Читать книгу Дом молчания - Донато Карризи - Страница 3

Впервые встречаясь с родителями очередного маленького пациента, Пьетро Джербер с первого взгляда понимал, что им нужно. Он сразу узнавал страх, затаившийся в глубине глаз. За время работы детским психологом Джербер сталкивался с ним нередко. Их глаза говорили: раз уж они постучались в его дверь, значит никто другой не смог им помочь и он – их последняя надежда.

В роли «святого покровителя отчаявшихся» Джербер чувствовал себя как рыба в воде. Внимательно, не перебивая, выслушивал этих людей, и даже если с первых слов понимал, что ничем не сможет им помочь, позволял закончить рассказ. По опыту он знал, что они, помимо лечения для ребенка, ищут внимания и участия. Поэтому Джербер позволял им выговориться до конца, сколько бы времени это ни потребовало. И лишь затем сообщал, берется за дело или нет. В обоих случаях он терпеливо объяснял, как работает гипнотерапия и почему он считает, что от нее будет или не будет толк.

Обычные люди понятия не имели, в чем заключается его метод. Их довольно смутные представления основывались на случайных сведениях или распространенных мифах. Различные кривотолки создали вокруг гипноза мистическую, даже почти магическую ауру, что сильно усложняло работу психологов, специализирующихся в данной области, поэтому им приходилось сначала развеивать устоявшиеся заблуждения и только потом объяснять, какую помощь они в силах предложить.

Вдобавок Джербера знали во Флоренции как улестителя детей, или Баюна. Что, конечно, не способствовало укреплению его репутации как профессионала. Публика принимала его за своего рода чародея, если не колдуна. Именно поэтому выбранная схема общения представлялась ему наиболее правильной: сначала говорят родители, затем, подробно аргументируя, – он сам, чтобы не оставалось недоразумений. Ему ни разу не пришлось пожалеть о времени, потраченном на рассказы родителей. Ни разу.

До этого дождливого и сумрачного зимнего дня.

Была пятница, часы только что пробили одиннадцать. Джербер сидел в своем кабинете, в мансарде, неподалеку от площади Синьории. Он только что закончил сеанс гипноза. Шестилетнюю девочку преследовали панические атаки после того, как она потерялась в торговом центре. Проводив малышку в приемную, где ждала мать, он тепло попрощался с обеими и назначил следующий прием через неделю.

Вернувшись в кабинет, Джербер принялся за рутинную подготовку к будущему сеансу: переставил кресло-качалку, в котором гипнотизировал маленьких пациентов с помощью электронного метронома, открыл окно, чтобы проветрить комнату. Ополаскивая в раковине чашки, из которых они с предыдущей пациенткой пили липовый чай, Джербер размышлял о предстоящем сеансе с двенадцатилетним мальчиком, страдающим от несильных фобий, мешавших ему жить столь же беззаботно, как его сверстники. Остаток дня, как ожидалось, был полностью свободен.

Неплохо бы заглянуть в писчебумажный магазин «Баккани», открытый в палаццо Бартолини-Селимбени еще в конце девятнадцатого столетия. Там Джербер покупал записные книжки (из амальфитанской бумаги, в черных кожаных переплетах) для заметок во время сеансов. У него скопились сотни таких блокнотов. Все они, совершенно идентичные с виду, в безукоризненном порядке выстроились в его личном архиве – на полках шкафа шестнадцатого века.

Магазин «Баккани» был идеальным местом, чтобы развеять угрюмую пятничную тоску. Пьетро испытывал особенное влечение к шариковым и перьевым ручкам, стопкам бумаги, скоросшивателям, конвертам, металлическим скрепкам, штемпелям, ластикам, карандашам, точилкам, дыроколам, степлерам, фломастерам и разноцветным маркерам. Среди канцелярских принадлежностей он тешил себя иллюзией, что хаос можно преобразовать в гармонический порядок.

Вытирая чашки кухонным полотенцем, он предвкушал минуту, когда окажется среди всех этих простых вещей, еще пахнущих фабрикой. Из открытого окна кабинета доносился шум проливного дождя. Внезапно Джербера охватило странное болезненное предчувствие. Предчувствие надвигающейся беды. И ощущение дискомфорта, словно от ледяного сквозняка.

Смута в душе миновала так же быстро, как накатила, оставив после себя пустоту и растерянность. Джербер отмахнулся от дурных мыслей и вернулся к насущным делам: следовало разжечь камин, чтобы прогреть кабинет после проветривания. С этим благим намерением он вышел из уборной и не сразу заметил двух человек в мокрых темных плащах, с которых на ковер капала вода.