Читать книгу Охотники на мамонтов - Эдуард Шторх - Страница 5

Из леска под горами показалось несколько огромных зверей. Это были зубры, или бизоны, – их легко узнать даже издалека по мощной передней части тела.

Первым выступал рослый сильный бык, а за ним следовали три коровы и теленок. Бык остановился возле одинокой сосны и потерся о нее. Потом от избытка мощи он вонзил рога в дерево у самых корней и, встряхнув головой, резким движением вверх рассек кору, так что она свесилась со ствола длинными лентами. Бык опять наклонил голову, чтобы повторить удар, но вдруг замер, моргая и вытянув хвост.

Ветер донес до него детские голоса.

Зубр медленно поднял голову и напряг все свое могучее тело.

Между деревьями мелькали фигурки бегавших детей.

Зубр затопал копытами, предупреждая свое семейство.

Коровы как раз начали щипать траву, но по приказу быка насторожились, готовые ему подчиниться.

Какой-то мальчишка, уколовшись о шип, ойкнул, и несколько ребят побежали к нему через густой перелесок. Треск ветвей и хруст поломанных сучьев всполошили зубров.

Бык хлестнул себя по боку хвостом, резко повернулся и помчался к травянистой низине. Он мелкими скачками несся по склону, ничуть не заботясь о семействе. Зверь знал, что все оно бежит следом: сзади слышался топот. Теленок, правда, замешкался, но корова его не бросит, останется позади него, чтобы охранять.

Дети уже заметили убегающих зубров и выскочили из перелеска на косогор. Они забыли о догонялках и с любопытством следили за вспугнутым стадом.

Но вот их молчаливое удивление сменилось громкими криками, и ребята, радуясь неожиданному приключению, пустились в погоню за убегавшими к Дые зубрами, как будто намереваясь поймать их.

Копчем с Бельчонком наблюдали за происходящим от реки. Поначалу оба очень обрадовались, но, когда ребятишки погнали зубров к воде, двое приятелей сердито заворчали и принялись недовольно прыгать с ноги на ногу и хлопать себя ладонями по бедрам.

Стадо зубров – отличная добыча для охотничьего племени! Однако эти глупцы вот-вот все испортят: они бегут за стадом, не позволяя ему остановиться! Но если оно не остановится, охотники не смогут его окружить. Значит, зубры доберутся до реки, переплывут ее и скроются на другом берегу. Племя лишится добычи, в которой давно нуждается.

Плохо пришлось бы ребятишкам, если бы Копчем и Бельчонок оказались поблизости. Они бы за волосы их оттаскали и по спинам кулаками прошлись, за то что дети ведут себя так по-дурацки. Хоть бы догадались охотников из становища предупредить – но нет, не догадались! Хороши же будущие добытчики! Кроты они слепые, вот кто! Стадо зубров бежит совсем рядом со стойбищем, а охотники сидят там возле костра, соскребают мясо с засохших костей и ничего не знают…

Копчем перебрался через глубокую лужу, встал на пригорке, поросшем ивняком и березками, приложил ладони к глазам и удовлетворенно закивал Бельчонку.

Дети запыхались от бега и отстали от стада.

Зубры были уже совсем рядом с нашими друзьями, теперь животные перешли на шаг.

Копчем скрутил из травинок жгут и обвязал его вокруг головы. За жгут он воткнул длинные камышины, так что получилось нечто вроде короны. Бельчонок без раздумий сделал то же самое. Оба мальчика начали потихоньку красться к зубрам.

Полусогнувшись, они идут по высокой траве, время от времени высовываясь из нее и встряхивая головой.

Они уже привлекли внимание взрослого зубра.

Стадо остановилось, чтобы повнимательнее присмотреться к этим странным существам.

Мальчики вели себя спокойно, резких движений не делали, только то опускали головы в траву, то опять поднимали их. Потом оба замерли.

Несколько минут зубры стояли неподвижно и разглядывали их. Ветер относил человеческий запах в сторону, и потому животные, не почуяв ничего опасного, скоро совершенно успокоились. Коровы принялись тереться друг о дружку: так они давили надоедливых комаров, усеявших их бока. Теленок беззаботно жевал клевер, щавель и одуванчики. Вожак стада склонил голову, вырвал из земли большой куст папоротника, но есть его не стал, а насторожился… листья папоротника свисали у него по обеим сторонам морды.

