Читать книгу Время кораблей. Морская фаза Англо-аргентинского военного конфликта - Е. А. Грановский - Страница 3

Состоявшееся 2 апреля 1982 года взятие аргентинскими войсками Фолклендских островов было осуществлено блестяще и, как и предусматривалось планом операции «Росарио», практически бескровно. Высадившийся морской десант, встретив незначительное сопротивление британского гарнизона, овладел Порт-Стэнли. Бело-голубой флаг с майским солнцем взвился на флагштоке губернаторской резиденции. Тем самым была воплощена давняя и заветная национальная мечта аргентинцев о возврате Мальвинских островов. Едва весть об этом достигла континента, в Буэнос-Айресе и других городах Аргентины тысячи восторженных патриотов заполнили улицы. Президент страны генерал Леопольдо Галтьери выступил с балкона дворца Каса Росада перед гражданами, собравшимися на Площади Мая. Речь генерала прерывалась всплесками бурных оваций. Митингующие скандировали лозунги в поддержку военной хунты. Наверное, еще никогда власть и народ Аргентины не проявляли такого единения, как будто этому не предшествовали шесть лет политического террора, развязанного аргентинскими военными. В Советском Союзе, странах социалистического лагеря и Движения неприсоединения «прогрессивная общественность» также приветствовала смелый антиимпериалистический акт. Среди всеобщей эйфории в Аргентине мало кто задумывался о последствиях. Очень немногие даже в высшем генералитете страны с самого начала понимали, что вторжение на архипелаг неизбежно приведет к военному конфликту с Великобританией.

Впрочем, их противника события в Южной Атлантике тоже застали буквально врасплох. Тайная служба Ее Величества начисто проворонила аргентинские военные приготовления. Великобритания в 1982 году переживала свои далеко не самые лучшие дни. Кризисные явления проявлялись и в экономической, и общественно-политической сферах. Все это, конечно, не могло не сказаться и на состоянии ее вооруженных сил. Однако они все еще сохраняли остатки прежней военной мощи, а политическое руководство страны во главе с премьер-министром Маргарет Тэтчер, вопреки ожиданиям Буэнос-Айреса, проявило решимость вернуть силой оружия суверенитет над находящимся на другом конце света островным осколком былого имперского величия.

В международно-правовом аспекте Аргентина руководствовалась резолюцией Генассамблеи ООН №2065 (XX) от 16 декабря 1965 года о деколонизации Фолклендских (Мальвинских) островов. С этой точки зрения высадка аргентинских войск не могла считаться актом агрессии, потому как аргентинцы действовали почти что с санкции ООН. Тем не менее 3 апреля 1982 года Совет безопасности ООН принял резолюцию №502, осуждающую вооруженное вторжение и призывающую к выводу аргентинских войск. Великобритания, ответив силой на применение Аргентиной силы, воспользовалась «правом страны на самооборону», установленным 51-й статьей Устава ООН. Аргентинцы, со своей стороны, выполнять требования резолюции №502 отказались и считали международным агрессором Великобританию, отправившую свои военные силы к архипелагу.

Все это, однако, не означало отсутствие попыток урегулировать конфликт мирным путем. На протяжении апреля 1982 года госсекретарь США Александр Хейг предпринимал усилия помирить двух рассорившихся союзников Соединенных Штатов. Миротворческая миссия А. Хейга с треском провалилась, отставной генерал оказался плохим дипломатом. Справедливости ради отметим: стороны конфликта оставляли посреднику крайне узкое поле для маневра. Аргентина в этих переговорах строила свою позицию на том, что британцы должны безоговорочно вернуть оперативное соединение домой и смириться с потерей островов. В Великобритании миротворческие инициативы рейгановского эмиссара также не нашли большого отклика, а под конец там и вовсе стали проявлять откровенное нетерпение, чтобы переговорный процесс завершился до конца апреля, к моменту достижения авианосной ударной группой фолклендских вод.

Предпринимались и другие попытки медиации конфликта. Среди неудачливых миротворцев были президент Перу Фернандо Белаунде Терри, совмещавший инициативы по примирению враждующих сторон с поставками вооружений Аргентине, король Испании Хуан Карлос I и генсек ООН Хавьер Перес де Куэльяр. Их усилия тоже не имели успеха. Применение военной силы оказалось в споре за Фолклендские (Мальвинские) острова гораздо более убедительным доводом, чем слова политиков и дипломатов.

Советская точка зрения на это противостояние была изложена в ряде публикаций, в частности, в статье «Фолкленды: рецидив британского империализма» в журнале «Зарубежное военное обозрение» №10 за 1982 год: «В марте – июне 1982 года весь мир следил за развитием вооруженного конфликта в Южной Атлантике между двумя капиталистическими государствами. В споре за Фолклендские (Мальвинские) о-ва, расположенные в 8000 миль от берегов Великобритании, английское правительство встало на путь открытого применения военной силы против Аргентины. Вновь наглядно подтвердилось одно из важных положений марксистско-ленинского понимания процесса международного развития: войны внутри мировой капиталистической системы – это реальная возможность, связанная с нарастанием непреходящих межимпериалистических противоречий и стремлением ведущих капиталистических стран решать многие вопросы с „позиции силы“. Конфликт еще раз убедительно показал, что не мифическая „советская военная угроза“, а агрессивность империализма, олицетворяемая прежде всего в деятельности руководящих кругов США и блока НАТО, выступает подлинной угрозой миру на нашей планете».

Вооруженный конфликт между Аргентиной и Великобританией длился 74 дня, в том числе его активная фаза, начавшаяся 1 мая 1982 г., продолжалась 45 дней. У нас в стране это противостояние получило название «Англо-аргентинский военный конфликт», в Великобритании именуется Фолклендской, а в Аргентине – Мальвинской войной.

Говоря о периодизации этого локального военного конфликта, можно разделить его на следующие временные отрезки:

2—4 апреля 1982 г. – занятие аргентинскими войсками Фолклендских (Мальвинских) островов;

5—30 апреля 1982 г. – развертывание британских экспедиционных сил в Южной Атлантике и подготовка Аргентины к обороне островов;

1—20 мая 1982 г. – борьба военно-морских сил Великобритании за установление господства на море в зоне конфликта, блокадные и контрблокадные действия противоборствующих сторон;

21—23 мая 1982 г. – высадка морского десанта британских войск в заливе Сан-Карлос;

24 мая – 14 июня 1982 г. – ведение боевых действий непосредственно на островах.

Особняком стоит вооруженная борьба за остров Южная Георгия, захваченный аргентинским морским десантом 3 апреля и отбитый британскими силами 25—26 апреля 1982 г.

Период времени с 1 по 20 мая 1982 г., когда британский флот вел самостоятельные боевые действия в зоне конфликта, утверждая свое господство на море и осуществляя блокаду Фолклендов с целью создания благоприятных условий для последующего проведения высадки десанта на острова, а аргентинские морские и воздушные силы решали задачи деблокады и обороны архипелага, стремясь давать активный отпор британскому натиску, может быть определен как морская фаза Англо-аргентинского военного конфликта и является темой настоящей книги.

Прежде чем перейти непосредственно к описанию военных действий, необходимо изложить и пояснить ряд моментов.

География. Фолклендские острова (аргентинское название – Мальвинские острова) – архипелаг в южной части Атлантического океана, между 51° и 52° 30′ ю.ш. и 57° и 62° з. д. Ближайшая материковая земля – побережье Аргентины на юге провинции Санта-Крус, находящееся примерно в 480 км к западу от островов. Расстояние, отделяющее Фолкленды от Британских островов, превышает 12 400 км. Архипелаг состоит из двух крупных островов – Западный Фолкленд и Восточный Фолкленд (также известны как Исла Гран-Мальвина и Исла Соледад) и 776 маленьких островов и скал. Общая их площадь – 12 173 км². Протяженность архипелага с запада на восток, от острова Нью-Айленд до мыса Пембрук – 240 км. Административный центр – Порт-Стэнли (арг. название – Пуэрто-Архентино).

У нас в стране начиная со второй половины 1960-х годов на географических картах применяется двойной топоним «Фолклендские (Мальвинские) о-ва» в сопровождении пояснительной надписи «спорн. Брит., Aрг.», на политической карте их территория остается незакрашенной, а до того употреблялся английский вариант названия. В данной книге будут использоваться оба названия: Фолклендские острова, как они, в частности, значатся в «Морском атласе» 1950 года, и Мальвинские острова, или Мальвины, если речь идет об аргентинской стороне. Ни то, ни другое, однако, не несет политического смысла и тем более не является выражением симпатий автора, просто синонимичные названия.

Фолклендский пролив разделяет острова Западный и Восточный Фолкленд, их берега сильно изрезаны, а сами они покрыты вересковыми пустошами и торфяными болотами. На Фолклендских островах нет больших рек, но много мелких и периодически пересыхающих речушек и ручьев, которые обычно впадают в ближайший залив или бухту. Северная часть Восточного Фолкленда представляет собой холмистую пересеченную местность. Там же находится высочайшая точка архипелага – гора Асборн (705 м). Юго-западная часть острова, получившая название Лафония, отделена от остальной его части двумя глубоко вдающимися заливами и представляет собой низменную равнину с максимальным возвышением в 45 м над уровнем моря. Здесь пасутся стада овец. В единое целое остров соединяет узкий перешеек с расположенными на нем поселками Дарвин и Гуз-Грин. Западный Фолкленд горист, особенно на северо-востоке, где тянутся горы Хорнби, а самой высокой его точкой является гора Адам (700 м) в северной части острова.

Природа Фолклендских островов скудная и суровая, климат холодный и сырой. Там никогда не бывает тепло и редко выдаются солнечные дни. Несмотря на расположение архипелага в умеренных широтах Южного полушария, межсезонные температурные колебания незначительны: средняя температура января +9,6° C, июля – +2,5° C. Среднегодовая температура составляет около +5,6° C. Штормовая погода преобладает 200 дней в году. Дуют сильные шквалистые ветры, особенно в зимние месяцы. Высокая влажность, часты туманы, однако осадков выпадает сравнительно немного. Практически в любое время года может выпадать снег, однако даже в разгар зимы твердые осадки носят лишь временный характер, не создавая постоянного снежного покрова.

В политико-административном отношении Фолклендские острова – самоуправляющаяся заморская территория Великобритании. Претензии на владение островами выдвигает Аргентина. Законодательный орган архипелага – Совет Фолклендских островов. Исполнительная власть осуществляется губернатором. Согласно переписи 1981 года, население островов составляло 1813 человек, из которых 1050 проживало в Порт-Стэнли, 441 – в остальной части острова Восточный Фолкленд и 322 – на Западном Фолкленде и мелких островах. Большая часть населения – потомки английских и шотландских поселенцев.

Ввод аргентинских войск на острова. Оперативные планы решения фолклендского спора силовым путем разрабатывались в Буэнос-Айресе давно, как минимум с 1940-х годов, однако до претворения заветной аргентинской мечты в реальность дело дошло только после того, как мощь военно-морских сил Великобритании сократилась до критического уровня, включая сдачу на слом последнего многоцелевого авианосца, к власти в Аргентине в результате очередного государственного переворота 24 марта 1976 года пришла военная хунта, устроившая в стране кровавый «процесс национальной реорганизации», а дипломатические переговоры между двумя державами о судьбе островов окончательно зашли в тупик. По-настоящему за решение мальвинского вопроса взялись при третьем составе хунты, куда вошли генералы Л. Ф. Галтьери, Б. А. Лами Досо и адмирал Х. И. Анажа. Собравшись на совещание 18 декабря 1981 г., они постановили, что «крайне важно активизировать все необходимые и выгодные действия, чтобы добиться признания аргентинского суверенитета над Мальвинскими островами, Южной Георгией и Южными Сандвичевыми островами».

В день утверждения Галтьери на пост президента страны, 22 декабря 1981 г., главнокомандующий ВМФ Аргентины адмирал Анажа отдал распоряжение начальнику Главного штаба ВМФ вице-адмиралу А. Г. Виго «актуализировать» план «восстановления Мальвин», а тот, в свою очередь, приказом №326S/81 от 23 декабря 1981 г. перепоручил эту ответственную задачу командующему военно-морскими операциями вице-адмиралу Х. Х. Ломбардо. При этом предполагалось, что захват островов не повлечет вооруженного ответа со стороны Великобритании, которая уже давно сама ищет способ уступить их Аргентине, и ставилась задача взять острова «мирно», избегая кровопролития, и чтобы не вызвать негативной реакции мирового сообщества. Отметим здесь же, что сами аргентинцы слова «захват» и «вторжение» по отношению к Мальвинским островам не используют. Они говорят «возврат» (recuperación) или «отвоевание» (reconquista). Однако если обратиться к оперативным документам и закрытому докладу следственной комиссии генерала Раттенбаха1, то там аргентинские военные без лишних сантиментов изъясняются словами toma (исп. «взятие», «захват») и ocupación («оккупация»), чего не встретишь в написанных ими же для широкой публики книгах и статьях.

Операция по вводу войск на Мальвинские острова получила кодовое наименование «Асуль», а затем, уже по ходу проведения, была переименована в «Росарио». В состав межвидовой «Рабочей комиссии» (Comisión de Trabajo), отвечавшей за разработку плана возврата Мальвин, вошли вице-адмирал Х. Х. Ломбардо от ВМФ, дивизионные генералы О. Х. Гарсия от сухопутных войск и З. М. Плессль от ВВС. Замысел операции состоял во внезапной высадке морского десанта с целью овладения столицей архипелага, включая аэропорт, ключевые городские объекты и губернаторскую резиденцию, а затем переброске на острова аргентинских войск самолетами военно-транспортной авиации. В качестве вероятной даты осуществления этого плана называлось 9 июля (День независимости Аргентины) или – самое раннее – 25 мая (День нации). Обсуждались и более дальние сроки: сентябрь или даже четвертый квартал 1982 года. Однако случившийся во второй декаде марта дипломатический кризис вокруг о. Южная Георгия, названный в докладе Раттенбаха «южноатлантическим Сараево», ускорил развязку: 26 марта 1982 г. хунта приняла решение брать острова не откладывая.

Высадка войск была назначена на 1 апреля. О том, что в эту дату отмечают Международный день смеха (или День дурака) и стараются не предпринимать никаких серьезных начинаний, аргентинские военные, вероятно, не знали. В любом случае, из-за шторма пришлось отложить начало операции на сутки. Вторжение состоялось утром 2 апреля 1982 г. Общее руководство осуществлял дивизионный генерал О. Х. Гарсия, боевое управление группировкой ВМФ – вице-адмирал Х. Х. Ломбардо, непосредственно командовал десантными силами в море контр-адмирал Г. О. Альяра, а на суше – контр-адмирал морской пехоты2 К. А. Буссер. В захвате островов были задействованы главные силы аргентинского флота в составе авианосца «25 мая» (аргентинцы произносят его название как «Бентисинко де Мажо»), двух эсминцев УРО, трех старых эсминцев, двух корветов, одной подводной лодки, танкодесантного корабля и трех вспомогательных судов. Морскую высадку в районе Порт-Стэнли производила усиленная батальонная группа, костяк которой составлял 2-й батальон морской пехоты. Накануне вечером на острова были высажены три разведывательно-диверсионные группы спецназа ВМФ и морской пехоты. Боевой состав войск десанта насчитывал около 800 человек. Им противостоял британский гарнизон под командованием майора М. Дж. Нормана, состоявший из 70 морских пехотинцев военно-морской партии 8901 и 10 моряков гидрографической партии с ледокольного судна «Эндьюренс».

Занятие столицы архипелага прошло быстро и практически бескровно. Единственным погибшим стал командир одной из ДРГ капитан 3 ранга МП Педро Хьякино, смертельно раненный в губернаторской резиденции. Двое аргентинцев были тяжело и один легко ранены, трое получили различные травмы. Обороняющиеся никаких потерь в личном составе не понесли. Боевые действия завершились капитуляцией небольшого британского гарнизона, который по приказу губернатора Фолклендских островов Р. М. Ханта фактически просто обозначил вооруженное сопротивление, не став геройствовать в обороне.

