Читать книгу Древнеславянские приключения - Дон Косарь - Страница 25

… – И как этот камень мог сюда свалиться, не понимаю. А тут слышу, отец тебя ищет. И думаю, а не в пещере ли ты остался?

– Спасибо, Перуне! А я уж думал, ты специально вход завалил. – Погода выскользнул наружу и полетел к отцу.

«Всё-таки этот зверь не утонул в болоте. Ладно, придумаем для Дажбога что-нибудь другое», – махнул рукой Перун и отправился в Перунову рощу отдыхать.

Ковыльники идут по лесу

Первые утренние птички только начинали подавать робкие голоса, когда войско ковыльников двинулось дальше. Дневной свет развеял ночные кошмары, путь не казался таким опасным.

Дорога шла вдоль берега Лагоды, лишь изредка река отдалялась на запад. За рекой была видна родная степь, она излучала тишину и спокойствие, вселяя в ковыльников уверенность в себе. Только Булану казалось, что она зовёт его обратно.

В полдень устроили привал, необходимый больше лошадям, которых отправили пастись в сочной прибрежной траве. Ковыльники в походах не останавливались для приёма пищи. У каждого был свой запас провизии, который он старался сохранить подольше. А перекусить можно и верхом.

– Как ты мог спокойно спать, когда вокруг был такой шум? – спросил Булан переводчика.

– Привык. Лесной Народ – берегини, кикиморы и прочие – любят почудить, особенно в русальную неделю. Но людей без дела не трогают, особенно если не трогать их самих. Разведи костёр и сиди тихонько – они огня не любят.

По реке!

Туристы шли к мосту через Лагоду. Дорога была не пыльной, но очень однообразной – две заросшие травой колеи и лес вокруг.

В три часа остановились перекусить. Профессор приготовил напиток из свепета, мальчишки вяло жевали бутерброды.

– Что, ребята, устали? – спросил Иван Иваныч.

– Интересно, мы хоть половину пути до моста прошли? – откликнулся Андрюшка.

– Прошли. Даже, я думаю, немного больше.

Серёжка сравнивал схему, срисованную у Лешего, со своей картой.

– Посмотрите, – сказал он. – Карты почти совпадают. Получается, что мы делаем огромный крюк. А если повернём вправо, на северо-восток, то скоро выйдем к реке.

– Ну и что? – спросил Андрюшка.

– Там можно будет построить плот и спуститься по течению почти до Лысой горы. Или просто переправиться на тот берег и идти дальше. В любом случае мы сильно сократим путь.

– Ну-ка, ну-ка… – Профессор с интересом присмотрелся к схеме. – Похоже, ты прав.

– А почему же нам не сказали про такой путь? – спросил осторожный Андрюшка.

– Ну, они не знали, что мы умеем плавать, – предположил Серёжка.

– Да, похоже, что препятствий быть не должно, – сказал Иван Иваныч. – Даже по Виру можно плавать на лодке, а если Лагода ещё шире…

– А запасов воды у нас не так уж много, до моста может не хватить.

Быстро закончив обед, они пошли в сторону от дороги.

Река оказалась даже просторнее, чем они предполагали. На берегу нашлись сухие брёвна, а в рюкзаках – всё необходимое, чтобы связать небольшой, но вполне надёжный плот.

Вскоре он уже довольно быстро двигался по течению. Мальчишки, весело болтая, управляли им при помощи длинных шестов. Профессор записывал что-то в дневнике, положив его на рюкзак.

Иногда плот вращался, задев отмель или торчащее из воды бревно. Его не разворачивали, просто отталкивались от берега – неважно, каким бортом плыть вперёд.

Вечерело.

– Ну что, ребята, не пора ли устроить привал? – спросил профессор.

Мальчишки останавливаться явно не хотели.

– Да ну, Иван Иваныч, посмотрите, скоро взойдёт луна: будет светло, как днём, всю ночь можно плыть.

– Но надо же иногда и отдыхать.

– А я спать совсем не хочу, могу подежурить, – сказал Сергей.

– Хорошо, Серёжа.

Пока позволяло освещение, Иван Иваныч продолжал записи, а Андрюшка пробовал ловить рыбу. Он срезал в прибрежном ивняке удилище и приладил к нему всё необходимое. Прошло полчаса, а клёва не было никакого. Андрюшка начал злиться:

– Кто-то распугал здесь всю рыбу!

– Ага. Пионеры, юные зоологи, – сказал Серёжка.

– Это называлось «голубой патруль», – добавил профессор.

– Вам бы всё шуточки! А рыбки не хотите? – обиделся Андрюшка.

