Читать книгу Неестественная смерть - Дороти Ли Сэйерс, Дороти Сэйерс - Страница 6

– Значит, вы подумываете о том, чтобы поселиться в Лихэмптоне, – сказала мисс Мергатройд. – Очень мило. Надеюсь, вы приживетесь в нашем приходе. У нас не так много людей бывает на службах по будням – такое равнодушие теперь царит кругом, да еще этот протестантизм. Ох! Петлю пропустила. Какая досада! Наверное, это мне знак: не отзываться предосудительно о протестантах. Все в порядке – я ее подхватила. А где вы думаете искать дом, мисс Климпсон?

– Да вот не знаю, – ответила мисс Климпсон. – Арендная плата в наше время так высока, а купить дом, боюсь, мне будет не по карману. Надо не спеша осмотреться и обдумать вопрос всесторонне. Я бы, конечно, предпочла присоединиться к этому приходу и поселиться по возможности ближе к церкви. Может быть, викарий знает, нет ли тут чего подходящего?

– О, он, безусловно, сможет вам что-нибудь посоветовать. Тут такая приятная для жизни округа. Уверена, вам понравится. Постойте-ка, кажется, миссис Тредгоулд говорила, что вы сейчас живете на Нельсон-авеню?

– Да, у миссис Бадж, в ее «Фэйрвью».

– Уверена, что она вас хорошо устроила. Очень славная женщина, только не замолкает ни на минуту. У нее никаких идей по поводу вашего жилья нет? Не сомневаюсь: если какие-то новости на этот счет появились, мимо миссис Бадж они не прошли.

– Ну, – начала мисс Климпсон, оценив открывшуюся возможность со скоростью, которая сделала бы честь и Наполеону, – она говорила что-то насчет дома на Веллингтон-авеню, который, как она считает, вероятно, вскоре будет сдаваться в аренду.

– На Веллингтон-авеню? Вы меня удивили! Мне казалось, что я здесь знаю всех. Может, это Парфитты наконец взаправду переезжают? Они говорят об этом уже лет семь, и я, признаться, начала думать, что все это только разговоры. Миссис Писгуд, вы слышали? Мисс Климпсон говорит, что Парфитты наконец-то действительно уезжают!

– Бог ты мой! – воскликнула миссис Писгуд, поднимая свои слегка выпученные глаза от какого-то рукоделия и направляя взгляд, словно театральный бинокль, на мисс Климпсон. – Вот это новость. Наверное, это из-за ее брата, который гостил у них на прошлой неделе. Видимо, он собирается жить теперь вместе с ними, и это, конечно, все объясняет: в таком случае им не обойтись без еще одной спальни, когда девочки вернутся из школы. Очень разумное решение, я бы сказала. Насколько я знаю, он вполне состоятелен, и для детей так будет гораздо лучше. Интересно, куда они переедут? Вероятно, в один из тех новых домов на Уинчестер-роуд, хотя тогда им непременно придется обзавестись машиной. Впрочем, думаю, он в любом случае захочет, чтобы они ее купили. А скорее купит ее сам и позволит им ею пользоваться.

– Не думаю, что речь шла о Парфиттах, – поспешно вставила мисс Климпсон. – Даже точно – нет. Это была какая-то мисс… миссис Бадж упоминала, кажется, некую мисс Уиттакер.

– Мисс Уиттакер?! – в унисон воскликнули обе дамы. – Не может быть. Вы уверены?

– Не сомневаюсь, что мисс Уиттакер сказала бы мне, если бы собралась переезжать, – заявила мисс Мергатройд. – Мы с ней большие друзья. Думаю, миссис Бадж что-то не так поняла. Люди порой придумывают бог знает что на пустом месте.

– Я бы не была столь категорична, – укоризненно возразила миссис Писгуд. – В этом может что-то быть. Мисс Уиттакер не раз говорила мне, что хотела бы приобрести птицеферму. Осмелюсь предположить, что она не распространялась об этом направо и налево, но мне она всегда доверяла. Так что, вполне вероятно, именно это она и хочет сделать.

– Миссис Бадж не говорила, что мисс Уиттакер уезжает, – торопливо поправилась мисс Климпсон. – Она только сказала, кажется, что после смерти какой-то родственницы мисс Уиттакер осталась одна, и она, миссис Бадж, не удивилась бы, если бы той стало одиноко в опустевшем доме.

