Читать книгу Первая гроза - Эдгар Чернов - Страница 6

26 марта, 1950 год.

Шла лекция. Беляев не мог сконцентрироваться на словах преподавателя. Ночь прошла тревожно, ему снились всевозможные кошмары, сплетаясь в один рваный и фантасмагорический сюжет. А ещё он точно помнил, что во сне видел отца. Тот сидел за столом, ел гречневую кашу и всё время повторял: «Вкуснотища какая!».

Сергей помнил отца очень смутно. Всё, что от него осталось – пожелтевшая фотокарточка, хранившаяся в единственном семейном альбоме. Беляев точно не знал, за что был осуждён отец. Лет в двенадцать ему вдруг до ужаса захотелось выяснить, что случилось с родителем, но бабушка всегда уходила от ответа. Став чуть старше, он понял, что Ксения Александровна просто защищала его от ненужной, очень тяжёлой информации.

Сергей смотрел на сверстников и думал, что хочет жить так же, как и они. Но для этого необходимо отказаться от желания узнать, почему его отец, Алексей Стеклов, стал врагом народа. Беляев сам не знал, чего боялся больше: узнать, что тот действительно был врагом, предателем, и ощутить себя заклеймённым на всю жизнь, или посчитать случившееся жуткой несправедливостью, и страдать от того, что уже ничего не исправишь?

Поэтому в какой-то момент Сергей усилием воли запретил себе всяческие размышления об отце. Но иногда, лёжа без сна в холодной постели и глядя в темноту за оконными стёклами, заклеенными полосками бумаги крест-накрест, он ощущал, как ледяной ужас касается души, как будущее делается мутным, непонятным, как становится неимоверно страшно и грустно. И от того, что блокада Ленинграда всё ещё не прорвана, и от того, что образ отца всегда сидел там, на дне души, и от того, что война, казалось, никогда не закончится.

– Ты сам не свой, – заметил Юра, когда они после после пары пошли в столовую.

– Спал плохо, – потерев кулаками глаза, ответил Беляев.

– В выходные премьера фильма «Секретная миссия». Шпионский детектив, про нашу разведку, – в голосе Зотова ощущались восторженные нотки. – Идём?

– Ещё спрашиваешь, – улыбнулся Сергей. – Конечно.

– В «Искру»?

– Как всегда.

– Надо Сёмку позвать.

Друзья взяли по пирожку с капустой и стакану чая. Заняв один из столов шумной университетской столовой, они ели и болтали о всяких пустяках. Постепенно общение с Зотовым развеяло неприятную мрачность, сидевшую в душе после вчерашней встречи с полковником. Он даже подзабыл то, что в конце ужина, отвезя парня домой, Демидов сказал, что вскоре они снова встретятся, не уточняя ни дату, ни место.

Бессонная ночь позволяла студенту на все лады прокрутить в утомившемся мозгу одну и при этом главную мысль: «Что же будет дальше?». Сергей не очень представлял, что значит это «я теперь с ним». Как это выглядит? Что это подразумевает, кроме интимной близости, о которой Серёжа имел хоть какое-то представление? Беляев, конечно же, знал, что люди влюбляются, ходят на свидания, а потом женятся, создают ячейку процветающего советского общества. Но между ним и Демидовым были, казалось, сотня лет и ещё три тысячи лье. Он понятия не имел, кто этот человек, что у него на уме, чем он живёт, что любит, чем интересуется. Сергей знал о полковнике только его имя и фамилию, ну и, разумеется, звание. На этом всё. Поэтому теперь будущее виделось парню ещё более тревожным и мутным.

***

Беляев пробежал две остановки, и заскочил в собирающийся уезжать трамвай. Сергей ужасно волновался и корил себя за забывчивость. Как можно было забыть обо всём на свете? И что теперь будет? Студент прекрасно осознавал, что Демидов может лишить его таких «счастливых часов», поскольку правило было нарушено. А ведь они сделали его таким окрылённым, подарили иллюзию свободы!

«Что ж ты ноешь? Ты трус? Ты сам согласился на эти отношения, тебя под дулом пистолета не принуждали!» – вдруг одёрнул себя Беляев, и его будто окатили ведром ледяной воды.

Нужно было привести в порядок мысли и признать, что он уже взрослый человек. Другие в шестнадцать уже били фашиста, а он в двадцать трясётся от собственной глупости. Стыдно должно быть!

