Читать книгу Маятник в форме сердца - Дюпрас - Страница 2

Официантка выглядела миловидной. Даже не так. Она выглядела субъективно миловидной. Субъектом был я.

Обыкновенно, представительницы данной категории женского труда не воспринимаются мной как носители той или иной степени физической привлекательности. Скорее, они подсознательно оцениваются на предмет соответствия духу заведения, в котором работают. А поскольку любое уважающее себя и свои финансовые показатели заведение прилагает максимум усилий для обеспечения такого соответствия, то мне, как правило, только и остаётся, что его констатировать и благополучно переключиться на другие объекты внешнего мира. Сказанное вовсе не означает, что я принципиально настроен не воспринимать всерьёз тружеников этой сферы услуг. Но во избежание ненужных энергетических растрат, подсознание привыкло фиксироваться только на их рабочей ипостаси.

Как бы там ни было, с официанткой Дашей, которая только что принесла мой заказ, всё вышло иначе. О том, что её зовут именно так, мне сообщил небольшой белый бейдж, на котором чересчур крупным шрифтом было напечатано это имя. Оно заполняло практически всё пространство втиснутого в прозрачный пластик прямоугольника, и это казалось несколько вызывающим. Не в последнюю очередь такой эффект возникал за счёт внушительных размеров бюста, на котором сей опознавательный знак помещался.

– Ваш виски, «Кола», лёд.

Я отвлёкся от созерцания бейджика и всего, что имело к нему отношение.

– Спасибо.

Она аккуратно, не торопясь, расставила эти предметы на столе передо мной.

– Приятного отдыха.

Сказав выверенную глобальным рабочим временем всех официантов города фразу, и, как водится, не вложив в неё причитающегося смысла, официантка Даша привычно улыбнулась и собралась уходить. Однако и у меня были припасены привычные для подобного заказа слова:

– Лёд можете забрать.

Я уже давно не удивляюсь, что в девяноста шести процентах случаев вместе с виски мне приносят и лёд, хотя я не только об этом не прошу, а даже специально подчеркиваю ― делать этого не надо. Срабатывает ли некая профессиональная установка, довлеет ли прочно укоренившееся в сознании рядового потребителя клише или действительно девяносто шесть процентов заказов этого алкоголя неизменно сопровождаются просьбой принести кубики замороженной воды ― этого я не знаю. Но факт есть факт. И если раньше я не обращал на ненужную мне ёмкость внимания, то с недавнего времени стал просить вернуть её туда, откуда она была принесена, а по возможности – превратить содержимое в воду и залить обратно в водопровод. Дело в том, что мне стало не совсем приятно наблюдать лёд в неопределённом и, хуже того, неприглядном состоянии, в каком он оказывался уже через какие-то десять минут. В этом мне мерещился отголосок неумолимого течения времени. Пожалуй, что так.

Официантка Даша приняла недоумённый вид.

– Передумали?

– Ну… ― я слегка помедлил, соображая, что она имеет в виду, и стоит ли ей знать о своём небольшом профессиональном упущении. Решив, что не стоит, мягко кивнул.

Девушка снисходительно улыбнулась, констатируя этим, что я сам не знаю, чего хочу и лишь доставляю ей лишние неудобства, но, так и быть, она с этим справится.

– Давайте я всё же оставлю лёд здесь. Вдруг снова передумаете, – произнесла она, неожиданно подмигнула и ретировалась, оставив ощущение, что мне нахамили – причём достаточно тонко и совершенно незаслуженно.

Я спешно потянулся за стаканом. Было нужно во что бы то ни стало удержать состояние спокойной отрешенности, за которым я сюда и пришёл. Каким-то образом его удалось достичь раньше срока, – ещё пока несли заказ, – но такие невербальные оскорбления ставили достигнутое под угрозу. Отпив немного янтарного алкоголя, в ожидании изменений к лучшему я принялся разглядывать хорошо знакомый интерьер.

Пожалуй, нет ничего странного, а может, и закономерно, что история начинается в питейном заведении. Конечно, в нём необязательно было только лишь пить, но именно эта услуга для большинства являлась основной и даже целевой. В любом ресторане ведь тоже можно заказать хорошее вино, тем не менее, мало кто ходит по ресторанам с целью изменить сознание на более дружественное окружающему миру. С барами аналогичный случай – их редко посещают для того, чтобы получить особое гастрономическое удовольствие. Если это и имеет место, то как приятная прелюдия или желательное сопровождение главного процесса.

