Читать книгу Безумная Лючия - Дон Нигро - Страница 5

(БЕККЕТ, молодой, сидит на одном стуле, смотрит на руки, ДЖОЙС на другом, положив ногу на ногу, весь в своих мыслях, МАКГРИВИ на диване, говорит).

МАКГРИВИ. Я бросаю один взгляд на этого молодого человека, и говорю себе, да, говорю себе: «Томми, вот еще одна, да, еще одна родственная душа великого Джеймса Джойса, и познакомить их – мой первейший долг, ибо я знаю, придет день, когда знакомство это послужит вящей славе Ирландии». Вот я и взял на себя обязанность, как случается со мной время от времени, проследить за тем, чтобы вы двое встретились. И укрепить тем самым свою позицию столярного клея в истории ирландской литературы. Сэм – протестант, но из тех, кто люди достойные. В конце концов, протестанты тоже умеют писать. Например, Йейтс. Уверен, смогу привести и другой пример. Шоу. Нет, не Шоу, забудьте. Большую часть дня Сэм спит, взахлеб читает на нескольких языках, живых и мертвых, тяга к самоубийству у него умеренная, так что мы просто должны следить, чтобы ему всегда находилось занятие. Еще он в крикет играет. И только что приехал из Дублина.

(МАКГРИВИ, выдохшись, замолкает. При упоминании Дублина Джойс поднимает голову).

ДЖОЙС. Из Дублина.

БЕККЕТ. Да.

(Пауза).

ЛЮЧИЯ. Так вы только что из Дублина, мистер Беккет?

БЕККЕТ. Да.

ЛЮЧИЯ. Папа обожает последние сплетни из Дублина. Обычно они тут же попадают в текст, который он пишет. В этом прелесть «Работы в работе». Сгодится все, как в ирландское рагу. Не будем ждать. Не тяни, папа, спроси мистера Беккета о Дублине.

(Пауза).

ДЖОЙС. Как вы находите Дублин, мистер Беккет?

БЕККЕТ. Приезжаю в Лондон и поворачиваю налево.

(Пауза).

ДЖОЙС. Ох…

(Пауза).

ЛЮЧИЯ. Я думаю, папа о другом. Как вам Дублин, мистер Беккет?

БЕККЕТ. По большей чести, такой же, как и всегда. И пахнет также.

(Пауза).

МАКГРИВИ. Что ж, прошу меня извинить. Почтение гению засвидетельствовал. А теперь намерен налить себе большой-пребольшой стакан. (Встает и уходит на кухню).

НОРА. Пойдем на кухню, Лючия. Поможешь мне с как его там.

Лючия. С чем?

НОРА. С супом.

ЛЮЧИЯ. Мы уже поели, мама. Что ты от меня хочешь? Чтобы я извинилась перед остатками?

НОРА. Помоги мне помыть грязную посуду.

ЛЮЧИЯ. Грязная посуда помыта.

НОРА. Предоставь отцу возможность пообщаться наедине с мистером Беккетом, дорогая. Я знаю, ему не терпится узнать, какой нынче Дублин.

ЛЮЧИЯ. Дублин, по большей части, такой же, как и всегда. Мистер Беккет только что весьма красноречиво высказался об этом.

НОРА. Пойдем, не оставляй меня на кухне одну с Томом Макгриви. Своей бесконечной трепотней он вгонит меня в кому.

ЛЮЧИЯ. Хорошо. Я вернусь, мистер Беккет. Не уходите.

(НОРА буквально утаскивает ЛЮЧИЮ на кухню., шепотом что-то ей выговаривая. ДЖОЙС и БЕККЕТ сидят).

ДЖОЙС. Свифт.

БЕККЕТ. Да.

ДЖОЙС. Свифт был протестантом.

БЕККЕТ. Да.

ДЖОЙС. И великим писателем.

БЕККЕТ. Да. Еще у него была очень большая голова.

ДЖОЙС. Да.

БЕККЕТ. Не в том смысле, что он считал себя умнее других. Я про фактический размер головы.

ДЖОЙС. Да.

БЕККЕТ. Но, возможно, чуточка высокомерия присутствовало.

ДЖОЙС. Отчасти это диктовалось необходимостью. Вопрос выживания.

БЕККЕТ. Да.

ДЖОЙС. Он не был и безумным. Свифт.

БЕККЕТ. Не был, только чертовски злым.

ДЖОЙ. Имел право. Неукротимый гнев.

БЕККЕТ. Да, (Пауза). Я уверен – вы величайший из ныне живущих писателей, а «Улисс» – величайшая книга со времен Данте.

(Пауза).

ДЖОЙС. Думаете, лучше Йейтса?

БЕККЕТ. Господи, да.

(Пауза).

ДЖОЙС. Данте очень хорош.

БЕККЕТ. Да.

ДЖОЙС. Есть несколько людей, которых я с удовольствием самолично отправил бы в ад.

БЕККЕТ. Данте был счастливым человеком.

ДЖОЙС. Да. Изгнанник. Как мы.

БЕККЕТ. Да.

ДЖОЙС. Искусный.

БЕККЕТ. Искусный.

ДЖОЙС. И молчаливый.

(Какое-то время они сидят молча. БЕККЕТ кладет ногу на ногу, в точности, как ДЖОЙС).