Пристыдив себя, Беляев ощутил прилив моральных сил. В голове всплыли слова Демидова об ответственности. И отчего-то в эту секунду стало вдвойне стыдно.

Сергей замялся у подъездной двери.

Майский вечер благоухал, широкие московские улицы потихоньку кутались в него, как в мантилью из фиолетовых кружев. Беляев закусил угол губ и посмотрел вверх, пытаясь отыскать окна квартиры Демидова в подсознательной надежде на то, что того весь день не было дома и всё ещё нет.

Темнело. Тянуть ещё дальше не было смысла. Поэтому, собрав всю волю в кулак, Сергей вошёл в подъезд.

Поскольку ключей у студента не было, пришлось звонить. Дверь открыли не сразу. Первое, что увидел Беляев – мрачный взгляд тёмных глаз. Казалось бы, тот всегда был мрачен, но в этот раз в нём читалось что-то ещё.

Сергей медленно вошёл в квартиру и захлопнул за собой дверь. Полковник молча смотрел на него, и это молчание, эта терзающая нервы тишина были в сто раз хуже, чем оры. Но самым кошмарным было то, что Серёжа вдруг с каким-то животным ужасом понял, что Демидов всё знает. Он замер, глядя в глаза мужчины так, как травоядное смотрит в глаза хищника за мгновение до смерти.

– Снимай ботинки, – вдруг сказал Дмитрий ничего не выражающим голосом.

Беляев вздрогнул и наклонился, чтобы разуться. Когда с этим было покончено, парень выпрямился и снова съёжился под стальным взглядом.

– Оказывается, тебя всегда нужно забирать из института, – совершенно бесцветный тон, вкупе с убийственным взглядом пригвоздили Серёжу к месту.

– Извините, – с трудом произнёс студент. – Извините, я…

И вдруг на щёку обрушилась хлёсткая, сильная пощёчина.

Голова парня метнулась в сторону, в мозгу промелькнула странная мысль: «Да, рука у него тяжёлая». Беляев схватился за место удара и посмотрел на мужчину, ожидая, что будет дальше.

– Ты ставишь под удар свою зазнобу, и даже не понимаешь это, – сказал Дмитрий, слегка склоняя голову набок. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Нет, я… Она не моя зазноба… – пролепетал Сергей, пугаясь услышанного.

– Будешь мне лгать? Это бессмысленно.

Беляев не мог соврать. Просто не получилось бы. К тому же, это и впрямь было бессмысленно – Демидов знал о каждом его шаге, и сегодня Серёжа в этом лишний раз убедился.

– Как неосмотрительно, – добавил мужчина и холодно ухмыльнулся. – Иди в спальню.

Беляев послушался.

Он остановился на мягком сине-коричневом ковре, посреди чудесной комнаты, продолжая держать руку на щеке, которая всё ещё пылала от пощёчины.

Через пару секунд в спальне появился Демидов. С величием льва пройдя к кровати, он сел на неё и сухо приказал: «Раздевайся».

Сергей опустил взгляд и принялся покорно снимать с себя одежду. Оставшись совершенно обнажённым, он ощутил горячий стыд, а взгляд мужчины только усиливал его.

– Подойди, – жёсткий голос полковника не предвещал ничего хорошего.

Беляев приблизился к кровати, ощущая сухость во рту.

– Животом сюда, – небрежно хлопнув себя по колену, сказал мужчина.

Студент неловко выполнил приказ, опираясь на локти и ложась животом на колени Дмитрия. Тот опустил ладони на ягодицы любовника и начал поглаживать их. Сергей зажмурился и стиснул зубы.

– Ты так и не запомнил, кому принадлежишь? – тихо спросил Демидов и шлёпнул Серёжу по правой ягодице так неожиданно, что тот содрогнулся и ахнул. После этого он снова погладил её и шлёпнул ещё раз, любуясь покраснением кожи. – Итак, Сергей, чей ты?

– Ваш, – жмурясь, ответил Беляев.

– А погромче? – Демидов шлёпнул левую ягодицу и сжал её.

– Я ваш! – воскликнул Сергей, краснея не только лицом, но и шеей.

– Так лучше, – ухмыльнулся Дмитрий и принялся шлёпать то одну половинку зада, то другую. Серёжа содрогался на каждый шлепок.

