Читать книгу Книги Судей - Эдвард Бенсон, Эдвард Фредерик Бенсон, E.F. Benson - Страница 5

Сложно сказать, кто из нас увидел его первым, этот мерцающий, синий и яркий, несмотря на покрывавший его густой слой грязи, шар, что покоился на ржавой каминной решетке, среди потертых ковров, чайников из британского металла, бильярдных шаров, альбомов с марками, стеклянных бус, оловянных кружек, томиков устаревшей художественной литературы и учебников по истории по два пенса за штуку, искусственных зубов с деснами кораллового цвета – среди всей гнетущей мешанины, которую можно найти в витрине убыточного антикварного магазина.

Одновременно и не говоря ни слова, мы сошли с тротуара и перешли улицу.

– Но он твой или мой? – спросил я. – Кто увидел его первым?

Здравый смысл Марджери всегда меня восхищал.

– О, какая теперь разница? – сказала она. – Единственное, что важно, это чтобы он стал нашим. Об остальном мы договоримся, когда получим его.

Марджери открыла дверь магазина, заставив колокольчик, приделанный сверху, ворчливо зазвенеть, и после тревожной для нас обоих мысли, что, прежде чем мы заполучим шар, кто-то другой может явиться с этой же целью, – на лестнице заскрипели шаги. Спустившийся владелец, подозрительно глядя на нас, стал ждать, когда мы заговорим.

– Я бы хотела взглянуть на стеклянный шар в витрине, – спокойно сказала Марджери. – Сколько он стоит?

За шар он просил всего десять шиллингов, и хотя Марджери всем сердцем любила благовоспитанно торговаться, она не стала снижать цену или осматривать шар на предмет трещин или других недостатков, – он должен был стать нашим без промедления. Уже через минуту мы снова вышли со стеклянным шаром, завернутым в засаленный газетный лист.

Хотя мы хотели погулять по улочкам Тиллингэма до обеда этим жарким майским утром, теперь об этом не могло быть и речи, и мы направились прямиком к моему дому, находящемуся в нескольких сотнях ярдов от магазина.

– Я пойду и отмою его, – сказала Марджери. – И потом мы решим, чей он.

Она поспешила наверх, в то время как я направился в библиотеку, где несколько минут назад мы оставили ее мужа Хью Кингвуда.

– Уже вернулись? – спросил он. – Я так и думал. Слишком жарко, чтобы гулять.

– О, мы не поэтому вернулись, – сказал я. – Мы нашли кое-что в магазине – кое-что такое, что нам пришлось купить и сразу принести домой. Стеклянный шар, самый чудесный на свете; Марджери отмывает его. И нам нужно решить, кому он будет принадлежать, потому что мы увидели его одновременно.

Вскоре Марджери принесла шар. Даже покрытый пылью и грязью, он светился синим огнем, а теперь, когда Марджери отмыла его, он излучал великолепие. Шар был необычного размера – больше фута[7] в диаметре, ровного ярко-сапфирового цвета, и он отражал закругленные очертания комнаты, густо пропитанные синевой. Камин и книжные шкафы, потолок и пол, диван и пианино – все было магически искажено, как бывает при отражении на выпуклых поверхностях, и все было окрашено этим превосходным оттенком. Там было окно с изогнутыми створками, и в верхней части его проглядывало небо бирюзового цвета, которое видишь во снах или когда представляешь сказочную страну. Хотя эти картинки были всего лишь результатом изгиба отражающей поверхности, взгляд будто бы погружался в бездонную глубину синевы, тонул в ней. Стеклянные шары всегда обладали для меня каким-то таинственным очарованием, порожденным, возможно, детскими воспоминаниями о мерцающей рождественской елке, но здесь было нечто большее – какая-то особая внутренняя приманка, которая зачарует любого, не подстегивая воображение волшебством.

Потом встал мучительный вопрос о праве собственности. За шар заплатила Марджери, но, будучи одной из немногих женщин, ведущих себя как джентльмены, она отвергла этот аргумент, подчеркнув тем самым свое благородство.

