Читать книгу Квартиранты - Эдуард Козачек - Страница 44

Взлетело и зависло в воздухе облачко распыленных химикатов. Заскрипела по стеклу полировочная ветошь. У двери жалобно тренькнул колокольчик. К стойке медленно приближался глухой стук мужских каблуков. Продавец низко присел у самого прилавка и казалось не замечал вошедшего, пока на стене над ним медленно росла тень.

– Даже не обернешься?

– А зачем? – отозвался хозяин лавки.

– Вдруг я купить что-нибудь хочу?

– Ты когда хочешь что-то купить, – он выпрямился и снял крохотные очки, чтобы протереть линзы передником, – так долго к прилавку не идешь. – он надел очки и наконец взглянул на гостя.

– Привет, Шамиль. Не знал, что ты носишь очки.

– Поверь, в этой вселенной есть вещи и более удивительные.

Поднялось вверх облачко брызг и тоненько заскрипело лобовое стекло под ветошью. Перед Шамилем во всю длину внутреннего прилавка был выстроен ряд разноцветных автомобильных моделек в соотношении размера 1:24. Каждую он аккуратно снимал с полки и бережно полировал ветошью, предварительно обрызгивая каким-то полиролем.

– Bburago?

– Они самые. – довольно подтвердил Шамиль, не отрываясь от процесса.

– Думаешь будет спрос?

– Вряд ли. – Шамиль хохотнул. – Это для моего племянника. Сестра запретила мне дарить ему игрушки. Говорит – я его балую. – судя по интонации Шамиль ее мнения не разделял. – Так я решил: «Что за черт? Почему бы не давать ему играть прямо в магазине?»

Он тщательно рассмотрел Ferrari F50 со всех сторон и принялся оттирать пассажирскую дверь.

– Слушай, я за тобой прямо соскучиться не успеваю! – Шамиль взглянул на стену с часами и переключился с моделек на горку каких-то бумаг. – Начинаю запоминать, как ты выглядишь!

– И как я выгляжу?

Шамиль оторвался от бумаг. Немного отступил и прищурился, издалека водя по силуэту гостя пальцем.

– Шляпу бы. – выдал он наконец.

– Как у Ковбоя?

– Тебе бы больше подошла федора.

– Как у гангстеров?

– Как у Индианы.

– Продашь?

– Пока ты в этой отвратительной кожанке – нет конечно! Кроме того, я спешу. – добавил он, ткнув на первые попавшиеся часы на своей стене.

Выйдя из-за стойки, Шамиль сгреб в охапку часть бумаг.

– Подвезешь меня в налоговую?

Шамиль прошел мимо Николая, шелестя на ходу ключами.

– Ты меня специально ждал? – усмехнулся Ник.

– Ну не пешком же ходить. Возраст все-таки. – ворчал Шамиль. – Да и вообще сегодня с самого утра люди идут и идут. Приезжие какие-то, всякую мелочь бытовую скупают.

На парковке у «1000 мелочей» было припарковано как минимум четыре машины, но Шамиль безошибочно пошел к забрызганному грязью белому кроссоверу.

– Налоговая всего в двух квартала отсюда. – смеясь, заметил Николай.

Заурчал двигатель. Хрустнули в придорожной пыли рельефные покрышки. В салоне пахло кофе – через дырочки в пластиковой крышке из чашки поднимались струйки пара.

– Смотрю следишь за жизнью городка. – сказал Шамиль, покачиваясь на ямах. – Налоговую ведь в здание филармонии только полгода как перенесли.

Николай не нашелся что ответить. Включился зеленый и Captiva поползла по центральным улочкам, объезжая выбоины.

– Зачем нам та музыка? – вздохнул Шамиль, глядя в окно. – Налоговый контроль он же поважнее будет. Правда?

Николай не ответил. Машина перебралась через бордюр, въезжая во двор филармонии и остановилась недалеко от парадного входа.

– Ты знаешь Георгия Карасевича? – спросил Николай, ставя ручник.

Торговец собравшийся уже выходить, уселся поудобнее и посмотрел на водителя.

– Жору Карасевича. – поправил он с некоторым усилием. – Знаком с ним. Да и мало кто в городке про него не слышал.

– Можешь рассказать про него что-нибудь? – попросил Ник.

– Что-нибудь, что-нибудь. – задумчиво повторил Шамиль, рассматривая стопку листков в руках. – Поблагодарить тебя могу. Спасибо за бутылку вина.

– Какую бутылку вина?

– Мы с сестрой накануне поспорили, сможешь ли ты попасть в неприятности в первые сорок восемь часов своего возвращения. Так вот я выиграл. – заключил Шамиль.

Николай вытянул губы в линию. Ему не было весело.

– Знаешь чего больше всего боятся люди, которые делают темные делишки? – спросил Шамиль. – Они боятся, что кто-то прольет на эти делишки свет. Спрашивать начнет там, интересоваться.

– Ну?

– И не мудрено, если они позовут самого темного из них, чтобы перебить в этом нежданном фонарике все лампочки.

Шамиль повернулся к Николаю и долго смотрел на него.

– Что ты можешь рассказать про Жору Карасевича? – холодно спросил Николай.

Шамилю не понравился этот тон. Он долго молчал, пережевывая обиду.

– Захаживает ко мне любитель спиртовых растирок. – сказал он наконец. – Фамилии не знаю. Но в народе его прозвали Одноглазый Толик.

Кто-то прошел мимо машины и Шамиль кивнул в ответ на приветствие.

