Читать книгу Новый узбек. Приключенческий роман - Дядя Хусан - Страница 7

После окончания сборища шеф имел обыкновение еще раз включать электрочайник тэфаль, не торопясь заваривать чай и чаёвничать.

В ожидании, пока вскипит тэфаль, я робко обратился к шефу:

– Дорогой патрон, я вспомнил, что на днях вы говорили о своем знакомом воротиле, нуждающемся во временной финансовой помощи. Нельзя ли уточнить, нуждается ли он до сих пор в помощи?

– Да, оказывается, вы не зря подняли вопрос вложения капитала. Вообще-то, когда он жаловался, его звонок был вызван причиной приглашения на день рождения. Сегодня я как раз собираюсь пойти к нему, если у вас есть желание, то можем посетить его вдвоём, – я про себя еще раз отметил, что шеф был в парадно-выходной форме. – Возможно, нам удастся совместить приятное времяпровождение с полезным.

С этими словами он протянул мне пригласительный билет на самый шикарный ресторан города.

– Моя сегодняшняя форма одежды не располагает посещать подобное заведение… – начал я, но шеф быстро успокоил меня.

– Ничего, ничего, вы можете спокойно пойти домой, попить крепкого кофе, переодеться и быть у входа этого ресторана, скажем, в шесть часов вечера, как вам такой расклад?

– Это другое дело.

– Вы знаете, в таком деле надо быть осторожным. Вы уверены, что мы одолеем его запросы, он говорил о миллионе условных единиц…

– Одолеем. Заимодавец говорил о кругленькой сумме. Он оказал мне доверие. Вы же понимаете, что такие люди не любят выступать от своего имени и афишировать свою состоятельность.

***

В шесть часов я был ошарашен количеством больших чёрных авто вокруг ресторана, где мы условились встретиться с шефом, тут же на плече почувствовал его ладонь, видимо он наблюдал за мной, когда я подходил к ресторану. Он указал взглядом на человека в черном костюме у самого входа в ресторан, который принимал поздравления нескончаемого потока родственников, друзей, знакомых и коллег.

– Я тоже его поздравлю и догоню вас в зале.

Глядя снаружи, я ни за что не мог бы предположить огромные размеры этого зала – если не столы, то здесь можно было играть в футбол. Шеф вовремя догнал меня, в противном случае легко было затеряться в этом огромном потоке людей, жаждущих желанием поздравить юбиляра. Шеф выбрал стол и мы расселись. Между столами неслышно дефилировали одинаково одетые парни и девушки студенческого возраста, лился приятный звук саксофона. Вдруг ударник громко пробарабанил, и наступила тишина. Чувствовалось только лёгкое дыхание ведущего у микрофона.

Послышался приятный голос профессионала:

– Разрешите, уважаемые друзья, торжество, посвященное нашему любимому юбиляру, объявить открытым!

Последовал взрыв аплодисментов, но я ошарашено глядел на шефа, мол, кто рукоплещет, ведь у всех руки заняты приборами уничтожения яств?

– Не удивляйтесь, аплодисменты встроены в программу ведения вечера.

Да, техника творит чудеса!

– Первое слово предоставляется…

Шеф никогда не был против качественных спиртных напитков, но сейчас выпил только первую рюмку и далее скучнейшим видом притрагивался губами свою рюмку и ставил обратно ее на стол. Я, естественно, для сохранения трезвости последовал его примеру. Наконец, чудесным образом дали шефу знак, которого я не заметил, толкнув меня в бок, он тихо произнес: «За мной».

***

Долго шагали меж столов, дошли до отдельного помещения тоже внушительных размеров, но поменьше футбольного поля. Прямо, напротив, в возвышенности сидели семь или восемь человек, среди которых выделялся юбиляр в темном костюме. Когда мы подошли ближе, я заметил небольшую дверь прямо позади виновника торжества, куда и направил нас с шефом наш провожатый.

Внутри оказался накрытый стол на десять-двенадцать персон, мы скромно присели к ближайшему уголку. Не прошло и минуты, как показался в дверях сияющий юбиляр, который плотно закрыл за собой дверь. Как и все великие люди, он очень просто поздоровался со мной, сказал несколько приветственных слов, которые я вряд ли заслужил бы в другом месте.

– С вашего позволения, мы будем предельно кратки, чтобы не занимать ваше драгоценное время в столь торжественный час…

– Нет-нет, что вы, Баходир-ака! Если вопрос деловой, то он намного выше любого торжества. Мы можем совершенно спокойно обсуждать любые вопросы, тем более мне предстоит слушать длинные и скучнейшие поздравления.