– Я не знаю, что делать, – сказала она. – Я зачахну, если не получу его, как, несомненно, и ты. И, насколько я могу судить, мы увидели его одновременно. Хью, как же нам поступить?

Хью не ответил, и я увидел, что он смотрит на стеклянный шар с какой-то восхищенной отрешенностью. Оторваться от предмета стоило ему усилий.

– Какой чудесный шар, – сказал он. – Но он мне не нравится, Марджери; есть в нем что-то жуткое. Он может зачаровывать, но и сам зачарован. Пусть его берет Дик.

– Если это все, что ты можешь предложить, – сурово заметила она, – тогда мог бы вообще ничего не говорить.

Она с презрением отвернулась от Хью.

– Я вижу только один выход, – сказала она мне. – Просто подбросить монетку. Если бы я думала, что ты увидел его за долю секунды до меня, обещаю, я бы отдала его тебе. Но мы увидели его одновременно; так давай снова положимся на волю случая.

Я не придумал ничего лучше, поэтому подбросил шиллинг, и Марджери выкрикнула: «Орел». Я открыл ладонь, и стеклянный шар достался ей.

– Великолепно! – сказала она. – О Дик, как я тебе сочувствую!

– А я нет, – сказал Хью. – Я тебя поздравляю, дружище. Этот шар какой-то странный.

Марджери, моя двоюродная сестра, и Хью, один из моих самых старых друзей, семь или десять дней гостили в моем доме в маленьком городке в Сассексе. Юг Англии задыхался в лучах жары, и хотя нашим любимым желанным развлечением всегда оставался гольф, играть в такую душную и безветренную погоду было совершенно невозможно. Небо казалось медным, и такой же медной была земля, поэтому вместо гольфа мы по вечерам часто ездили на побережье, чтобы поплавать, а потом устраивали какую-нибудь экспедицию, например, выбирались в Бодиам[8] или Дандженесс[9]. Или же просто катались по дорогам Ромни Марш[10], не заботясь о цели прогулки. Живые изгороди цвели розовыми бутонами, леса все еще были молочно-зелеными, как бывает ранним летом. По пути мы натыкались на прелестные маленькие деревеньки, уютно гнездящиеся в складках холмов; из запруд, поросших камышами, хлопая крыльями, поднимались кряквы; в отдалении стояли уединенные фермы, окруженные густыми садами. Любуясь на окружающее великолепие, Марджери заявляла, что жизнь ничего не стоит, если у тебя нет возможности поселиться именно в таком месте, посреди всей этой красоты, да еще с видом на Рай[11].

Тем вечером (а это был вечер после приобретения шара) на прогулке мы наткнулись на подлинную жемчужину: с дорогой граничил участок сада, довольно заросшего, насколько было видно через ограду, а табличка на высоких железных воротах объявляла, что дом продается или же сдается без мебели. Марджери, конечно, настояла, чтобы мы остановились; ворота скрипнули на ржавых петлях, неохотно впуская нас, и мы пошли по вымощенной дорожке к дому. Дверь, однако, была заперта, и на стук ответа не последовало, поэтому нам пришлось довольствоваться осмотром интерьера через окна, на которых не было жалюзи. В комнатах действительно не имелось мебели, но краска и обои казались довольно свежими, и было ясно, что в доме недавно кто-то жил. Цветник, через который мы прошли, и огород на заднем дворе также говорили о том, что участком занимались, – например, горох и бобы посеяли ранней весной, хотя и не подвязали всходы. От болот этот участок сада отделял деревянный забор, вдоль которого тянулась одна из дренажных канав, пересекавших болото. Вблизи забора росли молодые ивы, посаженные не больше года или двух назад, – они прикрывали сад от могучего юго-западного ветра. В углу сада мы набрели на сарай, крыша которого уже начала провисать, а в другом конце обнаружили несколько пустых ульев. Определенно, восхитительное убежище для тех, кто мечтает об уединении, и было печально видеть, как недостаток заботы может привести подобное место в полный упадок.