Сила ударов была умеренной, контролируемой. Когда зад парня достаточно порозовел, Демидов уложил Беляева на спину, встал и снял халат. Студент в ужасе заметил, что мужчина уже возбуждён.

Ничего не говоря, полковник взял с тумбочки смазку, приказал любовнику развести ноги и встал между ними на колени. Он вновь растягивал Сергея обстоятельно и тщательно, несмотря на то, что собственный член сочился смазкой и требовал скорейшей разрядки. Беляев даже невольно удивился его выдержке, хоть и не совсем осознанно, поскольку осознанно в своём положении он мог только бояться.

Когда студент был подготовлен, Демидов взял свой член и неспешно ввёл его наполовину. Сергей не сдержал гортанного стона. Полковник опёрся на выпрямленные руки и начал ритмично двигать бёдрами, постепенно входя всё глубже, и вскоре стал вводить орган во всю длину. Беляев приоткрыл рот от острых ощущений и почувствовал, как горячее возбуждение подкатывает к низу живота, а страх только обостряет его. Демидов двигался ровно с такой скоростью, чтобы разбудить желание парня, словно точно зная, как лучше именно для него.

Серёжа схватил свой член и начал дрочить. Его серо-голубые глаза были маслянисты, покрыты поволокой возбуждения, а комнату наполнили хлюпающие звуки и шлепки. Заметив, что Беляев вот-вот получит оргазм, Демидов ударил его по руке, заставив ту оставить член в покое, и резко двинул бёдрами назад, выходя из Серёжи.

Тот округлил глаза от совершенно новых ощущений. Застонав, он содрогнулся и резко свёл ноги, испытывая невыносимое желание кончить.

– Нельзя, – хрипло сказал полковник, ударяя парня по правой ягодице.

Он начал её мять, тем самым добиваясь того, чтобы кровь прилила к заду. Беляев тихо заскулил, глядя на мужчину опьяневшим взглядом. Как следует потискав ягодицу, Дмитрий мягко, но уверенно развёл колени Серёжи в стороны, взял свой текущий член и снова ввёл в дырку партнёра, заставляя того ахнуть и мотнуть головой.

– Представляешь, если бы Литвинова увидела тебя сейчас? – прошептал Демидов, начиная активно трахать Беляева.

Тот залился краской и, сходя с ума от действий члена в своём анусе, положил ладони на плечи мужчины. Страх, возбуждение и стыд – безумный коктейль обострял все ощущения и чувства. Наклонившись, Демидов накрыл губы Сергея своими, толкнулся языком в его рот и принялся в нём хозяйничать.

Беляев снова ощутил накатывающий оргазм и застонал в поцелуй, жмурясь. Дмитрий резко вышел из него и оторвался от губ.

– Нельзя, сказал, – хрипло прошептал мужчина, шлёпнув Серёжу по яичкам.

Тот чуть не разрыдался от ощущений.

– Пожалуйста… – прошептал он.

– Ты только мой, Сергей, – строго сказал Демидов. – Повторяй вслух каждый божий, пока не запомнишь. Понял?

– Да… – полубезумно пробормотал Серёжа, еле сдерживаясь, чтобы не начать отчаянно дрочить.

Демидов несколько секунд любовался раскрасневшимся лицом Беляева, затем снова вставил в него член и принялся неспешно трахать парня. Он пристально смотрел в глаза Серёжи, обхватив ладонью его шею, но не сжимая, просто держа. Толчки становились всё быстрее, и вскоре стали по-звериному быстрыми. Спинка кровати стучала о стену, хлюпающие звуки становились громче.

Сергей уже ничего не понимал, не видел, не слышал. По всему телу разлилось приятное тепло, обещая бешеный оргазм. В какой-то момент парень даже закатил глаза от ощущений, а руки безвольно свалились с плеч мужчины. Действия опытного любовника не оставляли ему шанса. Спустя пару минут сладкой пытки Беляев прогнулся в груди и вскрикнул. Из члена брызнула сперма, попадая на живот Серёжи. Демидов, продолжая держать парня за шею и чувствуя под собой податливое, горячее, содрогающееся в конвульсиях тело, застонал, и начал изливаться в анус Беляева. Словив оргазм, мужчина не спешил выйти из Сергея.

