Читать книгу Измена. Лучше сдохну, чем с тобой! - ДОМИНАТРИКС - Страница 7
Глава 6. Мирослава
ОглавлениеВаня повседневным, спокойным жестом включает кофемашину, убирает звук у телевизора и бросает на меня еще один взгляд, от которого я вся съеживаюсь.
У них очаровательная дочка, так на него похожа, как и мой сын. Только она папу знает, растет в полной семье. Женился на своей секретарше, и все у него хорошо. Все это время, пока я умирала от тоски, пока жила в аду, он просто продолжал жить счастливой семейной жизнью, просто с другой женщиной.
– Роди мне дочь, – как-то попросил он, когда мы только начали попытки завести ребенка. – Такую же красивую, такую же совершенную, как ты.
Вероятно, ее он тоже посчитал совершенно-красивой, и она родила моему Ване дочь. Моему. Нет, Мира… Уже не твоему. Да и не был он никогда твоим.
– Мира, сядь, – его голос возвращает меня в настоящий момент, в котором хочется сдохнуть. –Кофе?
Я почти падаю на стул, придерживаясь за край стола.
– Нет, – моргаю быстро-быстро, чтоб не разреветься. – Так ты на ней женился, да? Ее дочка…
Я изъясняюсь, словно меня накачали тяжелыми препаратами – в голове такая каша, а в груди тлеет дыра.
– Нет, – качает головой, ставит на стол перед собой чашку черного кофе. – Я не видел ее больше с того дня. А Аня… – замолкает, воздевает взгляд к потолку и чуть усмехается. – Слава, ты жила все это время с тем мужиком, и у тебя от него вполне мог родиться еще ребенок. Я тоже пытался жить нормально. С мамой Ани ничего хорошего не вышло. Так, интрижка… Она не особо семейный человек, танцовщица.
Танцовщица. Он, что, ходил по клубам и снимал там подобных мне? Любил меня вообще хоть когда-то? Или и правда подсел на мое тело?
– В смысле, несемейный человек? – Я сглатываю горечь, навязшую на корне языка. – Она, что ли, бросила ребенка?
– Она была с Аней до года, а потом просто пришла и сказала, что ребенок не вписывается в ее жизнь, мешает строить карьеру. Подписала все бумажки, отказалась от родительских прав.
– Что за мать она такая, раз отдала своего ребенка мужику, с которым у нее была интрижка? – Я и сама чувствую, как из моего рта струится чистый яд. – Не понимаю таких…матерей.
Он чуть склоняет голову набок, смотрит на меня пристально. Опять с таким разочарованием во взгляде.
– Вероятна такая же, как и та, которая отняла у своего ребенка родного отца и записывает в ту самую графу левого мужика, – не теряется Ваня, резанув меня по мясу. – Я очень виноват перед тобой, Слав, за последние полгода нашей совместной жизни, и за тот отсос, несомненно, виноват больше всего, но и ты не святая. Как бы я ни относился к матери Ани, я не препятствовал их общению, и сейчас, даже с учетом того, что она лишена родительских прав, если Жанна захочет все же повидаться с дочкой, я не стану запрещать. Знаешь почему?
– Нет, – отвечаю почти беззвучно, еле выдерживая этот разговор, его тон, все его взгляды.
– Не знаешь, нет? – издевательские нотки впиваются прямо в сердце. – Потому что так лучше для Ани. Посмотри на меня, Слав. Я хочу, чтоб ты поняла, что ты сделала.
«Да понимаю я, понимаю!», – ору внутри себя, а ему ничего не могу ответить. Ваня прав, во всем прав.
Я поднимаю мокрые глаза, смотрю на него. С его взгляда, который прямо в душу, всегда было так тяжело соскочить. По выражению его глаз, которые будто заволокло синими чернилами, я понимаю, что вся Ванина выдержка летит сейчас к чертям.
– Наши обиды, все взаимные претензии, они между нами, Слав. Ты имела полное право разбираться со мной. Но ты втянула в это ребенка. Это между нами, блядь! – Он опускает голову, сжимает пальцы в кулаки до хруста суставов. – Я был тебе хуевым мужем, но это не значит, что ты имела право лишать меня сына. Ты же ребенку хуже сделала в первую очередь.
– Виновата, – всхлипываю я, чувствуя себя настоящим чудовищем. – Я так виновата… – сгибаюсь на своем стуле пополам, роняю лицо в ладони и реву беспомощно. – Перед тобой. Перед ребенком.
Его шаги. Приближаются, отдаются в моей грудной клетке. Присаживается передо мной на корточки, кладет горячую ладонь на мою спину и чуть поглаживает.
– Еще не поздно все исправить, – проговаривает тихо, и я поднимаю на него ничего не видящие от слез глаза. – Сейчас мне нужно, чтоб ты собралась, Слав. Мы сейчас поедем в офис, ты подпишешь пару бумаг, и я скажу «фас!» своей своре юристов. Определим место жительства ребенка с тобой и заберем. А потом подадим иск, оспаривающий отцовство этого мудака, и еще один, устанавливающий мое отцовство.
– Ваня, я так по нему скучаю, – судорожно хватаюсь за рубашку бывшего мужа – единственная точка опоры. – Я уже две недели его не видела.
– Слав, у тебя есть фотки моего сына? – шумно сглотнув, спрашивает Ваня, поглаживая большим пальцем мое запястье.
– Саша. Его зовут Саша, – пытаюсь выудить из кармана халата телефон. – В честь твоего папы. Чудесный был человек.
Ванин папа умер за несколько лет до нашего развода. Мне показалось, тогда Ванька очень сильно пошатнулся, что-то начало происходить, все прошло трещинами, да так и не пришло в норму.
– Слав… – начинает он и тут же замолкает, отводит взгляд. – Это для меня много значит. Папа тебя очень любил. Был бы рад внуку.
Я заглядываю в глаза бывшего мужа и впервые за эти сутки вижу там что-то помимо холодно пренебрежения и обиды.
– Вот, – вкладываю ему в руку телефон, на котором открыты Сашенькины фотографии.
Ваня листает их долго, рассматривает, приближает. Его лицо то проясняется, то искажается болезненной гримасой.
– Собирайся, – наконец бросает Ваня, поднявшись на ноги. – Все будет быстро. Он скоро будет с нами.
– Спасибо, – бормочу я.
Не удерживаюсь – бросаюсь Ване на шею, утыкаюсь носом в шею и судорожно втягиваю в себя воздух с его ароматом.
Он отстраняет меня от себя, но только чтобы обнять скулы длинными пальцами и коснуться моих губ своими.
– Я почти умерла без тебя, – вдруг признаюсь я.
Громкая вибрация телефона в его кармане разрушает момент, но я все еще хватаюсь за его призрачный отзвук.
– Минуту, подожди минуту, – касается своими теплыми губами моей щеки и принимает вызов: – Да, – в трубке мужской голос, Ваня слушает, а потом осатанело орет, кажется, на весь дом: – Как увез? Какая, блядь, Турция? Вы там охерели все?!