– Ох уж эта миссис Бадж! – заметила миссис Писгуд, многозначительно качая головой. – Чудесная женщина, но иногда все истолковывает превратно. Хотя такая мысль и мне приходила в голову. Я только на днях сказала бедняжке Мэри Уиттакер: «Не одиноко ли вам в этом доме, дорогая, теперь, когда не стало вашей дорогой тетушки?» Уверена, ей пошло бы на пользу, если бы она куда-нибудь переехала или взяла кого-нибудь к себе пожить. Неестественно для молодой женщины оставаться совершенно одной, так я ей и сказала. Я, знаете ли, мисс Климпсон, из тех, кто предпочитает говорить начистоту.

– О, я тоже, миссис Писгуд, – подхватила мисс Климпсон, – именно это я и сказала тогда миссис Бадж. «Правильно ли я понимаю, что было нечто странное в смерти пожилой дамы?» – спросила я ее, потому что она упомянула о каких-то особых обстоятельствах, а мне, видите ли, совсем не хотелось бы жить в доме, о котором идет дурная слава, я бы чувствовала себя в нем весьма неуютно. – Последнюю фразу она произнесла совершенно искренне.

– Да нет же, ничего подобного! – воскликнула мисс Мергатройд с таким энтузиазмом, что миссис Писгуд, которая замолчала лишь на секунду, чтобы сменить выражение лица и напустить на себя зловещую таинственность, прежде чем ответить на вопрос, оказалась оттесненной на обочину разговора. – Это просто ужасная история. Смерть была естественной, совершенно естественной, и для бедняжки больной она стала счастливым избавлением от страданий, которые в последние дни были невыносимыми. Скандал вокруг всей этой истории молодой доктор Карр (который, признаться, никогда мне не нравился) раздул просто для того, чтобы придать себе больше веса. Как будто какому-то врачу дано точно назвать день, когда Господу будет угодно призвать страдальца к себе! Гордыня и тщеславие человеческие могут иметь самые шокирующие последствия, мисс Климпсон, когда они бросают тень подозрения на невинных людей только из-за нашей приверженности предвзятым суждениям.

– Ну, на этот счет может существовать и другое мнение, мисс Мергатройд, – произнесла миссис Писгуд. – Выскажу то, что думаю я, мисс Климпсон: с моей точки зрения, тут необходимо расследование. Я стараюсь не отставать от времени и считаю, что доктор Карр – очень способный молодой человек, хотя, конечно, он не похож на старомодного семейного врача, каких любят пожилые люди. Очень жаль, что уволили милую сестру Филлитер, – эта новенькая Форбс оказалась сплошной головной болью, как выражается мой брат. Не думаю, что она хорошо знала свое дело.

– Сиделка Форбс была очаровательной женщиной, – вскинулась мисс Мергатройд, покраснев от негодования за то, что ее причислили к пожилым людям.

– Может, конечно, и так, – огрызнулась миссис Писгуд, – но как быть с тем фактом, что она чуть не убила себя однажды, по ошибке приняв девять гранул каломели вместо трех? Она сама мне об этом рассказывала. А если она сделала это один раз, могла сделать и второй.

– Но мисс Доусон не давали пить никаких лекарств, – возразила мисс Мергатройд. – И уж во всяком случае, сестра Форбс все свое внимание посвящала пациентке, а не флиртовала с врачом. Я всегда считала, что доктор Карр затаил на нее злобу из-за того, что она заняла место его подруги, и ничто не доставило бы ему большего удовольствия, чем навлечь на нее неприятности.

– Вы хотите сказать, – вставила мисс Климпсон, – что он отказался подписывать свидетельство о смерти и поднял всю эту бучу только для того, чтобы досадить новой сиделке? Уверена, что ни один врач не пошел бы на это.

– Разумеется, нет, – согласилась миссис Писгуд, – и никому, кто имеет хоть каплю здравого смысла, такое ни на минуту и в голову не пришло бы.

– Ну, премного вам благодарна, миссис Писгуд! – воскликнула мисс Мергатройд. – Большое спасибо. Не сомневаюсь, что…

– Я говорю то, что думаю, – отчеканила миссис Писгуд.

– Тогда я чрезвычайно рада, что у меня нет таких немилосердных мыслей, – ответила мисс Мергатройд.

– Не сказать чтобы ваши собственные мысли отличались таким уж милосердием, – парировала миссис Писгуд.

К счастью, в этот момент мисс Мергатройд, разволновавшись, резко взмахнула рукой, и с зажатой в ней спицы соскользнуло сразу двадцать девять петель. Жена викария, издали почуявшая, что назревает ссора, предприняла отвлекающий маневр, поспешив к ним с блюдом коржиков. Мисс Климпсон, упрямо претворяя в жизнь свою миссию, и ей подкинула тему дома на Веллингтон-авеню.

