Читать книгу Грязная война - Доминик Сильвен - Страница 11

Лола была слишком слаба, и Ингрид боялась оставить ее одну. Она чувствовала, что подруга проведет ночь без сна, а потому решила, что той все равно терять нечего, и предложила пойти с ней на площадь Пигаль. Лола согласилась при условии, что они возьмут Зигмунда, который умирал с тоски в четырех стенах и нуждался в прогулке: нет лугов, где можно резвиться, значит, пора сменить обстановку, хотя бы и в кабаре сходить. Тимоти Харлен, строгий начальник Ингрид, не допускал животных в свое заведение, так что придется придумать какую-то хитрость.

По дороге Ингрид задала мучивший ее вопрос:

– “Резвиться” – это значит что-то резать?

– Нет, это значит прыгать, дрыгая ногами от удовольствия. Со стороны может выглядеть странно, но это не страшно.

Ингрид подумала, что, глядя на ее танцы в “Калипсо”, тоже можно сказать, что она “резвится”. Сколько лет я резвилась, сама об этом не подозревая, сказала она себе, прибавив газа. Сегодняшний спектакль как нельзя лучше подходил под это определение. Имея в виду Хэллоуин, Ингрид приготовила невиданный ранее номер с помощью своей верной и искусной костюмерши Мари. Она надеялась, что клиенты Тимоти оценят выступление, не важно, американцы они или нет. Ингрид знала, что на ее второй родине существует похожий праздник – Марди Гра, “Жирный Вторник”, – который, кстати, отмечают и в Луизиане, но для нее это были два совершенно разных праздника. Хэллоуин имел еще и другой смысл – возможность поиграть со смертью, чтобы держать ее на расстоянии. Она поставила “твинго” на улице Виктора Массе, умудрившись идеально вписаться между двумя машинами, чем вызвала похвалу Лолы.

– Ян забыла, как хорошо ты водишь. Любопытно.

Невинное замечание с плохим предзнаменованием. Лола что-то задумала, хотя пока не призналась в этом. Надо быть начеку и каким-то образом отвлечь ее от опасных мыслей. Можно, например, взять билет в один конец до Монголии. Там наверняка остро нуждаются в девушках, умеющих резвиться.

Подруги обогнули здание и подошли к входу для артистов, чтобы не заметил Энрике, грозный портье “Калипсо”. Стоит ему увидеть Зигмунда, донесет сразу. Энрике был беззаветно предан хозяину, который всегда вытаскивал его из неприятностей благодаря своему широкому кругу знакомств. Стриптиз в его заведении считался лучшим в Париже, и Ингрид благословляла Тимоти за то, что он позволял ей самовыражаться без всяких ограничений. Ее понятие о своей второй профессии сильно отличалось от мнения ее товарок. Она не раздевалась, а танцевала священный танец, где желание держалось под строжайшим контролем, подобно ягуару на поводке.

В ее гримерке пахло благовониями. Горничная Рашида, столь же исполнительная, сколь и упрямая, обожала всевозможные средства для дезинфекции воздуха. Ингрид распахнула окно, впустив влажный от дождя ночной воздух, и несколько мгновений смотрела на луну, втайне говоря спасибо за ее полноту в этот вечер, когда она впервые будет танцевать свой волнующий танец.

Лола расположилась в неизвестно откуда взявшемся зеленом кресле “честерфилд”. Ингрид готова была поспорить, что это подарок Тимоти. Он и его жена Анджела обожали европейский антиквариат. Похоже, подруге пришлось по вкусу удобство этой старинной модели. Ингрид спустилась в бар и вернулась с бокалом и бутылкой портвейна. Затем налила Зигмунду чашку воды и вставила диск в плеер. Сюиты для виолончели Баха в исполнении Поля Тортелье отвлекут внимание Лолы и помогут ей успокоиться. А это задача, с которой не всякому под силу справиться.

В дверь постучали. Два коротких стука, один длинный. Рука Тимоти. Ингрид крикнула: One moment, please![5], открыла стенной шкаф и сделала знак Зигмунду спрятаться туда. Пес покорно повиновался. Увидев Лолу, Харлен перешел на французский, которым владел в совершенстве, несмотря на выраженный акцент, и сердечно пожал ей руку. Это был прямой, бесхитростный человек, который хорошо чувствовал людей и редко ошибался, оказывая кому-то доверие. Лола Жост принадлежала к этому избранному кругу.

– Как приятно видеть вас снова, дорогая Лола. Последнее время вы у нас редкий гость.