Отдельно спланированным мероприятием (т. н. операция «Арьес-82»), начавшимся сразу после овладения аэропортом Стэнли, явились рейсы аргентинской военно-транспортной авиации, осуществляемые 1-й воздушной бригадой под командованием бригадного генерала Э. Р. Валенсуэлы. Сам аэропорт был превращен в военно-воздушную базу Мальвины. Туда стали прибывать самолеты «Геркулес» с военными грузами и солдатами 25-го пехотного полка, 9-й инженерно-саперной роты, управления 9-й пехотной бригады и 181-й роты военной полиции, которые должны были образовать островной гарнизон. Первоначально предполагалось, что он будет насчитывать около 500 человек. Кроме того, в Порт-Стэнли доставили мобильную обзорную РЛС с обслуживающим персоналом. Обратными рейсами летели на континент выполнившие свою задачу морпехи контр-адмирала Буссера, а также репатриируемые британцы.

Губернатора Ханта вместе с семьей и взятых в плен британских морских пехотинцев отправили самолетами в Комодоро-Ривадавию, а затем – в Монтевидео (Уругвай). Оттуда на грузопассажирском лайнере британских ВВС они улетели в Англию. Большая часть личного состава NP 8901 позже вернулась на Фолкленды в качестве роты J 42-го батальона коммандос.

Новый аргентинский губернатор Мальвинских островов, восьмой по счету (первые семь управляли островами в период с 1821 по 1833 год), был назначен национальным декретом №681 от 3 апреля 1982 г. Им стал бригадный генерал Марио Бенхамин Менендес, прилетевший в Порт-Стэнли 4 апреля. Национальным декретом №757 от 16 апреля 1982 г. столице островов было присвоено название «Пуэрто-Архентино», официально применявшееся начиная с 21 апреля и фигурирующее по сей день на аргентинских картах.

Развертывание британских ВМС. Операция вооруженных сил Великобритании по восстановлению британского суверенитета над Фолклендскими островами получила кодовое наименование «Корпорейт», а созданная для участия в ней группировка ВМФ Великобритании называлась 317-м оперативным соединением (TF 317).

Одной из основных проблем, с которой столкнулись британские военные при подготовке кампании в Южной Атлантике, была огромная удаленность театра военных действий от пунктов постоянного базирования. Двумя другими были огромная спешка, в которой осуществлялось развертывание экспедиционных сил, и неимение четкого плана операции, который еще только предстояло разработать по мере того, как боевые корабли и войсковые транспорты выдвигались на юг.

Отправленные к Фолклендским островам силы Королевского ВМФ (далее по тексту – КВМФ) включали следующие основные элементы: ударную группировку надводных кораблей с двумя легкими авианосцами в ядре, группу атомных подводных лодок, амфибийное соединение с морской пехотой на борту, а также группировку сил тылового обеспечения. Одновременно группировка Королевских ВВС (далее по тексту – КВВС) была сосредоточена на аэродроме Уайдуэйк на острове Вознесения.

Можно сколько угодно злорадствовать, до какой степени упадка был доведен к 1982 году флот некогда могучей морской державы, однако та быстрота и организованность, с которой Великобритания смогла мобилизовать наличные силы и ресурсы и снарядила экспедиционные силы, чтобы вернуть отобранное у нее Аргентиной, вне всяких сомнений, заслуживает восхищения. Взятая планка являлась и, по всей видимости, еще долго будет являться недостигаемой высотой как для любых потенциальных противников, так и для ближайших союзников по НАТО. В этом, несомненно, проявилась хорошая работа штабов, службы тыла (или военной логистики, как ее называют за рубежом), а также высокий профессионализм всего личного состава ВМФ Великобритании.

Снаряжение оперативного соединения явилось тяжелым испытанием для тыловых служб. Огромные потоки воинских грузов устремились со всех концов страны к портам погрузки. Как об этом пишет британский военно-морской историк Дэвид Браун в книге «Королевский ВМФ и Фолклендская война»: «Провизия – свежая, консервированная, сушеная, замороженная, – обмундирование всех видов, тысячи специальных грузов и запчастей для кораблей различных классов и разновидностей оборудования, снаряжение и боеприпасы в количествах больших, чем когда-либо со времен окончания Второй мировой войны, топливо трех основных видов („Дизо“ для газовых турбин самых современных кораблей и котлов фрегатов типов „Ротсей“ и „Линдер“, FFO для старых паротурбинных кораблей и AVCAT для самолетов). Все это перед отплытием следовало погрузить не только на корабли, но также и на сопровождающие их суда снабжения КВФ. На кораблях офицеры службы снабжения занимались составлением „перечней закупаемого имущества“, что само по себе было непростой задачей, и грузы доставлялись со всевозможных складов по железной дороге, собственным транспортным флотом министерства обороны и коммерческими транспортными средствами. Наиболее срочно необходимые предметы доставлялись по воздуху на близлежащие аэродромы, а затем вертолетами на верфи или непосредственно на корабли».

Развертывание британских военно-морских сил в Южной Атлантике происходило в два этапа: выдвижение к острову Вознесения, являвшемуся промежуточным пунктом сбора, а оттуда к Фолклендским островам – и может быть условно разделено на три эшелона. Авангард экспедиционных сил составили корабли 1-й флотилии под командованием контр-адмирала Джона «Сэнди» Вудворда, принимавшие участие в морских учениях «Спрингтрейн» в районе Гибралтара. К моменту принятия британским кабинетом министров решения о формировании и отправке к Фолклендам оперативного соединения они находились в полной готовности следовать в указанном направлении. Второй эшелон включал силы флота и морской пехоты, снаряжавшиеся и выдвигавшиеся в первой половине апреля из Портсмута, Девонпорта и других ВМБ. Это были авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл», а также транспортно-десантное соединение с судами обеспечения. Третий эшелон составляли подкрепления, отправленные на театр военных действий для усиления корабельной и войсковой группировок и восполнения потерь по ходу военной кампании. Но вперед всех них на юг ушли судно снабжения «Форт Остин» и атомные торпедные подводные лодки, отправка которых в Южную Атлантику являлась запоздалой превентивной мерой по защите британских владений на фоне разгоревшегося кризиса вокруг Южной Георгии.

Первыми кораблями ВМФ Великобритании, прибывшими в будущую зону военного конфликта, стали атомные подводные лодки «Спартан» и «Сплендид» (тип «Свифтшур»), приступившие к боевому патрулированию в фолклендских водах 12 и 19 апреля соответственно. Первоначально им были назначены следующие позиции: «Сплендиду» – к северо-западу, «Спартану» – к северо-востоку от Фолклендских островов. Третья лодка, «Конкэрор» (тип «Черчилль»), вышедшая из Фаслейна 4 апреля, была направлена к о. Южная Георгия, оттуда она в конце апреля вернулась к Фолклендам, чтобы патрулировать юго-западнее архипелага, тогда как позиции «Спартана» и «Сплендида» были выдвинуты северо-западнее и северо-северо-западнее границы 200-мильной запретной зоны. Эти три атомные субмарины составили оперативную группу TG 324.3, руководство которой осуществлял командующий британскими подводными силами вице-адмирал Питер Херберт с ФКП в Нортвуде.

Британская авианосная ударная группа (TG 317.8) под командованием контр-адмирала Дж.Ф. Вудворда, включавшая легкие авианосцы «Гермес» (флагм.) и «Инвинсибл», эсминцы УРО «Глэморган» (типа «Каунти»), «Глазго», «Ковентри», «Шеффилд» (Тип 42), фрегаты УРО «Бриллиант», «Бродсуорд» (Тип 22), «Алэкрити», «Эрроу» (Тип 21), «Плимут» и «Ярмут» (Тип 12M), судно снабжения «Рисорс» и танкер-заправщик «Олмеда», к концу суток 30 апреля вышла на исходный рубеж в 240 морских милях к востоку от Порт-Стэнли. Утром 1 мая она должна была перейти к активным действиям, вступив в бой с аргентинским флотом, авиацией и островной береговой обороной. В это время британские амфибийно-десантные силы3 (TG 317.0 и TG 317.1) оставались у о. Вознесения, готовясь к проведению операции «Саттон», высадке 3-й бригады морской пехоты в заливе Сан-Карлос и в ожидании, пока ударная группировка Вудворда создаст благоприятный оперативный режим в зоне военного конфликта. Начало их развертывания в направлении Фолклендов было запланировано на середину первой недели мая, а прибытие в район боевых действий – на конец второй декады мая. И в довершение, эсминец УРО «Энтрим», флагманский корабль TG 317.9, вместе с судном ледовой разведки «Эндьюренс» находились у острова Южная Георгия.

200-мильная запретная зона и правила применения вооруженной силы. Формально война между Великобританией и Аргентиной не была объявлена. С военно-правовой точки зрения, борьба за Фолклендские острова относилась к категории локальных вооруженных конфликтов. Великобритания опиралась на статью 51 Устава ООН, закрепляющую «право страны на самооборону». Пределы самообороны, понимаемой как ответные вооруженные действия государства по защите территориальной неприкосновенности, нарушенной другим государством путем вооруженного нападения, распространялись в отношении аргентинских военных сил, занявших Фолклендские острова, а также любых сил и средств противника, представляющих угрозу британским экспедиционным силам.

Юридические нормы, регулирующие отношения между государствами по вопросам, связанным с ведением военных действий, не требуют от противоборствующих сторон установления четких географических границ локального вооруженного конфликта. Более того, практика установления так называемых «военных зон» противоречит нормам международного права. Тем не менее она получила широкое распространение в современных необъявленных войнах. Не был исключением и Англо-аргентинский конфликт. Функционально «морские военные зоны» выполняли в нем четыре основные функции. Во-первых, играли роль своеобразного ристалища, в котором противоборствующие стороны могли неограниченно доказывать свою правоту силой. Во-вторых, очерчивали границы зоны блокады архипелага. В-третьих, служили предостережением для нейтральных морских и воздушных судов. В-четвертых, определяли территориальные границы, в пределах которых действовали установленные для военных правила применения вооруженной силы.

Эти правила, по-английски Rules of engagement (сокращенно ROE), являлись еще одним важным правовым аспектом вооруженного конфликта. Чаще всего данный термин переводится как «правила ведения боевых действий», но подразумевает он прежде всего условия открытия огня. Для каждого случая задействования вооруженных сил (военный конфликт, миротворческая операция и др.) обычно устанавливаются свои правила с учетом конкретных военных и политических обстоятельств. В Великобритании применительно к Фолклендскому конфликту их утверждение находилось в компетенции военного кабинета по представлению начальника Штаба обороны. На первых порах в Лондоне проявляли осторожность, стремясь избежать сомнительной славы зачинателей войны, особенно с учетом того, что госсекретарь США А. Хейг предпринимал попытки мирного урегулирования конфликта. Поэтому первоначально доминировала линия максимального ограничения инициативы военных в применении вооруженной силы.

7 апреля правительство Великобритании объявило о введении с нуля часов 12 апреля 1982 года 200-мильной морской запретной зоны (200 nm Maritime Exclusion Zone (сокращенно MEZ)) вокруг Фолклендов. «Начиная с указанного времени, – говорилось в уведомлении, – любые аргентинские военные корабли или военно-вспомогательные суда, обнаруженные в этой зоне, будут рассматриваться как враждебные и могут подвергнуться нападению со стороны британских сил». В заявлении ничего не говорилось о торговых судах, однако аргентинцы, очевидно, прочли между строк, посчитав объявление морской блокады свершившимся фактом. Что им не было известно: командирам британских подводных лодок, направленных к архипелагу, на протяжении почти всего апреля месяца не разрешалось атаковать, а предписывалось ограничиться только наблюдением. Если это было морской блокадой, то, наверное, самой безобидной за всю историю войн, но даже самого факта присутствия британских субмарин у Фолклендов, оказалось достаточно, чтобы аргентинцы значительно сократили объем морских перевозок на архипелаг.

Аргентина ответила на MEZ введением своей военной зоны, простиравшейся на двести морских миль от ее материкового побережья и береговой черты Мальвинских островов, где грозила атаковать любые британские суда, включая торговые и рыболовные. Таким образом, британская и аргентинская 200-мильные зоны вокруг Фолклендов имели разную геометрию и размеры. У британцев это был круг с радиусом 200 морских миль и центром в точке 51° 40′ ю.ш. 59° 30′ з.д. посреди архипелага. Аргентинская морская военная зона отмерялась от линии побережья. Очерченная вокруг Фолклендов, она имела неправильную элипсовидную форму и на востоке выходила за границы британской запретной зоны примерно на шестьдесят морских миль, а на западе смыкалась с 200-мильной военной зоной, обрамляющей материковое побережье Аргентины. Однако до определенного момента аргентинские командиры также не имели разрешения применять оружие первыми, а их корабли не приближались к Фолклендам.

Ситуация кардинально изменилась в конце апреля с подходом британской авианосной ударной группы и началом активной фазы вооруженного конфликта. Моряки обеих сторон конфликта получили разрешение на открытие огня друг по другу. Великобританией была объявлена полная морская и воздушная блокада островов: с 11:00 30 апреля введена так называемая «Общая запретная зона» (200 nm Total Exclusion Zone (TEZ)), подразумевавшая закрытие 370-километрового пространства вокруг Фолклендов для всех плавсредств и летательных аппаратов, кроме, собственно, британских, т. е. объявлена полная военная блокада островов. «Любое судно и любой самолет, военный или гражданский, – говорилось в сделанном за два для до того правительственном сообщении, – находящиеся в этой Зоне без разрешения Министерства обороны в Лондоне, будут рассматриваться как враждебные и могут подвергнуться нападению британских сил». Однако фактически морская блокада архипелага все равно оставалась в определенной мере на бумаге, поскольку фактически авианосной ударной группе Вудворда и атомным субмаринам по-прежнему разрешалось атаковать суда только под аргентинским флагом и только военные.

Дополнительным «бонусом» для подводников явилось данное 27 апреля разрешение топить аргентинские подводные лодки без предупреждения и независимо от степени исходящей угрозы не только внутри, но и за пределами 200-мильной запретной зоны; моряки сумели убедить, что если аргентинская лодка выпустит торпеды первой, то применять «меры самозащиты» может оказаться уже поздно. По надводным кораблям аргентинцев вне границ TEZ оружие дозволялось применять по-прежнему только для самозащиты, если те проявят очевидно враждебные намерения.

Следующий шаг был направлен непосредственно против авианосца «25 мая». Британское правительство санкционировало командирам субмарин атаку этого наиболее крупного и единственного авианесущего корабля противника в любом районе Южной Атлантики, за исключением прилегающего к эстуарию Ла-Плата и побережью Уругвая треугольника, расположенного к северу от 35° ю.ш. и к западу от 48° з.д., и двенадцатимильных территориальных вод Аргентины. Обсуждался вопрос, а не следует ли отдельно уведомить об этом аргентинцев. Но члены военного комитета пришли к выводу, что сделанного 23 апреля общего предупреждения будет достаточно. А 2 мая ROE были экстренно пересмотрены в отношении еще одной аргентинской high value unit4 – крейсера «Генерал Бельграно»…

В дальнейшем зона конфликта была значительно расширена. Ею стала вся Южная Атлантика. 5 мая британцы, апеллируя к той же 51-й статье Устава ООН, объявили о распространении с 7 мая режима TEZ на все водное пространство за пределами 12 морских миль от побережья Аргентины. Это означало, что теперь любая аргентинская боевая единица могла быть без дополнительных согласований атакована, как только она выйдет за пределы территориальных вод: «Из-за близости аргентинских баз и расстояний, которые вражеские силы могут преодолеть необнаруженными, особенно ночью и во время плохой погоды, правительство Ее Величества предупреждает, что каждый аргентинский военный корабль или военный самолет, обнаруженный дальше чем в 12 морских милях от аргентинского побережья, будет рассматриваться как враждебный». Расширение зоны военных действий относилось только к Аргентине и не затрагивало свободы пользования морским и воздушным пространством нейтральными странами, также британцы не имели намерений повсеместно нападать на аргентинские гражданские суда и самолеты, поскольку это явилось бы нарушением правовых принципов «соразмерности самообороны».

