Читать книгу Распутин. Вера, власть и закат Романовых - Дуглас Смит - Страница 3

Выходящая на севере к Северному Ледовитому океану, а на юге – к бескрайним степям Центральной Азии, Сибирь протянулась на почти 5000 миль от Уральских гор до Тихого океана. Поезда из Москвы до Урала идут примерно сутки, а оттуда до Тихого океана – еще пять суток. Если поместить все Соединенные Штаты в центр Сибири, то остается еще почти два миллиона квадратных миль свободного пространства. Это край сосновых и березовых лесов, озер и болот, могучих рек, текущих на север в Ледовитый океан. Это земля крайностей: температуры здесь могут падать до –71 градуса по Цельсию зимой, а летом подниматься до 34 градусов. Это суровый край, который ничего не прощает.

С древнейших времен эта огромная, удаленная земля порождала в представлениях чужаков самые фантастические образы. Говорили, что родители здесь убивают и поедают собственных детей. Говорили, что сибиряки умирают от насморка: вода, изливающаяся из их носов, замораживает их до смерти. Говорили, что у жителей Сибири нет голов: глаза расположены у них на груди, а рты – между лопатками. Даже в XVIII веке очень многие имели весьма смутное представление об обычаях и морали жителей Сибири. В 1761 году французский астроном Жан-Батист Шапп д’Отрош побывал в исторической столице Сибири, городе Тобольске, рядом с которым расположена родная деревня Распутина. Он писал: «Обычные люди – мужчины, женщины и дети – ложатся вместе беспорядочно, без какого бы то ни было стыда. Поскольку их страсть воспламеняется тем, что они видят, представители двух полов рано предаются распутству»¹. Сибирь издавна стала синонимом страданий – сюда всегда ссылали тысячи узников. Кто-то просто жил в изгнании – в ссылке, кого-то за совершенные преступления отправляли на тяжелые каторжные работы. На протяжении веков преступники, революционеры и другие нарушители законов отправлялись в Сибирь «великим кандальным путем».

Но были и те, кто отправился в Сибирь добровольно. Для многих этот край был шансом на лучшую жизнь. Экспансия России в Сибирь началась в XVI веке, и тому были экономические причины – в частности жажда «мягкого золота», мехов, в особенности соболей. Спрос на меха никогда не снижался, и промысел этот был весьма прибыльным. Торговля мехом многих сделала сказочно богатыми. Именно эта отрасль и стала экономическим стимулом к экспансии. Кроме того, Сибирь, как бы парадоксально это ни звучало, сулила людям свободу. К востоку от Урала крепостного права не существовало, а правление государства было необременительным и даже, можно сказать, справедливым. В XVII–XVIII веках ярмо крепостного права стало невыносимым, и многие крестьяне бежали в Сибирь. В период с 1678 по 1710 год количество крестьянских хозяйств в Сибири выросло почти на 50 процентов. В то же время в европейской России это количество снизилось более чем на 25 процентов. По ту сторону Урала не было хозяев, которым приходилось отдавать плоды своих трудов. И такая свобода порождала дикую, беззаконную атмосферу русского фронтира. На протяжении веков Сибирь была для России Диким Западом. Военные губернаторы царского режима были чиновниками продажными, коррумпированными и жестокими – такими же были многие торговцы и трапперы. Здесь торговали не только мехом, но еще и женщинами и спиртом. А насилие считалось нормой жизни².

Русские, которым удалось бежать в Сибирь, были самыми предприимчивыми людьми. Наблюдая за местными крестьянами, английский путешественник, который в 1861 году пересек Сибирь по пути в Китай, отмечал поразительную «независимость в манере держаться». Поведение сибиряков было совершенно не похоже на то, что он видел в европейской части России, где господствовали «нищета, нерадивость и страдания». Он добавлял: «Положение их семей свидетельствует о значительном самоуважении». В деревнях присутствовал «определенный комфорт». Англичанин почувствовал, что эти люди готовы пойти на риск, надеясь на лучшую жизнь³. Сибирские крестьяне обладали определенной гордостью, достоинством и ответственностью за собственную жизнь, чего были совершенно лишены крепостные из европейской части России, к западу от Урала.