Итак, это был обыкновенный бар, вывеской, тем не менее, обозначенный как «Limestone Cafe». Но будучи обыкновенным, он всё же обладал немалым количеством важных для меня качеств. В первую очередь, к ним относился мягкий приглушённый свет. Днём он ненавязчиво вливался в безупречно, с точки зрения географии, расположенные окна. В такие окна, ощущая себя в зрительном зале, было приятно наблюдать за происходящей по ту сторону стекла жизнью. Тяжёлые тёмно-бордовые шторы, больше похожие на театральные кулисы, добавляли достоверности этому ощущению. Именно по этой причине я недолюбливал более свойственные барам полуподвальные помещения – в них невозможно было ничего подобного проделать и почувствовать.

Когда же солнце заканчивало работу, в дело вступали своеобразные светильники, стилизованные под вычурные церковные лампады. Масла в них, конечно, не было, да и вместо настоящего фитиля там помещалась только лишь настоящая электрическая лампочка накаливания. Впрочем, необходимая схожесть была достигнута полностью, в том числе и за счёт того, что освещали они, как и полагается лампадам, иконы. Изображены на них были, правда, не святые, а кто-то зачастую противоположный – представители многоликого музыкального шоу-бизнеса. Фотографии неоднозначных, но талантливых людей разных возрастов и национальностей периодически менялись, очевидно, повинуясь душевным порывам ответственного за это работника. Будучи вставленными в характерные рамки, они и вправду сильно смахивали на церковные образа, но ничего крамольного в том не виделось. По крайней мере, мне.

Почти полное отсутствие пластика в составе мебели и прочего убранства, а также убедительный баланс между ценой и качеством предлагаемых спиртосодержащих напитков дополняли описанную картину. Всё это не делало меня завсегдатаем, но побуждало в случае необходимости выбирать именно это место. Сегодня утром такая необходимость возникла.

Неспешно окинув внутренним взглядом день, что мне предстояло прожить, я достал из кармана мобильный телефон и положил на стол рядом с остальными предметами – образовавшийся в результате этого бытовой натюрморт можно было считать почти классическим, не хватало разве что пачки сигарет. Если верить часам на телефоне ― сейчас половина десятого утра. Это чересчур рано для любого алкоголя, но изначально я не планировал даже бодрствовать в это время. Увы, забыться зыбким утренним сном не получалось, как отчаянно я не старался. Изнуряющие попытки пришлось прекратить около часа назад, когда, совершая очередной поворот вокруг своей, ещё горизонтальной, оси, я решительно упал с кровати прямо в новый день, который при ближайшем рассмотрении оказался пятницей. Для того чтобы как-то смягчить падение, я и оказался в месте, столь несвойственном для первой половины дня любого нормального человека. Но, к сожалению, на соприкосновении с пыльным ковром моё падение не закончилось. То было лишь начало.

Ровно месяц назад от меня ушла девушка. Сам по себе этот факт может быть источником как печали, так и радости, поскольку ситуации, как и люди, бывают разные. Но в данной ситуации я принадлежал к категории людей, от которых никто никогда и никуда не уходил. Вполне естественно, что однажды осознав сложившуюся закономерность, я сразу же получил безотчётную и обоснованную лишь этой сомнительной статистикой уверенность в том, что подобного со мной произойти не может. В принципе. Также вполне естественно, что когда месяц назад это всё же произошло, я испытал довольно сильное потрясение, от которого окончательно не оправился до сих пор. Сегодняшнему дню предстояло поставить точку в написанном ещё месяц назад последнем предложении этой истории.

– Вам повторить?

Я вздрогнул. Голос застал меня врасплох, видимо, потому что не сопровождался визуальным рядом. Официантка Даша произнесла очередную реплику из множество раз сыгранной пьесы, находясь за моим правым плечом, и появилась лишь в следующую секунду с выражением равнодушия на симпатичном лице. Я недоумённо уставился на свой стакан – вопреки ожиданиям он и вправду оказался пуст. При этом стоявшая рядом маленькая бутылочка «Кока-Колы» осталась нетронутой и даже неоткрытой. По-видимому, я сильно спешил укрепить столь шаткое этим утром душевное равновесие и незаметно для себя превысил свои же скоростные, а также технические нормативы. Всё-таки, в определённых ситуациях официанты проявляют удивительную бдительность. Даже чрезмерную.

Вторая порция в мои планы не входила, равно, как и не входило туда так быстро выпивать первую.