На нем были белый смокинг, простая серая футболка и джинсы. Лола говорила Ингрид, что ей нравится, как одевается ее шеф, особенно его любовь к смелым сочетаниям, которые на нем выглядели совершенно естественно.

– Ингрид считает, что для выходов в свет я уже не гожусь. Бережет меня, как старое варенье.

– В то время как вы – бокал шампанского. Кстати, могу я вас угостить?

– Нет, спасибо. Этот портвейн шестидесятилетней выдержки подходит мне как нельзя лучше.

– Thank you, boss[6], – перебила Ингрид. – Кресло принимается. А то не на что было гостей посадить.

– Я так и думал, darling[7]. Как твой новый номер?

– Я вчера его отрабатывала перед Бетси, Мари и Энрике. Им понравилось. Так жаль, что у тебя была деловая встреча…

– Я им доверяю. Они пострашнее нобелевского жюри. И потом, я не мог отказаться. Обедал с приятелем из “Геральд трибюн”.

Лола слушала их разговор очень внимательно. Ингрид глянула ей в лицо и прикусила губу, догадываясь, что сейчас будет.

– Тимоти, вы знаете Ришара Грасьена и его партнера Флориана Видаля?

Харлен провел рукой по седым волосам. Так ему легче было вспомнить. Ингрид вздохнула.

– Грасьен иногда заходит в “Калипсо”. Всегда в сопровождении африканцев. Последний раз с ним был министр из Кот-д’Ивуар. Приятный господин. Видаль был с ними, само собой. Никто не выходит на улицу без собственной тени, согласитесь?

Лола поведала ему о гибели адвоката. Харлен выслушал не моргнув глазом. Он был ветераном вьетнамской войны и повидал всякое.

– Стало быть, Грасьен теперь в паршивом положении.

– В смысле?

– У него нет детей. Видаль был ему почти как сын. Многие называли его “наследником”. А начинал с самых низов. Сначала был шофером у Мистера Африки.

– Мистера Африки?

– Так мои друзья из американской прессы называют Ришара Грасьена. Да уж, Мистер Африка сделал из своего driver[8] знаменитого и богатого адвоката!

– Благодаря торговле оружием, – с презрением бросила Ингрид.

– Кому-то же надо этим заниматься, darling. Бесполезно разыгрывать ангелов. Все крупные страны торгуют оружием. Эта торговля даже является основной долей их ВВП. Всем известно, что рынок этот весьма специфический и часть цепочки составляют комиссионные. Вопрос в том, легальны ли сделки. И имеют ли право на комиссионные те, кто их получает.

– А Мистер Африка занимается нелегальной торговлей? – спросила Лола.

– Хотел бы и я знать секреты, моя дорогая. Единственное, что я знаю, – впрочем, как и все, – это что Грасьен неоднократно вызывался в суд как свидетель по делу “Евросекьюритиз”, международной клиринговой компании, замешанной в финансовом скандале. Некоторыми его знакомыми очень интересовалось правосудие.

– Клиринговая компания – звучит загадочно, – сказала Ингрид.

– Так и есть, darling. Официально “Евросекьюритиз” одновременно является банком и компанией, специализирующейся на взаиморасчетах банков и других организаций на рынке ценных бумаг. Она занимается клирингом, то есть упрощает международные финансовые расчеты и обеспечивает их надежность. Проблема в том, что руководство обвиняют в ведении двойной бухгалтерии: одни сделки подконтрольные и законные, другие – тайные и нелегальные. Например, некоторые клиентские счета не числились в их бухгалтерии. Другими словами, они занимались отмывкой денег, причем суммы достигали миллиардов долларов.

– Поправьте, если я ошибаюсь, Тимоти, но, кажется, я помню, что руководство “Евросекьюритиз” подозревали в том, что оно допускало скрытые комиссии и откаты при сделках с оружием.

– Вы не ошибаетесь, Лола. Но если Ришар Грасьен в этом и замешан, следствию до сих пор не удалось доказать его виновность. Его клиенты – торговцы оружием, а не мошенники. Ему наверняка известны секреты многих людей, но он, возможно, сумел не замарать своей репутации. Кто знает?

– Что-то мне говорит, что откат не имеет никакого отношения к мячикам, – заметила Ингрид.

– Слушай, а ведь из тебя в конце концов может что-нибудь получиться, лапуля! – воскликнула Лола. – Откат – это огромная пачка денег с эффектом бумеранга. Предположим, что страна, производящая оружие, желает продать свои сверхсовременные ракеты и военные самолеты странам, которые в них нуждаются. Потенциальных клиентов обхаживают все страны – производители оружия на планете. Кого из них выбрать? Вполне возможно, что продавец, способный предложить какой-нибудь дополнительный бонус, какую-нибудь симпатичную сумму, выигрывает битву за покупателя. Но на этом все не заканчивается. Часть комиссионных возвращается обратно, то есть стране-продавцу, и этот откат идет потом, к примеру, на финансирование политической партии или предвыборной кампании. Все шито-крыто.