Копчем и Бельчонок от волнения даже заскулили. Они уже заметили охотников, бегущих сюда с копьями и топорами.

Значит, племя все же проведало о стаде зубров! Ох, только бы звери не помчались к воде!

Взрослый бык заметно обеспокоен. Он явно готов удирать.

Нет, нельзя подпускать зубров к реке! Но охотники еще так далеко. Кто же преградит животным путь?

Да, зубр явно почуял опасность: он тронулся с места, побежал… остальные последовали за ним. И прямиком к Дые!

Копчем с Бельчонком вскочили и храбро встали перед стадом. А потом вдруг запрыгали, замахали ветками и заорали во все горло.

Но взрослый зубр их словно не замечает и упрямо несется вперед. И мальчишки поддались-таки страху – отскочили в сторону, в ивовые заросли. Успели едва-едва!

Налетел порыв ветра. Бык, который был всего в нескольких прыжках от мальчиков, учуял человеческий запах, фыркнул, выпустил наконец из пасти папоротник и изменил направление бега. Помчался в сторону от реки. Коровы с теленком послушно повернули за ним.

Выскочив из ивняка, друзья радостно ухмыляются. Значит, зубры все же останутся на этом берегу Дыи! Оба юных охотника бешено прыгают возле стада и даже отваживаются отогнать теленка от коровы. Копчем при этом неосторожно подошел совсем близко к зубрихе, и та, низко опустив голову, немедленно погналась за ним, готовая насадить мальчика на рога. Копчем спасся, мгновенно припав к земле и вжавшись в мягкую почву, так что корова потеряла его из виду. Она облизала спинку своего теленка и потрусила вместе с ним вслед за зубром.

Павловские горы крутые, над стойбищем вестоницкого племени их острые вершины резко вздымаются к небу, но здесь, возле Дыи, они уже плавно переходят в низину. Из мелкой лощины наперерез зубрам кинулись сразу несколько охотников. Бык-вожак на миг остановился, но вступать в схватку, опасную для обеих сторон, не захотел и без дальнейших раздумий кинулся в воду. Коровы пробились сквозь ольшаник и устремились следом за ним. Зубриха-мама подтолкнула головой усталого теленка – и вот он уже плещется в неглубокой заводи.

Но плыть зубры не смогли – для них оказалось слишком мелко. Барахтаясь в тине, они медленно продвигались вперед, с трудом вытягивая ноги из ила.

Копчем так раззадорился, что не оценил опасности предательской трясины и тоже кинулся в воду. Напрасно Бельчонок криками звал его обратно: Копчем его не слышал. А если б и слышал, все равно бы внимания в такую минуту на советы не обратил.

Вода тут едва до колен доходит, но ил под ногами расступается и тянет вниз, так что Копчем сразу провалился по пояс. Однако он с усилием высвободил ноги и добрался все же до быка-вожака. Ухватился за хвост огромного, метавшегося из стороны в сторону зверя и начал вытягивать его из трясины.

Подбежавшие охотники чуть со смеху не лопнули при виде мальчишеских попыток не дать зубру увязнуть.

Все стадо застряло в трясине и чем больше рвется вперед, тем глубже утопает. Некоторым зубрам удается сделать шаг-другой, но они такие тяжелые, что тина их не удерживает – и вот они уже опять стоят по грудь в воде и грязи.

Охотники, громко крича и перебраниваясь, ломают ветви, вырывают из земли кусты и кидают их на трясину, чтобы сделать мостки. Они надеются добыть много мяса. До одной из коров люди уже добрались и теперь колют ее копьями.

Вторая корова совсем увязла в тине, так что ее почти не видно, а третья пробилась к глубокой воде и поплыла, отфыркиваясь, на другой берег.

Копчем точно обезумел: он по-прежнему держит зубра за хвост и палкой колотит гиганта по спине. Зубр яростно дергается – плохо придется парнишке, коли животное пнет его задней ногой!

На берегу Бельчонок, разгорячившись, подбадривает воплями и жестами последних припозднившихся ловцов и женщин. Чем больше на охоте рук, тем лучше. Одной из запыхавшихся женщин он указывает на Копчема. Это ее сын. Женщина в ужасе вскрикнула и тут же принялась пронзительным голосом звать Копчема на берег.

