Читать книгу Аномальные места Санкт-Петербурга - Е. В. Потрохова - Страница 4

Не мертвых надо бояться – живых! Наша реальность порой бывает гораздо страшнее незатейливых легенд и фантазий о паранормальных и мистических приключениях… Но почему тогда нас так притягивает все темное, негативное и болезненное, связанное с энергетикой кладбищ и смерти?! Неразгаданность явления, не иначе! Потому что никто и никогда не расскажет нам всего того, что происходит за той самой гранью небытия человеческого…

Смерть, как ни парадоксально это звучит, является частью жизни. Те, кто покоятся на огромных городских кладбищах или тихих деревенских погостах, в братских могилах или под скромными безымянными крестами, – все они чьи-либо родственники, близкие и любимые. Каждый из них достоин памяти. И «там» их намного больше, чем нас «здесь». Мы хороним дорогих нам людей, и кусочек этой земли становится священным для нас.

За местами погребения предков ухаживают, к ним приходят в поминальные дни, зажигая свечи в память об усопших. Высшая степень человеческой добродетели – «любовь к отеческим гробам»… В «городах мертвых», как еще иначе называют кладбища, существует особая энергетика, здесь не принято появляться после захода солнца, с могил ни в коем случае нельзя ничего брать и нести в дом. Страшные и мистические истории рассказывают о каждом таком месте. Здесь есть свои проспекты и переулки, тупики и перекрестки, аллеи и кварталы. Они живут по особым законам, соблюдать которые нужно неукоснительно!

Любопытно, но в начале своего существования Санкт-Петербург не имел кладбищ вообще! Где заставала человека смерть – там его и закапывали. Позже церковь взяла на себя заботу об усопших. Под стенами приходов и часовен огораживали небольшой участок земли, на котором хоронили тела умерших. Первым таким «официальным» местом погребения в Петербурге в XVIII в. была определена территория неподалеку от церкви Великомученицы Екатерины, сегодня это оживленный перекресток Екатерингофского и Рижского проспектов. О том, что именно здесь находилось первое кладбище города, теперь мало кто знает. Хотя в XIX в. петербуржцы спокойно распахивали здесь землю и сажали картошку с капустой. «Огороды на могилах» ничуть не смущали горожан, которые вынуждены были искать пропитание любым способом и выживать. В 1732 г. Анна Иоанновна впервые издала указ об отводе специальных земель для некрополей за стенами города. Хотя людская молва приписывает его авторство императрице – Елизавете Петровне. Эта сиятельная дама настолько боялась своей смерти, что старалась вообще о ней не думать! Однако жизнь каждый раз напоминала ей о неизбежности перехода в мир иной… Как-то проезжала Елизавета мимо Вознесенской церкви, и вдруг – фу-у-у… надушенный платочек едва спас царицу от приступа дурноты. Из-за церковной ограды так резко пахнуло мертвечиной, что у царицы выступили слезы на глазах. Ну, оно и неудивительно – закапывали-то тогда неглубоко. После произошедшего Высочайшим повелением приходские кладбища было решено закрыть, а для захоронения горожан были определены окраины столицы. Подальше от сияющих дворцов и роскошных особняков знати. Казалось бы – навсегда! Но город рос, и живые наступали на мертвых.

Новые кварталы претендовали на замечательные зеленые островки с прогнившими крестами на забытых могилах. Их просто сравнивали с землей. И уже к началу XX в. таким образом в Петербурге было уничтожено четырнадцать кладбищ: Ямское, Калинкинское, Фарфоровое, Митрофаниевское, Сампсониевское и многие другие. Что память? Что кости предков? А сегодня они иной раз так напоминают о себе, что волосы дыбом встают… Мистика и реальность – ни объяснить, ни понять, ни смириться…

Мертвые продолжают влиять на живых, просачиваясь сквозь толщи бетонных стен и асфальтированной мощи проспектов своими тоненькими холодными пальцами, напоминая о неизбежном переходе туда, к «ним», в мир небытия и вечной тьмы…

Однако вернемся на старинные кладбища Петербурга: Смоленское, Митрофаниевское, Мало– охтинское и Волковское. Они так обросли легендами и всевозможными историями, что начинать наш рассказ непременно нужно с них. Коренные питерцы с особой гордостью, чтобы обозначить свое истинное происхождение, произносят: «Не то чтобы два или три поколения, а от Смоленского и Волковского кладбища». «Перевожу с немецкого и финского на Волковское», – изысканно шутит какая-нибудь дама преклонных лет в вуальке Серебряного века, привыкшая ступать своими ботиками исключительно вдоль «поребриков» в «булошную»…

