Читать книгу 1917. Российская империя. Падение - Эдвард Радзинский - Страница 92

Это случилось посреди дня. На глазах изумленных односельчан разыгрался дикий эпизод. Они увидели, как жена Распутина выволокла из дома за волосы «петербургскую дамочку» и прямо на улице стала ее избивать.

Отсюда и пошли знаменитые легенды о ревнивой жене, которая вытаскивала женщин из постели мужа, выволакивала их за волосы из собственного дома… Так и должны были пересказать это газетчикам простодушные крестьяне, не посвященные в таинственный мир, который начинался за распутинскими воротами. Поверил в эту версию и следователь Чрезвычайной комиссии, пристрастно допросивший Лохтину о ее драке с женой Распутина «на почве ревности».

«Что касается ревности, то жена Распутина действительно ревновала меня (если это можно назвать ревностью), но не к мужу, а к Илиодору, которого я почитала… Что же касается драки, то драка была», – признает Лохтина в «Том Деле» и объясняет: «Как-то раз, когда Распутин находился с семьею в гостях у односельчанина, я зашла в избу к другому и, узнав здесь о большой нужде хозяев… стала настойчиво просить отца Григория подарить мне корову. Нужно сказать, что если я что задумаю… не отстану, пока не будет исполнено, что я желаю. Это было в присутствии какого-то приезжего гостя, причем я упрекнула жену Распутина в скаредности (заметим: не самого Распутина, а его жену. Он выше обыденной жизни, с ним можно говорить лишь о вечном. – Э.Р.)… По уходе гостя Распутина, упрекая меня, что я ее обличила при постороннем, схватила меня за волосы… и побила меня».

Но простодушный следователь не понял «особых отношений» жены Распутина с его поклонницами – отношений, исключавших ревность… О них рассказывает в своих показаниях чиновник Б. Алексеев – один из поклонников Распутина. Во время посещения Покровского «моя жена и жена Распутина шли по дому… и наткнулась на пикантную сцену с участием отца Григория. Моя жена ахнула и отвернулась. И тогда жена Распутина ей пояснила: «У каждого свой крест. У него – этот…»

Так что Лохтина говорила правду: ревности не было места в его доме. Но причину поведения распутинской жены она так и не поняла. Конечно, отдать свою корову русская крестьянка не могла, и обвинения в жадности по этому поводу были для нее просто смешны. Но избила она генеральшу совсем по другой причине. Идея, о которой расскажет впоследствии следователю Лохтина, – «Я решила быть верной обоим, Распутину и Илиодору» – пугала «Нашего Друга». Распутин, видимо, боялся, что хитрый Илиодор использует безумную генеральшу как лазутчицу. Ее надо было убрать из Покровского, потому-то и пришлось жене найти повод придраться и изгнать Лохтину из дома, что она и сделала.

Из показаний Лохтиной: «Я уехала от них во Флорищеву пустынь (туда был выслан Илиодор. – Э.Р.). К Илиодору меня не допускали, и я только в его передней прокричала, что приехала… Затем меня выслали, и был составлен протокол, что я нахожусь в припадке безумия».

Но она не унималась. Дома Лохтину не принимали, путь к Распутину и Илиодору был закрыт. И она решила поселиться хоть в какой-то близости к прежнему раю – рядом с монахом Макарием, духовным отцом «Саваофа», в любимом распутинском монастыре. «Я поехала в Верхотурье к отцу Макарию… Келья старца ремонтировалась, и я помещалась в небольшом чулане, дверь которого старец припер доской, положив на нее камень… Питалась я раз в сутки, получая оставшуюся от отца Макария пищу». Однако монахи не поняли ее порыва и потребовали удалить женщину из мужского скита.

Но, как справедливо отмечала сама Лохтина, если она что-то решала, переубедить ее было невозможно. «Тогда приехала полиция и предъявила требование о моем отъезде. Я ответила, что добровольно не уйду… Но мне пришлось удалиться, так как монахи… напали на него (Макария. – Э.Р.) и побили. Об этом я телеграфировала Государю: «Прошу защитить старца Макария… которого Вы сами знаете».

И Государь защитил: монахов наказали, духовнику Распутина быстро отремонтировали келью и сделали к ней пристроечку, чтобы безумная генеральша могла жить при Макарии…

Но следователя Чрезвычайной комиссии, видимо, не удовлетворили показания Лохтиной. Он по-прежнему не верил в невинные причины ее драки с женой мужика. И он возвращается к ее отношениям с Распутиным. Но о них Лохтина говорит глухо и уклончиво, как и положено говорить с непосвященными в учение «Саваофа»: «Страсти были далеки от меня, когда я находилась около отца Григория…» И добавляет: «Дерево плохое не может приносить хорошего плода. А если так, то чем объяснить, что поклонники или поклонницы Распутина бросали роскошь и жизнь не по Евангелию и на прежний путь больше не возвращались? Я говорю об истинных поклонниках, которые следовали его указаниям».

Истинные поклонники – те, «которые следовали его указаниям», а точнее – его учению. Только они понимали смысл происходившего в доме.