– Ну, я-то ничего об этом не знаю, – сказала миссис Тредгоулд, – но только что появилась сама мисс Уиттакер. Пойдемте со мной, я вам ее представлю, и вы лично сможете с ней поговорить. Уверена, вы друг другу понравитесь, она у нас такая труженица. О, миссис Писгуд, мой муж очень хочет посоветоваться с вами насчет собрания церковного хора мальчиков. Они как раз обсуждают сейчас это с миссис Файндлейтер. Не будете ли вы любезны присоединиться к ним и поделиться своим мнением? Мой муж очень его ценит.

Таким образом милая дама тактично развела спорщиц и, благополучно поместив миссис Писгуд под крыло викария, подвела мисс Климпсон к креслу возле чайного стола.

– Дорогая мисс Уиттакер, хочу познакомить вас с мисс Климпсон. Она – ваша ближайшая соседка, пока временно живет на Нельсон-авеню. Надеюсь, вы уговорите ее поселиться среди нас.

– Это было бы восхитительно, – ответила мисс Уиттакер.

Первым впечатлением мисс Климпсон от встречи с мисс Уиттакер было ощущение, что та абсолютно не вписывается в собравшуюся на чаепитие компанию прихожан Святого Онисима. С ее красивыми, резко очерченными чертами лица и властным видом, эта женщина куда уместнее смотрелась бы в каком-нибудь офисе в Сити. Она отличалась приятными сдержанными манерами; ее элегантный костюм был сшит не то чтобы на манер мужского, но все же с тем строгим изяществом, которое скрадывало волнующую женственность красивой фигуры. Имея долгий и грустный опыт наблюдения над несостоявшимися женскими судьбами, унылая череда которых проходила перед ней в дешевых пансионах, мисс Климпсон сразу же отмела мысль, начавшую смутно складываться у нее в голове. Перед ней была отнюдь не страстная натура, втиснутая обстоятельствами в образ стареющей женщины и стремящаяся освободиться от него, чтобы найти себе пару, пока молодость еще не ушла. Такой тип мисс Климпсон знала прекрасно и могла диагностировать его с убийственной точностью с первого взгляда, по тону, которым произносили: «Рада познакомиться». Встретив взгляд ясных светлых глаз Мэри Уиттакер из-под красиво очерченных бровей, она испытала острое чувство узнавания – правда, иного рода. Этот взгляд она уже видела, хотя не могла сразу вспомнить, где и когда. Непринужденно болтая о своем приезде в Лихэмптон, знакомстве с викарием, преимуществах хэмпширского воздуха и песчаных почв, мисс Климпсон напрягала свой проницательный ум, пытаясь найти ответ. Однако воспоминание упрямо не желало выходить из тени где-то на периферии сознания. «Оно всплывет ночью, – заверила себя мисс Климпсон, – а пока не стоит заговаривать о доме; при первом знакомстве это может показаться слишком напористым».

Но последовать этому благоразумному решению ей тут же помешала сама судьба, и весь эффект от дипломатии мисс Климпсон чуть не оказался сорван одним махом.

На сей раз мстительные эринии приняли обличье юной экзальтированной мисс Файндлейтер, которая оживленно подлетела к ним со стопкой пеленок в руках и плюхнулась на край дивана рядом с мисс Уиттакер.

– Мэри, дорогая! Почему ты мне не сказала? Оказывается, ты всерьез собираешься заняться разведением кур. Я понятия не имела, что ты так далеко зашла в своих планах. Как могло случиться, что я узнаю об этом от посторонних? Ты обещала все рассказывать мне первой.

– Но я и сама этого не знала, – холодно ответила мисс Уиттакер. – Интересно, кто пустил этот удивительный слух?

– Как же, миссис Писгуд сказала, что она слышала от… – Мисс Файндлейтер осознала, что оказалась в затруднительном положении. Она еще не была представлена мисс Климпсон и не могла сообразить, как назвать ее в ее присутствии. «Эта дама» говорят только продавщицы в магазинах; «мисс Климпсон» тоже не подходило, поскольку официально она как бы еще не знала ее имени; сказать «новая постоялица миссис Бадж» в сложившейся ситуации было невозможно. Мисс Файндлейтер запнулась, а затем, бросив лучезарный взгляд на мисс Климпсон, завершила фразу: – …Нашей новой помощницы. Позвольте мне представиться. Я так ненавижу формальности, но ведь принадлежность к сообществу приходских волонтеров – это уже своего рода знакомство, вы согласны? Вы, как я понимаю, мисс Климпсон? Рада знакомству. Мэри, это правда, что ты сдаешь дом мисс Климпсон и открываешь птицеферму в Элфорде?

– Насколько мне известно, нет. Мы с мисс Климпсон только что впервые встретились. – Тон мисс Уиттакер предполагал, что эта первая встреча может оказаться и последней, если это будет зависеть от нее.