Он опирался на локти и смотрел в лицо Серёжи, который всё ещё подрагивал и ничего не соображал от яркой разрядки. Влажный, красный, с маслянистым взглядом и приоткрытым ртом… Он был дьявольски хорош. Дмитрий провёл пальцами по его губам, балдея от того, как анус продолжает сжимать-разжимать его член.

6 апреля, 1950 год.

Демидов появился неожиданно.

Беляев выходил из университета в компании Зотова и Крапивина, когда взгляд остановился на чёрном автомобиле «Победа». На заднем сидении сидел Дмитрий и смотрел прямо на него. Ноги парня сделались ватными.

Казалось бы, он каждый день ждал, что Демидов явится, как и обещал, а когда это случилось, был готов закричать от волнения.

– Ребят, вы идите… Мне надо… – промямлил Сергей.

– Куда? – изумился Крапивин. – Ты же только что сказал, что тоже хочешь!

– За мной приехали, – на выдохе произнёс Беляев.

– Кто? – Сёма обвёл взглядом площадку перед корпусом и увидел «Победу».

– Ребят, я потом всё объясню, – сгорая от стыда, выпалил Сергей и, мельком глянув на ошарашенных друзей, поспешил к автомобилю.

– Он стал чекистом? – ухмыльнулся Савченко, подходя к Семёну и Юрию.

…Сергей сидел в автомобиле рядом с полковником и ощущал, что сердце бьётся где-то в горле, а ладони взмокли. Мужчина ничего не говорил, спокойно глядя в окно.

«Победа» остановилась возле дома Демидова.

Дмитрий вышел первым. Он молча шёл впереди, а студент плёлся следом, внутренне поражаясь величию высотного дома.

Они поднялись на лифте и прошли в просторную, комфортную и шикарную квартиру. Если бы Беляев не был так взволнован, он бы точно принялся рассматривать каждую деталь интерьера.

Дмитрий снял чёрное пальто и, оставшись в форме, скрылся в ванной, дабы вымыть руки. Студент стянул куртку и повесил её на крючок. Вернувшись, полковник сжал запястье парня и направился в спальню.

– Положи портфель, – велел он. – И разденься.

Сергей вздрогнул. Опустив портфель на пол, он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и замер. Страшно, стыдно… Не так он представлял свою первую близость! И, вообще, совершенно не был к ней готов. Беляев понимал, что не был готов ни к чему, по большому счёту. Отношения с Демидовым казались ему такими же далёкими, непонятными, иллюзорными, как Бог и религия.

Дмитрий снял ремень и положил его на стул, после чего начал расстёгивать китель, неотрывно наблюдая за Сергеем. Тот провёл дрожащей ладонью по лицу, словно пытаясь спрятаться.

Полковник медленно подошёл к парню и положил грубую, но тёплую ладонь на его щёку:

– У тебя совсем никакого опыта нет?

Сергей быстро кивнул. Его взгляд метался из стороны в сторону, избегая останавливаться на Дмитрии.

– Не бойся, мальчик, – сказал Демидов. – И расслабься.

Он медленно расстегнул пуговицы на рубашке Серёжи. Сняв её, мужчина провёл ладонями по груди и животу парня, заставляя того содрогнуться. Беляев смотрел в угол, тяжело дыша. Его глаза покраснели от напряжения.

Демидов расправился с ремнём студента, дёрнул вниз штаны, и Сергей, как ребёнок, поднял сперва одну ногу, затем другую. Мужчина подцепил резинку трусов Серёжи, и потянул их вниз. Беляев судорожно выдохнул и закрыл глаза, снова поднимая ноги по очереди.

– Ты красивый… И вкусно пахнешь, – тихо сказал Дмитрий, выпрямляясь и проводя носом по шее парня.

Тот был готов провалиться сквозь землю.

Полковник подвёл его к кровати и уложил на спину. Беляева била дрожь, волосы прилипли ко лбу. Он смотрел на раздевающегося мужчину и испытывал дикий стыд и страх. Когда Дмитрий остался без одежды, Сергей чуть ли не воскликнул от переизбытка впечатлений: ему было страшно даже представить, как это может оказаться в нём.

Демидов лёг на бок рядом с напряжённым парнем и, развернув его голову к себе за подбородок, увлёк в поцелуй. Он целовал Беляева ласково и требовательно одновременно, рукой оглаживая его грудь, нежно цепляя соски. Сергей невольно положил ладонь на шею Дмитрия и прикрыл глаза. Язык откровенно трахал рот студента, пальцы играли с сосками, и постепенно внизу живота Серёжи начал завязываться приятный узел, состоящий из сладострастного напряжения.