Одним из первых русских пионеров в XVII веке в Сибирь отправился Изосим Фёдоров сын. Бедный, безземельный крестьянин из деревни Палевицы на реке Вычегде (приток Северной Двины), расположенной примерно в восьмистах милях к северо-востоку от Москвы, Изосим со своей женой и тремя сыновьями, Семеном, Насоном и Евсеем, перешел Уральские горы и поселился в форпосте Покровское примерно в 1643 году.

Село Покровское было основано годом ранее по приказу местного архиепископа. К моменту прибытия Изосима здесь уже проживало двадцать крестьянских семейств. Покровское было расположено на западном берегу реки Тура, на почтовой дороге, соединяющей Тобольск и Тюмень. Здесь ямщики могли отдохнуть и сменить лошадей. Поселение получило название в честь построенной крестьянами церкви Девы Марии – покровительницы и защитницы. Местные крестьяне охотились на лис, медведей, волков и барсуков в окрестных лесах, ловили рыбу в Туре и соседних озерах, где водились стерляди, щуки и осетры. Они обрабатывали землю, растили скот и дубили кожи. В этой части Сибири народ жил относительно хорошо, в добротных деревянных домах, часто двухэтажных. К 1860 году – ко времени рождения Распутина – в Покровском проживало около тысячи крестьян. Деревня насчитывала около двухсот домов. Здесь было несколько молочных хозяйств, конюшни, пекарни, харчевни, постоялые дворы, рынки, лесопилки, кузница и небольшая школа⁴.

В старых документах не сохранилось фамилии Изосима, но его сын Насон в 1650 году именуется «Роспутиным». Почему он выбрал такую фамилию, неясно. Возможно, у него было прозвище «Распута» («Роспута»), откуда и пошла фамилия Распутин (так ее стали писать в XIX веке) – довольно распространенная в Сибири. Тем не менее приняли и сохранили фамилию Распутин только потомки Насона⁵. Именно Насон Роспутин и является предком Григория, родившегося спустя восемь поколений.

Фамилия Распутин долгое время являлась предметом бесконечных споров и обсуждений, чаще всего абсолютно некорректных. Многие пытались связать ее с русским словом «распутник» или «распутничать», то есть вести непристойный образ жизни. То есть сама фамилия Распутина говорила о его порочном поведении либо была дана ему позже по той же причине. Ложные слухи преследовали Распутина и при жизни. В декабре 1911 года в газете «Вечернее время» была опубликована статья, в которой утверждалось, что прозвище «Распутин» он получил в юности за свою аморальность, а затем фамилия стала официальной и была записана в его паспорте. Даже сегодня некоторые историки продолжают утверждать, что фамилия Распутина отражает давнюю порочность его семьи⁶.

Истинное происхождение фамилии точно не известно. Но даже если давний предок Григория действительно был распутником, то в этом нет ничего необычного, поскольку такую фамилию носят очень многие сибиряки. Впрочем, есть более вероятное предположение. «Распутой» или «распутьем» в русском языке называли перекрестки. Издавна такие места считались обиталищем злых духов. Возможно, Распутиными называли тех, кто умел общаться с подобными силами. Есть русская поговорка «пустили дурака на распутье», которая говорит о нерешительности человека. Кроме того, в русском языке есть непереводимое понятие «распутица» – сырое, слякотное время ранней весны, когда русские дороги становятся непроезжими. Вполне возможно, что ребенка, рожденного в это время, могли назвать Распутой⁷. Каково бы ни было происхождение этой фамилии, ее носили и Григорий, и все остальные члены его семьи, следовательно, она никак не могла быть связана с его личным характером.