– Одноглазый Толик всю свою жизнь прожил сам. Одноглазым он был не с рождения. С детства его левый глаз лишь немного косил. Говорят как-то в поисках работы связался Толик с Жорой Карасем. Выполнял для него какую-то мелочь, вещи по его ломбардам тягал, такое… В один из таких дней Толик донес до ломбарда не все – променял какую-то безделушку на чекушку. Вечером Карась вызвал его на ковер. Попытался донести мысль, что нельзя брать чужое. Толик вырубился, когда Карась заканчивал вырезать на нем слово «нельзя». А когда очнулся, черт дернул его брякнуть, что люди не совершенны и такими несовершенными их создала природа. – Шамиль вздохнул. – Так что Жора взял нож и поправил глаз Толика, который матушка-природа прозевала.

– Вот как. – сказал Николай хмуро.

Щелкнула дверь и Шамиль выбрался наружу.

– Такие дела. – бросил он напоследок и поторопился к дверям.

* * *

– Георгий..? Это Жора Карась, что ли?

Лицо Алекса заметно помрачнело. Он пододвинул пульт от квадрокоптера навстречу Николаю.

– Жора Карасевич. – подтвердил Николай.

– Тебе зачем?

– Потолковать.

– О чем?

Николай нахмурился.

– Судя по всему у меня с ним конфликт интересов.

Алекс молча продул микросхему крохотным пылесосом и когда насос закончил гудеть, Николай добавил:

– Он меня в багажнике прокатил. И я до сих пор не знаю почему.

– Насколько мне известно, Карасевич не ходит вокруг да около. – Алекс испытывающе посмотрел на Николая. – Он же тебе прямо сказал, да? Чего от тебя хочет?

– Я хочу знать причину.

– Сказал значит? Говорят он намеков не признает, не пользуется. Прямой – как палка. Так что понять его должно быть не сложно. Что он сказал тебе, когда отпускал?

Ник ничего не ответил. Еще немного потоптавшись, он забрал со стойки свою электронику и вышел.

* * *

– Георгий Карасевич. Геогргий Карасевич. Это что, какой-то композитор?

Элизабет только насмешливо взглянула на Верочку и хлопнув стопкой бумажных папок, пошла в кабинет.

– Это Жора Карась. – проводив Элизабет взглядом, Николай сел у приемного стола. – Что ты можешь о нем рассказать?

При упоминании этого имени Верочка вся подобралась. Обычно разговорчивая, она взвешенно выбирала слова. Движения ее стали осторожными, как будто где-то в углу появилась змея и любое резкое движение могло бы ее спровоцировать.

– Ничего толком не могу рассказать. – пролепетала она и после небольшой паузы добавила. – Плохой это человек. Плохой, Коля.

Она посмотрела на Николая пристально.

– Если он что-то от тебя требует, то лучше делай так, как он говорит.

– Откуда ты знаешь, что он от меня что-то требует?

– Знаешь, мне нужно в архив. – сказала Верочка.

Ее каблучки застучали по коридору.

* * *

– И шоколадку.

– Какую?

– На ваш вкус.

– Ну вот эта черная с цедрой апельсина очень вкусная.

– Давайте.

Николай расплатился, обернулся на месте, положил шоколадку на стойку и с улыбкой сказал:

– У меня тут случайно шоколадка завалялась, это вам.

Сара улыбнулась.

– Неужели я так плохо выгляжу, что тянет общаться со мной «на вы»?

Она распечатала плитку не стесняясь и отломив себе несколько полосочек, отодвинула оставшееся обратно.

Николай отломил и себе полосочку и запивая кофе, оперся локтем на стойку, смотря Саре в глаза.

– Как дела? – спросила Сара, положив локти на стойку рядом.

– Целый день сегодня пытаюсь узнать хоть что-то о местном Жоре Карасевиче. Никто ничего не может сказать внятного. Куйбида вообще бросил трубку.

– Карась и Карась. – Сара только пожала плечиком безразлично, медленно задумчиво жуя. – Можно?

– Конечно. – Николай протянул ей чашку с кофе.

Промочив горло, Сара закашлялась.

– Родился где-то под Донецком. Не женат. Живет здесь у Клавы, это сестра его. Она его приютила сразу, как он вышел.

– Сидел?

– За воровство кажется. Или вымогательство. С отягчающими. Вроде бы как жертву вымогательства избил до полусмерти. Но точно не скажу. Да и давно это было. Теперь он у нас бизнесмен, частный предприниматель, налоги платит.

– Охранную фирму открыл?

– Качалку. Там его ручной бандит Сережа Борода заправляет.

– Обменники?

– Нет, но есть пара ломбардов на сестру. Может какой-то магазин его, не скажу точно… Мойка точно его.

– Это которая «Центр», с баней?

– Она у нас одна. Теперь.

– Ясно. Предприимчивый значит.

Сара повела бровями и криво усмехнулась.

– И почему же имя такого завидного «предпринимателя», – Ник взял его в воздушные кавычки, – вызывает у людей такую странную реакцию?

– Боятся они.

– Чего им бояться?

– За тебя они боятся. – сказала Сара, немного понизив голос, потому что позади разъехались входные двери. – Но Лиля сказала, что как раз за вас, Николай, – сделав насмешливое ударение на «вас», сказал она, – как раз за вас можно не переживать.

Николай хотел было что-то еще спросить, но Сара уже выпрямилась и поправила прическу.

– Привет, Тигран! – просияла она.

Николай кивнул милиционеру и забрав стаканчик с кофе, пошел к машине.