Ладонь мужчины обхватила член, большой палец оттянул кожицу с головки и помассировал её. Сергей распахнул глаза и протяжно застонал в поцелуй. Демидов принялся дрочить парню, и тот заёрзал на кровати, покрываясь румянцем.

Спустя несколько секунд Дмитрий разорвал поцелуй и спустился вниз. Согнув ноги Серёжи и разведя их в стороны, удерживая под коленями, полковник лизнул нежно-розовый анус Сергея, заставляя того резко прогнуться в груди и округлить глаза. О такой ласке парень даже не слыхивал.

Демидов ухмыльнулся от яркой реакции любовника и начал влажно вылизывать дырочку Беляева. Тот стонал и мотал головой из стороны в сторону. И вот проворный и горячий язык скользнул внутрь. Сергей вскричал и принялся непроизвольно сжимать-разжимать его в себе. Дмитрий терпеливо ждал, поглаживая ноги студента. Когда сокращение мышц стало чуть меньше, Демидов начал трахать дырку напряжённым языком, на несколько минут превратив Серёжу в бесноватого.

Мужчине удалось добиться своего – Беляев расслабился и возбудился. Как следует поласкав анус стонущего парня языком, полковник взял с тумбочки крем и начал осторожно, вводя по одной фаланге, растягивать девственную дырочку.

Страх и стыд Сергея затмило желание. Сильное, острое, доселе неизведанное. Он не мог думать и анализировать – тело жило своей жизнью. И когда Демидов, приставив головку члена к отверстию, начал медленно входить, Сергей уткнулся влажным лбом в его плечо и прикрыл глаза. Сперва было немного больно, и с губ парня то и дело слетали тягучие стоны.

– Какой же ты… узкий, – пробормотал Дмитрий, входя в Беляева сантиметр за сантиметром.

Войдя целиком, он прикрыл глаза и судорожно выдохнул. А потом, дав парню привыкнуть, начал очень медленно двигать бёдрами. Сергей тяжело дышал, не открывая глаз и не отрываясь от плеча мужчины. Его распирало изнутри, и не только в моральном плане. В какой-то момент член Демидова будто бы нашёл какую-то особую точку наслаждения, и по телу Беляева проскочили сладкие прострелы. Он невольно пустил слюну от этих ощущений. Оргазм накрыл мощно, не оставляя шансов.

Птицей забившись под Дмитрием, Сергей кончал, постанывая, не понимая всю силу своей беззащитности в этот момент. Дмитрий застонал, и в следующую секунду в дырку Беляева хлынула сперма. Её было очень много – сказалось длительное воздержание полковника и слишком аппетитное в своей непосредственности поведение Серёжи.

Утыкаясь носом во влажное плечо кончающего Демидова, Сергей приоткрыл подёрнутые поволокой глаза и со смутной тревогой по-настоящему ощутил, что теперь принадлежит ему. А ещё почему-то стало стыдно за то, что он только что получил наивысшее наслаждение, которого не мог быть достоин.

***

Демидов лёг рядом и небрежно закурил.

Сергей хотел что-то сказать, извиниться, объясниться… Нет, нельзя было так подставлять Лену! Но оргазм будто бы лишил Беляева воли. Он смотрел в высокий потолок с лепниной и медленно моргал.

– Я лишу тебя соблазна впредь проворачивать подобное, – сказал Дмитрий и выпустил дым носом.

Сергей встревоженно посмотрел на мужчину. Ему хотелось спросить, что это значит, но что-то подсказывало, что лучше не уточнять. Даже сейчас, после горячей близости, полковник казался грозным и собранным.

– Простите… – прошептал Серёжа, его язык заплетался. – Я не должен был…

И замолчал, с трудом сглатывая слюну и закрывая глаза. В душе смешалось так много всего: страх, чувство вины за потрясающие ощущения, отголоски эйфории, что всегда дарит оргазм, силу кандалов на душе. Неожиданно пришло полное понимание того, что он вступил в новую, совершенно незнакомую жизнь, где всё всерьёз, где каждое слово имеет последствия; в жизнь, где нужно поступать с полной ответственностью, где нельзя написать сперва в черновик, а потом старательно переписать в чистовик.