Читать книгу От деревеньки Мосеево до Москвы. Воспоминания и размышлизмы - Е. В. Ширяев - Страница 8

В 1973 г. меня перевели в Москву, в ЦНИИЭВТ, заведующим отделом автоматизации управления транспортным процессом. Одновременно коллегия Минречфлота утвердила главным конструктором АСУ на водном транспорте.

Разработка автоматизированных систем управления на речном транспорте стала моей основной работой на последующие десятилетия.

С благодарностью вспоминаю моих коллег по этой работе: Неволин В.В. и Кока Н.Г. в Минречфлоте, Захаров В.Н., Федюшин В.М., Фадеев И.П., Бутов А.С., Белов А.Ф., Чупалов В.М., Платов Ю.И., Долгов Н.Я. и многие другие в вычислительных центрах и институтах речного транспорта.

Разрабатывались типовые технические задания на АСУ Пароходство» АСУ «Порт», классификаторы судов, портов, грузов, методика расчёта экономической эффективности АСУ и другое. Организовывались вычислительные центры, поступала и периодически менялась вычислительная техника. Разрабатывались системы и подсистемы. Много было командировок в различные города в составе комиссии по приёмке АСУ в промышленную эксплуатацию.

Обо всём этом в краткой статье рассказать невозможно. Расскажу здесь только об основной и наиболее интересной моей работе – создание АСУ «Диспетчер».

Я со времен диссертации не упускал из вида область оперативного диспетчерского управления, но первые годы в ЦНИИЭВТе не мог ею вплотную заняться, так как при распределении функций она была поручена горьковскому и ленинградскому ВЦ.

ЦНИИЭВТу были поручены подсистемы верхнего, министерского уровня, но также и общесистемные вопросы всех речных АСУ. Со временем я пришёл к убеждению, что в области диспетчерского управления нужно и можно подойти к созданию АСУ на другом качественном уровне.

Тогда я делаю решительный ход. К этому времени (1978 г.) моим куратором в министерстве становится Кока Николай Григорьевич (он когда-то был моим конкурентом при назначении в ЦНИИЭВТ, но отношения у нас хорошие). Кока тоже влюблен в область автоматизации оперативного управления и занимался ею. Пишу ему обстоятельную записку (страниц на 70) о том, как нужно строить систему, причем первоначальной базой определяю Московское пароходство (я к нему близок), а не Волжское, которое является базой горьковского ВЦ. Через некоторое время звоню: «Прочитал?» – «Это моя настольная книга».

Кока – блестящий организатор, и постепенно у нас складывается тандем, его вопросы – организационные, мои – методические и конструкторские (хотя и он в них не дилетант). Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, а дело у меня обозначено большое. Нужно сделать систему, объединяющую пароходство и все его порты и диспетчерские от Рыбинска до Мурома, причем работать она должна в реальном режиме времени, при той-то технике. Нужно многих людей убедить, и чтобы дали большие деньги.

Летом 1979 г. Кока рассылает по городам и весям мою записку и организует большую поездку на теплоходе «Петр Андрианов» по водным путям Московского пароходства с привлечением многих людей. Как на грех, перед самой командировкой я попал в больницу (остеохандроз грудного отдела позвоночника). Не долечившись, сбегаю из больницы (врач: «Пиши расписку. Ты ко мне еще вернешься»). Идем от Горького по Оке. Сначала Кока организует большой разбор на «Андрианове» в кругу разработчиков. Я делаю доклад, выступают все, большие споры, особенно недовольны горьковчане – от них уходит перспективная работа, и они ее видят иначе. Кое-как вырабатываем общий подход – в портах сумятицы умов не заводить, а в деталях потом разберемся. Кока (вот организатор) успокаивает горьковчан тем, что и они будут участвовать в работе. Во всех портах – доклад, обсуждение, изучение местных условий. Основное сделано, и в Москве я временно возвращаюсь в больницу. В Москве агитацию продолжаем, находим активного сторонника в лице зам. начальника пароходства Копаева Н.И. (Кока нашёл).

В 1980 г. Кока сумел включить работу в план Государственного комитета по науке и технике на 1981–1985 гг. с хорошим финансированием. За речным транспортом в области АСУ закреплен институт МНИПИСПУ, его и определяют разработчиком. Я не возражаю, пока я не чувствую возможностей принять на себя эту огромную работу, а МНИПИСПУ – специализированный институт. К тому же какое-то методическое участие мне обеспечено, и Кока настаивает на том, чтобы я в сторону не уходил. «Имей в виду, в любом случае будем отвечать вместе».