Но Копчем только мельком взглянул на нее и даже не ответил. Как может сейчас кто-то – да хоть бы и мать! – требовать, чтобы он отказался от такой прекрасной схватки на глазах всего племени?! Нет, ни одной женщине не понять, что такое охотничий азарт! Копчем делает вид, будто не слышит материнских призывов; не хочет он опозориться и покинуть поле боя, когда ему выпала возможность отличиться.

Зубр уже наполовину погрузился в тину. Он тяжело дышит и с каждым вдохом затягивает в себя целую тучу комаров, так что в их плотном рое зияет круглая пустота. Правда, животное тут же выкашливает их обратно, но это лишь увеличивает его ярость. Зубр таращит глаза, беспомощно глядя на повисшую перед ним завесу из насекомых.

Мать, видя, что Копчем не слушается, зашла в заводь и добралась до сына. Как раз когда сопящий зубр поднял свою косматую голову и обернулся к мальчику, чтобы поддеть его острым рогом, мать схватила ребенка за руку и оттащила в сторону. Но сама при этом глубоко провалилась в трясину.

Несколько охотников ударили зубра копьями, и он, сильно дернувшись, завалился на бок, придавив своей тушей несчастную женщину.

Ниана пожертвовала собой ради сына.

Охотники бешено бьют огромного зверя каменными топорами. Они хотят вытащить бедолагу, но им не удается сдвинуть тяжелого зубра, который, ворочаясь, все глубже погружает Ниану в трясину. Кровь, смешавшаяся с грязью, отмечает раны на теле ослабевшего великана.

Женщины и дети обступили на берегу теленка и всячески его дразнят. Они даже не заметили того, что случилось с Нианой.

Только две пожилые женщины, державшие в руках запасные копья для охотников, печально глядят на бой со зверем. Они думают о бедной Ниане, которая так внезапно рассталась с жизнью. Но никто из них не причитает – охотничьи законы запрещают оплакивать погибших в схватке с животным.

Смерть матери Копчема не произвела на племя особого впечатления. В жизни охотников по-другому и не бывает: поутру никто не знает, доживет ли он до вечера. В вечной борьбе за существование победу одерживает то человек, то зверь – так было и так будет.

Однако Ньян, муж и господин Нианы, все же огорчен; он взволнованно шмыгает носом и часто моргает. Ньян потерял женщину, сильную и надежную служанку, которую он некогда выменял за отличную медвежью шкуру. Найти новую женщину будет трудно. Его ждет множество забот. Кто теперь станет во время охотничьих походов носить за ним его шатер? Кто станет жевать звериные шкуры, чтобы сделать их мягкими?

Между тем охотники подтягивают убитую зубриху ближе к берегу. Она почти полностью погрузилась в вязкий ил, так что им приходится следить за тем, чтобы и самим не утопнуть.

Копчем больше не пылает охотничьим азартом. Он неотрывно смотрит на забрызганный кровью цветок кувшинки – ждет, что взрослые вот-вот сдвинут мертвого зубра и его мать встанет. Но тут один из мужчин отталкивает Копчема в сторону, чтобы не мешался под ногами.

Копчем еще какое-то время простоял в воде, прикусив зубами палец левой руки, а потом, потупившись, выбрался на берег и сел под ольховый куст.

Ликующие крики охотников ознаменовали собой конец сражения с зубром. Усталые мужчины вылезли из грязи и велели женщинам выволочь обоих животных на сушу. Сами же охотники разлеглись на траве. И только теперь прозвучало несколько слов о нежданной гибели Нианы, верной подруги храброго охотника Ньяна.

Женщины – почти все кривоногие от постоянного сидения на земле со скрещенными ногами[5] – без промедления залезли в заводь, взялись за рога, гриву, хвост и ноги быка и, собрав все силы, потянули его по воде к берегу.

Крик, шум, визг – звуки суматохи разносятся по окрестностям. Во все стороны летят брызги – это женщины оскальзываются на иле, ойкают, когда не могут вытащить ноги из хляби; мужчины громко смеются, радуясь обильной добыче.