Реакцией Аргентины стало установление с 11 мая так называемой «южноатлантической военной зоны», подразумевающей неограниченные военные действия во всей южной части Атлантического океана.

Организация боевого управления британскими силами. Руководство операцией «Корпорейт» было сосредоточено в руках командующего флотом адмирала Дж. Д. Э. Филдхауса (CinC Fleet), осуществлявшего боевое управление экспедиционными силами с командного пункта флота в Нортвуде. В британских документах адмирал Филдхаус обычно фигурирует как CTF. Ему подчинялись командиры оперативных групп (CTG) на театре военных действий5. В литературе по истории Англо-аргентинского конфликта в командующие 317-м оперативным соединением чаще всего записывают контр-адмирала Дж. Ф. Вудворда, между тем достаточно обратиться к его мемуарам, в которых он называет себя не иначе как командующим ударной группой, тогда как в качестве командующего TF 317 указывает адмирала Филдхауса, чтобы все встало на свои места.

Высшим органом исполнительной государственной власти Великобритании на период военного конфликта являлся так называемый Подкомитет по Южной Атлантике Комитета по обороне и внешней политике (ODSA), который все сразу стали именовать «военным кабинетом»6. Этот орган власти, задачи которого формулировались: «держать под контролем политические и военные события, связанные с Южной Атлантикой и Фолклендскими островами», функционировал с 7 апреля по 12 августа 1982 года. Единственным военным, вошедшим в его состав, был начальник Штаба обороны адмирал флота Т. Т. Льюин. Начальники главных штабов видов вооруженных сил вызывались на заседания военного кабинета, когда требовалось их присутствие.

Принятие политических и оперативно-стратегических решений по использованию британских вооруженных сил в операции «Корпорейт» подлежало утверждению первым морским лордом – начальником Главного штаба ВМС, начальником Штаба обороны и санкционировалось ODSA. Но скоро первый морской лорд адмирал Г. К. Лич стал выпадать из этой обоймы, Филдхаус выходил напрямую на начальника Штаба обороны Льюина (во флоте многое строится на личных связях, а Льюин и Филдхаус в свое время вместе служили на авианосце «Гермес»). Цепочка военно-политического руководства получалась предельно короткой: ODSA – Льюин – Филдхаус. Комитет начальников штабов заседал каждым утром после возвращения Льюина с заседания военного кабинета, обсуждая решения и оценивая обстановку на случай появления каких-то новых стратегических возможностей, однако по факту руководители двух других видов вооруженных сил имели ничтожное влияние на принятие решений.

Адмирал Филдхаус сочетал обязанности командующего флотом, 317-м оперативным соединением и всеми британскими экспедиционными силами в Южной Атлантике. Задачи планирования операции и координирования действий привлеченных к ней сил выполнял оперативный штаб, возглавляемый начштаба флота вице-адмиралом Д. Дж. Халлифаксом. В подчинении Филдхауса находились начальники сухопутной и военно-воздушной компонент в операции «Корпорейт». Генерал-майор морской пехоты Дж. Дж. Мур был назначен его заместителем по вопросам действий на суше. После того как Мур убыл на Фолкленды, чтобы принять там командование войсками, на посту начальника сухопутных сил его заменил армейский генерал-лейтенант Р. Б. Трэнт. Маршал авиации Дж. Б. Кёртис, командир 18-й группы КВВС, отвечал за военно-воздушную составляющую в операции «Корпорейт».

Вместе с тем немалая часть боевой работы командующего оперативным соединением, невозможная к выполнению с флагманского командного пункта в Нортвуде, легла на нижестоящих командиров на театре военных действий. Таковых было четверо: командующий авианосной ударной группой контр-адмирал Дж. Ф. Вудворд (CTG 317.8), командующий амфибийными силами коммодор М. С. Клэпп (CTG 317.0), командующий войсками десанта бригадир Дж. Г. А. Томпсон (CTG 317.1) и кэптен Б. Г. Янг, возглавивший созданную для проведения операции «Паракет» по отвоеванию острова Южная Георгия TG 317.9.

Боевое управление британскими морскими силами в зоне конфликта до момента начала операции «Саттон» в значительной мере сводилось к стандартной связке: командующий флотом на берегу (Филдхаус) и морской командующий в районе ведения боевых действий (Вудворд). Последний имел значительную свободу действий в рамках поставленных задач, однако Филдхаус жестко держал руку на пульсе – все действия и принимаемые Вудвордом решения докладывались в штаб в Нортвуде – и при необходимости имел возможность вмешаться.

Направленные к Фолклендскими островам атомные подводные лодки составляли отдельную оперативную группу TG 324.3 под командованием вице-адмирала П. Дж. М. Херберта, также подчиненную адмиралу Филдхаусу. Ее командный пункт, в отличие от всех остальных CTG, находившихся в море, размещался в Нортвуде, в штабе командующего подводными силами, коим штатно являлся вице-адмирал Херберт. В процессе подготовки операции «Корпорейт» Вудворд настаивал, что атомные субмарины должны поступить под его управление, но в Нортвуде и Лондоне его точка зрения поддержки не получила.

В вопросах боевого использования авиации Вудворд в значительной мере полагался на кэптена Л. Э. Миддлтона, бывшего морского летчика, а теперь командира его флагманского корабля, по традиции в этом качестве получившего статус заместителя командующего. При этом организация управления палубной авиацией сложилась довольно своеобразной. Единое руководство воздушными силами фактически отсутствовало. Притязания со стороны Миддлтона взять на себя эту роль отвергались на «Инвинсибле». Каждый из авианосцев получил свою специализацию, а их командиры – значительную свободу действий. «Инвинсибл» с его более подготовленной к ведению воздушных боев и действиям в ночное время эскадрильей «Си Харриеров» и современной РЛС ОВЦ Тип 1022 отвечал за противовоздушную оборону соединения. На его борту находился штаб ПВО (AAWC), отслеживающий воздушную обстановку, оповещавший корабли о возникающих угрозах и осуществлявший управление боевыми воздушными патрулями. На авиагруппу «Гермеса» возлагались задачи нанесения ударов по наземным целям и содействия сухопутным войскам. Координацию их действий в меру своей компетенции осуществлял авиационный штабной офицер коммандер К. Ханнейбол. Обмен данными между авианосцами налажен не был, каждый варился в собственном соку. Кроме того, имело место острое соперничество между командирами и летчиками их истребительных эскадрилий, которое тоже больше вредило делу, чем помогало. Сам командующий авианосной ударной группой, поскольку никогда на авианосце не служил, разбирался в этих вопросах слабо и не уделял их контролю достаточно внимания.

Средства связи ВМФ Великобритании. Действия морских сил на большом удалении от пунктов базирования и командного пункта флота требовали соответствующего обеспечения средствами связи. Давно прошли те времена, когда британские крейсера, охотившиеся в Южной Атлантике на германский рейдер «Адмирал граф Шпее», поддерживали связь с Адмиралтейством посредством коротковолнового радио и тем более когда разгромившие у Фолклендов эскадру самого Шпее корабли осуществляли радиообмен на длинных волнах, а для связи с метрополией использовали проводной телеграф в портах. Фолклендский конфликт происходил в эпоху спутниковой связи, хотя она все еще делала свои первые шаги и использовать ее могли себе позволить немногие страны, не говоря уже о том, чтобы иметь собственные КА.

На надводных кораблях ВМФ Великобритании к началу 1980-х годов использовалось две системы спутниковой связи: Skynet (UK/SSC-001) и SCOT (UK/SSC-002), работавшие на радиочастотах 7/8 ГГц (I-диапазон). Первая являлась чисто британской разработкой и располагала единственным спутником Skynet 2B, запущенным в 1974 году, зона покрытия которого с геостационарной орбиты над Кенией не доставала до Фолклендских островов. К тому же приемно-передающее оборудование «Скайнет» было громоздким и устанавливалось только на крупных боевых единицах – авианосцах и ДВКД. Основным пользователем этой ССС выступал Центр правительственной связи. В 1975 году по соглашению с США и НАТО программа «Скайнет» была свернута, британские военные приобщились к спутниковой связи НАТО. Корабли Королевского флота получили оборудование SCOT. Оно было гораздо более легким и компактным и могло устанавливаться на эсминцах и фрегатах. Однако зона покрытия спутников НАТО была еще меньше и ограничивалась Северной Атлантикой, поэтому, отправляя флот в Южную Атлантику, британцам пришлось арендовать у вооруженных сил США каналы спутниковой связи DSCS.

Связь между командным пунктом КПС и подводными лодками в Южной Атлантике осуществлялась посредством незадолго до этого внедренной спутниковой системы SSIXS, работавшей на ультравысоких частотах (UHF-диапазон, ~500 МГц) и использовавшей американские спутники «Гэпфиллер» системы MARISAT компании COMSAT. Однако поскольку в Южной Атлантике они не давали постоянного покрытия, время от времени скрываясь ниже горизонта, пришлось дополнительно арендовать у американцев два спутниковых канала системы FLTSATCOM. Для приема и передачи сообщений на подводной лодке предназначалась выдвижная антенна, размещавшаяся рядом с перископами и другими выдвижными устройствами в ограждении рубки. Радиообмен по спутнику требовал, чтобы субмарина находилась на перископной глубине с поднятой над поверхностью моря антенной. Альтернативным способом передачи сообщений из Нортвуда была радиосвязь на сверхдлинных волнах (в диапазоне очень низких частот (VLF)). Функционировала она односторонне, но зато позволяла лодке принимать радиосигнал, находясь на глубинах, обеспечивающих скрытность ее действий. Для этого использовалось буксируемое антенное устройство в виде длинного плавающего кабеля. Радиопередачи осуществлял узел связи Анторн в графстве Камбрия, ретранслировавший сообщения из Нортвуда. Передатчик, включавший основную радиомачту высотой 228 м и двенадцать вспомогательных мачт, расположенных двумя кольцами вокруг основной, работал на частоте 19,6 кГц с выходной мощностью 550 кВт. Сеансы связи с лодками проводились каждые четыре часа.

На театре военных действий радиообмен между командованием оперативных групп и боевыми единицами осуществлялся в КВ и УКВ-диапазонах, а при возможности также с использованием каналов спутниковой связи. Особое место в системе радиосвязи британских экспедиционных сил занимал остров Вознесения, на котором был сооружен ретрансляционный узел связи.

Проблема средств воздушного дальнего радиолокационного обнаружения. В ту пору, когда корабельный состав ВМФ Великобритании включал многоцелевые авианосцы «Арк Ройял» и «Игл», с угловыми полетными палубами и паровыми катапультами, в их авиагруппы входили самолеты ДРЛО Фейри «Ганнет» AEW.3. Впрочем, нес эти машины и старый, но прошедший основательную модернизацию авианосец «Викториес» и даже легкие авианосцы типа «Сентаур». По своим тактико-техническим характеристикам «Ганнет» AEW.3, созданный на основе палубного противолодочного самолета «Ганнет» AS.1, конечно, значительно уступал американскому «однокласснику» E-2 «Хокай», но зато не требовал сильно протяженных полетных палуб. При всей архаичности конструкции и неказистости радиоэлектроники (использовалась РЛС AN/APS-20, образца 1946 года) он обеспечивал выполнение задач раннего обнаружения воздушных целей и наведения истребителей. А вот на авианесущих кораблях с трамплинным взлетом турбовинтовые самолеты базироваться не могли, так что эксплуатация «Ганнетов» закончилась в 1978 году с выводом из состава флота авианосца «Арк Ройял». Впрочем, справедливости ради следует сказать, что проблема обделенности воздушными средствами ДРЛО касалась не только КВМФ. Не имели их и авиагруппы французских многоцелевых авианосцев типа «Клемансо» и советских тяжелых авианесущих крейсеров.

В Великобритании это усугублялось отсутствием адекватного самолета ДРЛО берегового базирования. Программа по созданию такового буксовала из-за бюрократических проволочек и срыва компанией «Маркони Авионикс» сроков подряда на разработку БРЭО. В итоге, эпопея по созданию «британского АВАКС» на основе морского патрульного самолета «Нимрод» завершилась покупкой в 1987 году американских самолетов E-3D «Сентри». А до тех пор использовались самолеты ДРЛО «Шеклтон» AEW Mk.2, считавшиеся устаревшими уже на момент их принятия на вооружение в 1972 году. Созданы они были посредством оснащения четырехмоторных поршневых патрульных противолодочных самолетов Авро «Шеклтон» MR.2, 1950-х годов выпуска, выводимых из состава БПА, все теми же «реликтовыми» РЛС AN/APS-20.

Еще одна исторически сложившаяся британская странность состояла в том, что флот не располагал собственной дальней авиацией берегового базирования. Четыре эскадрильи базовых патрульных самолетов «Нимрод», как и эскадрилья самолетов ДРЛО «Шеклтон», находились в составе ВВС, что осложняло организацию взаимодействия с военно-морскими силами.

По воспоминаниям британских морских офицеров, отправляясь в Южную Атлантику, они были уверены, что правительство как-то решит проблему дальнего радиолокационного обнаружения, наладив полеты «Шеклтонов» с чилийских авиабаз или арендовав «летающие радары» для действий с о. Вознесения у американцев, однако ничего подобного не произошло. Чилийцы берегли свой нейтралитет, а заокеанский партнер по НАТО предоставить в аренду АВАКСы отказался, продемонстрировав тем самым, что американская помощь и заинтересованность в победе Великобритании на самом деле были не такими всеобъемлющими, как это зачастую пытаются представить. «В этом смысле, – констатируют М. Хастингс и С. Дженкинс в книге „Битва за Фолкленды“, – кораблям приходилось идти в бой фактически менее защищенными, чем любая эскадра КВМФ после 1954 года, когда появилось ДРЛО».

Планирование британской военной кампании. Одна из особенностей операции «Корпорейт» состояла в том, что в силу сложившихся обстоятельств ее планирование осуществлялось параллельно с оперативным развертыванием сил, а фактически даже отставало от него. Отправляясь в Южную Атлантику, британские моряки не имели сколько-нибудь внятного плана ведения боевых действий. Как пишет об этом сам адмирал Вудворд: «Общая идея вышестоящих штабов была такой: мы соберем силы на острове Вознесения и затем все вместе пойдем на юг, чтобы как можно скорее выполнить то, для чего нас сюда послали. Это совсем не детальный приказ, а просто предварительное распоряжение, обобщенное фразой „спешите на юг со всем, что у вас есть“. Я допускал, что более определенный план появится в результате нашей встречи на острове Вознесения. Но пока нам необходимо было действовать, исходя из такого предварительного распоряжения». К детальному планированию операции приступили только в середине апреля, во время остановки у острова Вознесения. Это было обусловлено в первую очередь отсутствием четких вводных от политического и военного руководства в Лондоне. Директива Штаба обороны о высадке морского десанта на Фолклендских островах была получена командующим TF 317 только 15 апреля. До того штабы в Нортвуде и на флагманских кораблях оперативных групп могли лишь прокручивать различные сценарии проведения кампании, не имея возможности приступить к серьезной работе.

Активная фаза Фолклендской кампании, переход к которой был назначен на 1 мая, распадалась на три части: морскую, десантную и наземную. Ответственность за осуществление каждой из них лежало на соответствующих командирах и их штабах. Командующий авианосной ударной группой отвечал за морскую часть операции «Корпорейт», командование амфибийно-десантных сил, размещавшееся на борту ДВКД «Фирлесс», – за высадку морского десанта и создание берегового плацдарма. Последующая наземная фаза, включая использование второго эшелона войск, относилась к компетенции командующего британскими войсками на Фолклендах. Им во второй половине мая был назначен генерал-майор Дж. Дж. Мур. Планирование боевых действий осуществлялось в следующем порядке: штабы оперативно-тактических групп разрабатывали планы, основываясь на решениях их командиров, каждый в своей части. Затем подготовленные ими проекты уходили в штаб TF 317 в Нортвуд для утверждения и составления общего оперативного плана.

