебя воспитывали жить.

Вот примерно такие чувства ощущал автор и его сверстники после принятия ХХ Съездом КПСС решения об осуждении культа личности И. В. Сталина, и далее сталкиваясь с подобными противоречиями в процессе познания эволюции жизни. Наше поколение представляло собою продукт своего времени.

В результате переговоров Молотова с Риббентропом, проходивших 27—28 сентября 1939 года в Москве,

была зафиксирована «дружба» между «социалистическим»

государством с фашистским режимом.

Автор учитывал вероятность того, что ряд используемых им материалов подвергался определённой цензурной очистке со стороны идеологических служб правящего режима. Поэтому особое значение приобретали собственные наблюдения, рассказы очевидцев и участников происходящих событий, перевернувших страницу российской и мировой истории.

Желание поделиться с современниками своими мыслями о прожитом историческом периоде с позиции приобретённого его поколением жизненного опыта, высказать своё мнение о прошлом и настоящем нашей страны, нашего народа пришло не сразу, хотя мысли об этом посещали автора не раз.

Я и сейчас не исключаю ссылок на субъективность, в оценках описываемых мною событий, в отзывах на этот труд. Задача к реализации, которой я стремился во время работы над этой книгой, заключается в максимальной выверке своей позиции на истину.

Мы должны помнить этих людей творцов, созидателей,

которых Сталин называл «массы», «винтики».

Насколько мои аргументы вески – судить читателю. Правдиво отразить события и процессы, происходящие в описываемые периоды жизни поколения, к которому принадлежит автор, после того, когда их правдивое отражение было невозможно – вот основная задача этой книги.

«Долгие годы наша историческая наука находилась под гнётом тоталитаризма, испытывая на себе жестокий прессинг дремучих идеологов и бдительных кадровиков,… Историография отождествлялась с идеологией, коммунистическая партийность противопоставлялась объективности.

Сталинский режим создал свою историю, чтобы историческими средствами фальсифицировать прошлое… Жрецы от политики охраняли от людей правдивую информацию». [3, c.5]

Я согласен с мнением, что настала пора сказать правду, тем более что идеологический и политический диктат канул в прошлое и мне хочется верить, что безвозвратно.

Правда, при этом нельзя забывать, что «…лишь в одном мы не можем быть свободными – в нравственной ответственности перед собой, обществом и потомками». [3, c.5—6]

Ведущие западные государства старались оградить свои территории от влияния большевизма, провозгласившего своей целью осуществление мировой революции. Большое значение имела нейтрализация возможных последствий от военного сотрудничества, наметившегося в двадцатых годах между Советской Россией и Германией в обход Версальского договора. Условиями этого договора исключалась всякая деятельность со стороны Германии, направленная на возрождения её армии.

Основной из пружин большевистской власти вообще и Сталина в частности было скрытие истины, сопровождаемое подозрительностью. Поэтому принимались все меры к тому, чтобы мы о нашем прошлом не узнали никогда.

Это сегодня, когда обществу слегка приоткрыли завесу тайн, мы увидели малую толику того «… позора и горя, сведений о проданной чести, жестокости, о торжестве подлости над честностью и искренней преданностью». [3. c.6]

Классик английской литературы Г. Честертон устами своего литературного героя выразил схожую ситуацию с периодом сталинизма в истории нашей страны. Его герой говорит:

«И я говорю вам: где бы вы ни увидели людей, коими правит тайна, в этой тайне заключено зло. Если дьявол внушает, что нечто слишком ужасно для глаза, – взгляните. Если он говорит, что нечто слишком страшно для слуха, – выслушайте…. И если вам померещится, что некая истина невыносима, – вынесите её…, поклонник дьявола горд и хитёр; он любит властвовать, и пугать невинных непонятным…. Вот почему сатанизм это тайны». [3, c.6, цитаты Г. Честертона]

«Сталин действовал осознанно и расчётливо. Перед ним была цель – окончательно усмирить общество, создать мощную военную промышленность и стать единовластным диктатором величайшей в мире государственной машины. К достижению этой цели он шёл, не задумываясь о методах, не считая жертвы». [5, c.225, цитата Лельчук В. С.]

Это положило начало тотальному кризису, охватившему советское общество.

Сегодня многие, пытаясь понять, что привело страну к краю экономической пропасти, в чём причины политического кризиса охватившего всё советское общество, обращают свой взор в историческое прошлое. И я отношу себя к этим искателям, сознавая, что такой путь является единственным, чтобы познать истину и избавиться от многих иллюзий, моих современников. Можно по-разному относиться к своей истории, но она, хоть и не овеяна оптимизмом в ближайшем историческом пространстве, требует к себе бережного отношения – это ведь наша история и мы её творцы. Важно, что мы творцы или слепые исполнители чужой, зачастую злой воли, веря в великое предназначение предлагаемых деяний, сегодня начинаем прозревать и в поисках правды, не гнушаемся переворачивать неприятные страницы нашей истории. Ни что не должно быть вычеркнуто и забыто ни из прошлого, ни из настоящего.

Только, осознав истоки и причины ошибок прошлого и настоящего, можно познать путь в будущее. Под идеологическим давлением и прессом других методов воздействия, включая и репрессивные, широко используемых большевиками, была исключена возможность не только борьбы за правдивое отражение исторических процессов, но даже попыток инакомыслия.

«В этих условиях о чистоте советской историографии историческая наука не могла и заикаться. В результате чего были утрачены её основные функции и прежде всего функция – изучения уроков прошлого во имя настоящего и будущего». [3, с.5]

Автор, как и большинство его современников, осознаёт потребность общества в правдивом отражении исторического прошлого.

Необходимо с пониманием относится к ныне живущим людям – представителям обманутых поколений, в том числе и тех, к которым принадлежу и я. Многие из моих современников протестуют против копания, как они говорят «в грязном белье прошлого», против очернительства их «славной истории». Но виноваты ли эти немногочисленные правдолюбцы и их, правда, осторожно высказываемая сейчас? Думаю, что виновата ложь, которую закладывали в наше сознание, о счастье жить нашей жизнью и совершать подвиг во имя построения светлого безоблачного будущего всего человечества.

«… Секретность и лживость – родные сёстры, приобщённые к секретам, просто обязаны лгать. В феномене лжи заложен мощный социально-психологический фактор. Ибо многие искренне верят, что полная, правда, вредна. Проблема „ложь во благо“ – одна из вечных. Иные считают критический подход к прошлому разрушительным, другие воспринимают его как освобождение от скверны. И хотя он идёт болезненно, он крайне необходим». [3, с.9]

Приверженность принципам правдивости, независимости, объективности, изложению событий и процессов, происходящих в конкретном месте, в стране или в мире с позиции уже зрелого возраста, на основе приобретённого за долгую жизнь опыта и анализа документов и свидетельств участников или очевидцев позволяет автору рассчитывать на объективность подачи материалов и доверие читателей. И если читатель, прочитавший эту книгу, найдёт в ней для себя что-либо полезное, автор будет считать себя гражданином, выполнившим свою задачу.