Читать книгу Тайна священной кошки = The secret of a Holy Lady-Cat - Домна Токмина - Страница 10

Уже на следующей переменке на стене была сделана надпись: «ПАЗОР ФУЛИГАНУ Коти».

–Кто это сделал, испортил школьные стены? – возмутился директор.

–Никто не знает, – глядя честными глазами, – произнесла ЧОК, старательно пряча лапу, измазанную краской.

– Ты когда-нибудь пробовала говорить правду? -пристально смотрел на нее Котофей Котофеевич.

–А я причем? – искренне удивилась кошка. – Мало ли кто пробегал мимо, мазанул пару раз. Что ни случись, всё я виновата, как будто других в школе нет.

–Другие в школе есть, но так безграмотно могла написать только ты, что чести тебе не делает, – уличил двоечницу преподаватель.

–Подумаешь, – еще и обиделась ЧОК. – Если бы я кого-нибудь таскала по музею за хвост, так легко бы не отделалась, а этого Котю только пожурили. «Не делай так больше, Котя», – передразнила директора ЧОК. -Что это за наказание? В следующий раз он и Вас по школе за хвост потащит. Если всем можно, то и я прямо сейчас начну, хотя бы с Арбуза.

–Не трогай меня, я вообще посторонний, – побежал Арбуз подальше от одноклассницы.

–Да, ладно, не бойся, я тебя с места не сдвину, ты тяжелый. А вот Прохвоста – запросто!

Котофей Котофеевич приложил лапу ко лбу, пытаясь сохранить остатки самообладания.

–От Черной Облезлой Кошки одни неприятности, – думал директор, но чтобы исключить ее из школы за безобразное поведение, у него даже мысли такой не приходило в голову. – Просто на нее потребуется больше времени, чем на других учеников, – рассуждал учитель. –Это всё последствия беспризорной жизни, – оправдывал он поведение кошки.

Но у ЧОК была удивительная черта характера: она всегда считала, что права, никогда не извинялась, а уж говорить о чувстве раскаяния вообще не приходилось.

Такое понятие, как совесть, ей было вообще незнакомо. ЧОК считала себя эталоном красоты, ума и всех остальных достоинств, поэтому критику не воспринимала вовсе, как и чужие советы. Как могли уживаться в этой кошке, некоторые, несвойственные её морали, эмоции, было совершенно непонятно.

Об этом подумал каждый, кто увидел вскоре после разговора с директором рыдающую ЧОК. Она сидела на стуле в коридоре и, заламывая лапы, просто завывала по-собачьи. Слёзы текли из её, хоть и наглых, но красивых глаз:

–О, зачем я пошла в этот дурацкий музей? Как я могла так поступить?

–Ты чего, ЧОК? – подошел к ней Арбуз. – Если ты из-за меня расстроилась, то я не обиделся.

Кошка не реагировала. Наверное, Арбуз бы удивился и даже расстроился, если бы узнал, что даже при пытке одноклассница не смогла бы вспомнить, чем она обидела кота. ЧОК в голове такие мелочи не держала: совершив пакость, она тут же забывала.

–Если хочешь, я сотру эту надпись на стене, – предложил Котя. – Не переживай. Котофей Котофеевич добрый, он уже простил тебя. Конечно, за то, что я вытворил в музее, меня нужно было, как следует, отругать. Не плачь только, пожалуйста.

Рыдающую кошку окружили вскоре и другие ученики. Довольно часто от её поступков приходилось плакать другим. Но чтобы сама ЧОК так страдала муками совести – дело редкое. Кто-то плаксу гладил, кто-то протянул кусочек колбаски.

–Чего вы все встали здесь? – вдруг очнулась ЧОК. – Идите отсюда! Сейчас будет продолжение сериала «Кошачьи тайны». О, зачем я вчера пошла в музей и не посмотрела вчерашнюю серию. Теперь я никогда не узнаю, почему дон Мяуньо не сделал предложение сеньорите Мусинде, а вместо этого собрался жениться на донье Кошильде. Неужели он не видит, какая это мерзкая кошка: злая, коварная и страшная! Как теперь жить с этой мыслью?! Нет, я не доживу до завтра! – вновь зарыдала она. – Только не Кошильда!

–Наверное, с тебя писали эту роль в сценарии, – проворчал Арбуз. – Над кем попало рыдает, а окружающих ненавидит.

–Иди отсюда, обжора! – замахнулась она на него лапой.