В то время, как авианосная ударная группа Вудворда, 18 апреля покинувшая якорную стоянку у острова Вознесения, шла к Фолклендским островам, ее штаб напряженно разрабатывал планы предстоящих боевых действий. Основными задачами TG 317.8, поставленными командующим TF 317 в ходе совещания, состоявшегося 17-го числа на борту АВ «Гермес», и затем подтвержденными в директиве, данной 27 апреля контр-адмиралу Вудворду, были:

а) осуществление блокады занятого аргентинцами архипелага с целью недопущения подвоза подкреплений и снабжения аргентинского военного гарнизона;

б) завоевание морского и воздушного господства в омывающих острова водах с целью создания благоприятного оперативного режима, при котором британские экспедиционные силы смогут решать поставленные задачи, не встречая организованного, эффективного сопротивления противника.

Выполнение первой задачи в соответствии с положениями классической британской военно-морской теории в значительной мере обеспечивалось решением второй. Тут все было почти как «в старые добрые времена» Мэхэна и Коломба: достижение «владения морем» заключается в разгроме военно-морских группировок противника и лишении его воли к сопротивлению. Если даже не удастся отправить на дно большую часть неприятельского флота, было чрезвычайно желательно потопить high value units: авианосец «25 мая» и крейсер «Генерал Бельграно» – для достижения деморализующего воздействия, хотя главной угрозой в надводном бою считались эсминцы и корветы с ПКР «Экзосет».

Основной ударной силой в сражении против аргентинского флота должны были выступить атомные подводные лодки, однако сложность планирования их боевого использования заключалась в том, что они Вудворду не подчинялись, руководство их действиями осуществлялось с командного пункта подводных сил в Нортвуде. По мнению контр-адмирала, это препятствовало их эффективному боевому применению.

Другим проблемным моментом была большая зависимость от степени активности самого противника. Наиболее предпочтительным виделось сразу навязать аргентинцам решительное сражение, имитировав в качестве наживки развертывание для высадки морского десанта в районе Порт-Стэнли. Но что делать, если аргентинский флот не примет вызова и станет отстаиваться в базах, руководствуясь старым испытанным принципом «Fleet in being»? Еще одним обстоятельством, сильно усложняющим дело, был ощутимый дефицит разведывательных сведений о противнике и оперативно-тактической обстановке на морском театре – «туман войны», окутывавший зону военных действий. Это обуславливалось как слабостью британской агентурной разведки, так и скудностью разведывательных средств флота. Такое положение дел мало соответствовало реалиям современной морской войны, хотя отчасти компенсировалось тем, что и противник здесь тоже испытывал значительные трудности.

Но наибольшую зыбкость британским планам придавало то обстоятельство, что необходимой предпосылкой и неотъемлемым элементом господства на море в современной войне является господство в воздухе. Аргентинцы располагали достаточно внушительной по численности истребительно-бомбардировочной и штурмовой авиацией. В руководстве амфибийно-десантных сил настаивали, что высадка десанта должна происходить в условиях полного контроля воздушного пространства над районом ее проведения. Однако сам Вудворд к угрозе, исходящей от аргентинской авиации, относился недостаточно серьезно. Нельзя сказать, чтобы эта проблема совсем игнорировалась, но она не рассматривалась в качестве краеугольной. Оптимизм Вудворда зижделся на трех китах: заверениях французов, что без их участия аргентинцы не смогут ввести в действие авиационные ПКР «Экзосет», иллюзии во всесильности ЗРК «Си Дарт», считавшегося лучшим корабельным зенитно-ракетным комплексом в НАТО и вообще в мире, вкупе с воздушными патрулями «Си Харриеров», которые, как предполагалось, обеспечат надежный «зонтик», и убежденности, что имевшийся в распоряжении противника аэродром на Фолклендах будет нейтрализован ударами с воздуха и систематическими артобстрелами с моря.

Наступательные возможности аргентинской авиации оценивались в четыре волны по шесть самолетов в каждой ежедневно. В дальнейшем предполагалось снижение интенсивности налетов противника под влиянием понесенных им потерь, нарастания у него технических проблем и падения морального духа, вплоть до полного прекращения нанесения авиаударов. То есть фактически все сводилось к выбиванию вражеских самолетов в процессе отражения их атак. С другой стороны, в отсутствие достаточных сил и возможности наносить удары по материковым авиабазам и военной инфраструктуре аргентинцев имевшийся выбор способов борьбы за господство в воздухе был невелик. К ним относилось уничтожение на земле самолетов, базировавшихся на Фолклендских островах, авиационные и артиллерийские удары по аэропорту Стэнли с целью воспрепятствования его использования аргентинской авиацией, перехват самолетов противника истребителями воздушного патруля, а также выдвижение кораблей с наиболее современными средствами ПВО на дальние подступы для ведения противовоздушного боя. Однако в целом командующий АУГ до определенных пор не воспринимал этого фактора всерьез.

Подготовка Аргентины к обороне островов. В 1982 году Аргентина обладала значительными военными силами, воодушевленными общенациональной идеей возвращения Мальвинских островов, в то же время их способность встретить противника во всеоружии ограничивалась рядом факторов.

Во-первых, исходно отстаивать острова не предполагалось. При планировании ввода войск предполагалось, что «восстановление Мальвин» пройдет безответно. Как следствие, их оборона, когда стала очевидной ее необходимость, создавалась экстренно и непланомерно. Впрочем, нужно понимать, что в значительной мере именно благодаря столь самонадеянному подходу подготовка вторжения осталась вне поля зрения британской разведки. В противном случае, если бы ввод аргентинских войск на Фолкленды сразу готовился с тем размахом, который он принял после 5 апреля 1982 г., его едва бы удалось сохранить в тайне.

Во-вторых, при подготовке оборонительной кампании присутствовал немалый элемент формализма. Руководство аргентинских вооруженных сил упорно не желало понять, что за Мальвины придется взаправду драться. Если при планировании захвата оно пребывало в уверенности, что Великобритания не станет прибегать к оружию, то теперь рассчитывало заставить ее отказаться от силового возврата островов, создав там достаточно впечатляющее численное превосходство. Кроме того, в Буэнос-Айресе продолжали полагаться и на полный нейтралитет или даже содействие со стороны Соединенных Штатов.

В-третьих, Аргентина оказалась перед опасностью войны на два фронта. Взаимоотношения с западным соседом, Чили, после едва не начавшегося в 1978 году вооруженного конфликта о принадлежности пролива Бигл оставались неурегулированными и напряженными, значительные военные группировки обеих стран были по-прежнему развернуты вдоль границы. Великобритания на этом фоне проявляла тенденцию к сближению с Чили, особенно после занятия Аргентиной Фолклендов.

В-четвертых, неверная оценка аргентинским командованием на ТВД Южная Атлантика обстановки в связи с прибытием к Фолклендам британских атомных подводных лодок и объявлением Великобританией 200-мильной запретной зоны, что было расценено как начало морской блокады, привела к преждевременному сворачиванию морского сообщения с островами. После 12 апреля перевозки военной техники и грузов, за исключением двух отправленных блокадопрорывателей, осуществлялись по воздуху, что на порядок снижало грузооборот с архипелагом по сравнению с тем, если бы все это доставлялось морем. В итоге аргентинские войска на островах оказались без бронетехники, испытывали недостаток тяжелого вооружения и снабжения. Фактически к блокаде Фолклендов британцы приступили с 30 апреля, а разрешение атаковать в 200-мильной запретной зоне аргентинские невоенные суда было выдано только 12 мая.

В-пятых, наличие изъянов в боевой выучке и морально-психологическом состоянии аргентинских войск. В значительной мере сказывалось, что Аргентина более ста лет (или почти сто, если отсчитывать от даты окончания военной кампании против патагонских индейцев) ни с кем не воевала.

В-шестых, организационная разобщенность и имевшиеся значительные разногласия видов вооруженных сил, в особенности авиации и флота, препятствующие созданию единого командования и достижению оперативно-тактического взаимодействия на театре военных действий.

Перспективы ведения боевых действий против Великобритании обсуждались на состоявшемся 6 апреля 1982 г. совещании членов хунты с представителями высшего командного состава, на котором вице-адмирал Хуан Ломбардо, назначаемый командующим вооруженными силами на ТВД Южная Атлантика, изложил свою концепцию обороны Мальвин. Замысел военной кампании основывался на убеждении, что аргентинскому флоту не одолеть британские морские силы в борьбе за господство на море. Особенно скептически оценивались возможности сил ПЛО в противоборстве с атомными субмаринами противника. Единственно, когда, по мнению Ломбардо, имело смысл попытать счастья в морском бою – в момент, когда британцы, начав проведение десантной операции, окажутся в тактически невыгодном положении, будучи частично прикованными к месту высадки и связанными десантным караваном, обрушить на них скоординированный удар надводных, воздушных и подводных сил. В целом же замысел кампании предусматривал затягивание военных действий и сдерживание противника малыми силами, прежде всего воздушными, с целью его изматывания и истощения и в расчете на то, что в конце концов британцы, не выдержав напряжения, потерь и суровых климатических условий, отступят или проблема островов будет улажена дипломатами. Если же Британии все-таки удастся преодолеть аргентинское сопротивление и высадить морской десант, то в борьбу должен был вступить сухопутный гарнизон Мальвин и, реализуя свое внушительное численное превосходство, сбросить врага обратно в море. Эта концепция стала основой оперативно-стратегической доктрины аргентинского командования и нашла отражение в выпущенном командующим силами на ТВД Южная Атлантика 12 апреля 1982 года Схематическом плане №1/82.

Оборона Мальвинских островов, подобно средневековому замку, как бы состояла из двух периметров: внешний, морской, должен был держать флот, а внутренний, непосредственно «крепость Мальвины», – армия. При этом генералы и адмиралы в значительной степени полагались друг на друга. Первые считали, что раз флот заварил всю эту кашу, то защита островов и должна быть его заботой, а вторые надеялись, что, если пропустят неприятеля к архипелагу, армейцы наголову разгромят его на суше.

Впрочем, практически сразу обозначилась и «третья сила» – авиаторы. Фуэрса Аэреа в этой истории выступила в роли «кошки, которая гуляет сама по себе», решив, подобно германским Люфтваффе в годы Второй мировой, вести против британцев свою собственную войну. Присутствовавший на совещании начальник новообразованного Стратегического воздушного командования ВВС дивизионный генерал авиации Хельмут Вебер, выслушав соображения Ломбардо и, естественно, с одобрения своего главкома, на следующий же день издал Оперативный план №2/82 «Мантенимьенто де ла Соберания», который 16 апреля был дополнен Схематическим планом операций №1/82 оперативной группы ВВС «Юг», а 19 апреля выпущен документ, озаглавленный «Досье с комментариями CAE по плану TOAS», лейтмотивом которого было, что моряки ничего не смыслят в боевом применении и неверно оценивают роль военно-воздушных сил.

Национальным декретом №688 от 5 апреля 1982 г. в Аргентине была объявлена мобилизация резервистов. Она коснулась прежде всего солдат запаса 1962 г.р. («clase 62»), прошедших воинскую службу в 1981—1982 гг. Помимо приращения численности вооруженных сил, этот контингент значительно превосходил по уровню боевой подготовки солдат «clase 63», призванных в феврале 1982 года и имевших за плечами только курс молодого бойца. И надо отметить, что в условиях царившего патриотического подъема молодые аргентинцы с большой сознательностью откликнулись на зов вернуться в казармы, благодаря чему армии удалось быстро доукомплектовать действующие подразделения и начать укрупнять воинские части до штата военного времени.

Оперативное развертывание вооруженных сил Аргентины для защиты Мальвинских островов включало формирование двух группировок ВМС, сосредоточенных в заливе Сан-Хорхе и в районе архипелага Огненная Земля, переброску боевой авиации на аэродромы на юге страны, а также создание межвидовой воинской группировки на самом архипелаге.

Организация боевого управления аргентинскими силами. На основании утвержденной хунтой еще в конце марта 1982 г. военной директивы DEMIL 1/82 руководство боевыми действиями по защите Мальвинских островов возлагалось на Оперативное командование на ТВД Южная Атлантика (Comando del Teatro de Operaciones Atlántico Sur (сокращенно CTOAS)), созданное национальным декретом №700 от 7 апреля 1982 г. Оно формировалось в Пуэрто-Бельграно на базе Командования морскими операциями ВМФ, а во главе поставлен вице-адмирал Хуан Хосе Ломбардо. Члены хунты считали, что предстоящее вооруженное противостояние будет носить преимущественно морской характер, поэтому руководство кампанией поручили флотоводцу. Командование CTOAS было призвано объединить все морские, сухопутные и воздушные силы, собранные для отражения попытки британцев отбить Мальвины. Однако замысел создания общевойскового оперативного объединения с военно-морским уклоном в значительной мере остался на бумаге, а должности, занимаемые в его структуре бригадными генералами Х. Руисом и А. Вебером в качестве начальников сухопутной и военно-воздушной компонент, являлись чисто номинальными. Фуэрса Аэреа отказалась передавать под контроль CTOAS авиаэскадрильи, подчиненные командованию оперативной группы ВВС «Юг», аргументируя это их предназначением вести боевые действия не только против британцев, но и против чилийцев. В результате, хотя формально CTOAS включало военно-воздушную компоненту, фактически Ломбардо имел в своем распоряжении только авиацию ВМФ и небольшую группировку ВВС, дислоцированную на островах.

Находившиеся в распоряжении командующего TOAS сухопутные силы также ограничивались только воинским контингентом, размещенным на Фолклендских островах. 5-й армейский корпус, на который возлагалась оборона побережья Патагонии, сохранил полную независимость. Порядок взаимодействия разработан не был. В случае британского удара по объектам на материке координировать усилия видовых группировок, очевидно, пришлось бы на уровне хунты. Отсутствовал в распоряжении вице-адмирала Ломбардо и оперативный резерв сухопутных войск. Решения о переброске армейских частей на острова принимал главнокомандующий сухопутными войсками вне зависимости от оперативных планов CTOAS.

Подчинялось новообразованное межвидовое объединение аргентинских вооруженных сил непосредственно хунте и военному комитету, однако приказы своего главкома адмирала Хорхе Исаака Анажи командующий на ТВД Южная Атлантика, как мы в дальнейшем увидим, выполнял также практически беспрекословно.

Территориально Южноатлантический театр военных действий распространялся на акваторию Аргентинского моря на 200 морских миль от материкового побережья и 200-мильные зоны вокруг Фолклендских островов, Южной Георгии и Южных Сандвичевых островов.

В военно-воздушных силах Аргентины в связи с началом военного конфликта с Великобританией на базе Командования воздушными операциями, являвшегося высшим оперативным объединением этого вида вооруженных сил, было образовано Стратегическое воздушное командование (Comando Aéreo Estratégico (сокращенно CAE)) во главе с дивизионным генералом Х. К. Вебером. Оно, как и CTOAS, находилось в прямом подчинении хунты и военного комитета, но также сильно зависело от руководства ВВС Аргентины. Фактически же ни хунта, ни главнокомандующий ВВС не оказывали вмешательства, поэтому генерал Вебер имел большую свободу в принятии решений. Штаб CAE находился в Буэнос-Айресе в здании Кондор на Авенида-де-лос-Инмигрантес. Другой видовой структурой военно-воздушных сил, порожденной началом военного конфликта с Великобританией, стало созданное 6 апреля на основе штаба 1-й воздушной бригады Транспортное воздушное командование (Comando Aéreo de Transporte (сокращенно CAT)) со штабом в Комодоро-Ривадавии. Его возглавил бригадный генерал авиации Э. Р. Валенсуэла.