– Как бы мне хотелось жить здесь! – воскликнула Марджери. – Хью, как были бы мы счастливы! Каждое утро ты рано просыпался бы, чтобы ехать в Сити… Отсюда до Рая, я думаю, не больше четырех миль[12], а потом всего два с половиной часа в поезде. Что значит пять часов в поезде каждый день, когда в конце всех этих передвижений тебя ждет такая прекрасная цель?

– Да уж, – усмехнулся Хью. – Особенно зимними вечерами, когда дует юго-западный ветер. И мне здесь не по себе. Тут как-то зловеще.

– Дорогой, тебе сложно угодить, – нахмурилась Марджери. – Тебе не понравился мой стеклянный шар, а теперь тебе не нравится этот прекрасный дом. Как бы я была счастлива поселиться здесь… А шар я бы взяла с собой!

Он покачал головой.

– Счастлива – нет. Здесь что-то есть… скоро ты смогла бы это почувствовать.

– Да хватит меня пугать!

Марджери решила еще раз заглянуть в окна первого этажа, а мы с Хью пошли к воротам, где оставили машину. Несмотря на невероятную практичность в делах, Хью обладал очень тонким восприятием, которое можно было бы назвать ясновидением. Он с неодобрением отнесся к шару, приобретенному Марджери, но я-то знал, что в его распоряжении была парочка-другая магических шаров. Когда он смотрел в них, его взору открывались странные сцены, которые почти всегда соответствовали реальности. Его сознательный разум как будто стеснялся этого дара, и Хью старался не ставить экспериментов без надобности. Но меня занимало другое: когда я находился рядом с ним, я видел в шаре то же, что и он, а в одиночестве, сколько ни пялился, не замечал ни малейшей тени. Я сказал об этом Хью, и мы вместе проверили этот странный феномен. Не знаю, к каким выводам пришел мой друг, но я решил, что он способен устанавливать со мной какую-то телепатическую связь, и эта связь способствует росту его провидческой силы.

Когда Хью сказал: «Здесь что-то есть» – он действительно что-то почувствовал. Я спросил его, так ли это.

– Да, – кивнул он. – И мне это не нравится. Особенно неспокойная атмосфера в огороде; он весь погружен в какой-то ужас. Знаешь, от стеклянного шара Марджери у меня такие же ощущения… нет, не похожие, но подобные. Думаю, нам с тобой нужно посмотреть в этот шар, может быть, мы что-то там увидим.

Так случилось, что тем вечером Марджери рано пошла спать, и как только она удалилась, мы с Хью перебрались в сад, чтобы насладиться вечерней прохладой, а потом поднялись в библиотеку, где стоял стеклянный шар. Нам обоим хотелось проверить, не появится ли там что-то. Чтобы избавиться от бликов, мы выключили свет, оставив гореть одну лампочку. В тусклом освещении шар утратил свой сапфировый оттенок и казался черным. Посреди этого бассейна завораживающей темноты мерцало только одно пятно света – отблеск слабой лампы.

Мы сидели довольно долго. Дом затих. Часы на церковной башне за окном дважды пробили четверть, прежде чем Хью заговорил.

– Смотри, что-то появилось… – Голос его звучал монотонно, и это означало, что мой друг находится в полутрансовом состоянии, которое предшествовало видению.

В глубине шара словно что-то бурлило: словно черная вода закипала снизу и стали подниматься пузырьки, которые, вырываясь на поверхность, еле заметно светились, а так как они множились, шар быстро светлел, словно в нем разгорались сероватые предрассветные сумерки.

– Я вижу крыши на фоне неба, – сказал я. – Напротив дома – сад. Слева ряд деревьев… молодых деревьев, их обдувает ветер. Вижу фигуру женщины – я не могу ее различить… кажется, она лежит под деревьями… Я хочу сказать, не на земле, а в яме между корней… И… сарай рядом с…

Внезапно я узнал место. Ну конечно! Это огород того дома, где мы были сегодня. А деревья – ивы у забора. Осознание потрясло меня, я отвлекся, утратил концентрацию, и видение тут же исчезло – я снова видел черный стеклянный шар с пятнышком света на нем.