– Да, пожалуй, ― нерешительно проговорил я и тут же почувствовал досаду, что сам же погубил такую простую схему потребления. В некоторой степени это была вина слишком наблюдательной Даши. ― Только теперь ограничимся исключительно тем, что я заказал. Идёт?

Поволока профессионального равнодушия неспешно сползла c её глаз, позволив разглядеть их настоящий цвет. Девушка смотрела на меня вопросительно и недоверчиво. Я вспомнил её недавнюю снисходительную улыбку в ответ на просьбу унести лёд и с затаённым злорадством продолжил более твёрдым голосом:

– А вот это, если не затруднит, будьте добры забрать, – я указал на стакан, в котором изменение агрегатного состояния становилось всё заметнее, – и, немного выждав, подмигнул. – Уже не передумаю.

Мне показалось, что её лицо приобрело немного бордовый оттенок. Словно вторя висящим неподалёку портьерам. Наверняка сказать было сложно – лето закончилось не так давно, и доказательства, что от него было взято если не всё, то многое, ещё оставались на коже в виде загара. Она открыла, было, рот, но в последнюю секунду остановилась, и слова так в нём и остались. Я практически мог рассмотреть буквы, из которых они состояли. После этого, кивнув скорее себе, чем мне, официантка Даша спокойно взяла в руку злополучный стакан, тщательно вытерла оставшийся от него кружок воды салфеткой, изъятой из запасов столика, и беззвучно удалилась в пространство за моей спиной.

Я удовлетворённо откинулся на спинку диванчика. Потерянное было чувство равновесия и хоть какого-то контроля над происходящим в мире снова вернулось. Кроме того, пока официантка Даша убирала со стола излишки воды, бейдж с её именем оказался прямо рядом со мной. Одновременно рядом со мной оказалась и уже упомянутая грудь, затянутая в белоснежную синтетическую блузу. Обе составляющие Дашиного облика неторопливо двигались в такт её руке. Неожиданная близость к трепетным формам запоздало разбавила мою кровь вспомогательной дозой уверенности не только в мире, но и в себе. И даже заставила с полминуты поразмышлять, не был ли Дашей инициирован такой манёвр намеренно. С предположением сразу двух противоположных и одинаково абсурдных причин – проявление расположения в ответ на моё по-мужски некорректное и нонконформистское замечание либо проявление антипатии примерно за те же заслуги. Последнее сопровождалось демонстрацией расстояния до вожделенной цели, которое уже не уменьшится. При этом антипатия вполне могла смениться на нечто противоположное и вообще, по мнению некоторых, была лишь закономерным и правильным блокпостом на пути девушки к безоговорочной зависимости от мужчины.

Другими словами, виски был хороший, однако размышления подобного рода неизбежно вернули меня к мыслям о незавидном уделе моего сегодняшнего дня.

Как было сказано, месяц назад со мной в одностороннем порядке рассталась уже не моя девушка по имени Саша. Схема расставания оказалась незамысловатой и состояла в следующем: вечером, вернувшись после работы на съёмную квартиру, я не обнаружил Сашиной обуви в прихожей. Как правило, этой обуви там было чересчур много. На данном этапе я наивно порадовался, предположив, что Саша решила внять моим периодическим просьбам и нашла изделиям из кожи и кожезаменителя место, где я бы перестал о них постоянно спотыкаться. Чуть позже, не обнаружив в кухне на привычном месте её чашки, я ощутил в желудке покалывание тревожного подозрения, но отразил его очередной оптимистичной гипотезой. Дело в том, что на чашке красовался обнажённый мужчина атлетического телосложения, стыдливо и несколько жеманно прикрывающий чрезмерно развитые грудные мышцы. Логика и юмор картинки были в том, что он прикрывал наиболее выдающиеся части своего практически идеального, за одним исключением, тела.

Чашка эта мне никогда не нравилась. И ещё не нравилось, что Саша не особенно переживала по поводу того, что мне не нравилась эта чашка. И вдруг чашка исчезла. Вместе с грудой туфель у порога. Время строить самоуверенные догадки и делать такие же выводы.

Спустя полчаса из всех выводов остался один, единственно верный: исчезла на самом деле Саша. Причём исчезла, похоже, не только из квартиры, но и из моей жизни.

Справа и сзади возникла рука с наполненным на четверть стаканом. Вслед за рукой появилась её владелица и бережно, но твёрдо поставила его передо мной. Я бы даже сказал, установила. Так словно ставила точку или знак восклицания.

– Ваш виски.

Выдержав небольшую паузу (театральную, учитывая штору-кулису), Даша прохладно и очень выразительно добавила:

– Безо льда.