Перед военно-воздушными силами Аргентины были поставлены следующие задачи:

1) поддерживать «воздушный мост» между Мальвинскими островами и материком;

2) осуществлять дальнюю морскую разведку к востоку от островов во взаимодействии с авиацией ВМФ;

3) осуществлять «стратегический перехват» (наносить удары по главным силам) флота противника;

4) осуществлять «тактические воздушные операции» (поддержка сухопутных войск с воздуха, ведение разведки, поисково-спасательные операции, противовоздушная оборона Мальвин).

В качестве подчиненного CAE оперативно-тактического звена со штабом на авиабазе Комодоро-Ривадавия выступала оперативная группа ВВС «Юг» (Fuerza Aérea Sur (сокращенно FAS)) во главе с бригадным генералом авиации Эрнесто Креспо. Начало ее создания датируется 31 марта, официальная дата сформирования – 5 апреля 1982 г.

Таким образом, вопреки директиве DEMIL 1/82 военно-воздушные силы смогли оставить за собой независимость в планировании и ведении боевых действий, что привело к децентрализации командования и боевого управления как в целом вооруженными силами на ТВД, так и военной авиацией, поскольку под началом Креспо находились только части ВВС, базирующиеся на континентальных аэродромах, тогда как воздушные силы флота и авиация, размещенная на Мальвинах, подчинялись командованию CTOAS.

Непосредственно на архипелаге, следуя все той же директиве DEMIL 1/82, была развернута подчиненная CTOAS группировка вооруженных сил, поименованная как военный гарнизон Мальвинских островов (Guarnición Militar Malvinas), которую в русскоязычных публикациях иногда именуют оперативной группой «Мальвины». Ее командование тоже представляло собой межвидовую командно-штабную структуру во главе с военным губернатором островов бригадным генералом М. Б. Менендесом и подчиненными ему сухопутными, военно-воздушными и военно-морскими начальниками.

Группировка аргентинских ВМС на Мальвинах представляла в организационном плане весьма разностороннюю структуру, к которой, помимо непосредственно плавсостава, относились Мальвинский военный порт, вспомогательные авиабазы Мальвины и Кальдерон, формирования морской пехоты и службы береговой охраны, а также подразделения тыла. При этом части морской пехоты организационно подчинялись военно-морскому, а оперативно – сухопутному командованию. Должность начальника островной группировки ВМС с 2 по 8 апреля исполнял капитан 2 ранга А. А. Гаффольо, с 8 по 27 апреля – капитан 1 ранга морской пехоты Х. К. Моэреманс, а с 27 апреля на пост начальника командования ВМС «Мальвины» назначен контр-адмирал Э. А. Отеро.

Развертывание аргентинских военно-морских сил. В составе Оперативного командования на ТВД Южная Атлантика военно-морские силы являлись наиболее мощной видовой компонентой. По боевой организации ВМС аргентинцы подражали американской системе номерных оперативных соединений и групп. Надводные корабли были сведены в 79-е оперативное соединение (FT 79) под командованием контр-адмирала Г. О. Альяры, а морская авиация – в 80-е оперативное соединение (FT 80) под командованием контр-адмирала К. А. Гарсии Боля. Формально начальником военно-морской компоненты являлся контр-адмирал Альяра, однако фактически боевое управление морскими силами осуществлялось напрямую с командного пункта CTOAS в Пуэрто-Бельграно.

Аргентинские подводные силы, базирующиеся на Мар-дель-Плату и возглавляемые капитаном 1 ранга Э. А. Мойя Латрубессе, также подчинялись непосредственно командующему TOAS. В них числилось четыре боевые единицы, однако единственной фактически боеспособной являлась ДЭПЛ «Сан Луис» (западногерманского проекта 209) под командованием капитана 2 ранга Ф. М. Аскуэты. С 17 апреля она занимала позицию в трехстах морских милях севернее Фолклендских островов, а с 29 апреля приступила к боевому патрулированию непосредственно в водах архипелага, к северу от острова Восточный Фолкленд. Использованию в военных действиях однотипной лодки «Сальта» препятствовала возникшая на ней недопустимо высокая шумность ходовых механизмов. К моменту высадки аргентинцев на Фолклендах она находилась на испытательном полигоне в заливе Гольфо-Нуэво (район Пуэрто-Мадрина), откуда была отозвана в Пуэрто-Бельграно и там встала в доковый ремонт. Подводная лодка «Санта Фе» (тип «Балао») была потеряна 25 апреля 1982 г. на Южной Георгии. Вторая субмарина этого типа, «Сантьяго дель Эстеро», состояла в резерве с сокращенным экипажем. Из-за плохого технического состояния она была непригодна к плаванию дальше акватории порта.

Надводный флот (Flota de Mar) составляли две корабельные группировки, развернутые во второй половине апреля в заливе Сан-Хорхе на севере и в водах архипелага Огненная Земля на юге. Северная группировка под командованием контр-адмирала Г. О. Альяры, являвшая собой главные силы, включала две оперативно-тактические группы: GT 79.1 под командованием капитана 1 ранга Х. Х. Сарконы в составе авианосца «25 мая», эсминца «Сантисима Тринидад», корветов «Геррико», «Гранвиль», «Друммонд» и мобилизованного танкера нефтяной компании YPF «Кампо Дюран» и GT 79.2 капитана 1 ранга Х. К. Кальмона с эсминцами «Эркулес», «Комодоро Пи», «Сегуй» (последний затем был вынужден вернуться в порт из-за плохого состояния ГЭУ) и военным танкером «Пунта Меданос». Другая группировка была создана посредством перевода на юг эсминцев «Ипполито Бушар» и «Пьедрабуэна», образовавших вместе с крейсером «Генерал Бельграно» и танкером YPF «Пуэрто Росалес» группу GT 79.3 под командованием капитана 1 ранга Э. Э. Бонсо. На эти корабли, помимо действий против британцев, возлагалась также задача прикрытия южного фланга войсковой группировки, развернутой против Чили.

Задача, поставленная оперативному соединению командующим TOAS и зафиксированная в Схематическом плане кампании, формулировалась: «Ослабить, нейтрализовать или при благоприятной возможности уничтожить морские силы противника, с целью внести вклад в укрепление обороны освобожденной территории островов, помешать ее захвату и поддерживать действия военного губернаторства». На основании этого командующий надводным флотом 12 апреля издал боевой приказ, в котором излагалась возможность атаковать флот противника в случае, если тот разделит свои силы и/или будет связан обеспечением высадки десанта. Во всех иных случаях следовало избегать боя. Генералу Менендесу командующим TOAS было указано, чтобы, планируя оборону островов, тот не рассчитывал на постоянную поддержку с моря, поскольку, во-первых, соотношение морских сил складывалось не в пользу аргентинцев, во-вторых, флот из-за недостатка быстроходных танкеров не имел возможности продолжительно действовать у архипелага. Наибольшую озабоченность командования ВМФ вызывало наличие у британцев атомных подводных лодок, против которых, как это позже вполне недвусмысленно сформулировал адмирал Альяра в показаниях следственной комиссии Раттенбаха, «с учетом их боевых свойств и вооружения аргентинские морские силы были практически беззащитны».

Выбор залива Сан-Хорхе в качестве района сосредоточения северной корабельной группировки также в значительной степени определялся стремлением уберечься от подводной угрозы. Глубины в заливе составляют 50—100 метров, а в прилежащих океанских зонах не превышают 150 метров – даже если британцы решили развязать «неограниченную подводную войну», их атомные субмарины столкнулись бы там со значительными трудностями. Во-первых, атомная подводная лодка представляет собой весьма внушительную конструкцию величиной с многоэтажный дом, под водой она довольно неповоротлива и инертна. Поэтому для маневрирования на большой скорости без риска столкновения с дном требует больших глубин. Во-вторых, идя на малой глубине, она оставляет хорошо видимый с воздуха след. В-третьих, малая скорость и глубина обеспечили бы поражение АПЛ стоявшими на вооружении ВМФ Аргентины противолодочными торпедами Mk.44, какими бы устарелыми они ни были. С этих сравнительно безопасных исходных позиций планировалось совершать стремительные рейды к Мальвинским островам. Правда, их молниеносности мешало состояние ходовых механизмов ряда кораблей. «Бентисинко де Мажо» мог развивать скорость не более 18 узлов. Для старых эсминцев пределом были 20 узлов, при этом, даже следуя с эскадренной скоростью 14—15 узлов, они жгли очень много топлива, из-за чего не реже чем раз в двое суток нуждались в пополнении запасов мазута. Быстроходный танкер имелся только один. Нефтеналивные суда, предоставленные компанией YPF, были тихоходны. Все это задерживало выход в район выполнения боевой задачи.

До конца апреля, когда флотом было получено разрешение без ограничений атаковать британские корабли в пределах 200 морских миль от Мальвин и аргентинского материкового побережья, экипажи кораблей посвятили себя интенсивной боевой учебе, которая чередовалась с вынужденными «отлучками» на ремонт. «Было время провести тренировки, – вспоминает Альяра, – но минуя начальный этап подготовки, и учения проводились с боевыми снарядами… В тот период корабли поочередно заходили в порт для устранения повреждений и поломок, возникавших в процессе учений. Значительной части сил было уже много лет, и они требовали постоянных усилий по техническому обслуживанию и ремонту. 29 апреля все без исключения силы оперативного соединения развернулись в море под моим командованием».

Основными ударными средствами аргентинского надводного флота являлись палубные штурмовики A-4Q «Скайхок» авианосца «25 мая» и ПКР «Экзосет» MM-38, которыми были вооружены эсминец УРО «Эркулес» типа 42, четыре старых эсминца типов «Аллен М. Самнер» и «Гиринг» и три корвета проекта A69.

Состоящая впоследствии на вооружении более чем тридцати стран ракета «Экзосет», наряду с ПКР «Гарпун» и «Отомат», в 1970-е годы ознаменовала значительный прорыв тактических возможностей кораблей класса «эсминец – фрегат», до того фактически лишенных способности вести надводный морской бой и предназначавшихся только для противолодочной и противовоздушной обороны. Теперь же многие из них получили на вооружение пусковые установки с противокорабельными ракетами. А сами тактико-технические характеристики ракет, имеющих «умный» профиль полета, делали их существенно более опасными, чем ранее существовавшие образцы. Пусковая направляющая ракеты MM-38 представляла собой закрытый алюминиевый контейнер квадратного сечения. Каждый из оснащенных «Экзосетами» аргентинских кораблей имел по четыре пусковые установки, размещавшиеся по две побортно в средней части надстройки.

Другой и считавшейся главной ударной составляющей были восемь штурмовиков A-4Q «Скайхок» из состава палубной авиагруппы «25 мая», бывшего британского «Венерэбла» типа «Колоссус», успевшего до Аргентины побывать голландским «Карелом Доорманом». В стандартном противокорабельном варианте «Скайхок» нес по четыре или шесть 500-фунтовых бомб Mk.82 (в зависимости от дальности нанесения авиаудара). Помимо штурмовиков, на авианосце базировались противолодочные самолеты S-2E «Треккер», а также вертолеты SH-3 (S-61D-4) «Си Кинг» и «Алуэтт».

В целом же 80-е оперативное соединение числило 97 боевых, учебно-боевых, разведывательных, транспортных и легких многоцелевых самолетов и вертолетов, из которых боеготовыми были 83, а в военных действиях считаются принявшими участие 60. Оно включало четыре оперативно-тактические группы:

GT 80.1 под командованием капитана 1 ранга Э. А. Мартини – т. н. «островная» (Insular), объединила в своем составе разношерстных представителей «малой авиации» (MB-326/339, T-34C, B-200, B-80, S2A, PC-6 и др.). Сюда же относилась и авиация службы береговой охраны (SC-7, SA330L). Эпитет «островная», по-видимому, подразумевал базирование на Огненной Земле и Мальвинских островах. Фактически самолеты GT 80.1 можно было встретить на всем побережье Аргентиты, воздушное патрулирование которого они осуществляли.

GT 80.2 (капитан 2 ранга Л. С. Васкес) – разведывательная, насчитывала два базовых патрульных самолета SP-2H «Нептун», пять противолодочных самолетов S-2E «Треккер» и два вертолета SH-3 «Си Кинг» (приводится количество боеготовых машин).

GT 80.3 (капитан 2 ранга Х. Цар) – ударная, состояла из двух истребительно-штурмовых эскадрилий (четыре «Супер Этандара», восемь A-4Q «Скайхок») и звена вертолетов «Алуэтт III».

И наконец, GT 80.4 (капитан 1 ранга Х. Р. Вильдоса) – транспортная, включавшая три L-188, три F-28 и два B-200, которая обеспечивала снабжение развернутой на Огненной Земле группировки и транспортное сообщение с Мальвинами.

Ударные силы морской авиации ВМФ Аргентины состояли из трех эскадрилий, две из которых размещались на авиабазе Альмиранте Кихада в Рио-Гранде и одна – на борту авианосца «25 мая».

1-я морская штурмовая авиационная эскадрилья (кап.3р. К. А. Мольтени), входившая в состав GT 80.1, имела на вооружении учебно-боевые самолеты Аэрмакки MB-326GB и MB-339A, пригодные для использования в качестве легких штурмовиков. Пунктом ее постоянного базирования являлся аэродром Пунта-Индио. К апрелю 1982 г. эскадрилья числила десять MB-339 и семь MB-326. 24 апреля два MB-339 (№4-А-113 и 4-A-116) перелетели в Стэнли, в течение мая за ними последовали еще пять машин, остальные выполняли задачи патрулирования и ПВО авиабаз Команданте Эспора, Альмиранте Сар и Альмиранте Кихада.

Две другие эскадрильи ударных самолетов входили в состав GT 80.3. 2-я морская истребительно-штурмовая авиационная эскадрилья (кап.3р. Х. Л. Коломбо) к моменту начала военного конфликта дислоцировалась на авиабазе Команданте Эспора и занималась освоением приобретенных в 1981 году во Франции палубных истребителей-бомбардировщиков Дассо-Бреге «Супер Этандар». Эти самолеты являлись носителями противокорабельных ракет «Экзосет» AM-39, на использование которых в Аргентине возлагали особые надежды. Однако возможности эскадрильи ограничивались двумя существенными факторами. Во-первых, в наличии имелось всего пять самолетов «Супер Этандар» (№3-А-201 – 3-А-205) и, что еще хуже, только пять ПКР «Экзосет». После ввода аргентинских войск на Фолклендские острова дальнейшее выполнение контракта было приостановлено французской стороной в соответствии с введенным президентом Ф. Миттераном эмбарго на поставку Аргентине вооружения и военной техники. Во-вторых, летчики эскадрильи не были подготовлены для применения «Супер Этандаров» с палубы авианосца, поэтому она могла действовать только с берегового аэродрома. 18 апреля эскадрилья получила приказ перебазироваться в Рио-Гранде, куда четыре самолета перелетели в течение двух следующих дней. Одна машина (3-A-201) была оставлена для «каннибализации» – в качестве источника запчастей.

3-я морская истребительно-штурмовая авиационная эскадрилья (кап.3р. Р. А. Кастро Фокс) летала на палубных штурмовиках A-4Q. Так стали именоваться приобретенные в Соединенных Штатах старые A-4B, прошедшие капремонт и предпродажную подготовку в фирме «Талса Реворк» (подразделение концерна «Макдоннелл-Дуглас»), получившие при этом двигатели J65-W-20 и более современное пилотажно-навигационное оборудование. Наряду со стандартным бомбовым вооружением эти самолеты могли нести по две УР «Сайдвиндер» AIM-9B, поскольку на них возлагалась и задача осуществления ПВО авианосца. Покупка партии из шестнадцати A-4Q состоялась в 1972 году. С того времени шесть самолетов было потеряно в авиационных происшествиях. Из десяти оставшихся в боеготовом состоянии находилось восемь машин (№3-A-301, 302, 304, 305, 306, 307, 312, 314). Они входили в состав авиагруппы «25 мая» вместе с четырьмя самолетами «Треккер» противолодочной эскадрильи и двумя вертолетами «Си Кинг» 2-й вертолетной эскадрильи авиации ВМФ Аргентины.