Хью все еще смотрел в шар широко раскрытыми глазами.

– Да, – сказал он. – Я видел то же самое. Но сейчас она, эта женщина, движется… она встала и идет ко мне из стеклянного шара… Ах, все исчезло… Да, это то место, где мы были сегодня. Но кто та женщина? Мы не видели ее. Тебе ведь тоже казалось, будто она лежит среди корней? И куда она исчезла?

Он поднял голову и посмотрел, словно пытаясь сфокусироваться на чем-то, через открытую дверь в сад. А я… Хотя, проследив за его взглядом, я не увидел ничего, кроме ночного сумрака, знал, что там, в саду, затаилось нечто, что вышло из стеклянного шара и теперь наблюдало за нами оттуда.

– Хью, на что ты смотришь? – резко спросил я.

Он с усилием оторвал взгляд и оглядел комнату.

– Не знаю. Но там кто-то был, хотя я ничего не видел. На сегодня хватит, завтра попробуем снова. Ничего не говори Марджери.

* * *

На следующее утро я спустился вниз после нелегкой ночи, на протяжении которой мне казалось, будто я слышу какое-то движение в доме.

Я обнаружил, что Марджери уже позавтракала и ушла. Впрочем, вскоре она вернулась – в возбужденном состоянии.

– Я молодец, – сказала она. – Узнала все об этом замечательном доме. Его хозяин – некто мистер Вулаби. Два года назад у него бесследно исчезла жена. Он жил там в одиночестве до этой весны, а теперь вот решил продать дом и выставить на аукцион всю обстановку.

– Как ты узнала? – спросил я.

– Мне сообщил жилищный агент, его фамилия и адрес были на табличке. Он живет не так далеко от тебя, ниже по улице. А дом называется «Жуки». Просто «Жуки»! Ты когда-нибудь слышал что-либо столь же очаровательное?

Я помотал головой, а Марджери продолжила:

– Ты никогда не догадаешься, куда я пошла затем. Меня повело вдохновение!

– Ты хочешь, чтобы у меня тоже появилось вдохновение? – спросил я. – Или хочешь услышать, что у меня нет идей?

– Ну, используй вдохновение, если можешь.

– Ты пошла в магазин, где мы купили стеклянный шар, и обнаружила, что он был куплен на распродаже в «Жуках».

– Боже! – удивилась она. – Все верно. Но как ты догадался?

– Ты упомянула аукцион.

– Блестяще, братец. Ладно, так как я знаю, что ты ненавидишь разговоры за завтраком, пойду-ка я и посмотрю на свой стеклянный шар. Разве не странно, что вчера я подумала: как было бы здорово жить в этом доме, любуясь на этот шар, и оказалось, что он как раз оттуда!

Я спустился к завтраку поздно, а Хью задержался еще больше и появился через несколько минут после ухода Марджери. Он наполнил тарелку и разложил на столе газету, но, молча посмотрев на нее, снова смахнул в сторону.

– Происходит что-то странное, – сказал он. – Что-то или кто-то вышло из стеклянного шара прошлой ночью – по крайней мере, я так почувствовал, – так вот, кто-то вышел и стоял у открытой двери библиотеки. Я видел не больше твоего, но этот фантом, давай назовем его так, точно был там. И с тех пор он здесь – ходил по дому всю ночь. Он явно что-то хочет от нас.

– Я тоже чувствовал чье-то присутствие, – сказал я.

– Что ж, нужно дать ему шанс. Давай снова заглянем в шар… Раз уж этот фантом попытался установить с нами связь, скорее всего, он заявит о себе яснее. Думаю, это та фигура, которую мы видели лежащей под деревьями. Но единственное – обратимся к шару, когда Марджери будет занята чем-то другим. Мне кажется, за этим стоит что-то ужасное, и я не хочу, чтобы она знала об этом.