Промчалась пятилетка. В пароходстве и во всех портах стоят ЭВМ «СМ-4», они связаны выделенными каналами связи. Однако пароходство систему не принимает, много недоделок и того, что не нравится. Приходит народный контроль СССР и по-божески дает еще год (все-таки система большая).

Здесь я считаю возможным и нужным активно включиться в работу. Этому предшествовало то, что я пополнил свои кадры программистов. Особо нужно сказать о Дмитрии Михайловиче Семизе. Он пришел ко мне из учебного института водного транспорта, кандидат физико-математических наук. Сомневался в приеме, так как из учебного института его попёрли за организацию пьянки 7 ноября. Звоню знакомому декану Кирьякову (у меня его дочка работает, он должен сказать истину). Говорит: «Золотая голова, но есть ложка дегтя». Оказался прав, но сейчас мне нужна золотая голова, Семиза принимаю. Для начала даю ему одну темку, в которой нужно запрограммировать базу данных на ЭВМ «Искра-226». Семиз быстро осваивает неизвестную ему систему программирования. Тема рассчитана на год, но через 3 месяца Семиз докладывает, что все сделано и, главное, приносит акт приемки. Та-ак, вот кто мне нужен.

Смотрю, что сделал МНИПИСПУ. В начале работы главный разработчик Ивановский Миша со мной контактировал, я ему был нужен в чисто речных вопросах. Теперь же я ему вреден, поскольку могу разобраться в том, что он не хочет показывать. Но я теперь член приемной комиссии, и ему не отвертеться, да и система уже установлена в пароходстве. Вижу, что система нетехнологична по основным моментам – интерфейсу диспетчерского ввода и межмашинному обмену. За такой системой диспетчера работать не будут.

Скромно отойти в сторонку? Да все-равно меня не погладят, я был методическим закоперщиком. Разговариваю с Семизом, объясняю задачу – сделать другое программное обеспечение, Семиз загорается. «Ну что, Дмитрий Михайлович, забьем Мике баки?» «Евгений Владимирович, не сомневайтесь, обязательно забьем». Подключаю к Семизу еще квалифицированного программиста, Колю Югина. Потом и других подключаю для информационного обеспечения и других дел – в отделе хорошие люди, хотя большинство женщины. Работаем без всякой официальной темы, подпольно. Кока напоминает: «Помни – отвечать вместе будем». Отвечаю неопределенно, не раскрывая замысла: «Николай Григорьевич, мы думаем». «Думай, голова, думай».

Мне и в отношении себя нужно принять решение. У меня на 90 % подготовлена докторская диссертация, но я знаю, какая возня с ней предстоит, если идти на защиту. Тогда в работе по АСУ «Диспетчер» я буду участвовать ограниченно, как начальник отдела. Нужно выбирать что-то одно. Выбираю АСУ «Диспетчер», диссертация несколько лет пылится на полке, пока не устаревает, а я теряю к ней интерес. Не жалею, мне интересна работа по АСУ «Диспетчер». К тому же есть и другой аспект. Например, один из моих жестких оппонентов, Каплан А.М., через три года говорит: «Ну, Евгений Владимирович, ты теперь – голова, настоящий главный конструктор».

Семиз в это время – выше всяких похвал, просто удивляет. Обсуждаем вопрос об операционной системе, он решительно заявляет: «С этим барахлом возиться не будем, я нашел через знакомого, начальника ВЦ Верховного совета Камшицкого, другую систему – Диамс». Быстро с Югиным ее осваивает. Я лично предметно занимаюсь структурой информации. Предлагаю свою картинку ввода (это определяющий элемент в части состава информации). Долго спорим с Семизом и Югиным, принимают (им просто не прикажешь, все пропускают через свое представление). Придумываем разные детальки с целью максимальной технологичности ввода для диспетчера.

Особый вопрос – межмашинный обмен. Стандартную программу Диамса тоже забраковываем. «Дмитрий Михайлович, ищите толкового парня через Камшицкого». Приводит азербайджанца Рустема (фамилию забыл; через несколько лет парень умер). Принимаю на работу по совместительству. Как работал этот Рустем – нужно сказать. Вечером сидим за дисплеями в ВЦ пароходства. Рустем работает в машинных кодах, это особый трудный вид программирования. Вперился в дисплей, ни с кем не разговаривает. Входит уборщица, мы все (кроме Рустема) встаем, чтобы дать ей возможность поводить шваброй. Трогает Рустема за плечо, тот не отрываясь от дисплея приподымает зад, уборщица вынимает стул, Рустем не изменяет позы. Уборщица водит шваброй возле его ног, подставляет стул обратно. Сделал программу.