Отец Григория, Ефим Распутин, родился в Покровском в 1842 году. Судя по некоторым источникам, он был «человеком плотным, типичным сибирским крестьянином», «толстым, неопрятным и сутулым». А вот политический ссыльный, встречавшийся с Ефимом в 1910 году, отзывался о нем по-другому: «крепкий, трудолюбивый и бодрый старик»⁸. На жизнь он зарабатывал по-разному – рыболовством, возделыванием земли, сенокосом. Какое-то время он работал грузчиком на баржах, ходивших по Туре и Тоболу, потом стал ямщиком – перевозил людей и товары между Тобольском и Тюменью. Денег вечно не хватало. Однажды Ефим даже оказался в тюрьме за неуплату податей. Сведения о его характере весьма противоречивы. Он был старейшиной в местной церкви. Один из местных жителей говорил о «просвещенной беседе и мудрости» Ефима. Другие же отмечали его любовь к «крепкой водке»⁹. Несмотря на пьянство, Ефиму все же удалось добиться видного положения в деревне. Он приобрел участок земли и десяток коров, а также около двадцати лошадей – богатство не великое, но по стандартам русского крестьянства его можно было назвать вполне процветающим человеком.

Судя по церковным книгам, 2 февраля 1862 года Ефим женился на Анне Паршуковой из деревни Усалка. Жена была на два года старше мужа. Вскоре у супругов родились дети – и умерли. В период с 1863 по 1867 год Анна родила четырех детей – трех девочек и одного мальчика, но никто из них не прожил дольше нескольких месяцев. Первым выжившим стал мальчик, родившийся 21 января 1869 года, почти через семь лет после свадьбы родителей. 22 января его окрестили Григорием в честь святого Григория Нисского, христианского мистика IV века, праздник которого в этот день отмечался Русской православной церковью. Вместе с Ефимом и Анной в церкви присутствовали крестные родители Григория – старший брат Ефима, Матвей, и женщина по имени Агафья Алемасова¹⁰.

После этого в семье родилось еще два или три ребенка. В 1874 году Анна родила близнецов, и оба умерли через несколько дней после родов. Возможно, появился и девятый ребенок, девочка Феодосия. Она родилась в 1875 году и сумела выжить. По документам мы не можем с точностью утверждать, что Феодосия была родной сестрой Григория – вполне возможно, что родство было более дальним. Тем не менее они были очень близки. В 1895 году Григорий был свидетелем на ее свадьбе, а позже стал крестным отцом двоих ее детей. Часто повторяемые слухи о том, что у Распутина был родной или двоюродный брат Дмитрий, который утонул и в смерти которого Григорий увидел предвестие собственной кончины, являются чистым вымыслом¹¹.

О юности Распутина – точнее, о первых тридцати годах его жизни – мы не знаем почти ничего. Это настоящая черная дыра. Неудивительно, что этот период окружен самыми разнообразными вымыслами. В 1910 году, во время одного из первых скандалов, связанных с Распутиным, газета «Утро России» опубликовала статью, в которой утверждалось, что вскрылись шокирующие детали касательно жизни родителей Распутина. Ефим, по утверждению авторов статьи, был «очень развратным сластолюбцем». Он требовал от жены секса даже во время беременностей. Однажды, когда Анна попыталась сопротивляться, он закричал на нее: «Вытуляй его (ребенка) скорее, вытуляй!» И жители деревни стали называть мальчика Гришкой Вытулом¹². Ходили и другие слухи. На позднем сроке беременности, когда живот Анны сильно увеличился, Ефим стал требовать у жены анального секса, свидетелем чему якобы стал человек, работавший в доме и впоследствии рассказавший об этом односельчанам¹³. Подобные истории выдумывались десятками, чтобы подтвердить сексуальную извращенность, процветавшую в семье Распутиных.

Мы знаем, что Распутин не получил никакого образования и оставался неграмотным, даже став взрослым. В этом не было ничего необычного. Большинство крестьян, работавших на земле, редко посещали школу. В 1900 году в Сибири грамотными были лишь около 4 процентов крестьян, а во всей России – всего 20 процентов. Родители Распутина тоже не учились в школе. Согласно переписи 1897 года, в семье Распутина грамотных не было¹⁴. Маленький Гришка, как и другие мальчишки в Покровском, стал помогать отцу сразу же, как только вошел в силу. Он научился ловить рыбу, ухаживать за скотом, работать в поле. По воскресеньям вся семья отправлялась в церковь. Семья вела обычную крестьянскую жизнь, и в юности Распутина не было ничего такого, что предвещало бы Григорию судьбу, отличную от судьбы его предков.