И так же выразительно-прохладно посмотрела на меня. Я был не готов к таким проявлениям свободы воли со стороны обслуживающего персонала, потому тут же опустил глаза и машинально попытался извлечь из керамического держателя салфетку, чтобы подложить под стакан с виски на подобие костера. Пресс салфеток был чересчур плотным и никак не хотел отпускать хотя бы одну из них. Поскольку я намеревался проделать процедуру одной рукой, салфетница, повинуясь всем открытым к тому моменту законам физики, опрокинулась, задев при этом стакан с драгоценным дистиллятом. Стакан, повинуясь тем же законам, выплеснул из себя небольшую часть содержимого. Я даже удивился, что на меня ничего не попало – возникло чувство, что план у официантки был именно такой.

Пронаблюдав эту нелепую цепочку событий, Даша протянула руку к злосчастной салфетнице и, легко справившись с тем, что мне оказалось не под силу, вытерла извлечённым трофеем разлитый виски. Расставила предметы на столе по штатным местам и выпрямилась. Скорее всего, после этого она посмотрела на меня полным торжества и презрения взглядом – определить было сложно, поскольку я даже не пытался поднять глаза выше чудом уцелевшего стакана и только ждал, когда она уйдёт. Или, что ещё лучше, когда велюровая обивка дивана подо мной треснет, разверзнется – и я провалюсь прямиком в подвал. Не смотря даже на то, что недолюбливаю подобные помещения.

Но вместо звука шагов, я услышал её голос, сдобренный, хоть и в меньшей степени, чем я мог ожидать, надменностью и безмятежной констатацией своего превосходства:

– Приятного отдыха. Да, вот ещё. Судя по заказу, вы предпочитаете купажированный виски самого нижнего ценового диапазона, тем не менее, обладающий приятным мягким вкусом, обыкновенно не свойственным дешёвым сортам. Тогда я могла бы посоветовать вам обратить внимание на шотландскую марку *****.

Из-за параллельного осмысления очередного шага по занижению моей самооценки, название даже не было расслышано. Подняв глаза, я увидел, что она выжидающе на меня смотрит. Очевидно, чтобы она ушла, нужно было что-то ответить.

– Окей, – сказал я.

Официантка Даша понимающе улыбнулась и продолжила уже более добродушно:

– Наверное, вы о таком не слышали. Действительно, бренд в городе практически не представлен, – девушка прищёлкнула языком, набирая порцию воздуха для дальнейшего разъяснения, как это обычно делает человек, достаточно увлечённый собственным рассказом, чтобы не интересоваться, увлечён ли его собеседник этим рассказом в той же степени. По неизвестной причине предположительно нейролингвистического характера этот звук, предшествующий глубокому вдоху и монотонно-воодушевлённой речи, всегда вводит меня в состояние сродни транса, когда в голове включается небольшой распылитель розового тумана. – Я, например, – продолжала Даша, – знаю только одно место, где он бывает. В районе бывшей прядильной фабрики, если знаете где это, есть что-то вроде гостиницы. Старое здание, может быть, это и не гостиница вовсе… По крайней мере, названия у неё нет. Но на последнем этаже есть бар, я там некоторое время работала официанткой. Так вот, виски в меню вы не увидите никакого, но если вежливо попросите принести скотч, то получите именно эту марку.

Она замолчала и снова пытливо на меня посмотрела. Я не вполне понимал, в каком ключе воспринимать вышеозначенную информацию и в частности цель её мне озвучивания. Промелькнула мысль, связанная с работой менеджером по продажам или торговым представителем. Мысль столь же несуразная, как и сама ситуация. Даша всё смотрела сверху вниз, ожидая какой-нибудь реакции. Я прочистил горло и как можно более непринуждённо спросил:

– Как называется бар?

– «Семь».

Она ответила моментально, словно ждала именно этого вопроса. Так словно ждала его всю жизнь. Ощущение нереальности происходящего достигло пика. Не удержавшись, я схватил стакан с купажированным виски самого нижнего ценового диапазона, тем не менее, обладающим приятным мягким вкусом, и сделал хороший глоток, обыкновенно несвойственный для потребления даже дешёвых сортов этого напитка.

Невозмутимо проследив за моими действиями, официантка Даша с исключительной доброжелательностью поинтересовалась:

– Что-нибудь ещё?

Пригубив немного колы, я скептически посмотрел в окно слева от меня. Солнце ещё даже до зенита не доползло.

– Счёт, пожалуйста.