Читать книгу Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства - Дональд Томпсон - Страница 4

На нью-йоркских торгах «Кристис» в ноябре 2013 года, когда была продана «Собака из воздушных шаров (оранжевая)», лотом, предварительно оцененным аукционным домом в самую высокую сумму, стал триптих «Три наброска к портрету Люсьена Фрейда» Фрэнсиса Бэкона (1969) (см. ил. 5). Работа представляет собой тройной портрет Люсьена Фрейда – художника, творческого соперника Бэкона и внука основателя психоанализа Зигмунда Фрейда. Предварительная цена лота составила 85 миллионов долларов. Сумма казалась оправданной: Бэкона называли величайшим портретистом второй половины XX века. «Три наброска» могли стать последним масштабным триптихом Бэкона, написанным в 1960-х годах, в частной коллекции.

Работа состоит из трех холстов – по замыслу художника они должны были выставляться вместе. Впервые триптих был предоставлен для продажи галерее «Галатея» в Турине. Галерея распродала холсты по отдельности без согласия Фрейда. В 1989 году части триптиха вновь соединил вместе итальянский коллекционер, согласно газете Wall Street Journal это был юрист Франческо Де Симон Никеса. Один холст приехал из Парижа, второй – из Японии, а третий уже находился в коллекции Де Симона Никесы.

В последующие годы владелец триптиха не раз получал предложения продать его или выставить на торги. В начале 2013 года работу приобрел анонимный инвестор, предположительно уроженец Мексики финансист Давид Мартинес Гузман. Триптих был выставлен для продажи на аукционе с гарантией 85 миллионов, что сокращало риск для Мартинеса (купить картины он вполне мог и по более высокой цене). Гарантия позволяла дому «Кристис» поучаствовать в возможной прибыли и получить шикарную рекламу.

По версии некоторых СМИ, холсты были собраны вместе в ответ на предложение «Кристис» предоставить гарантированную цену в случае, если триптих можно будет представить как единое целое. Несомненно, в этом случае работа оказывалась еще более редким и привлекательным приобретением. Предыстория эта даже интереснее того, что было на самом деле, – вероятно, это был специальный вброс.

Изначально триптих значился в каталоге как лот за номером 32. За несколько часов до торгов аукционный дом предупредил клиентов, что лот выставят под номером 8а. Это был беспрецедентный шаг: позиции в каталоге никогда не меняются после выхода его из печати. Очевидно, некий клиент из Азии намекнул, что готов торговаться выше эстимейта, но только если у лота будет счастливый номер. Номер изменили.

Аукционист Юсси Пюлккянен начал торги с цифры 80 миллионов долларов. К слову, предыдущий рекорд Бэкона на аукционе – 83,6 миллиона. И уровень начальной ставки, и предложенный аукционистом шаг служат толчком, опорной точкой для участников торгов. Если аукционист говорит: «Предпочел бы шаг в пять миллионов», вы знаете, что у него записаны серьезные претенденты, те, кто подал свои ставки заранее. Он хочет быстро дойти до уровня самой высокой из ставок, установить, насколько высоко оценивается лот, и оценить степень энтузиазма участников.

Хон Чжу Син, двадцатитрехлетний директор нью-йоркской галереи «Син», довел ставку до 100 миллионов. «Выхожу на 100 миллионов», – сообщил Пюлккянен, ссылаясь на заявленные ранее ставки. Дилер Ларри Гагосян поднял табличку и предложил 101 миллион. «Дайте мне пять», – отреагировал Пюлккянен. Гагосян кивнул, согласившись на 105 миллионов. Син поднял ставку до 110 миллионов. Гагосян отрицательно покачал головой. «Спасибо за попытку»[12], – сказал Пюлккянен Гагосяну.