– И таким образом все довольны. Военные и политики.

– Абсолютно верно, лапуля. Добро пожаловать в реальный мир.

– Я предпочитаю мир “Калипсо”. Здесь, по крайней мере, ясно, что нам нечего скрывать.

Лола подняла голову от журнала и вытаращила глаза, увидев костюм Ингрид. Серебристый парик, кожа и губы вымазаны белилами, шелестящее черно-белое платье не оставляло никаких вопросов. Ингрид нарядилась скелетом. Благодаря ее фигуре покойник выглядел чрезвычайно сексапильно, и все же оставался покойником. Мари не поскупилась на краску и старательно нарисовала все двести костей, составляющих человеческий скелет. Сразу было видно работу профессионала.

– Ну как? – спросила Ингрид.

– По-твоему, все эти парни, которые там в зале грызут удила, пришли на похороны?

– Я – Смерть, это правда. Но, сбрасывая с себя саван, я выпускаю на свободу Жизнь.

– Ну что ж, если смотреть под таким углом, то почему бы и нет. Ладно, прими мои соболезнования!

– Ты не останешься на шоу?

– Нет, спасибо. Надо побыть с Зигмундом. Думаю, он обиделся на то, что его сунули в шкаф.

Для выступления Ингрид выбрала Thriller Майкла Джексона, делая ставку на волчий вой, звучащий на заднем плане. Бетси разогрела публику классическим танцем с раздеванием и pole dancing, где танцовщица извивается у шеста, то есть в ограниченном пространстве. Ингрид больше нравилось передвигаться по всей сцене, диалог со стальным шестом казался ей ограниченным. Матьё объявил гвоздь программы. В его голосе звучало воодушевление.

– And now ladies and gentlemen, а сейчас дамы и господа, уникальный и неподражаемый номер, которого вы все ждали. Зажигательная, неудержимая королева Парижа! I give you the one and only…[9] Габриэллу Тайгер!

Бетси похвалила ее костюм. Тимоти сделал ободряющий жест. Мари поправила ей парик и пожелала удачи.

Ингрид глубоко вдохнула и вылетела на сцену под приветственные аплодисменты. Свет прожекторов ослепил ее, она не видела ни одного лица. Но почувствовала изумление публики. На секунду толпа замерла в недоумении. Ингрид, покачиваясь, подошла к авансцене и крикнула изо всех сил:

– Happy Halloween everybody![10]

Тогда наконец послышался смех, восхищенный свист, и все слилось в единый восторженный крик. Ингрид сорвала с себя правый рукав, повертела им и бросила в зрителей. Плечевой и лучевой кости как не бывало. Какой-то поклонник во всю мочь завопил: “Габриэллааааа!!!” Дразня публику, Ингрид несколько секунд вертелась на сцене, потом сорвала левый чулок, обнажив белую, как крем, ногу. Исчезли бедренная и берцовая кость. Остатки костюма соскользнули, словно в зачарованном сне. Испарились тазовые кости. Растворился крестец. Упали ребра. Улетучилась грудь. Вот закрутились и исчезли ключицы. А вместо этого появились округлое шелковистое плечо, притягательный изгиб бедра, атласный живот, сияющая грудь. Срывая с себя одежду, возвращаясь из страны мертвых, Ингрид наполнялась кровью и плотью, восстанавливая контуры своего тела.

Сначала она напугала зрителей, потом завоевала. Так каждый раз. Она хотела доставить им удовольствие, потому что знала, что они остро нуждаются в нем.

Как всегда, Ингрид покинула сцену с сожалением. Ей казалось, что она слилась с публикой воедино, знала, что это иллюзия, но ей было наплевать. Мари ожидала ее, распахнув серебристый пеньюар с логотипом “Калипсо” – мягкий, но неумолимый знак возвращения в реальность. Ингрид завернулась в него и направилась к себе в уборную.

Мысленно она еще пребывала в эйфории танца. Лола по-прежнему восседала в кресле, Зигмунд лежал у ее ног, словно сфинкс, охраняющий мрачное божество. Портвейна в бутылке существенно поубавилось. Ингрид знала, что, когда ее подруга сидит на одном месте, мысли ее устремляются все дальше в опасную область. Как отдать долг погибшим друзьям.