Разведывательное обеспечение действий ударной авиации ВМФ Аргентины возлагалось на морскую разведывательную эскадрилью под командованием капитана 3 ранга Х. У. Переса Роки. Пунктом ее базирования стала авиабаза Альмиранте Кихада. К 1 мая эскадрилья числила в своем составе два морских патрульных самолета «Нептун» (№2-P-111, 2-P-112) и два легких самолета Бичкрафт B-200 «Кинг Эйр» (№2-G-47, 2-G-48). Оба «Нептуна» были на пределе летного ресурса, продлить который было невозможно из-за дефицита запчастей в условиях введенного Соединенными Штатами эмбарго на поставку продукции военного назначения. Еще две машины этого типа (№2-P-110 и 2-P-114) давно стояли на приколе. «Бичкрафты» по своим ТТХ были пригодны к использованию только для выполнения вспомогательных задач.

Наряду с соединениями боевых кораблей и авиации было также сформировано 50-е оперативное соединение (FT 50) под командованием капитана 1 ранга Э. А. Мартини, предназначенное для выполнения поисково-спасательных задач. Оно включало единственную группу GT 50.1 под командованием капитана 3 ранга Х. С. Фальке в составе двух кораблей: авизо «Альферес Собраль» и «Комодоро Сомешера». Первому был назначен район для патрулирования к западу, второму – к юго-западу от островов. На этих позициях они находились в море начиная с 17 апреля.

Особняком стояла 17-я оперативная группа (GT 17), подчиненная управлению военно-морской разведки Аргентины во главе с контр-адмиралом Э. Гирлингом. Она состояла из трех оперативных элементов (ET 17.1, 17.2, 17.3). В первый вошли два авиалайнера «Боинг-707» из состава 2-й эскадрильи 1-й транспортной авиагруппы, выделенных для этой цели в распоряжение флота командованием военно-воздушных сил. 21 апреля 1982 года самолетом «Боинг-707-387С» № TC-91 было сделано первое обнаружение авианосной ударной группы адмирала Вудворда. В дальнейшем эти самолеты продолжали следить за движением британских морских сил к Фолклендским островам. Морская компонента GT 17 состояла из двух элементов: грузопассажирского судна компании ELMA «Тьерра дель Фуэго» (ET 17.2) и рыболовных траулеров «Мар Асуль», «Мария Луиза», «Усурбиль» (ET 17.3). Они несли дозор на предполагаемом маршруте британского корабельного соединения на широтах 40° 00′ и 33° 55′ ю. ш. соответственно. В отличие от советских разведывательных кораблей, имеющих конструктивное сходство с рыболовецкими судами, но изнутри начиненных специальными радиотехническими средствами и укомплектованных военным экипажем, у аргентинцев в этой роли выступали сугубо гражданские суда. Присутствие военных на них ограничивалось лицами, отвечавшими непосредственно за сбор и передачу разведывательной информации. Еще одна дозорная линия, состоявшая из траулеров «Констанса», «Мария Алехандра» и «Нарвал,» была 26 апреля развернута на рубеже 48° 00′ ю. ш. 54° 30′ з. д. – 50º25′ ю. ш. 53º35′ з. д., примерно в 300 морских милях северо-восточнее Фолклендов.

Развертывание аргентинских военно-воздушных сил. Сосредоточение боевой авиационной группировки на аэродромах юга Аргентины началось в первой декаде апреля и продолжалось до конца месяца. Вниз от 42-й параллели у аргентинских ВВС имелось четыре пункта базирования: ВВБ Комодоро-Ривадавия (в провинции Чубут) и Рио-Гальегос (в провинции Санта-Крус), гражданские аэропорты в Пуэрто-Санта-Крус и Пуэрто-Сан-Хулиан (оба в провинции Санта-Крус); также они могли использовать военно-морские авиабазы Альмиранте Сар (г. Трелью, провинция Чубут) и Альмиранте Кихада (г. Рио-Гранде, о. Огненная Земля).

Бомбардировщики. Аргентина располагала восемью тактическими бомбардировщиками Инглиш Электрик «Канберра» В.2 и двумя учебно-боевыми «Канберра» Т.4, в 1967 году купленными подержанными у Великобритании. Они получили экспортные наименования B.62 и T.64 соответственно. Всего тогда было приобретено 12 машин, получивших в Аргентине бортовые номера с B-101 по B-112, две из них (№ B-103 и B-106) выбыли из списков в 1970-х годах в результате летных происшествий. Также было приобретено большое количество 1000-фунтовых (454 кг) авиабомб, которые в Аргентине фигурируют под наименованием Mk.17, тогда как в самой Великобритании они имели обозначение Мk.13/18.

«Канберры» состояли на вооружении 2-й бомбардировочной авиагруппы, размещавшейся на авиабазе 2-й воздушной бригады Хосе де Уркиса в городе Парана, провинция Энтре-Риос. К началу апреля имелось семь боеготовых самолетов: шесть B.62 и один T.64. Два, № B-101 и B-112, убыли в центр МТО ВВС в Рио-Куарто, а борт B-107 проходил заводской ремонт после случившегося возгорания двигателя.

Приказ перебазироваться на юг 2-я авиагруппа получила 7 апреля. В качестве основного аэродрома ей была назначена база морской авиации Альмиранте Сар в Трелью. Первые две машины, № B-104 и B-110, перелетели туда 10 апреля, три дня спустя за ними последовали B-105 и B-111, а 16 апреля к ним присоединились B-108 и B-109, 23 и 24-го числа – B-102 и B-101, и, наконец, 3 мая – B-112. Вместе они составили аэромобильную эскадрилью «Канберра» под командованием майора Рамона Виваса. По прибытии в Трелью ее летчики сразу же приступили к интенсивным тренировкам бомбометания по морским целям, сочетая их с отработкой навыков полета над океаном и разведывательными рейсами к Мальвинским островам.

26 апреля состоялся первый боевой вылет трех «Канберр» к Южной Георгии, однако выполнение задачи было прервано из-за плохой погоды, а повторный вылет на следующее утро отменен после получения известий о капитуляции аргентинского гарнизона на острове.

Истребители. Десять истребителей-перехватчиков Дассо «Мираж» IIIEA и две учебно-боевые машины «Мираж» IIIDA были приобретены во Франции в 1972—1973 годах и еще семь «Мираж» IIIEA – в 1979—1980 годах. В аргентинских военных документах они обычно фигурируют под коротким обозначением M-III. Этими самолетами была вооружена 8-я истребительная авиагруппа, дислоцированная на авиабазе 8-й воздушной бригады Мариано Морено в западном пригороде Буэнос-Айреса.

Модификация IIIEA представляла собой экспортную версию «Миража» IIIE, доработанную с учетом пожеланий страны-заказчика (A – от «Аргентина»). Вообще-то, в оригинале «Мираж» IIIE – многоцелевой истребитель-бомбардировщик, однако в ВВС Аргентины видели в приобретаемых самолетах именно истребитель для защиты неба.

Между самолетами двух партий имелись отличия по составу ракетного вооружения. Машины первой партии (одноместные № I-003—012, двухместные I-001, I-002) несли одну ракету средней дальности «Матра» и две 30-мм пушки DEFA. УР «Матра» R.530 поставлялась в Аргентину одноименной французской компанией в двух вариантах: с полуактивной (основной вариант) и инфракрасной ГСН. Опыт применения на Ближнем Востоке продемонстрировал невысокие боевые свойства этой ракеты. По сути, она была пригодна только для поражения крупных и маломаневренных бомбардировщиков, в воздушном бою с истребителями практически бесполезна, а заявления производителя о ее всеракурсности мало соответствовали действительности. Самолеты второй партии (№ I-013—019) дополнительно получили на вооружение по две ракеты малой дальности «Мажик» R.550 с инфракрасной ГСН, подвешиваемые на подкрыльевых пилонах. По заверениям французской стороны, они не уступали новым модификациям американской УР «Сайдвиндер». Для увеличения дальности действия на «Мираж» подвешивалось два 1700-литровых топливных бака, оборудования для дозаправки в воздухе этот самолет не имел.

Учебно-боевые «Мираж» IIIDA отличались отсутствием бортовой РЛС «Сирано» и меньшим запасом топлива во внутренних баках. Два самолета из первой партии (№ I-009 и спарка № I-001) были потеряны в авиационных авариях. Списочная численность M-III в 8-й иаг к апрелю 1982 года составляла 17 машин, количество исправных – на две меньше.

Командовал 8-й авиагруппой полковник авиации К. Э. Корино. Для участия в боевых действиях из ее состава было выделено две эскадрильи, поименованные по назначенным им пунктам базирования. Майор Уго Паэс возглавил аэромобильную эскадрилью «Комодоро-Ривадавия», включавшую восемь пилотов и пять истребителей (№ I-003, I-008, I-010, I-015 и I-018). На это подразделение возлагалась задача ПВО ключевой аргентинской авиабазы. Боевого радиуса «Миражей» для полетов к Фолклендам отсюда не хватало, а оборудования для дозаправки в воздухе они не имели. Еще пять M-III (№ I-011, I-014, I-016, I-017 и I-019) составили аэромобильную эскадрилью «Рио Гашегос» под командованием майора Хосе Санчеса, которой предстояло схлестнуться с британскими истребителями в фолклендском небе. В течение апреля ее летный состав увеличился до 12 пилотов, а самолетный парк пополнили еще четыре машины: № I-005, I-006 и переведенные 23 апреля из Комодоро-Ривадавии № I-015 и I-018. На оставшиеся на ВВБ Мариано Морено самолеты 8-й иаг была возложена ПВО Буэнос-Айреса на случай, если противник решит нанести по аргентинской столице воздушный удар.

Истребители-бомбардировщики. 39 самолетов «Нешер», представлявших собой нелицензионную копию французского «Мираж» 5, были проданы Аргентине с хранения ВВС Армии обороны Израиля под экспортным названием «Даггер». Этот самолет разрабатывался фирмой «Дассо» как удешевленная и оптимизированная для действий по наземным целям модификация «Миража» III. Прицельно-навигационное оборудование и другие электронные компоненты были значительно урезаны. Обладающую спорными боевыми качествами бортовую РЛС «Сирано» заменили на незамысловатый радиодальномер «Аида» II.

В Аргентине эти самолеты предполагалось использовать в качестве многоцелевых истребителей, призванных дополнить стареющие штурмовики A-4 «Скайхок» в атакующей роли и усилить «Миражи» III в борьбе с воздушным противником. Вместе с самолетами закупались хорошо себя зарекомендовавшие в воздушных боях на Ближнем Востоке УР «Шафрир-2».

Поставка осуществлялась двумя партиями. Первая включала 24 одноместных боевых «Нешер» S и две учебно-боевые спарки «Нешер» T, приобретенные в 1978—1980 гг. Вторая партия, состоявшая из 11 «Нешер» S и двух «Нешер» T, поступила в мае 1981 – феврале 1982 г. В военно-воздушных силах Аргентины эти самолеты с бортовыми номерами от C-401 до C-439, среди которых C-425, C-426, C-438 и C-439 – спарки, именовались «Даггер» A (одноместные) и «Даггер» B (двухместные), или кратко M-5. Они были размещены на авиабазе 6-й воздушной бригады Тандиль и вошли в состав 6-й истребительной авиагруппы, подразделявшейся на три эскадрильи. Один истребитель, № C-406, «уронили» 26.11.1979 при освоении новой техники; двухместный C-425 разбился 07.10.1980. Еще две машины, C-408 и C-427, использовались в качестве опытовых. Итого, к апрелю 1982 года 6-я авиагруппа располагала 35 «Даггерами», из которых 27 – в исправном состоянии. Командиром группы был полковник Т. Родригес. Для участия в боевых действиях отрядили ее 2-ю и 3-ю эскадрильи. 1-я эскадрилья оставалась в Тандиле и играла роль учебно-резервного подразделения. Располагавшая девятью боеготовыми M-5 аэромобильная эскадрилья «Ла Маринет» под командованием майора Х. К. Сапольски, которого позже сменил подполковник Л. Д. Вишар, перелетела в Сан-Хулиан, а аэромобильная эскадрилья «Авутардас Сальвахес» («Дикие дрофы») майора К. Мартинеса Наполеона с таким же числом самолетов – в Рио-Гранде, самый южный и близкий к театру военных действий пункт базирования аргентинской авиации.

Стандартная боевая нагрузка, с которой «Даггеры» должны были летать к Мальвинам, составляла в противокорабельном варинате три 1300-литровых ПТБ и две 250-кг ФАБ BRP-250, а в вариате для ведения воздушного боя – три 1300-литровых ПТБ и две РМД «Шафрир-2».

Двухместные учебно-боевые самолеты, включая три «Даггера» B и единственный оставшийся у аргентинцев «Мираж» IIIDA, использовались только для тренировки летного состава и к выполнению боевых задач не привлекались.

Штурмовики. Этот род авиации в аргентинских ВВС был представлен хорошо себя зарекомендовавшими в ходе различных войн и вооруженных конфликтов американскими самолетами Макдоннелл-Дуглас A-4 «Скайхок», которые в Аргентине классифицировались как истребители-бомбардировщики, и легкими турбовинтовыми штурмовиками IA-58A «Пукара», выпускавшимися государственным авиастроительным предприятием «Фабрика милитар де авионес» (FMA).

Закупки штурмовиков «Скайхок» происходили с хранения морского ведомства США в два захода. 50 самолетов A-4B, произведенных во второй половине 1950-х годов, были приобретены четырьмя партиями в 1966—1970 годах. Подержанная авиатехника при всех ее недостатках имела одно неоспоримое достоинство – американцы отдавали ее почти по цене лома. В Соединенных Штатах «Скайхоки», прошедшие предпродажную подготовку для Аргентины в фирме-производителе, получили обозначение A-4P, однако в самой Аргентине продолжали именоваться A-4B. Эти самолеты имели бортовые номера с C-201 по C-250. Одну машину (№ С-203) аргентинские пилоты разбили еще в Канзасе, остальные 49 заменили старые бомбардировщики Авро «Линкольн» и «Ланкастер» в составе 5-й воздушной бригады на авиабазе Коронель Принглес в Вилья-Рейнольдс, провинция Сан-Луис, образовав 5-ю истребительно-бомбардировочную авиагруппу. В авиационных происшествиях в 1968—1981 годах были потеряны 19 A-4B. Списочная численность 5-й ибаг к апрелю 1982 года составляла тридцать машин этого типа.

Еще 25 «Скайхоков», на этот раз модификации A-4C выпуска первой половины 1960-х годов, ВВС Аргентины получили в 1976—1978 гг. Эти самолеты (№ C-301 – C-325) поступили на вооружение 4-й истребительно-бомбардировочной авиагруппы, заменив в ней устаревшие F-86F «Сейбр». Девять машин выбыло из списков до начала Англо-аргентинского конфликта. К моменту вторжения на Фолкленды на аэродроме 4-й воздушной бригады Эль-Плумерильо, расположенном в северо-восточном пригороде Мендосы, базировалось 16 A-4C. Конструктивно они представляли собой более продвинутую «всепогодную» версию A-4B, оснащенную БРЛC AN/APG-53A, автопилотом и усовершенствованной системой бомбометания, а также улучшенным ТРД J65-W-20. Кроме того, после приобретения у Израиля ракет «Шафрир-2» аргентинские A-4C получили возможность нести это оружие воздушного боя. Однако, конечно же, они не шли ни в какое сравнение, прежде всего по авионике, со «Скайхоками» новейшей модификации A-4M, стоявшими на вооружении Корпуса морской пехоты США. Что уж там говорить о еще более возрастных самолетах 5-й ибаг. Но командование аргентинских ВВС верило в своих летчиков и авиатехников, что они смогут выжать из этого боевого старья максимум возможного.