На Смоленском, расположившемся на Васильевском острове, стали хоронить еще в 1738 г. Свое название кладбище получило исключительно из-за того, что земле придавали здесь «людей работных», пришлых, тех, кого властной государственной волей сгоняли на строительство чудо-города Петрова. Вот они-то, выходцы из Смоленска, и осваивали эти самые «новые земли» – в прямом смысле этого слова. Костями своих измученных непосильным трудом тел, полегая в могилы. Смоленкой назвали и тихую Черную речку, на берегу которой образовался погост, а затем и деревянную церквушку посвятили Смоленской иконе Божьей Матери. Совсем уж, видимо, гиблое было это место, раз даже со временем и ее народ переименовал в «Оспенную». От оспы в то время умирали сотни детишек, и всех их отпевали именно в этой юдоли печали. Но самыми первыми «переселенцами в мир иной» близ этого огромного «города мертвых» стали узники острога военной канцелярии, который находился возле истока Черной речки. С трупов даже не трудились снимать кандалы: хоронили, горемычных, как есть.

А развеселый и безбашенный русский народ шутками-прибаутками, как мог, отгонял от себя страх неотвратимости смерти. Именно Смоленское кладбище вошло в фольклор. Во время праздничных гуляний ряженые и скоморохи, продавцы дешевого товара и «лотереек» для бедноты на все голоса выкрикивали:

– А вот, господа, разыгрывается именье —

На Смоленском кладбище каменья!

Весело так о невеселом… Страшные события происходили на его территории – а это ни много ни мало 50 га! – в 20-е гг. прошлого столетия. Большевики так рьяно взялись за борьбу с религией и мракобесием, что позабыв о страхе и совести, гноили в камерах людей церкви, от высоких рангов до самых низких. По легенде, сорок священнослужителей Ленинградской епархии привели сюда, на Смоленское кладбище, и, поставив перед свежевырытым рвом, приказали отречься от веры и христианских убеждений. Дико звучит, но их заставили спуститься в могилу и живыми засыпали землей, не побоявшись ни гнева небес, ни людской ненависти. Земля еще несколько дней стонала и вздыхала, шевелилась и бугрилась… Словно не живые уже, но и еще не мертвые люди пытались отрыть себе путь к воздуху, солнцу и Богу. И он услышал мольбы невинных – сверкнул луч с небес, и утихло все. Сам Господь дал успокоение рабам своим и мученикам. К этому месту, расположенному недалеко от так называемой блоковской дорожки, тропа верующих не зарастает. На могиле всегда много свежих цветов и зажженных свечей. Шелестят молитвами о зверски убиенных бумажные хризантемы в венках, да разносит ветер поминальные записки с мольбами…

Кстати, о блоковской дорожке. Могилу знаменитого русского поэта А. Блока принято искать на Смоленском. Хотя и тут случилась прелюбопытнейшая история. Поэта похоронили здесь в 1921 г., но позже, в 1944 г., его прах перенесли на Волковское, на Литераторские мостки, ближе к соратникам по цеху. Решение, прямо скажем, странное и, отчасти, святотатское. Питерцы до сих пор не смирились с этим и продолжают чтить память о великом Блоке одновременно на двух кладбищах – на месте бывшего, истинного, его захоронения, и там, куда его «переселили» в годы советской власти. На Смоленском же со временем неизвестно откуда появился гранитный камень с надписью «Здесь похоронен Александр Блок».

На Смоленское приходит немало народа, чтобы поклониться святой Ксении Блаженной, которую по праву называют Ксенией Петербуржской. Происходит это настоящее «вавилонское столпотворение» 6 февраля, на именины святой, у часовни. Здесь же расположены еще два храма, посвященных Воскресению Христову – один из них принадлежит Армянской апостольской церкви (при ней находится знаменитая Лазаревская усыпальница); другой до сих пор известен современным горожанам как «Утоли моя печали».

Виктор Сергеев, житель Васильевского острова, недавно рассказывал собирателю питерского фольклора Александру Потапову свою удивительную историю, связанную с кладбищем на Смоленке.

