Читать книгу Агиология - Е. Н. Никулина - Страница 3

Слово «святость» в Ветхом Завете означало отделенность, выделение из чего-то для определенных целей, неприкосновенность. В самом глубоком смысле понятие святости относится к Богу, абсолютно отделенному от всей твари. Поэтому святым считалось то, что выделено для посвящения Богу, так или иначе причастно Ему. Например, израильскому народу было запрещено переступать черту, проведенную Моисеем вокруг Синая как места явления Бога (см. Исх.19). Сам Израиль, избранный, выделенный среди других народов и очищенный, должен быть свят, то есть обособлен от других народов и посвящен Богу. Устанавливая ветхозаветный культ, Бог выделил и освятил для Себя место (землю Обетованную, храм), определенные группы людей (священники, левиты, назореи, пророки), предметы (приношения и жертвы, священные одежды), время (субботы, юбилейные годы, праздники). Свято и само имя Божие (Пс.32.21), и Закон, Им данный для освящения избранного народа (Лев.22.31–33; Рим.7.12).

Догматическое богословие относит святость к катафатическим[5] свойствам Божиим. Это означает, что «Бог в Своих стремлениях определяется и руководствуется представлениями об одном высочайшем добре», и что «так как Он чист от греха и не может согрешить, то Он любит в тварях добро и ненавидит зло»[6], «святость есть наличие высших духовных ценностей, соединенное с чистотой от греха»[7].

Поэтому уже в ветхозаветном откровении внешнее выделение чего-то для посвящения Богу имело глубокий духовно-нравственный смысл и ставилось в тесную связь со святостью Бога, абсолютно чуждого всякого греха, обладающего всецелой полнотой нравственного совершенства. Достижение святости, как приобщения к святости Божией, было неоднократно объявлено задачей для каждого человека: «будьте святы, ибо Я свят» (Лев.11.44, см. также Лев.11.45; 19.2; 20.7; 20.26) и подразумевало не просто отделенность от других народов, но стремление к нравственному совершенству[8]. Именно в этом состоял смысл многочисленных ритуальных предписаний, которые сами по себе не делали человека праведным и святым и не были угодны Богу, о чем неустанно говорили пророки[9]. Напоминанием о том, что для святости недостаточно жертв и приношений, что она имеет гораздо более высокое содержание и неотделима от требований нравственной чистоты, правды, милосердия и любви, пророки возвещали грядущую полноту новозаветной святости.

В Новом Завете слово «святой» усвояется непосредственно Богу (Лк.1.49; Ин.17.11 и др.). Более 100 раз встречается упоминание о Святом Духе (Мф.1.18; Мк.13.11; Лк.1.15; Ин.7.39 и др.), святым назван Господь Иисус Христос (Мк.1.24; Лк.1.35; Деян.3.14 и др.).

Слово «святые» часто, особенно в посланиях апостола Павла, употребляется и по отношению ко всем вообще христианам: «Всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, призванным святым» (Рим.1.7); «всем святым во Христе Иисусе, находящимся в Филиппах» (Флп.1.1); «находящимся в Ефесе святым и верным во Христе Иисусе» (Еф.1.1) и пр. Именование христиан святыми имеет отчасти ветхозаветный оттенок и означает «выделенные на служение Богу». Но Искупление дает этому названию и более глубокое содержание.

Источник святости христиан – в святости Христа. Именно Он наделяет святостью членов основанной Им Церкви. В ней для человека открывается возможность восстановления его поврежденной грехом природы, преображения ее под действием благодати, обожения.

«Основой этого восстановления является Боговоплощение, восприятие Христом человеческой природы. Поскольку во Христе человеческая природа была обожена, это открыло путь к Богу и для всего человечества: христиане, следуя Христу, соучаствуют в Его Божестве по благодати и становятся святыми»[10].

Отцы Церкви выражали эту истину известной фразой: «Бог стал человеком, чтобы человек смог стать Богом». Ее истоки находим у сщмч. Иринея Лионского в книге «Против ересей», эта мысль встречается в трудах свт. Афанасия, свт. Григория Богослова, свт. Григория Нисского[11]. Потом эту мысль из века в век повторяли святые отцы и православные богословы, поскольку в ней выражена самая сущность христианства: «неизреченное снисхождение Бога до последних пределов нашего человеческого падения, до смерти, – снисхождения, открывающего людям путь восхождения, безграничные горизонты соединения твари с Божеством»[12]. Таким образом, Воплощение Слова непосредственно связано с конечной целью, поставленной перед тварью, – соединение ее по благодати с Богом. «Если это соединение осуществлено в Божественном Лице Сына, – Бога, ставшего человеком, – то нужно, чтобы оно осуществилось и в каждой человеческой личности, нужно, чтобы каждый из нас стал богом по благодати, или “причастником Божеского естества”[13], по выражению св. апостола Петра (2 Пет.1.4)»[14].

Таким образом, оббжение «составляет существо святости»[15]. А подлинная святость возможна только в Церкви, вне истинного христианства она недостижима. Сонмы мучеников, исповедников, праведников, подвижников, ставших еще на земле «земными ангелами и небесными человеками» – все эти великие образцы святости есть действие невидимой благодати Божией, полученной через церковные Таинства. Именно благодаря участию в Таинствах человек освящается, делается «новой тварью во Христе» (2 Кор.5.17), обоживается. В его теле начинают действовать те силы, те Божественные энергии, которые были присущи земному телу вочеловечившегося Бога. Благодаря Таинствам силы эти проникают в человека из горнего мира, вводя в его жизнь святые токи своей бессмертной и боготворящей жизни[16]. «Посредством… священных Таинств, – пишет св. Николай Кавасила, – как бы посредством оконцев, в мрачный сей мир проникает Солнце Правды и умерщвляет жизнь сообразную с сим миром, и восстанавливает жизнь премирную, и Свет мира побеждает мир, вводя в смертное и изменяющееся тело постоянную и бессмертную жизнь»[17].

Обожение является основанием почитания святых.