Показались первые звёзды. Их становилось всё больше, пока они не отвоевали у вечерней зари всё небо. Уже укладываясь спать, Иван Иваныч дал последнее наставление:

– Серёжа, впереди могут быть водопады или пороги. Если шум воды усилится, сразу правь к берегу и буди нас. А если всё будет спокойно, сменю тебя в полночь.

Андрюшке вскоре надоело созерцать неподвижный поплавок, и он залез в свой спальник.

По болоту

– Отец, смотри, что я тебе принёс! – закричал Погода ещё издали, чтобы замять вопрос о своём отсутствии. Не тут-то было.

– Где ты так долго пропадал? – грозно спросил Стрибог.

– В пещере. Помнишь, где был Старый Дуб? Там теперь огромная пещера. Видишь, какой красивый кристалл? Там таких много. А вот плоский камень с какими-то письменами. В пещере, наверное, очень-очень давно кто-то жил.

– Интересные буквы. Я таких не знаю.

– Как? Разве мы тут были не всегда?

– Конечно, нет.

– Кстати, а зачем мы?

– Как это? Не понял вопроса.

– Ну, зачем мы есть? Вот, например, я могу взять кусок воздуха и толкнуть – получится ветер. Но ведь ветер прекрасно получается и без моего участия.

– Во-первых, ты можешь сделать ветер в нужное время и в нужном направлении. А во-вторых, вот дерево: почему оно растёт?

– Ну…

– Правильно! Оно уже есть, и никуда от этого не денешься, приходится расти. Мы тоже есть, и никуда от этого не денешься. Кстати, совсем забыл: мне надо было отгонять облака от одной девчонки. – Стрибог посмотрел вниз, в сторону Эдмы. – Кажется, там всё в порядке, все живы, слава богу.

Бог задумался, потом воскликнул:

– То есть мне?!

Путь через Эдму был очень извилист. Иногда приходилось поворачивать чуть ли не в обратную сторону. Но алхилин рос в этих местах особенно густо, не давая заблудиться.

– В ночь на Купалу на Лысой горе собирается Лесной Народ, – рассказывала Алёнка. – Русалки, лешие, водяные.

Кикиморы тоже. И Анчутка – он над кикиморами главный. Его имя ночью упоминать нельзя: вмиг появится он или его слуги. А ещё говорят, что там бывает сам Чернобог, владыка Нави. Он сидит на вершине горы, на чёрном каменном троне и вершит суд над навьими душами. Это единственная ночь, когда он прилетает в Явь. Я попрошу его вылечить Дракона.

– А люди там бывают? – спросил Гуран.

– Да, из разных селений приходят ведуны и ведуньи. Они подносят Чернобогу дары и собирают травы, которые цветут только в эту ночь. Остальные люди тоже не спят. Купало – наш любимый праздник. Все родничи выходят на поляну возле Старого Дуба, водят хороводы, играют в ручейки и разные другие игры. Я всегда помогала делать чучела. Купалу сплетают из соломы, а Кострому – изо льна. Их сжигают, и надо плакать, а это очень трудно, когда так весело. А ещё все прыгают через огромный костёр.

– И так – до утра?

– Да. Утром люди поднимаются на холм и встречают рассвет. Когда коснётся тебя первый солнечный луч, нужно загадывать желание.

– И оно исполнится?

– Обязательно. А потом все бегут купаться, смывают с себя все злые немощи и болезни.

Дракон медленно плёлся за друзьями. Часто приходилось поджидать его на поворотах.

К вечеру болото неожиданно кончилось. Деревья стали расти гуще, затем появились трава и кусты. Вскоре показалась река.

Мальчик и девочка с удовольствием искупались прямо в одежде, потом забрались на Дракона и попросили его зайти в воду. Гуран ударил по бугорку заранее приготовленной палкой, зверь раздулся и поплыл, перебирая лапами. Мальчик загребал широкой веткой, Алёнка помогала ему здоровой рукой, но всё же течение отнесло Дракона далеко вниз прежде, чем ему удалось выбраться на отмель у того берега.

Искать цветы алхилина – продолжение тропы – в темноте было невозможно. Гуран достал огниво и развёл костёр – у Дракона пламя не получилось. Дети поужинали, затем мальчик отдал овечью шкуру Алёнке, а сам уснул у костра.

Переправа

Ковыльники двигались довольно бодро и к вечеру добрались до переправы. Лагода в этом месте вольготно растеклась по широкой долине и стала достаточно мелкой, чтобы её можно было перейти вброд. В самых глубоких местах она едва доставала лошадям до брюха.