Наступает конец отведенного дополнительного года (1986). Испытания и приемка системы МНИПИСПУ. И здесь мы выходим на арену, объявляем о выполненной разработке. Для начала я собираю большой сбор диспетчеров (зам. начальника пароходства Копаеву и Коке пока говорить рано). Семиз ревниво к этому относится: «Евгений Владимирович, не Ваше это царское дело». Разъясняю, что с диспетчерами для начала лучше сумею поговорить я (сам диспетчер), а ему лучше поговорить с работниками ВЦ. Показываю за дисплеем нашу систему диспетчерам. Главный диспетчер: «Да это небо и земля! В 10 раз быстрее и удобней чем у МНИПИСПУ». Тогда показываю Коке («Вот вы как сделали!») и предлагаю Копаеву провести также и испытания системы ЦНИИЭВТа. «Да это удар под яйцы!» – возмущается Копаев. Разъясняю, что это не так: техническое обеспечение МНИПИСПУ остается, программное и информационное обеспечение по заданию пароходства (я это всегда подтвержу) разработано в двух вариантах, то-есть пароходство подошло к делу очень обстоятельно. Копаев назначает испытания.

На испытаниях сразу выясняется и второе преимущество системы ЦНИИЭВТа. Если в системе МНИПИСПУ организовывались специальные сеансы связи и длились они 2–3 часа с каждым портом, то в системе ЦНИИЭВТа межмашинный обмен происходит в фоновом режиме, незаметно для диспетчера, и передача сообщения длится 2–3 секунды. В системе МНИПИСПУ информация для передачи делится на блоки-кирпичи и застревает при многочисленных сбоях несовершенной связи (даже воздушные провода есть), а у ЦНИИЭВТа – на элементики-крупинки, которые мгновенно проскакивают. Член комиссии от министерства К.С.Смирнов (мой однокашник по институту) хочет убедиться – нет ли здесь обмана. Усаживаю рядом с собой и по его заданию передаю сообщение, а он на другом конце (в Твери) проверяет. «Хо!» – убеждается он. Молодец Рустем.

На заключительном заседании приемной комиссии возникает кратковременный скандал. Пароходство четко высказывается за систему ЦНИИЭВТа, Ивановский (МНИПИСПУ) молчит, но его директор возмущается, показывая на меня: «Да откуда он взялся? Так не положено». Кока спокойно разъясняет: «А в чем дело? Мы систему принимаем, ваше задание выполнено». – «А, тогда годится».

Победа. Но это только начало. Перед началом навигации собираются диспетчера из всех портов на обучение. Они системы МНИПИСПУ не видели, сравнивать не могут. Поднимается шум: «Как – нас, диспетчеров, усадить за клавиатуру?» Сейчас это кажется смешным, каждый работник будет чувствовать себя ущербным, если у него нет ЭВМ, а тогда было так. Убеждаем всем скопом.

С началом навигации вижу, что медленно печатается дислокация флота. Коля Югин мне отвечает: «А таковы характеристики машины, больше ничего не выжмешь». Беру отпуск и усаживаюсь за программирование. Семиз опять говорит мне, что это не мое царское дело, но с его помощью я быстро осваиваю программирование и через две недели показываю ему результат. Выхожу закурить (мы в ВЦ пароходства вечером), встречается Червяков А.А. (тоже высококлассный программист, подключен к работе). Возвращаюсь и слышу в приоткрытую дверь, как Семиз говорит Червякову: «Леш, ты посмотри, как Евгений Владимирович Колю уел. Дислокация-то печатается со свистом». Приятно такое помнить. Как говорит моя Тамара – если сам себя не похвалишь, то кто ж тебя похвалит. Но, конечно, я программированием в основном не занимаюсь, кроме упомянутых троих есть еще Гостилин Н.Н., который разработал одну важную подсистему (к сожалению, вскоре умер).

Дальше еще было много работы, и для Московского и особенно для Волжского пароходства, но у меня уже получается производственный роман, который я вовсе не собираюсь писать. Скажу только, что система, несмотря на недостатки (не полностью была укомплектована техникой, а финансирование на это уже не давали), просуществовала, постепенно развиваясь, до 1996 года, когда полностью сменилась вычислительная техника. А здесь я прокомментировал только начало моей основной и наиболее успешной работы в качестве главного конструктора АСУ.