Син вышел из борьбы на отметке 124 миллиона, но никакой благодарности от Пюлккянена не получил. Специалист аукционного дома, владеющий китайским, находился на телефонной связи с клиентом – возможно, тем самым, который просил счастливый номер для лота, – он поднял ставку до 120, а затем до 124 миллионов. Когда Пюлккянен произнес: «Дайте мне двадцать шесть», участник поднял руку горизонтально, предлагая половину шага – 125 миллионов. Пюлккянен отреагировал: «Конечно, миллион долларов – большие деньги».

Дилер Уильям Аквавелла поставил 127 миллионов по телефону, и торги закончились. Вместе с премией покупателя сумма составила 142,4 миллиона долларов. Аквавелла торговался от лица Элайн Уинн, бывшей супруги игорного магната Стива Уинна и соучредительницы «Уинн Резортс». У госпожи Уинн уже была в коллекции серьезная работа Бэкона. Третьим участником, тем, за кого торговался Гагосян, по слухам, был ее экс-супруг.

Чтобы представить масштаб суммы, за которую был продан триптих Бэкона, скажем, что она на 4 миллиона долларов превышает бюджет Национального фонда поддержки искусства США в 2013 году. На момент аукциона триптих был единственным произведением искусства, изначально купленным за сумму, превышающую 50 миллионов, и впоследствии проданным на аукционе с прибылью.

Арт-дилер из Лондона Пилар Ордовас была одной из тех восьми участников, которые торговались за Бэкона; ее ставка составила 96 миллионов. Реакция Пилар: «Я делала ставки от лица коллекционера, и у меня практически не было возможности руку поднять… 14 лет работаю с „Кристис“, но такое в первый раз»[13].

По итогам торгов можно добавить одно любопытное примечание: аукционный дом «Кристис» отправил триптих Бэкона не в Лос-Анджелес, где живет Элайн Уинн, а в Портлендский художественный музей в Орегоне, где он выставлялся на протяжении пятнадцати недель. Поскольку картины были вывезены за пределы штата, Уинн освобождалась от налога с продаж штата Нью-Йорк. Также она, вероятно, сумела избежать уплаты налога «на использование» в штате Калифорния в размере примерно 11 миллионов долларов, поскольку, прежде чем быть доставленными в Лос-Анджелес, «Три наброска» выставлялись, то есть «были использованы», в штате Орегон. Воспользовалась ли госпожа Уинн налоговыми льготами, неизвестно.

Многие штаты в США облагают своих резидентов так называемым налогом на использование, чтобы подловить тех, кто пытается избежать уплаты налога с продаж, приобретая товары в соседних штатах. Размер налога на использование равен налогу с продаж. Покупателям необходимо рассчитать, сколько они должны за свои покупки за пределами штата, и добровольно перевести соответствующую сумму. Предполагалось, что налогом, главным образом, будут облагаться мебель и предметы обстановки, но по факту он распространяется на любые покупки, включая произведения искусства.

Если только что приобретенная картина выставляется в штате, где нет налога с продаж – в Калифорнии, например, – в течение указанного периода (обычно на протяжении трех-четырех месяцев), штат рассматривает выставку как «первое использование» предмета. Штатов, где не взимаются ни налог на использование, ни налог с продаж, пять: Орегон, Нью-Хэмпшир, Делавер, Монтана и Аляска. Транзакция, таким образом, не облагается налогом ни в штате, где картина выставлена, ни в штате, резидентом которого является ее владелец.

Многие в художественном мире полагали, что сумма, вырученная за «Три наброска», сигнал, что пузырь цен на современное искусство вот-вот лопнет. Тот же коллекционер из Нью-Йорка, который выставил на «Кристис» Бэкона, выставил также работу Кристофера Вула «Апокалипсис сегодня» (1988), купленную им частным образом несколькими неделями ранее. Предварительно «Кристис» оценил работу от 15 до 20 миллионов долларов, явно занизив цифры. Лот ушел за 26,5 миллиона. Продажа «Трех набросков» и «Апокалипсиса сегодня» (о нем речь пойдет в следующей главе) подкрепила идею о готовом лопнуть пузыре.