Однако те не шли в воду: настороженно водили ушами, жалобно ржали, упирались и норовили сбросить седоков. Всадникам передалась тревога лошадей.

Булан соскочил с коня и взял его за уздечку.

– Делайте, как я! – сказал он и вошёл в воду. Верный конь не мог ослушаться хозяина и неохотно последовал за ним.

– Видите, ничего опасного, – говорил вождь, успокаивая то ли коней, то ли седоков. – Вода как вода. Чистая.

Ещё несколько человек спешились и начали переправу.

Вождь прошёл почти треть пути до другого берега, когда вдруг почувствовал, что идти стало труднее. Как будто вода загустела и превратилась в кисель. Река наполнилась непонятными звуками и движением. На поверхности возникали буруны, хотя течение оставалось спокойным. Слышался и отдавался эхом непонятный шёпот. А посреди реки вырос огромный, в три человеческих роста, водяной столб, наклонился к людям и обрушился, подняв тучи брызг.

– Назад! – закричал Чалдон с берега.

Вода вокруг Булана приобрела густоту мёда. Он хотел развернуться, посмотрел вниз и похолодел: ему показалось, что вокруг ног обвилась женщина. С распущенными волосами, в просторных одеждах, сотканных из голубых и зелёных струй. Она посмотрела на него из воды зелёными глазами, поманила пальцем и растаяла.

Булан почувствовал, что слабеет. Из последних сил он вскочил на коня и повернул к берегу. Конь выпрыгивал из воды, словно двигался по глубокому снегу.

Когда последний человек выбрался на берег, всё кончилось, перед ковыльниками опять была спокойная чистая река.

– Что это было? – спросил Булан, с трудом переводя дыхание.

– Мавки балуют, – ответил Чалдон. – Сегодня через реку не перейти. Может быть, завтра их не будет.

Ковыльники собрались в огромный круг, по краю которого развели костры. В центре собрали лошадей, среди людей животным было спокойнее. Да и людей сморил сон: сказалась усталость.

Письмо князя

Сокол дремал на левом плече Бакулы. Вода почёсывал его под клювом и перечитывал княжеское послание, разглядывая руны в свете костра. Гридины сидели вокруг и внимательно слушали.

– «…возле Веси». Ну, правильно – только он уже ушёл дальше. А Добрыня, судя по всему, с дороги сбился – в Кощеево царство повернул. Не пришлось бы идти его выручать, «…заодно с Бабой-ягой». Ну, это накумеки[16]. Безобидная старушка. И чего это все на неё взъелись? А вот Дракон этот… Не верится мне, что всё так просто: сидела себе бедная животинушка в пещере, а потом вылезает, и будьте любезны её выручать. Не обманывает ли он добрых людей? Нет, надо нам всё-таки к Лысой горе прокатиться, самим на этого зверя посмотреть.

Гридины откликнулись одобрительным гулом.

– Так, с этим ясно. Что там дальше? «Возможно появление степных». Это он правильно заметил, князь наш! Есть-таки у него голова на плечах! Как где какая пакость – они тут как тут. Ну, с ними-то мы разберёмся… «Будьте осторожны». Это он мог бы и не писать… «Удвоить охрану». Что ж, удвоим. Сколько у нас сейчас дозорных? Один? Будет двое!

Гридины дружно захохотали. Во время походов с князем, даже на охоте, вокруг лагеря всегда выставлялись дозорные. Бакула давно изменил эту тактику. Когда князя с ними не было, лагерь на ночлег не разбивался вообще. Оими просто исчезали в лесу – кто где. Кто на дереве, кто в кустах. Спали они тихо и чутко, а найти их с трудом мог даже вода. Получалось, что все они были как бы на посту вокруг одинокого дежурного, который в качестве приманки находился у костра, и тоже спал. Обученные кони на это время убегали всем табуном далеко в лес или к реке и возвращались только на специальный свист. Вот и сейчас они тихо паслись на берегу Неруча.

– Тихо, ещё не всё, – сказал Бакула. – «… и дозорные чтоб смеялись дважды за ночь». Как вам это нравится – чтоб смеялись? Ох, и хитёр наш князюшко! Это он знатно придумал! Знает, что любите вы поспать на посту. Да, для боевого духа вам только это и нужно! Что ж, приказ есть приказ. Значит так: у костра сидеть по двое. По полночи разбудить сменщиков и рассмешить их так, чтобы у них животы надорвались! Кто не выполнит – остаётся дежурить на второй срок! Всё. Первыми дежурят Чурило и Булгак, потом разбудите, кого сможете найти. Я пошёл спать, – и Бакула исчез в лесу.

16

Накумеки – догадки, сплетни.