…Витька – парень питерский, коренной! В доме 62 на Детской улице протекало его чудесное беззаботное пацанское время. И ничего такого страшного не было в том, что окна квартиры выходили прямо на Смоленский погост. Даже интересно! К закрытой тогда часовенке Ксении Петербуржской приходило много людей… что-то там шептали, известку со стен сковыривали и ели… Считалось, что помогает от неизлечимых болезней. То ли правда, то ли нет – а многих, говорят, действительно, спасало от смерти. В общем, Ксения эта – настоящая помощница во всевозможных делах человеческих. Вот они, люди в нее верующие, и несли свои горести и просьбы, написанные на клочках бумаги, которые затем рассовывали по щелям. Мелкие монетки еще заворачивали в них. Пацанам же что? Уйдет горемыка, а они тут как тут – шпилечкой подцепят вложение, прочитают. Чаще – посмеются, конечно! Ну, не у блаженной Ксении же просить «историю КПСС на пятерку сдать»?! Или там девчонку какую приворожить любовью…не смешно ли? А иногда записку обратно засунут, если мольба уж совсем отчаянная, о здоровье, о жизни близкого. Трогало это даже озорные ребячьи души. А денежку – в карман! На мороженое-эскимо да на стакан газировки. А между тем, некоторые просьбы сбывались прямо на глазах! В школе вместе с Витькой и его друзьями учился Сережа Аксененко. Так вот он перед экзаменом попросил у Ксении «билет №… какой-то там», единственный, который он кое-как прочитал. И что вы думаете – вытащил именно его! И «трояку» своему радовался безмерно! Но был случай страшный. Тот самый, от которого даже во взрослом состоянии у Виктора кровь в жилах стынет.

…Золотые листья покрыли могильные холмы, голые ветви уныло склонялись над каменными надгробиями и крестами. Сентябрь 1963-го выдался дождливым и мрачным. Даже днем на кладбище уныло: ветер завывает, мурашками гонит по телу зябкость. Одно у мальчишек развлечение – добывать серу из сломанных плит и поджигать ее. Она горит красиво, таким загадочным голубым пламенем, хоть часами смотри – не налюбуешься! В тот день дождь такой промозглый зарядил, мальчишки поэтому и залезли на сосну – ветки крепкие, крона тугая, от мороси защита. Сидят под куполом на толстенных ветках, поджигают серу, огоньками восхищаются… Вдруг тихо так стало, даже шороха капель не слышно. А в тишине шаги, усталые такие, шлеп-шлеп по мокрой дорожке. Глядят ребята – идет по аллейке женщина. И хорошо ее так видно! На ней ботики резиновые, коротенькие, плащ с капюшоном, а в руках она две сумки тяжелые несет. Подошла к одной из могильных плит, сумки поставила. Санек засмотрелся на странную тетку и выронил из рук свой коробок с серой. Звонко стукнулся он о ствол сосны и упал прямо к ногам женщины. Она замерла на миг, потом голову подняла… А под капюшоном – пусто!!! Нет там лица! Черный провал. Тетка тут же растаяла в воздухе – как не бывало. В диком ужасе затрясло пацанов, кое-как спустились они с дерева, а бежать сил нет, и ноги будто ватными стали. Отдышались вроде. Санек говорит: «Пошли туда, посмотрим!». А боязно, вдруг призрак снова выйдет? Так, глянули издалека, а на дорожке между могил даже следов той тетки не осталось. Хотя с дерева-то отчетливо было видно, как она каблуками грязь вдавливала. Витя тогда решил, что привиделось, наверное, все… Сумрак, да дождь, да огоньки серные перед глазами мелькали. С неделю пацаны по домам просидели, к кладбищенской ограде даже подойти боялись. Никому ничего не сказали тогда… А года через два нелепо погиб Санек – его сбросили с моста, разбился о баржу. Потом «в места не столь отдаленные» сел отбывать немалый срок Артем. А у Виктора начались проблемы со здоровьем. Да и будто бы сама смерть караулила его за каждым поворотом. То в сетях рыболовных запутался, когда купался, чуть было не потонул. То вообще – фантастика – кто-то телевизор выкинул с девятого этажа, и упал он в метре от головы Виктора. Повезло и на этот раз. Но все чаще вспоминает он ту историю и черную пустоту вместо лица, обращенную к трем мальчишкам. Кто знает, что за призрак «сглазил» судьбы трех друзей? Не сама ли Смерть бродит у могил кладбища на Смоленке, заманивая в свои покои все новые и новые жертвы?!