Перепачканные в грязи женщины вытащили наконец зубра на берег, но он довольно крутой, так что удержать тушу они не смогли и убитый зверь опять оказался в воде, – те, кто был внизу, еле успели отскочить, чтобы не оказаться раздавленными. Мужчины хохочут еще громче: надо же, все-таки без них не обойтись. Польщенные этим, они не спеша поднимаются, презрительно поглядывают на суетящихся женщин, сами берутся за тушу…

Но им тоже стоило большого труда вытащить добычу на берег. Напряженные мускулы, выкатившиеся глаза, сжатые зубы – все свидетельствовало именно об этом. С губ мужчин срывались порой короткие выкрики. Однако в конце концов зубра втащили наверх. Охотники радостно оглядывают огромное животное и немедля опять лезут в воду, чтобы извлечь оттуда почти утонувшую зубриху. Спустя несколько минут она тоже оказывается на берегу.

Потом они наскоро обыскивают трясину, где погибла Ниана. Это не настоящие поиски – помочь-то женщине уже нельзя. Что ж, вестоницкое племя добыло зубров, заплатив дань: жизнь Нианы. Равновесие соблюдено, и люди довольны.

На берегу уже началось пиршество. Оба освежеванных зубра дали огромное множество требухи, еще теплой. Хотя мальчишки и принесли из становища огонь и развели костер, у охотников не хватает терпения жарить мясо, и они поедают печень, желудок и прочие внутренности прямо сырыми.

Дети и женщины терпеливо ждут, пока мужчины насытятся. Но сегодня-то точно никто не останется голодным! Все наедятся до отвала.

Мужчины дали женщинам снятую шкуру, и те тут же взялись за дело: разложили ее на траве и начали скрести острыми камешками, одновременно суя в рот соскобленные кусочки мяса. Меньшей шкурой занялись дети постарше и подростки.

За кустами затявкали лисы, привлеченные острым запахом крови и требухи. Бельчонок швырнул в них камнем, разозлился, что они не испугались, и помчался за ними с палкой, чтобы отогнать как можно дальше… Но охотники посмеялись над ним: оказывается, пока он гонял лис на одной стороне поляны, они появились с другой, норовя подобраться поближе к еде и урвать себе немного зубрятины. Тогда Бельчонок отказался от этого бесполезного занятия и только сердито пнул лису, нагло метнувшуюся ему под ноги.

Другая лиса в это время схватила окровавленное копье, лежавшее поодаль, и поволокла его прочь. Еще две плутовки побежали следом и принялись отнимать копье у своей товарки, точно это было невесть какое лакомство.

Очень скоро у места пиршества собрались, кажется, все лисы, жившие в норах Павловских гор.

Каждый охотник держит в одной руке кусок мяса, а в другой – палку, чтобы отгонять назойливых хвостатых воришек.

В кострище уже скопилась целая груда раскаленной золы, так что можно запекать в ней большие ломти мяса, нанизанные на прутья. Все мужчины с ног до головы покрыты кровью. Они не смывают ее. Нет. Они гордятся своей кровожадностью! Многие нарочно размазывают кровь по телу и радуются тому, что лица у них становятся красными. Они ухмыляются, скалят зубы и выглядят устрашающе. Но им это ужасно нравится. По их мнению, чем больше на мужчине крови, тем удачливее он в охоте.

Копчем по-прежнему сидит под кустом и смотрит на воду. Он грызет запеченный в золе хвост добытого зубра: мясо он уже обкусал и теперь, громко причмокивая, высасывает костный мозг. Иногда он почесывает ногу, но явно бездумно, не обращая внимания на комаров.

Вдруг рядом что-то хрустнуло – и мальчик насторожился. Из кустов высунулась морда голодного волка.

Копчем вздрогнул от неожиданности, и волк спрятался. На помощь мальчик звать не стал – он уже большой! – а тихо встал и огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Увидел несколько копий, воткнутых в землю. Взял одно и собрался уже вернуться обратно к кусту, но тут Лохмач – старый, однако же сильный и ловкий охотник – бросил ему хорошую необглоданную кость. Мальчик поймал ее левой рукой и пошел искать волка. Он несколько раз куснул мясо, оглядывая высокую траву за зарослями ольхи. Волка нигде не видно. Копчем пошел дальше по берегу… И тут – шелест, прыжок… Волк, мелькнув в траве, мгновенно выхватил кость из руки Копчема.

Не успел мальчишка опомниться, как дерзкий зверь скрылся в зелени. Напрасно Копчем грозил ему вслед копьем.

Ни в коем случае нельзя признаваться охотникам, что волк его провел. То-то бы они посмеялись.

Ну и ладно – подумаешь, кость… Да он вовсе и не голоден.