– О, дорогая! – воскликнула юная мисс Файндлейтер, белокурая, коротко стриженная и по-детски веселая. – Похоже, я совершила промах. Мне показалось со слов миссис Писгуд, что это решенный вопрос. – Она вопросительно посмотрела на мисс Климпсон.

– Вовсе нет! – горячо возразила та. – Боже, что подумает обо мне мисс Уиттакер?! Разумеется, я не могла сказать ничего подобного. Я лишь упомянула невзначай, что ищу – даже скорее собираюсь поискать – дом в окрестностях церкви… Чтобы удобно было ходить на ранние службы и дни святых, и кто-то предположил – только предположил, я даже забыла кто, – что вы, возможно (всего лишь возможно), когда-нибудь подумаете о том, чтобы сдать дом. Уверяю вас, вот и все. – В своем изложении событий мисс Климпсон не слишком лицемерила, хотя была и не совсем точна, весьма иезуитски оправдываясь перед собственной совестью, что при той ответственности, которая на ней лежит, лучше всего занять позицию, ведущую к миру. – Мисс Мергатройд, – добавила она, – тут же поправила меня, сказав, что вы, конечно же, ни о чем подобном не помышляете, поскольку сообщили бы ей об этом первой.

Мисс Уиттакер рассмеялась.

– С какой стати? – сказала она. – Первому я сказала бы об этом моему агенту по недвижимости. Вообще-то, такая мысль у меня действительно была, но я не предпринимала пока никаких шагов.

– Значит, ты все-таки подумываешь об этом? – воскликнула мисс Файндлейтер. – О, надеюсь, что так, потому что в этом случае я попрошу тебя найти мне работу на твоей ферме! Я просто мечтаю сбежать от всех этих дурацких теннисных партий и всего такого прочего и поселиться на земле, поближе к исконным ценностям жизни. Вы читали Шейлу Кей-Смит?[18]

Мисс Климпсон призналась, что не читала, но очень любит Томаса Харди.

– Жить в таком городе, как этот, просто ужасно, – не умолкала мисс Файндлейтер. – Тут слишком много, знаете ли, фикусов и сплетен. Вы даже представить себе не можете, мисс Климпсон, как любят позлословить в Лихэмптоне. Уж ты-то, Мэри, дорогая, ощутила это на себе как никто. Чего только не говорили люди с подачи этого надоедливого доктора Карра. Неудивительно, что тебе хочется избавиться от этого дома. Не думаю, что ты смогла бы когда-нибудь снова почувствовать себя в нем уютно.

– Да почему же? – беспечно произнесла мисс Уиттакер. Не слишком ли беспечно? В ее взгляде и голосе мисс Климпсон сразу распознала инстинктивную защитную реакцию обделенной вниманием старой девы, которая старается всех убедить, будто никакие мужчины ей не нужны.

– Ну, мне всегда казалось, что печально жить там, где кто-то умер, – пояснила мисс Файндлейтер. – Милая мисс Доусон… хотя для нее, в сущности, это было милосердным избавлением от мук… но тем не менее…

Она явно старается свернуть тему, подумала мисс Климпсон. Атмосфера подозрительности, окружавшая смерть старой дамы, ей хорошо памятна, но она боится ворошить ее.

– Мало есть на свете домов, в которых никто бы никогда не умирал, – сказала мисс Уиттакер. – Не понимаю, почему людей это должно беспокоить. Думаю, надо просто научиться не думать об этом. Нас ведь не трогают прошлые жизни людей, которых мы не знали. Так же как эпидемии и несчастные случаи, происходящие где-то далеко от нас. Кстати, мисс Климпсон, вам не кажется, что эта китайская история может иметь последствия? Похоже, тут все относятся к ней слишком беззаботно. Если бы подобные бунтарские и большевистские настроения охватили Гайд-Парк, шуму было бы куда больше.

Мисс Климпсон ответила так, как от нее ожидали. А вечером написала лорду Питеру:

«Мисс Уиттакер пригласила меня на чай. Она заявила, что, как бы она ни любила активную сельскую жизнь с определенными обязанностями, она испытывает глубокую привязанность к дому на Веллингтон-авеню и не может заставить себя с ним расстаться. Похоже, она очень старается создать именно такое впечатление. Надеюсь, не будет несправедливым с моей стороны сказать, что «Мне кажется, королева наобещала слишком много»[19]. Принц Датский даже мог бы добавить: «Шапка горит только на воре»[20], – уж не знаю, позволительно ли так выразиться о даме. Какое же чудо этот Шекспир! У него всегда, на любой случай можно найти цитату».