Поскольку нам очень мало известно о раннем периоде его жизни, то многие выдумывали собственные версии. Очень типичное описание мы находим в газете «Петроградский листок» в декабре 1916 года:

«Село старца глухое и бедное. Его обитатели даже и в Сибири отличались дурною славою. Бездельники, воры, конокрады. Под стать им была и семья Распутина, и сам он, когда подрос.

В молодости Григорий был каким-то особенно незадачливым. С гнусавым голосом, с нечленораздельною речью, слюнявый, грязный до последней степени, вор и ругательник, он оказывался страшилищем и для своего родного села, видавшего всякие виды»¹⁵.

В «Петроградском листке» пишут о том, что «постоянным бездельем он вызывал гнев своего отца, и тот его неоднократно поколачивал». Но самым серьезным обвинением было обвинение в воровстве. Судя по местным документам, его привлекали к ответственности за конокрадство и лжесвидетельство.

В 1917 году Павел Распопов из Покровского рассказал Комиссии о характере и привычках Распутина. В юности они вместе рыбачили, но никто из молодых парней не хотел находиться рядом с Распутиным. У него постоянно текло из носа во время еды, а когда он курил свою трубку, слюна капала у него изо рта. Впоследствии Распутина выгнали из артели – по утверждению Распопова, за воровство общественной водки¹⁶. Есть сведения о том, что Распутин воровал также сено и дрова, но наиболее распространенными являются обвинения в конокрадстве – самое страшное преступление в дореволюционной России¹⁷. Как многие истории о Распутине, эти слухи при каждом новом пересказе обрастали новыми подробностями. Если сначала говорилось о том, что Распутин украл одну-две лошади, то позже стали утверждать, что он вырос в семье потомственных конокрадов. Шведский композитор Вильгельм Гартевельд, который не раз встречался с Распутиным, после его смерти говорил, что Григорий родился в семье конокрадов. Предположительно, семейному промыслу сына обучил Ефим, и к шестнадцати годам тот стал одним из лучших конокрадов той местности. О том же говорил и князь Феликс Юсупов в своих мемуарах¹⁸. Если бы эти истории были правдивы, они нашли бы отражение в архивах Тобольска или Тюмени, но, как ни старались историки, никаких упоминаний о том, что Распутину предъявлялись подобные обвинения, они не нашли¹⁹.

Но определенная информация о буйной юности Распутина все же имеется. В 1909 году жители Покровского сообщали тюменским жандармам о том, что Распутин был подвержен «разнообразным порокам», а именно «склонен к пьянству» и совершил ряд «мелких краж» до своего исчезновения. Но затем он вернулся в деревню совершенно другим человеком²⁰. Очень важна дата этого документа, поскольку он был составлен задолго до того, как Распутин стал притчей во языцех во всей России, и, скорее всего, отражает истину – или определенный ее аспект. Вряд ли в 1909 году крестьяне сообщали жандармам то, что хотели от них услышать власти.

Кроме того, в тобольском архиве имеется ряд документов, которые вплоть до недавнего времени оставались неизвестными. Согласно официальным данным, в конце июня 1914 года из столицы в волостное правление Покровского прибыли журналист с секретарем. Они утверждали, что были посланы генерал-губернатором Санкт-Петербурга для сбора официальной информации о конокрадстве Распутина. Чиновник Налобин был слишком напуган, чтобы спрашивать у подобных людей какие-то документы. Он просмотрел деревенские документы и сообщил, что Распутина никогда не задерживали и не осуждали за подобные преступления. Но он упомянул о том, что у него есть документы, согласно которым в 1884 году волостной старшина на два дня поместил пятнадцатилетнего Распутина в тюрьму за «грубое отношение» к нему лично. Налобин сказал, что это единственное упоминание о криминальном прошлом Григория. Он попросил журналиста подписать расписку в получении информации, но тот отказался и очень быстро уехал²¹. Когда Распутин узнал о том, что сделал Налобин, он пришел в ярость и настоял на том, чтобы делом занялся губернатор Тобольска. Расследование установило, что Налобин действительно показал двум приезжим деревенскую книгу. За то, что чиновник не спросил у приезжих удостоверений личности, он был оштрафован на пять рублей.