Из-за износа матчасти и дефицита запчастей снарядить для участия в военных действиях ВВС удалось 33 «Скайхока» из 46 списочного состава. В течение апреля 22 A-4B 5-й ибаг (п-к Х. Ф. Ласковский) в составе двух эскадрилий (п/п-к Э. Р. Дубург и п/п-к Р. Г. Дзини) перебазировались на ВВБ Рио-Гальегос, а 11 A-4C 4-й ибаг (п/п-к Х. Х. А. Лупианьес) – на ВВБ Сан-Хулиан.

Легкий штурмовик и противопартизанский самолет FMA IA-58A «Пукара» являлся, пожалуй, самым большим успехом аргентинского военпрома. Он сочетал такие качества, как простота, дешевизна, многофункциональность, и мог нести вполне солидное для своей величины вооружение, включавшее до 1600 кг различных боеприпасов (бомбы, 70-мм НАР, напалмовые баки), подвешиваемых на трех внешних узлах, а также две встроенные 20-мм авиапушки Испано PCA-804 и четыре 7,62-мм пулемета Браунинг M2—30, размещенные в носовой части фюзеляжа. То, что посланные на Мальвины IA-58A оказались слабо пригодны для борьбы с морскими целями, не было виной создателей самолета, он разрабатывался для выполнения других задач. В 1974—1981 годах предприятие FMA произвело 58 «Пукар», из которых 38 поступило в 3-ю воздушную бригаду, базирующуюся на ВВБ Реконкиста (провинция Санта-Фе). Ими была укомплектована 1-я штурмовая эскадрилья, в 1981 году преобразованная в 3-ю штурмовую авиагруппу, состоявшую из двух штурмовых и одной вспомогательной эскадрилий. К апрелю 1982 года с учетом убыли от летных происшествий численность штурмовиков в ней составляла 32 единицы. Еще четыре IA-58A получила сформированная в декабре 1981 года 4-я эскадрилья 9-й авиагруппы, дислоцированная в Комодоро-Ривадавии. В боевых действиях она участия не приняла. Кроме того, десять IA-58A находились в распоряжении летно-испытательного центра в Кордове и завода-изготовителя. Шесть штурмовиков в 1981 году было продано Уругваю.

К концу апреля двенадцать «Пукар» 3-й авиагруппы базировалось на Фолклендских островах. Другая ее часть обосновалась на авиабазах Санта-Крус и Комодоро-Ривадавия, чтобы осуществлять воздушное патрулирование прибрежной зоны и служить резервом для эскадрильи «Пукара Мальвинас», и еще два IA-58A перелетели на аэродром Пунта-Индио для патрулирования залива Ла-Плата.

Военно-транспортная авиация, основу которой составляла 1-я транспортная авиагруппа, выполняла отдельную задачу по осуществлению воинских перевозок на острова и между материковыми военными базами под контролем Транспортного воздушного командования. Однако двум самолетам из ее состава, воздушным заправщикам KC-130H (№ TC-69 и TC-70), вскоре предстояло очень плотно взаимодействовать с тактической авиацией, осуществляя дозаправку в воздухе штурмовиков «Скайхок» и истребителей-бомбардировщиков «Супер Этандар».

Необычной авиачастью аргентинских ВВС являлась сформированная в конце апреля 1982 года на авиабазе Комодоро-Ривадавии отдельная эскадрилья «Феникс» (м-р Р. Ф. Кардосо), состоявшая из шестидесяти легких многоцелевых и пассажирских самолетов и вертолетов. Большинство из них – мобилизованные, принадлежавшие гражданским авиакомпаниям и частным владельцам. Также в нее были включены четыре самолета «Лирджет-35A» и летный состав 1-й авиагруппы аэрофотосъемки 2-й воздушной бригады. Эскадрилья «Феникс» выполняла транспортные, разведывательные и различные вспомогательные задачи. Полеты совершались из Комодоро-Ривадавии, Рио-Гальегоса, Рио-Гранде и Санта-Круса. Наряду с военными летчиками в ней служили также добровольцы из числа гражданских пилотов, и среди них – англо-аргентинец Джимми Харви из авиакомпании Orue SA, вступивший в эскадрилью 1 мая, чтобы воевать против своих соотечественников за штурвалом самолета «Лирджет-24».

Развертывание группировки войск на Мальвинских остовах. Основу межвидовой воинской группировки на Мальвинах составили части 9-й и 3-й пехотных и 10-й механизированной бригады сухопутных войск. Наряду с ними в состав военного гарнизона островов вошли усиленный 5-й батальон морской пехоты, а также небольшие формирования военно-воздушных сил и военно-морского флота.

Главным пунктом обороны стал Порт-Стэнли, переименованный национальным декретом №757 от 16 апреля 1982 г. в Пуэрто-Архентино, и большая часть аргентинских войск дислоцировалась на острове Восточный Фолкленд. Кроме того было создано три полковых узла обороны: в Гуз-Грине/Дарвине, на перешейке, соединяющем северную и южную часть о. Восточный Фолкленд, а также в Фокс-Бей и Порт-Ховарде на о. Западный Фолкленд.

Переброска на архипелаг живой силы, техники и снабжение размещенных там войск в течение апреля осуществлялись по воздуху и морем. Для выполнения этих задач задействовались военно-транспортные самолеты ВВС и ВМФ Аргентины, гражданские авиалайнеры, вспомогательные суда ВМФ и зафрахтованные торговые суда. При этом перевозка личного состава производилась преимущественно по воздуху. Для перегруппировки и снабжения войск внутри архипелага использовались вертолеты и суда командования ВМС «Мальвины».

К 30 апреля развертывание аргентинских войск на Мальвинах было, в принципе, завершено.

В районе Порт-Стэнли держали оборону: 7-й мп на севере, 25-й пп на востоке, на него же совместно с группой военно-воздушного спецназа GOE возлагалась защита аэропорта, 6-й мп и 3-й мп на юге и 5-й бмп на юго-западе. В западной части укрепрайона расположился резервный 4-й пп. Непосредственно в городе находились 181-я рота военной полиции, отряд бронеавтомобилей и два взвода 4-го пп, охранявших резиденцию губернатора и военный штаб, разместившийся в отеле «Стэнли-Хаус». Огневые позиции полевой артиллерии 3-го адн, 4-го вдадн и С/101 адн, суммарно 38 105-мм и два 155-мм орудия, обрамляли Порт-Стэнли с запада и юга, от района Муди-Брук до Лукаут-Рокс. Численность войск группировки «Пуэрто-Архентино» составляла около 8,5 тыс. чел.

В составе группировки «Литораль» аргентинцы имели три периферийных узла обороны:

– тактическая группа «Мерседес» в районе Гуз-Грин/Дарвин – 12-й пп, рота 25-го пп и батарея 4-го вдадн (900 чел., четыре 105-мм гаубицы);

– тактическая группа «Реконкиста» в Фокс-Бей – 8-й пп и 9-я иср (930 чел.);

– тактическая группа «Япею» в Порт-Ховарде – 5-й пп с двумя взводами 3-й иср (936 чел.).

Для боевого использования авиации на Фолклендах в течение апреля было создано четыре авиабазы, причем две из них, военно-воздушная база Мальвины и вспомогательная морская авиабаза Мальвины, соседствовали на территории аэропорта Стэнли. Там же разместился боевой информационный центр ВВС, зона ответственности которого охватывала все воздушное пространство архипелага. Помимо этого, аргентинцы задействовали два грунтовых аэродрома: у Гуз-Грина была организована авиабаза Кондор, на острове Пеббл расположилась вспомогательная морская авиабаза Кальдерон. Для базирования вертолетной техники было оборудовано несколько взлетно-посадочных площадок.

Военно-воздушные силы Аргентины были представлены на островах эскадрильей «Пукара Мальвинас», имевшей на вооружении легкие штурмовики IA-58A «Пукара» из состава 3-й штурмовой авиагруппы. В течение апреля на Мальвины перелетело 12 самолетов этого типа. Пунктами их базирования стали аэропорт Стэнли, аэродром в Гуз-Грине и после 1 мая также аэродром на о. Пеббл. Всего же в боевых действиях на островах приняли участие в общей сложности 24 штурмовика «Пукара». Вертолетная эскадрилья «Мальвинас», состоявшая из двух СН-47С и двух «Белл-212» из состава 7-й вертолетной авиагруппы, была малочисленна, но два ее «Чинука» сыграли заметную роль в переброске войск и грузоперевозках из Стэнли в Гуз-Грин и на Западный Фолкленд.

Вкладом ВМФ Аргентины в формирование воздушных сил военного гарнизона Мальвин явилась посылка на острова семи легких штурмовиков Аэрмакки MB-339А (из них до конца апреля прибыли только два, а остальные – два 15 мая и три 26 мая) и четырех вооруженных учебно-тренировочных самолета T-34C-1 «Турбо Ментор». Реактивные MB-339A, поскольку им требовалась взлетно-посадочная полоса с твердым покрытием, базировались в Стэнли, а турбовинтовые T-34C обосновались на грунтовом взлетном поле острова Пеббл. Авиация службы береговой охраны была представлена поисково-спасательной группой в составе одного вертолета SA330L «Пума» и двух легких транспортных самолетов SC-7 «Скайвэн». В целом, налицо тенденция избегать базирования на архипелаге самолетов более «серьезных» типов.

От армейской авиации сухопутных войск в боевых действиях на островах приняло участие девять UH-1H «Ирокез», три A-109A «Хирундо», пять SA330L «Пума» и два СН-47С «Чинук». Их переброска на Мальвины в зависимости от величины и ТТХ осуществлялась тремя способами: легкие вертолеты «Ирокез» перевозились военно-транспортными самолетами «Геркулес», для доставки «Пум», «Хирундо» и части UH-1H были задействованы вспомогательные суда ВМФ «Альмиранте Ирисар» и «Баия Параисо», имевшие вертолетную площадку, а два «Чинука» и одна «Пума» перелетели своим ходом из Рио-Гальегоса.

Помимо непосредственно авиационной составляющей, контингент военно-воздушных сил Аргентины на Мальвинских островах включал также наземный аэродромный персонал, неполную аэродромно-строительную эскадрилью (роту), группу спецназа GOE, боевой информационный центр, радиолокационную эскадрилью и группу (дивизион) противовоздушной обороны.

Противовоздушная оборона Мальвин. Воздушную обстановку в радиусе до 425 км обозревала трехкоординатная радиолокационная станция Вестингхауз AN/TPS-43F, доставленная в Стэнли 2 апреля. За ее эксплуатацию и контроль воздушной обстановки отвечала эскадрилья «Мальвинас» 2-й радиолокационной группы под командованием майора М. А. Сильвы, переброшенная на Фолкленды из Мерло (провинция Буэнос-Айрес). До 13 апреля РЛС размещалась на холме вблизи аэропорта, однако затем была перемещена на юго-западную окраину Порт-Стэнли, а на прежнем месте сооружен макет. Станция располагалась на пригорке, на высоте 30 м над уровнем моря, однако рельеф местности не позволял ей полностью контролировать некоторые направления. Горы и холмы на западе и северо-востоке создавали ряд мертвых зон. Чтобы устранить этот пробел, начиная со второй половины апреля началось развертывание сети воздушных наблюдателей, а позже была дополнительно поставлена на боевое дежурство РЛС воздушного обнаружения «Эльта» (дальность – 20 км).

На случай выхода из строя основной РЛС AN/TPS-43F у аргентинцев имелся еще один радиолокатор дальнего действия – двухкоординатная РЛС Кардион AN/TPS-44 «Алерт» Mk II, относившаяся к 601-му зенитно-артиллерийскому дивизиону сухопутных войск. Ее обслуживала рота управления указанного дивизиона, командиром которой был капитан Э. П. Рей дель Кастижо. Эта РЛС размещалась на горе Сэппер-Хилл (138 м над уровнем моря) юго-западнее Порт-Стэнли, однако, попав ночью 1 мая под артобстрел с моря, вскоре была перемещена в менее заметное место – на восточную городскую окраину. Дальность обнаружения ей воздушных целей составляла 185 км.

В формировании противовоздушной обороны Мальвин приняли участие все три вида вооруженных сил. Она включала:

от сухопутных войск:

– 601-й зенитно-артиллерийский дивизион (24 ЗАУ 1x2 35-мм «Эрликон» GDF-002, мобильная РЛС обнаружения воздушных целей AN/TPS-44 «Алерт», шесть РЛС управления огнем «Скайгард»);

– два взвода батареи B 602-го смешанного зенитно-артиллерийского дивизиона (одна ПУ 1x2 ЗРК «Роланд», три ПУ 1x3 ЗРК «Тайгеркэт» и три ЗАУ 1x1 20-мм «Эрликон»), приданые 601-му зенитному дивизиону;

– батарею B 101-го зенитно-артиллерийского дивизиона (восемь ЗАУ 1x1 30-мм «Испано-Сюиза» HS-831);

от военно-воздушных сил:

– 3-ю батарею 1-го зенитно-артиллерийского дивизиона (три ЗАУ 1x2 35-мм «Эрликон» GDF-002 с РЛС УО «Суперфледермаус»);

– 4-ю батарея 1-го зенитно-артиллерийского дивизиона (15 ЗАУ 1x2 20-мм «Рейнметалл» Rh 202);

от морской пехоты:

– зенитно-артиллерийский батальон МП (12 ЗАУ 1x1 30-мм «Испано-Сюиза» HS-831 и три ПУ 1x3 ЗРК «Тайгеркэт»);

– пулеметную роту МП (27 12,7-мм пулеметов «Браунинг» M2).

Основные силы противовоздушной обороны были сосредоточены в зоне обороны Порт-Стэнли, прикрывая аэродром на полуострове мыса Пембрук, порт и военные объекты в городе, а часть распределена по периметру аргентинской обороны. Противовоздушную оборону Дарвина и Гуз-Грина обеспечивал один взвод батареи B 601-го зенадн (две 35-мм ЗАУ «Эрликон» c РЛСУО «Скайгард») и выделенные из 4-й батареи 1-го зенитного дивизиона шесть спаренных 20-мм ЗАУ «Рейнметалл» с РЛС ОВЦ «Эльта». На Гранд-Мальвине зенитной артиллерии не было. Атакам британских истребителей-бомбардировщиков и вертолетов гарнизоны Баия-Фокс и Пуэрто-Ховард могли противопоставить только крупнокалиберные пулеметы и небольшое количество ПЗРК «Блоупайп» в составе пехотных подразделений. Гарнизон на о. Пеббл, охранявший вспомогательную морскую авиабазу Кальдерон, не имел никаких средств ПВО.

Единое командование и централизованное руководство противовоздушной обороной Мальвин организовано не было. Контроль воздушной обстановки над островами и оповещение о возникающих угрозах возлагалось на боевой информационный центр (CIC) под начальством подполковника авиации О. Л. Аранды Дураньоны, в который стекались сведения от радиолокационных станций и постов воздушного наблюдения. Он должен был определять, свой самолет в воздухе или вражеский и следует ли по нему открывать огонь, а также осуществлять наведение на цель прилетавших с материковых авиабаз истребителей и штурмовиков. За обзор воздушного пространства отвечала эскадрилья «Мальвинас» 2-й радиолокационной группы, обслуживающая РЛС AN/TPS-43F. У зенитчиков сухопутных войск боевое управление осуществлялось с командного пункта ПВО (PCDA)7. В 1-й группе противовоздушной обороны ВВС каждый командир батареи был фактически предоставлен сам себе и в меру своего понимания поставленной задачи и тактической обстановки отвечал за оборону неба во вверенном ему секторе. Взаимодействие между CIC и PCDA, несмотря на то что они располагались в Порт-Стэнли недалеко друг от друга, было налажено слабо, между ними имело место задвоение функций, а прямую линию связи наладили только в начале мая, после того как зенитчики сухопутных войск ошибочно сбили над Порт-Стэнли истребитель «Мираж» ВВС Аргентины.