– Это дядя Хусан, не удивляйтесь, что он годится вам в племянники, но это его кличка, который ему самому нравится.

– Очень оригинально, я с удовольствием буду называть вас дядей Хусаном, – непосредственно обратился ко мне юбиляр, при этом самым непринужденным образом пожал мою правую руку. – Рад знакомству!

– Я тоже… – промямлил я, не переставая удивляться простоте этого величайшего человека, а он улыбчивое своё лицо повернул к моему шефу, заранее угадывая, что предложение прозвучит именно от его уст.

– Да, дядя Хусан достаточно необычный человек, сегодня он меня удивил своей внимательностью и сообщил, что не забыл о ваших временных финансовых затруднениях и свою готовность помочь и обсудить детали сделки.

Юбиляр моментально повернулся ко мне и очень просто, как будто идет речь о чем-то обычном, сказал:

– Мне нужны два миллиона условных единиц ровно на один месяц для подписания большого контракта. Об одном миллионе есть договорённость, а вот хозяин второго миллиона, услугами которого я всегда пользовался, на днях умер, а его жена потребовала пять процентов, то есть пятьдесят тысяч, вместо обычных двух с половиной процентов, то есть двадцать пять тысяч. При предоставлении средства мы платим небольшое вознаграждение посредникам, а при возвращении основной суммы выплачиваем полностью долю в два с половиной процента. Вы понимаете, желательно в таких случаях подготовить одновременно оба миллиона во избежание ненужных потерь. Скажите, дядя Хусан, вы уверены, что мы можем продолжить переговоры? – аккуратно проверял юбиляр мои возможности.

Он излагал свои мысли очень просто, но при этом не оставлял повода для дополнительных вопросов.

– Благодарю вас за ясное изложение деталей сделки, – сказал я сбивчиво, у меня не было его уверенности, так как для меня было непривычно спокойно оперировать такими суммами. – Также могу сообщить, что мои полномочия позволяют согласиться с вашим предложением.

Он, внимательно глядя на меня, выдержал небольшую паузу, наверное, для себя выяснял, не болтун ли я.

– Скажите, дядя Хусан, у вас есть полномочия сообщить, от чьего имени вы выступаете? Впрочем, можете и не отвечать на данный вопрос.

– Хозяин дает мне все полномочия и пока желает работать инкогнито.

– Мне все предельно ясно, друзья. До девяти часов утра вы можете задавать мне любые вопросы, а если не последуют вопросы, то в десять часов утра жду вас в моём офисе с предметами сделки.

Он резко встал и поочерёдно пожал нам руки, при этом, обращаясь ко мне, повторил: «Рад знакомству». Его ласковый взгляд указал нам путь в сторону двери.

***

Мы благополучно добрались до своего стола и, естественно, без стеснения оторвались, как следует. Данное торжество отличалось своей цивилизованностью: не было оглушительной музыки, как в большинстве узбекских свадеб, в то же время каждый мог наслаждаться приятным и тихим музыкальным сопровождением проведения вечера, между столами ловко двигались предупредительные представители обслуживающего персонала.

После окончания пиршества, прощаясь на остановке, шеф с улыбкой спросил:

– А мне можете сообщить хозяина объекта сделки? Вполне возможно, что мы с ним знакомы.

– Могу сообщить только с его согласия и с удовольствием представлю вас друг другу.

– Ясно. Действительно, зачем ему направо и налево говорить о своих уникальных возможностях с оригинальным товаром. Честно говоря, я слегка волнуюсь за вас. А как выглядят ваши взаимоотношения с ним насчет ответственности?

– Он просто показал сук, на котором меня повесит, если произойдёт прокол. Вот почему я обратился именно к вам.

– То есть, для того, чтобы в гордом одиночестве не висеть на суку? – расхохотался шеф.

– Нет-нет, напротив, вы выступаете защитником от виселицы и гарантом благополучного исхода сделки.

– Ну и на этом спасибо. Встречаемся в половине девятого утра в офисе, если не последуют вопросы, как выразился юбиляр.

– Я благодарю вас, дорогой патрон, за чувство солидарности. До завтра!

Выражение «До завтра» я произнес намеренно бодрым тоном, так как чувствовал, что у шефа есть сомнения, сомнения основательные: как может этот дядя Хусан помочь воротиле, когда сам шеф не в состоянии ничего придумать?