Все разрешилось само собой: вскорости Марджери объявила, что хочет сделать наброски на одной из старейших улиц города, и как только она ушла, мы снова направились в библиотеку. Стеклянный шар стоял на столе рядом с дверью в сад, поблескивая сапфировым цветом в лучах солнца. Мы задернули занавески на всех окнах, сели напротив шара и сосредоточились на его созерцании. Вскоре я заглянул в густую, бездонную темноту, в которой, как и прошлой ночью, сначала заструились светящиеся пузырьки, а затем появился дом, который мы видели. За домом – огород и ряд ив, качающихся на ветру. Однако фигуры женщины под ивами не было. Вспомнив, что прошлой ночью Хью видел, как она встала и направилась к нему, я подумал, что она может находиться где-то рядом с нами. Хью, словно услышав мои мысли, молча кивнул.

А потом я с дрожью осознал чье-то присутствие. Ветер раздул занавески на двери, я поднял взгляд и увидел, что снаружи в жарком солнечном свете стоит женщина. Она была одета в какой-то плащ, заплесневелый и распадающийся, к нему цеплялись черви и обрывки корней. Прижатую к груди руку прикрывала ткань, но вторая рука была видна до локтя. Тут и там проглядывали кости, болтались куски гниющей плоти. Густые рыжие волосы свисали по обе стороны того, что когда-то являлось лицом. Но теперь губы исчезли, открыв два ряда желтых зубов, вместо носа – хрящ землистого цвета, глазницы были пусты. Все это выглядело просто ужасно.

Привидение направилось к двери, собираясь войти внутрь. Оно не шло, а приближалось, словно подгоняемое ветром. Здесь мои нервы не выдержали, и я закричал. И… не осталось ничего, кроме жаркого летнего солнца над садом и ветра, нежно колышущего кусты мирта. Видение исчезло.

* * *

Инспектор полиции Тиллингэма – мой друг. Десять минут спустя мы заперлись у него.

– У меня есть несколько вопросов, – сказал я. – Примерно два года назад миссис Вулаби исчезла из своего дома на болоте…

– Верно, – кивнул он. – Ее муж продолжал жить там до весны этого года. Потом он выставил дом на продажу, а все имущество распродал через аукцион.

– А о миссис Вулаби ничего не известно? – спросил я.

– Нет. Со дня исчезновения ее никто не видел. Весьма загадочное дело. Кто-то из вас, джентльмены, может мне что-то о ней рассказать? – насторожился мой приятель.

– Проводились ли поиски вокруг дома? – спросил Хью.

– Конечно, сэр. Были осмотрены канавы – вдруг она упала в одну из них? Когда она исчезла, был туман. Вполне возможно, миссис Вулаби могла поскользнуться и утонуть. Но в канавах тела не обнаружилось, а больше обыскивать там нечего, потому что земля вокруг фермы голая.

– Мы там были вчера, – сказал я. – За домом расположен огород, и с одной его стороны растут молодые ивы, посаженные, очевидно, не так давно. Мы с Хью полагаем, что если вы копнете под ними, то можете узнать нечто новое об исчезновении хозяйки дома.

Инспектор секунду молча смотрел на нас.

– Почему вы так думаете?

– Объяснение вас не удовлетворит, – уклончиво сказал Хью. – Но мы говорим серьезно.

– Я бы хотел узнать больше, – нахмурился инспектор. – Но если вы не желаете рассказывать, пусть будет так. Мой долг – проверять всю информацию, поступающую ко мне. Полагаю, вы, джентльмены, имеете в виду, что мы найдем ее тело… Я дам вам знать, если мы что-нибудь обнаружим.

Несколько часов спустя меня позвали к телефону. Инспектор сказал, что в указанном месте было найдено тело женщины. Позднéе следствие установило ее личность.

Несколько дней после этого мы с Хью смотрели в стеклянный шар. Но больше не видели кипения пузырьков, из которого потом появлялась картинка: дом, ивы и то, что лежало под ними. Привидение больше не напоминало о себе.

Марджери иногда почти решает отдать шар мне, но все еще не достигает таких вершин альтруизма. А дальнейшая история о находке тела миссис Вулаби, уверен, известна всем, кто интересуется делами об убийстве.