Это замечательное открытие, которое раз и навсегда кладет конец рассказам о конокрадстве Распутина – а также и историям о других его преступлениях. Если «мелкие кражи», о которых говорили односельчане и Распопов, и имели место, то они действительно были «мелкими» настолько, что местные власти не обращали на них внимания. Кроме того, подобное открытие доказывает, что истории о бунтарской и даже дикой натуре юного Распутина, о которых многие говорили и на которые уклончиво намекал он сам, не имеют под собой убедительных оснований. Конечно, подобные выходки в юности весьма распространены – даже христианские святые вели себя не лучшим образом, примером чего может служить святой Августин. В юности он крал и развратничал, но, обратившись в христианство, изменился к лучшему. О Распутине сказать этого нельзя. Он боролся со своими пороками до конца жизни, часто терпел крах и поддавался греху, чего, следует отметить, никогда и не отрицал.

Примерно в восемнадцати милях к юго-востоку от Тобольска на высоком обрыве над рекой Иртыш стоит Святознаменский монастырь в Абалаке. Монастырь этот был построен на том месте, где в 1636 году старой крестьянке было видение: Богоматерь приказала ей построить здесь церковь. В Абалакском монастыре хранилась чудотворная икона Богоматери, славившаяся по всей Сибири своей целительной силой. В Абалак со всех концов страны стекались люди, чтобы поклониться чудотворной иконе и обратиться к ней со своими просьбами.

Именно здесь летом 1886 года Распутин встретил крестьянскую девушку Прасковью Дубровину, пухлую блондинку с темными глазами. Она была старше Григория больше, чем на три года – Прасковья родилась 6 ноября 1865 года и по крестьянским меркам считалась старой девой²². Как и Распутин, она пришла в монастырь на праздник Успения. Григорий ухаживал за ней несколько месяцев. Они поженились вскоре после восемнадцатилетия Григория, в феврале 1887 года²³. О Прасковье почти ничего не известно. Все, кто ее знал, отзывались о ней очень доброжелательно. Она была работящей, верной, преданной (и даже покорной) женой и невесткой. Поскольку она засиделась в девках, Прасковья была благодарна Григорию. Она обрела дом, семью, ощущение безопасности и стабильности. Крестьянская Россия была плохим местом для одиноких женщин. Хотя Григорий пьянствовал, изменял и долгое время отсутствовал, Прасковья всю жизнь хранила ему верность, вела хозяйство в Покровском и терпеливо ждала его возвращения. А Распутин всегда заботился о том, чтобы у нее было все необходимое. Он нанимал молодых женщин, чтобы те помогали Прасковье в хозяйстве и развлекали ее, пока его не было дома.

После свадьбы молодые, как того требовал обычай, поселились у родителей Григория. Вскоре появились дети. Всего у Прасковьи было семеро детей, хотя многие умерли в детстве. 29 сентября 1888 года родился Михаил. Он умер от скарлатины, когда ему не исполнилось и пяти лет. В мае 1894 года Прасковья родила близнецов – Георгия и Анну. Через два года они и еще несколько детей в деревне умерли от коклюша. Первым из детей Распутина до взрослого состояния дожил Дмитрий, родившийся 25 октября 1895 года. 26 марта 1898 года родилась Матрена (более известная как Мария), а 28 ноября 1900 года – Варвара. Седьмой ребенок, которого Прасковья родила через три года после рождения Варвары, не прожил и трех месяцев²⁴.

По данным переписи 1897 года Григорий, которому было уже двадцать восемь лет, не имел собственного дома и продолжал жить с отцом (Ефиму было уже пятьдесят пять лет), матерью (пятьдесят семь лет) и их годовалым сыном Дмитрием. Все были неграмотными, мужчины были записаны как государственные крестьяне²⁵. До этого момента жизнь Распутина развивалась в точности, как и у миллионов русских крестьян: работа в поле, посещение церкви, молитвы, покорность отцу, женитьба, рождение детей и сохранение вечного ритма крестьянской жизни. Но потом все изменилось.