Зональная ПВО островов или отдельных их районов отсутствовала, а в объектовой ПВО превалировала ствольная зенитная артиллерия, лишь выборочно оснащенная радиолокационными средствами обнаружения и наведения. На весь архипелаг имелась только одна современная пусковая установка германо-французского зенитного ракетного комплекса ближнего действия «Роланд». Более многочисленный ЗРК «Тайгеркэт» представлял собой устаревшую британскую систему со слабыми тактико-техническими характеристиками.

Проблемы базирования ударной авиации на архипелаге. В качестве одного из основных просчетов аргентинского командования при подготовке к обороне Мальвинских островов часто указывают отказ от использования островного аэропорта для базирования ударной авиации.

Аэропорт Стэнли имел взлетно-посадочную полосу длиной 1250 м и шириной 45 м с асфальтовым покрытием. Он был освоен для приема военно-транспортных и пассажирских самолетов, включая среднемагистральные лайнеры «Боинг-737-200» с посадочным весом, превышающим сорок тонн, а также базирования легких реактивных штурмовиков MB-339 и турбовинтовых «Пукара», однако не стал передовой базой аргентинской истребительно-бомбардировочной авиации, что сулило бы немалые оперативно-тактические преимущества. Это упущение, как правило, и не без оснований, связывается со слишком короткой ВПП и недостаточно решительными действиями по ее удлинению. Однако было бы наивным полагать, что даже по достижении полного успеха в этом деле аргентинцы смогли бы базировать здесь мощную авиационную группировку, способную оспаривать господство в воздухе и защитить острова. Кроме самой взлетки, требовались рулежные дорожки, места стоянок самолетов (в идеале капониры), аэродромная техника, административные, жилые и складские сооружения, сильная наземная ПВО, а также огромный объем МТО. Далеко не все из этого могло доставляться по воздуху. Значительным лимитирующим фактором являлся ограниченный запас авиационного топлива, особенно с учетом того, что из-за начала британских воздушных налетов не удалось выгрузить в Порт-Стэнли доставленные с материка транспортом «Рио Каркаранья» бочки с авиакеросином JP1. Расположение аэродрома в эпицентре боевых действий также создавало свои сложности и ограничения тактического характера. Первый же день боевых действий наглядно продемонстрировал уязвимость от бомбовых ударов с воздуха и артиллерийских обстрелов с моря. Помимо объективных препятствий, существовало и еще одно обстоятельство субъективного свойства: руководство ВВС стремилось удержать истребительно-бомбардировочные эскадрильи под контролем оперативной группы «Юг», упорно противясь делиться наличными силами с командованием на ТВД Южная Атлантика, что произошло бы в случае перебазирования авиации в Пуэрто-Архентино.

Британцы в их разведывательно-аналитических выкладках прогнозировали возможность базирования на островах нескольких истребителей «Мираж». Однако более реалистичным сценарием видится использование аэропорта Стэнли в качестве аэродрома подскока, на который действовавшие с материковых авиабаз самолеты после выполнения боевой задачи над Фолклендами могли бы садиться для заправки перед возвращением на базу. Это повысило бы тактические возможности истребительно-бомбардировочной авиации по сравнению с тем, когда ее самолеты летали на пределе дальности. Но так или иначе все упиралось в недостаточную длину ВПП.

В качестве воплощения этой упущенной возможности можно рассматривать мероприятия, осуществленные британской стороной сразу по окончании военных действий, чтобы сделать аэродром пригодным для истребителей-бомбардировщиков «Фантом». Взлетно-посадочная полоса была удлинена до 1860 м (6100 футов) и целиком покрыта сборными алюминиевыми панелями AM2 американского производства. Однако этого показалось недостаточным для обеспечения безопасной посадки самолетов, приземляющихся после воздушного патрулирования со значительным количеством невыработанного топлива и полным комплектом вооружения, поэтому установили еще и аэродромные тормозные устройства – сначала три, а затем пять тросовых гидравлических аэрофинишеров. С октября 1982 года в Стэнли стали базироваться четыре, а позже девять «Фантомов» 29-й эскадрильи КВВС.

Здесь следует оговорить, что аэродромное строительство на Фолклендских островах проблематично из-за заторфованного грунта с высоким уровнем грунтовых вод и сопряжено со значительным объемом земляных и дренажных работ. Это стало очевидным еще при проведении аргентинским подрядчиком в начале 1970-х годов работ по постройке первого аэродрома, которые при использовании тех же американских алюминиевых плит растянулись почти на год.

Британцы подошли к решению задачи с размахом: подготовка началась заранее, еще в мае, сборное металлическое покрытие и аэрофинишеры были закуплены в США, организаторы строительства не испытывали недостатка ни в технике, ни в людях. Неподалеку от аэродрома освоили карьер для добычи гравия, для чего были специально доставлены две могучие 45-тонные камнедробилки. Общие затраты на устройство аэродрома превысили 10 млн фунтов стерлингов.

Аргентинские авиаторы такими большими возможностями не располагали. Тут достаточно привести факт, что у британцев при проведении работ аэродром был на две недели, с 15 по 27 августа, полностью закрыт для приема военно-транспортных самолетов, чего аргентинцы в апреле месяце себе позволить никак не могли. Отсутствовал и какой-либо предварительный задел, произвести закупки недостающих материалов и оборудования, подобно британцам, в Соединенных Штатах после начала военных действий было невозможно. Но главная помеха – это британские субмарины, патрулировавшие вокруг островов, заставившие прекратить водное сообщение с архипелагом.

Тем не менее новые хозяева островов не бездействовали. Восемьдесят ящиков с алюминиевым покрытием для аэродрома и шесть единиц дорожно-строительной техники (два бульдозера, фронтальный погрузчик, карьерный грузовик и два самосвала), а также мощный электрогенератор, принадлежавшие аэродромно-строительной эскадрилье 1-й строительной группы с авиабазы Морон, были безотлагательно затребованы, погружены на транспорт «Рио Синсел» и доставлены в Порт-Стэнли, а личный состав эскадрильи, полтора десятка человек во главе с майором Раулем Майорано, с 5 по 13 апреля переброшен по воздуху. Еще два бульдозера, гусеничный погрузчик и четыре самосвала реквизировали в расположенном в 20 километрах от Порт-Стэнли карьере и с помощью вертолета «Чинук» переместили в аэропорт. Основной же объем грузов, предназначенных для обустройства авиабазы Мальвины, находился на борту теплохода «Кордова», которого так и не дождались. В итоге к 1 мая взлетно-посадочную полосу удалось продлить примерно на сто метров. Кроме того, была расширена зона стоянки, благодаря чему стало возможным одновременно обслуживать три военно-транспортных самолета. После начала активной фазы военных действий дальнейшие работы были прекращены, а все силы строителей аэродрома брошены на ликвидацию разрушений от британских бомбардировок.

В принципе, ТТХ аргентинских «Скайхоков» и «Миражей» позволяли использовать их с авиабазы Мальвины и без существенного продления ВПП, хотя последние и не могли стартовать с нее с максимальной взлетной массой. Но тут сказался человеческий фактор: аргентинские летчики были обучены и привычны летать с гораздо более протяженных аэродромов, а такое полезное устройство, как тормозной парашют, получило распространение в ВВС Аргентины только в XXI веке. Для подготовки пилотов к использованию короткой взлетки требовалось время, которого не было. С учетом же суровых погодных условий Фолклендов (сильный ветер и плохая видимость) эта затея и вовсе превращалась в неосуществимую. Опыты, проведенные в апреле 1982 года, с имитацией ВПП Стэнли на одной из материковых авиабаз привели к заключению, что для истребителей «Мираж» островной аэродром пригоден только для вынужденных посадок.

Морские перевозки на острова. Несмотря на сильную зависимость боеспособности островной группировки аргентинских войск от подвоза морем вооружения и запасов материальных средств, количество рейсов, совершенных на Фолклендские острова аргентинскими транспортными судами, оказалось сравнительно невелико. В течение апреля 1982 года туда прошло семь судов (четыре зафрактованных торговых и три вспомогательных судна ВМФ8), из них после установления Великобританией 200-мильной морской запретной зоны – два судна.

Организации морских перевозок на начальном этапе развертывания войск мешало то, что военная техника и грузы, подлежащие к отправке на острова, еще не были сосредоточены в достаточном количестве в портах погрузки. Отправившиеся в Порт-Стэнли 4 апреля теплоходы «Рио Синсел» и «Мар дель Норте» ушли в рейс с полупустыми трюмами. Когда же маховик военной логистики раскрутился, пользованию морем стала препятствовать британская подводная угроза, и большая часть приготовленных грузов так и осталась на складах и причалах. Как уже ранее отмечалось, аргентинцам не было известно, что на этом этапе морская блокада архипелага носила фактически декларативный характер. Позже в докладе Раттенбаха будет констатировано: «Задержки и превышение мер предосторожности из-за переоценки британской блокады подразумевали серьезные трудности в осуществлении снабжения островов».

И наконец, в самом Порт-Стэнли аргентинцы столкнулись с крайне ограниченными возможностями порта по приему и разгрузке крупных транспортных судов. Разгрузка транспорта «Формоса» у единственного имевшегося грузового причала заняла десять дней, с утра 21 до вечера 30 апреля. Прибывшему 26 апреля второму блокадопрорывателю, теплоходу «Рио Каркаранья», пришлось разгружаться, стоя на рейде, с помощью кранового оборудования военного транспорта «Исла де лос Эстадос», выступавшего в роли лихтера, и к утру 1 мая большая часть груза, в т. ч. весь доставленный запас авиационного топлива, еще оставалась на борту судна.

Соотношение сил на театре военных действий. Состав сил военно-морских флотов Великобритании и Аргентины на театре военных действий к началу активной фазы конфликта выглядит следующим образом: британским трем атомным подводным лодкам, двум легким авианосцам, четырем эсминцам УРО и шести фрегатам УРО с аргентинской стороны противостояли один легкий авианосец, один крейсер, два эсминца УРО, три старых эсминца, три корвета и одна дизель-электрическая подводная лодка9. Если рассмотреть средневзвешенный возраст кораблей, у британцев этот показатель составляет 11 лет, а у аргентинцев – 30 лет.

Данные о соотношении корабельного ракетного, артиллерийского и авиационного вооружения приведены в таблице. Из нее видно, что британские военно-морские силы значительно превосходили по количеству зенитных ракетных комплексов и летательных аппаратов палубного и корабельного базирования, в то же время аргентинский флот имел перевес в артиллерийском вооружении, количество пусковых установок ПКР «Экзосет» было равным. Эти цифры позволяют составить представление о балансе сил в авианосном и надводном сражении.

Нет смысла подсчитывать суммарное количество торпедных аппаратов подводных лодок и противолодочного оружия надводных кораблей, поскольку боестолкновения между ними происходят с участием отдельных боевых единиц или корабельных групп, а фактические боевые свойства подлодок определялись прежде всего совершенством гидроакустической аппаратуры и их техническими характеристиками (скорость и малошумность хода, предельная глубина погружения и др.), основным же средством поиска и уничтожения подводных лодок являлись противолодочные самолеты и вертолеты. Важно подчеркнуть, что атомные субмарины были главным инструментом утверждения господства на море британским флотом и той статьей, по которой его превосходство являлось подавляющим, поскольку ВМФ Аргентины обладал слабыми возможностями для борьбы с ними. Стоявшие у аргентинцев на вооружении противолодочные торпеды Mk.44 являлись устаревшими, а малочисленность противолодочной авиации и слабые возможности ГАС надводных кораблей обуславливали их низкую боевую устойчивость от воздействия британских АПЛ.

В отношении средств дальней морской разведки и воздушного обнаружения ситуация складывалась неблагоприятно для обеих сторон: британцы не располагали самолетами ДРЛО, радиуса действия их базовых патрульных самолетов «Нимрод», базировавшихся на о. Вознесения, не хватало для полетов к Фолклендским островам (до тех пор, пока эти машины не получили оборудования дозаправки в воздухе), а потенциал БПА Аргентины ограничивался высокой степенью технического износа и почти полностью выработанным летным ресурсом самолетов «Нептун».

В целом, баланс морских сил был в пользу Великобритании. Однако ее превосходство на море частично возмещалось наличием у Аргентины многочисленной боевой авиации берегового базирования. В составе авиационных частей ВВС и трех ударных эскадрилий авиации ВМФ насчитывалось 178 боевых и учебно-боевых самолетов (или 125 за вычетом легких штурмовиков), из которых примерно 75% были в исправном состоянии. По состоянию на 1 мая 1982 года на материковых авиабазах юга страны для действий против британских морских сил было сосредоточено 75 ударных самолетов, в т. ч. 8 бомбардировщиков «Канберра», 12 истребителей «Мираж» IIIEA, 18 истребителей-бомбардировщиков «Даггер», 4 истребителя-штурмовика «Супер Этандар» и 33 штурмовика A-4B и A-4C «Скайхок». Непосредственно на Мальвинских островах базировалось 12 легких штурмовиков IA-58A «Пукара», два MB-339А и четыре вооруженных учебно-тренировочных самолета T-34C «Турбо Ментор». Этой воздушной армаде британцы могли противопоставить 20 палубных СВВП «Си Харриер» FRS.1 на авианосцах «Гермес» и «Инвинсибл» и два бомбардировщика «Вулкан» B.2 на о. Вознесения.

Здесь нужно добавить, что уязвимость двух британских «плавучих аэродромов» от ударов с воздуха и моря по сравнению с аргентинскими береговыми авиабазами была намного выше, при том, что потеря или выход из строя хотя бы одного из авианосцев с высокой степенью вероятности могли привести к прекращению операции «Корпорейт», поскольку величины авиагруппы единственного оставшегося авианосца в этом случае было бы недостаточно для продолжения наступательных действий.

Кроме количественного и качественного соотношения ВВТ, в рассматриваемых событиях большую роль играл такой фактор, как география. Британским вооруженным силам пришлось вести войну на огромном удалении от метрополии и пунктов постоянного базирования и в отсутствие оборудованных передовых баз на театре военных действий, со всеми вытекающими из это негативными следствиями, тогда как для Аргентины война в Южной Атлантике была практически «домашней». Помимо расстояний нужно учитывать суровый нрав пятидесятых широт, который делал длительное пребывание кораблей в море без захода в базу суровым испытанием даже без боевых соприкосновений с противником. Отдаленность театра военных действий от британской метрополии и внушительность аргентинских воздушных сил являлись теми основными факторами, с учетом которых многие военные аналитики, в том числе в СССР и США, в начале Англо-аргентинского конфликта прогнозировали победу Аргентины.

Подавляющий численный перевес аргентинской авиации немало впечатляет. Однако здесь географический фактор наоборот работал против аргентинцев. Можно, в частности, порассуждать, как бы сложился исход войны, если бы Фолклендские острова находились на полтораста морских миль западнее или восточнее. В первом варианте британцы оказались бы в несоизмеримо более сложном положении, во втором – аргентинцам не имело бы смысла сопротивляться, а лучше сразу попытаться вернуть решение проблемы в дипломатическое русло. Но все это из области альтернативной истории, в реальной же все сложилось так, как сложилось: аргентинская авиация могла действовать с материковых баз, но практически на пределе боевого радиуса, и это существенно снижало ее боевые возможности.

Оценивая качество личного состава противоборствующих сторон, следует отметить, что более высокая профессиональная подготовка британских военнослужащих, на которую указывает большинство исследователей, должна была компенсироваться лучшей мотивированностью аргентинских военных, вдохновленных идеей «восстановления Мальвин», которая стала неотъемлемым элементом национального самосознания аргентинцев.

Подытоживая, можно сказать, что обе воюющие стороны имели шансы выйти из схватки за острова победителем. Хотя от аргентинских вооруженных сил для этого требовалось проявить большую организованность и волю к победе, исход боевых действий не был заранее предопределен соотношением сил. Именно этим в значительной мере обуславдивалось пристальное внимание к рассматриваемым событиям военных специалистов разных стран и широкой мировой аудитории.